Глава 14
Именно так, мой дорогой читатель, я стала наложницей. Хотя, если признаться честно, мне до сих пор не верится, что это не сон. Я живу в раю, слушаю пение птиц, бережно срываю красивые цветы и ставлю их в роскошные вазы у себя в комнате, купаюсь в теплом море. Я познакомилась с несколькими европейскими девушками, которые худо-бедно знали с десяток русских слов, и мы хоть как-то могли общаться.
От девушек я узнала, что здешний султан очень красивый, привередливый и очень властный мужчина. Он может одарить женщину изысканными драгоценностями, а может запросто ее унизить. Ему под пятьдесят, он сказочно богат. Женщины, которые провели с ним ночь, говорили, что султан ложится в постель очень сильно обкуренный и у него мало на что хватает сил. Он немного грубоват, неуклюж и совсем несексуален.
Первая неделя, проведенная в гареме, пролетела, как один день. Я очень много спала, ела экзотические фрукты, вкусные восточные блюда, отдыхала, купалась и по большому счету довольно неплохо себя чувствовала, если не брать во внимание ночные часы, когда я размышляла о детях, оставленных на попечение матери.
На моих щеках появился румянец. Лицо стало свежим и отдохнувшим, исчезли мешки под глазами. Временами казалось, что я уже умерла, что сейчас я в раю и что уже никогда в жизни не вернусь назад и не увижу своих близких, которые с нетерпением ждут моего возвращения. Остров был окружен морем, и я никак не могла связаться с Большой землей. Я хотела обратиться к Раисе и попросить дать мне возможность позвонить в Москву, но девушки посоветовали этого не делать, потому что Раиса категорически запрещала девушкам общаться со своими родственниками.
Восточные девушки-наложницы открыто показывали свое презрение к европейкам и всячески старались спровоцировать их на конфликт. В таких случаях я всегда отходила в сторону и воспринимала такую провокацию как данность. Я убегала от конфликта любыми способами, и, даже когда мне хотелось крыть их на чем свет стоит, я пересиливала себя и проходила молча, потому что догадывалась, что такие скандалы устраивались умышленно, для того чтобы перевести кого-нибудь из наложниц в разряд служанок.
Посетив тренажерный зал, я вновь встретилась с красивым евнухом и залюбовалась тем, как упорно и целенаправленно он занимается спортом. Заметив мой взгляд, молодой мужчина (если его можно так назвать) улыбнулся и сказал с сильным акцентом:
— Здрасьте.
— Здравствуйте.
— Вы хочешь заниматься?
— Я даже не знаю. Я никогда не пробовала.
— Приходи. Я буду учить. Я знаю, как качать тело. У тебя очень красивый тело, но его надо поддерживать. Что именно ты хочешь накачать?
Я немного смутилась и опустила глаза.
— Я даже не знаю. Качать плечи и руки мне ни к чему. Я не люблю, когда у женщины накачаны руки. Я бы подкачала ягодицы. Я дважды рожала, и мне кажется, что они у меня немного висят. Я хочу, чтобы они были упругими, точно такими, как до родов. Еще мне показалось, что на моих бедрах уже появился целлюлит. Правда, говорят, что он совсем не зависит от возраста и может появиться даже с восемнадцати лет…
— Не переживай. Твои проблемы — это пара пустяк. Все это можно легко убрать. Я бы помог, если ты не будешь противиться.
— Спасибо. Я была бы тебе очень признательна.
— Твое имя?
— Светлана.
— А меня Зия. Придешь завтра на тренировка?
— Приду.
— Я буду ждать.
— Тогда до завтра. — Я улыбнулась и помахала новому знакомому рукой…
Этот вечер был особенный. По гарему пошли слухи, что у султана сегодня какой-то торжественный день и вечером будет настоящее веселье с восточными танцами, угощением и даже фейерверком. Раиса приказала всем наложницам нарядиться в восточные одежды и бросала в мою сторону долгие и загадочные взгляды. Стало понятно, что сегодня хозяин должен выбрать меня и что я не должна его разочаровать.
Я намазалась с головы до ног различными притираниями, которые заботливо дала мне Раиса, надела прозрачное платье на голое тело и, покрутившись у зеркала, расчесала волосы. Посмотрев на свое отражение, я грустно улыбнулась и подумала, что сейчас бы, наверное, меня мать родная не узнала бы.
Неожиданно меня словно что-то в спину толкнуло. Я обернулась и увидела у своего окна евнуха.
— Зия? — удивилась я. — Ты?
— Не ругай меня. Я пришел напомнить тренировка. Мы не договорились. Который час придешь?
— Десять. Давай десять часов утра. Понимаешь?
Он кивнул. Я почувствовала неловкость, ведь нас могли увидеть.
— Зия, а тебя кто-нибудь видел?
— Нет. Меня никто не видел. Не переживай. Я осторожен. Я не подвел. Ты очень красивый.
— Спасибо.
Я слегка покраснела.
— Ты очень секси.
— Спасибо, — вновь улыбнулась я.
— Сегодня твой ночь.
— Как это?
— Сегодня твой ночь с султаном.
— Откуда ты знаешь?
— Я знай.
— Надо же, а я и не знала.
— Об этом все говорят.
— Тут, как в деревне. Все всё знают.
— Завтра десять тренажерный зал. — Зия печально улыбнулся и исчез.
Легкая занавеска надулась от ветерка и всё…
Посмотрев на часы, я поняла, что пора идти. Играла восточная музыка, девушки выходили по одной танцевать, а через несколько минут после начала торжества появился султан в окружении нескольких женщин. По глазам стоявшей в углу Раисы я поняла, что это жены султана. Султан прилег на расшитые золотом подушки, взял в руки гроздь винограда и принялся медленно класть в рот по одной ягодке. Жены сели вокруг него. Господи, какую же надо иметь выдержку, чтобы сидеть рядом со своим мужем и гадать, кого же он пожелает выбрать себе на ночь? Что это, слепая любовь или отчаянное самопожертвование во благо человека, называемого супругом? Наверное, второе, потому что даже самая большая любовь не сможет выдержать ежедневное испытание изменой.
Музыка все играла и играла, а девушки выходили по одной и полностью растворялись в мелодии, полной неги. Я никогда в жизни не танцевала восточные танцы, но, когда наступила моя очередь, вышла в центр и отдалась этой дивной музыке. Я отдалась ей так же, как женщина отдается мужчине. Смело, без оглядки, совершенно не думая о том, что ждет меня впереди.
Ощутив на себе заинтересованный взгляд султана, я почувствовала, как у меня загорелись щеки. Я увидела что кроме хозяина на меня внимательно смотрит Зия. Он был в обтягивающих джинсах и легкой шелковой рубашке, которая подчеркивала все достоинства его накачанной фигуры.
Я делала вид, что танцую перед хозяином, но на самом деле танцевала перед этим парнем, который стоял в тени и буквально пожирал меня глазами. Я не хотела думать, что он евнух, и представляла прикосновения его тела, вспоминала, как сильно он смутился, когда увидел меня в тренажерном зале.
…Я забыла о времени, мне уже пора бы остановиться, потому что другие девушки ждут своей очереди. Я просто слышала музыку — дивную, чудную музыку. И этот хозяйский жест — продолжать танцевать и ни в коем случае не останавливаться…
Я танцевала и танцевала, музыка уносила меня всё дальше в воспоминания… Я потеряла любовь, которая мне стоила всего, буквально всего, что я имела, что налаживала годами. И теперь я никогда не позволю себе расслабиться и не потрачу на это странное существо, называемое мужчиной, самое дорогое, что у меня есть, — свою душу. Я вспомнила первую брачную ночь. Как Костик примчался ко мне с огромным букетом и похвастался, что на эти цветы заработал сам, что он уже не клянчит деньги у родителей… Мы прикоснулись друг к другу ладонями, и между нами пробежал ток. А затем я утонула в его объятиях таких нежных, страстных и властных… Я кинулась в омут любви и почувствовала, что никакая сила не сможет вытащить меня из ее сладостных глубин. Сумасшедшая судорога пробежала по моему телу, и мне хотелось только одного — чтобы эта судорога длилась вечно. Я хорошо помню его тело. Оно было такое же красивое, как и у этого евнуха, взирающего на меня из укромного уголка. В этом смуглом теле с сильными, накачанными ногами было столько величественной природной красоты, что, глядя на него, хотелось заплакать от восторга. В тот момент Костик мне казался таким взрослым и таким отважным, что я чувствовала себя ребенком, юной Лолитой, такой хулиганистой, дерзкой, ослушавшейся родителей и потерявшей голову. Костик пробовал мое тело на вкус, и я ощущала его язык. Он был такой непослушный и такой настойчивый. Он с жадностью слизал струйку пота, стекающую с моей шеи… Господи, как давно это было, а кажется, что совсем недавно. Сколько счастливых, совместно прожитых лет пролетело с той самой ночи… Вернее, не так — сколько несчастных, совместно прожитых лет пролетело с той самой ночи…
…Музыка закончилась. Я опомнилась и остановилась.
Кто-то громко хлопнул в ладоши несколько раз. Я подняла голову и увидела, что это хозяин.
В тот момент, когда я присела вместе с другими девушками за стол, ко мне подошел слуга и с особой гордостью сообщил, что хозяин хочет меня сегодня видеть на своем ложе. Я покраснела как вареный рак, опустила глаза и робко кивнула.
Через несколько минут ко мне подошли две служанки и увели в комнату для приготовлений. Раздев догола, они посадили меня в ванну с какой-то удивительной разноцветной пеной, затем уложили на кушетку и стали втирать в тело различные вкусно пахнущие масла. Вплели в мои волосы диковинные цветы, сделали макияж и дали кружку с травяным отваром. В комнату вошла Раиса и надела мне на шею красивое ожерелье из мелких переливающихся камешков.
— Что это? — удивилась я.
— Ожерелье.
— Я понимаю, что ожерелье. Но зачем мне оно?
— Только не думай, что это подарок. Пока ты еще не заслужила никаких подарков. Подарки надо уметь заработать. Это ожерелье… Как это у вас в России называется?
— Напрокат.
— Правильно, напрокат. Это ожерелье надевает каждая женщина, приходящая на ночь к султану. Это его желание… А мы, женщины, обязаны выполнять все желания своего хозяина и во всем ему подчиняться. Ты готова?
— К чему?
— К встрече с султаном.
— Готова, — пробормотала я.
— Тебе страшно?
— Я даже не знаю… Все как-то нереально. Гарем… Султан… Мне кажется, я просто сплю…
— Нет, ты не спишь. И сейчас ты не должна спать. Тебе выпал шанс понравиться султану, и ты не должна его упустить. У тебя, детка, есть все возможности стать любимой наложницей. Ты выберешься из нищеты, и твои дети перестанут голодать. Запомни, хозяин очень богат, он любит одаривать щедрых в сексе девушек. Ты запомнила все, чему я тебя научила?
— Да.
— Тогда счастливой тебе ночи.
Раиса взяла меня за руку и повела в спальню. В тот момент, когда мы шли по длинному и просторному коридору, я спросила у Раисы:
— А можно я буду посещать тренажерный зал?
— Посещай, — безразлично ответила Раиса. — Ты сейчас не о том думаешь.
— Я познакомилась с мужчиной по имени Зия.
— Он евнух.
— Он хочет меня тренировать.
— Пусть тренирует.
Раиса остановилась, пристально посмотрела мне в глаза и серьезно проговорила:
— Зия — евнух. Как мужчина он ни на что не способен. Он находится здесь потому, что приходится нашему султану родственником. Да, он очень интересный, даже, можно сказать, красивый. На него заглядываются многие девушки, но он не мужчина… Он ничего не может предложить женщине… Ничего, кроме общения. Так что не думай о нем. Он никогда не знал радостей любви и никогда их не узнает. Сейчас ты должна думать о султане. Ты должна его удивить.
Мы зашли в просторную спальню. Раиса подтолкнула меня вперед и удалилась. Посреди комнаты стояла огромная кровать с балдахином, в которой запросто могли уместиться десять, нет, даже пятнадцать человек. Наверное, это кровать для занятий групповым сексом, отметила я и подошла поближе.
Неожиданно дверь в комнату открылась, и вошли служанки. Они расставили по углам спальни подсвечники с горящими свечами и помогли мне раздеться. Уложив меня в центр кровати, они расправили шелковые простыни и удалились.
Через несколько минут в комнате погас свет. Я затаила дыхание. Чуть позже в спальне появился султан. Не говоря ни слова, он скинул длинный расписной халат и лег рядом со мной. Почувствовав себя неловко, я как-то по-глупому улыбнулась и пробурчала себе под нос:
— Здрасьте…
Но султан не ответил и притянул меня к себе. Понюхав мои волосы, он поцеловал в губы и провел пальцем по моим соскам. Он молча исследовал мое тело. Я чувствовала себя крайне неловко и совершенно не знала, как себя вести в подобной ситуации. Передо мной был совершенно незнакомый человек, которого я должна была удивить, но при этом не вести себя слишком напористо, развратно и ни в коем случае не брать инициативу в свои руки. Я должна полностью подчиниться… Но как можно подчиняться и удивлять? Как?
Султан положил меня на живот и подтащил к краю кровати, словно она была совсем крохотной. Затем поставил меня на колени и как-то грубо вошел. Я смотрела в темноту и чувствовала, как он двигается. А двигался он агрессивно… Даже, я бы сказала, слишком агрессивно, сжимая меня до синяков. К счастью, все закончилось быстро, и он толкнул меня на кровать. Я легла на живот и почувствовала, как вплетенные в волосы цветы упали и их лепестки рассыпались по кровати. Я попыталась привести себя в порядок, но султан не дал мне этого сделать и, перевернув на спину, все так же грубо раздвинул мне ноги, чтобы почувствовать, как по моим ляжкам стекает горячая и липкая жидкость. Я чувствовала себя паршиво, потому что не знала, как вести себя в этот момент. Если бы был душ, я приняла бы его, не раздумывая ни минуты… Если бы у меня было полотенце, я бы обязательно все это вытерла… Но у меня ничего не было.
А затем он вошел в меня вновь. Я слабо застонала, и, по всей вероятности, его это завело, и он стал двигаться чаще. Мои стоны становились все громче и громче. И именно эти стоны возбуждали его все больше и больше, придавая ему новые силы.
Все девушки, проводившие ночи с султаном, в один голос заявляли, что хозяин никогда не был ненасытным в любви, но сейчас… Сейчас я видела обратное… Он не отпускал меня ни на секунду. Даже тогда, когда уже казалось, что все должно закончиться, он продолжал еще и еще…
Я ощутила, как в комнате возникла аура возбуждения и она вытеснила весь кислород. Я даже подумала, что мне никогда не выбраться из этой ауры, потому что она засосала нас намертво и уже вряд ли когда-нибудь отпустит.
Как только султан откинулся на спину, раскинул ноги и стал направлять мою голову вниз, я закрыла глаза и, несмотря на свой застывший язык, постаралась довести султана до нужной кондиции. Хозяин принялся мне помогать и молчаливо двигался мне навстречу, буквально вцепившись в волосы… Громко закричав, султан отпихнул меня в сторону и тяжело задышал.
— Вам плохо? — испугалась я.
Но он не ответил на мой вопрос, притянул меня за подбородок к себе. Я решила, что, наверное, что-то сделала не так. Ведь Раиса говорила, что по мусульманским законам мужчина должен кончать сзади и обязательно в темноте… Получается, что султан нарушил законы. Казалось, что сейчас он поцелует меня в губы, но этого не произошло. Он откинул меня на подушки, встал с кровати, накинул халат и молча вышел из спальни…
Вернувшись к себе в комнату, я приняла ванну и уснула без задних ног. Проснувшись, позавтракала на скорую руку и пошла в тренажерный зал. Там занимался Зия, который, едва завидев меня, сразу бросил снаряд и пошел мне навстречу.
— Привет, — поздоровалась я.
Зия смотрел на меня такими влюбленными и такими преданными глазами, что я совершенно не знала, как мне с ним себя вести.
— Я ждал тебя. Как ночь?
— Не знаю, — пожала я плечами и подумала, что уже давно не попадала в такую дурацкую ситуацию, как эта.
— Я видел, как ты танцевать вчера…
— Я тоже тебя видела.
— Ты хорошо танцевать. Ты учил восток танец?
— Нет. Я импровизировала.
— Как это?
— Ну, фантазировала. Ты знаешь, что такое фантазия?
— Знаю, — не меньше моего смутился Зия. — Я тоже умею фантазия. Я фантазия тебя. Ты и я — фантазия.
Зия объяснил мне, что представляет собой каждый тренажер, и наблюдал за мной на протяжении всей тренировки. Я улыбалась и понимала, что обрела хорошего друга и что теперь не одна… Мне есть с кем поделиться своими впечатлениями, тревогами, заботами и планами на будущее. Есть кому положить голову на плечо и поплакаться в жилетку… Он обязательно меня поймет, пожалеет, приободрит и почувствует то же, что чувствую я…
К обеду меня пригласила к себе Раиса и с порога заявила, что хозяин остался доволен.
— Что ты с ним делала? — Масленые глазки Раисы забегали, в них читался нескрываемый интерес.
— В смысле?
— Я хотела знать, что ты сделала с нашим султаном?
— Как, что?
— Ну, что особенного ты с ним сделала?
— Ничего. Мы просто занимались сексом.
— Сколько раз?
— Я не считала.
— А я считала. Он был с тобой долго. Обычно он выходит сразу. Вы просто лежали или все это время вы занимались сексом?
— Занимались сексом. Что-то не так?
— Все так. Просто султан пригласил тебя сегодня еще раз.
— Как?
— Так. Такого в нашем гареме еще не было. Ладно бы через ночь, а то подряд. Вот мне и стало интересно, чем же ты его так удивила?
— Но я не делала ничего необычного. Я лежала как бревно, — не задумываясь ни минуты, соврала я.
— Тем не менее хозяину понравилось это бревно.
Я не знала, как объяснить Раисе, что совсем не горю желанием спать с султаном еще одну ночь, что это известие совсем меня не обрадовало и что я бы с удовольствием уступила свое место любой из многочисленных соперниц.
— Но я плохо себя чувствую…
Раиса побагровела от злости и прошипела, словно змея:
— Чтобы я никогда больше такого не слышала! У тебя критические дни?
— Нет.
— Другого плохого самочувствия не бывает. Ты должна благодарить небеса за то, что султан избрал тебя еще раз… Ты должна быть счастлива. Ты неблагодарная!
…Ночью всё повторилось. Погас свет, султан вошел в комнату, скинул халат, провел рукой по моему телу, погладив сначала шею, потом грудь, а затем его рука скользнула между моих ног. Правда, такого напора, как вчера, уже не было. Султан был вяловат, видимо, накурился. К моему удивлению, я все же кончила. Правда, я кончила благодаря своему воображению… На месте султана я представляла Зию, напрочь забыв о том, что он евнух. Эта фантазия очень сильно меня завела.
В постели султан был скуп на эмоции, но все же ждал эмоций от своей партнерши. Наверное, ему это было надо для собственного мужского самоутверждения.
Это было похоже на наш секс с Костиком. Только не на тот скучный, семейный, порой торопливый секс, а на самое начало нашего брака. В то время когда между нами была страсть, пылкая любовь и гармония… Тот секс воспринимался не просто как плотские утехи — это было подлинное духовное торжество. В те годы я всегда была чувственной. Это затем я стала не такой пылкой, а Костик — вообще каким-то толстокожим. Даже не верится, что когда-то я подходила к акту любви творчески, да так, что у любого мужчины от моего творчества захватило бы дух. Наверное, у меня уже никогда не будет такого секса, как в те далекие годы моей только что начавшейся любви, в таком бешеном темпе и с такой неуемной жадностью. То, что для других людей казалось самыми настоящими сексуальными излишествами, для нас с Костиком было совершенно нормальным, ежедневным процессом, без которого мы же просто не могли жить, как без пищи, без воды, без воздуха. Но ведь вскоре всё кончилось… Вот Костик лег спать, а я отвернулась к стене и сказала, что сегодня не могу, потому что очень сильно устала… Вот он пришел поздно, а я стала стягивать с него штаны, а Костик небрежно меня оттолкнул, сказав, что сегодня жутко вымотался на работе. Вскоре это стало нормой… Если было желание у меня, то его не было у Костика. Если оно было у Костика, то его не было у меня. Никаких совпадений…
А затем наступил момент, когда желание у Костика вообще пропало. Даже если я надевала короткий халатик и забывала надеть ажурные трусики, он уже не запускал руку мне промеж ног и, наверное, не обратил бы внимания, даже если бы я стояла перед ним нагишом. Я уже не вызывала у него никакого возбуждения. Ни я, ни мое тело… Господи, но почему? Наверное, потому, что Катенька часто болела, а Сашке задавали много уроков…
А затем Костик сказал, что он очень сильно потеет, и попросил у меня второе одеяло, чтобы не спать со мной под одним. Когда я говорила ему, что хочу секса, он отвечал, что ему это дело без надобности. А затем предложил мне спать в комнате вместе с детьми, объяснив, что я должна быть рядом с дочкой, потому что она часто кричит по ночам. Я даже расплакалась и сказала, что он меня избегает, но Костя убедил, что все это ради наших детей. А когда он приходил поздно, то ложился спать в гостиной — не хотел, дескать, меня будить. Правда, один раз я попробовала всё вернуть, и мы были близки… Но я чувствовала, я знала, что Костик делает это из жалости, из самой настоящей жалости…
Он просто меня пожалел. Он закрывал глаза и сдерживался, чтобы ненароком не назвать меня чужим именем.
…Я отвлеклась от горьких мыслей только тогда, когда султан вошел в меня сзади, и слегка вскрикнула, потому что это было довольно больно и одновременно приятно…
Сделав несколько толчков, султан бурно кончил и, слегка укусив меня за шею, потянулся за своим халатом.
В тот момент, когда он уходил из спальни, я проводила его сонным взглядом. Вот уже две ночи подряд мы не сказали друг другу ни слова. Восточные мужчины любят, когда женщина молчит, а еще больше они любят, когда женщина стонет. Наверное, султан никогда не остается с женщиной до утра и не позволит ей уснуть рядом. Оно и понятно… Я где-то слышала, что все независимые люди любят спать отдельно.
Мужчина редко остается у своей любовницы, и самостоятельная, успешная, реально стоящая на ногах деловая женщина редко оставляет у себя любовника на ночь. Потому что тот, кто по-настоящему независим и свободен, любит развалиться на широкой кровати один и он против любого посягательства на свою личную жизнь.
…На следующий день я сидела вместе с Зией у моря, смотрела на волны и рассказывала, что когда-то мы с мужем хотели купить хорошую дачу, чтобы вывозить на природу детей. И дача эта непременно должна была находиться у воды, чтобы днем мы могли вдоволь накупаться, наловить рыбы, пожарить с друзьями шашлык… А по ночам, уложив детей спать, мы бы обязательно сидели на берегу и рассуждали, как все-таки тяжело жить человеку одному и как же нам повезло, что нас минула чаша сия…
Зия внимательно меня слушал, кивал и кидал в волны маленькие камушки. Он говорил, что море его успокаивает, улучшает настроение. А еще добавил, что в жизни нет ничего вечного… Вообще ничего… Все проходит, все течет, все изменяется… Вот только вода. Вода, она вечная. Она навсегда…
Зия сказал, что у меня очень печальные глаза и что я очень переживаю из-за своего прошлого, настоящего и будущего. Он сказал, что я не должна думать о будущем, а должна жить сегодняшним днем, а завтра будет то, что будет. Все мы ходим под богом… И еще…
Я смотрела на Зию, с интересом его слушала и думала о том, что ему все равно меня не понять, потому что он человек из другого мира. У него другой образ жизни, другой уклад и совершенно другие понятия. Мне было трудно заставить Зию размышлять, что ему несвойственно. Зия говорил, что учит русский язык и мечтает побывать в России. Он понимал, что все мое спокойствие мнимое, что с каждым днем, проведенным в гареме, я впадаю в самую настоящую депрессию, что мои нервы — как натянутые канаты.
Он смотрел мне в глаза и ясно видел, что все мое спокойствие — это просто проявление моей внутренней силы.
…Жизнь в гареме текла своим чередом, спокойная, комфортная, и мне по большому счету было не на что жаловаться. Здесь было очень даже приятно жить, но только недолго… Одиночество и тоска по родине, по своей жизни, по близким одолевали так сильно, что выбивали из ежедневного ритма, доводя меня до состояния, близкого к помешательству.
Султан приглашал меня к себе еще несколько раз и после каждой встречи перед уходом клал на постель изысканные и дорогие украшения.
Зия приходил ко мне в комнату по вечерам на пару часов и даже раздобыл для меня где-то русские книжки наших классиков. Он просил меня читать ему вслух, и я с превеликим удовольствием читала Тургенева и Гоголя. Зия слушал меня, открыв рот. Он сказал, что ему нравится, как я читаю, да и не только читаю… Ему нравится во мне все без исключений.
Иногда, когда я совсем впадала в отчаяние и понимала, что душа просто жаждет конфликта, я старалась задеть Зию как можно больнее, обидеть его. Но с Зией было невозможно конфликтовать, потому что если на свете и есть бесконфликтные люди, то Зия был одним из них. Он был невозмутим и слишком ко мне доброжелателен. Я не могла ему сказать что-то резкое, а даже если и говорила, то тут же жалела о сказанном. Зия уверял меня, что сейчас у меня нет повода для волнений, потому что месяц на исходе, а это значит, что скоро закончится мой контракт и я поеду домой. Обычно, когда он говорил эту фразу, то всегда опускал глаза, и я понимала, что при мысли, что скоро я могу покинуть гарем, он становился глубоко несчастным.
И все же у меня были какие то дурные предчувствия. Временами казалось, что все слишком хорошо, безоблачно и чересчур просто. Даже у сказок бывают плохие концы. А это не сказка. Это жизнь…
В один из обычных вечеров мы сидели у меня в комнате у окна и рассуждали о фатализме.
Я говорила, что верю в судьбу и считаю, что ее нельзя изменить, что мы ничего не придумываем, ничего не меняем, мы только делаем то, что нам предначертано судьбой. Вернее, даже не делаем, а выполняем.
Зия имел другую точку зрения. Он утверждал, что каждый человек сам строит свою судьбу и меняет ее именно в ту сторону, какую считает нужной. Он считал, что судьбу можно обмануть и что при желании можно уйти от плохого… Мы не сходились в едином мнении, потому что я все же считала, что поменять ничего нельзя, можно лишь с достоинством вынести то, что дает судьба.
Я была фаталисткой до мозга костей и даже не верила в случайности, потому что любые случайности я считала закономерностями…
