Глава 10
Не знаю, сколько времени мы шли по лесу, вернее, я тащила повисшую на мне Ленку. Мне казалось, что за нами гонятся и вот-вот настигнут, но сколько бы я ни оглядывалась назад, не видела ничего, кроме леса, гор, здоровенных каменных глыб и нескончаемой череды карликовых сосен.
— Больше не могу, — с трудом прохрипела я и бросила дорожную сумку на землю. — Давай передохнем.
Подруга утвердительно кивнула и прилегла, опершись спиной на дерево.
— Сколько времени мы шли?
— Не знаю, но мне кажется, что целую вечность. Я уже сама потерялась. Хотя по солнцу, похоже, дело к обеду.
— А ты умеешь определять время по солнцу?
— Ну да. Нас, помнится, в школе этому учили. — Я присела по соседству с уродливой карликовой сосной и достала из сумки бутылку воды.
— Если ты помнишь о том, чему тебя учили в школьные годы, то у тебя просто феноменальная память. — Ленка посмотрела на бутылку и вздохнула: — У нас что-нибудь покрепче есть?
— Да.
— Тогда выставляй на стол.
— А где ты видишь стол?
— Да это я так, образно говорю. Короче, накрывай поляну. Какое счастье, что ты у меня такая запасливая.
Я погрозила ей пальцем:
— Только смотри, не переусердствуй.
— Не волнуйся. Может, боль утихнет? Ты ведь знаешь, что для меня водка что-то типа наркоза.
— Ладно, пей сколько хочешь.
Сделав несколько глотков воды, я сунула бутылку в сумку. Надо экономить воду.
— Господи, ну и забрели же мы! Здесь, наверное, не ступала нога человека, — сказала я.
— Не переживай, ступала. Сейчас нет таких мест, где бы не было людей. Здесь все же безопаснее, чем в лапах турок.
— А вдруг они нас ищут? Может, бросились следом за нами? Отомстить за смерть Экрама?
— Не бери в голову, — сказала Ленка. — Турки не такие дураки, как ты думаешь. Он не побегут за нами в горы с риском для жизни. Ради чего им рисковать? Ради того, чтобы выстрелить ровно два раза? Рисковать жизнью могут только русские. Сюда ни одного турка не затащишь. Только мы могли уйти в горы почти без воды и еды. Турки, наверное, мысленно уже нас похоронили…
— Ты так считаешь?
— А почему бы и нет? Свет, ты посмотри вокруг. Мы даже не знаем, в какую сторону идти. Куда ни посмотри, кругом лес. Вот если бы у нас был компас…
— Лен, но ты-то не считаешь нас покойницами?
— Нет. Я уверена, что мы куда-нибудь да выйдем. Только вот, как подумаю, что наступит ночь, становится страшно. Ночевать в горах удовольствие ниже среднего.
— А тут водятся дикие звери?
— Ну, насчет тигров и медведей можешь не волноваться — их здесь нет.
— Зато полно змей. Я на одну чуть не наступила. Горные козлы какие-нибудь тоже есть.
— Не знаю, не видела. Хотя если есть горы, значит, должны быть и горные козлы. А ты что, боишься животных?
— Ну как тебе сказать? Смотря каких…
Протянув мне бутылку, Ленка сплюнула кровью.
— Лен, опять плохо?
— Не знаю. Что-то мне неможется…
— Ты опять кровью плюешь.
— Да.
Я расстегнула на Ленке спортивную куртку, да так и ахнула. Повязка насквозь промокла, а это означало, что Ленка потеряла море крови. Достав чистые тряпки, я принялась ее перевязывать, стараясь бинтовать как можно туже, чтобы кровотечение наконец остановилось.
— Больно?
— Терпимо, — морщилась Ленка и слегка постанывала.
— Лен, помнишь, что ты мне обещала?
— Что?
— Обещала всеми мыслимыми и немыслимыми силами держаться за жизнь.
— А я и так держусь. Знаешь, у меня почему-то перед глазами Ника стоит. Интересно, как она там…
— В каком смысле, интересно? Ника уже на том свете, а ты на этом, а значит, должна думать о жизни.
Покончив с перевязкой, мы замолчали. Сидели вместе, но каждая думала о своем. Неожиданно я увидела какого-то экзотического жука, лениво греющегося на солнышке. Он был такой необычный, черно-красный — ну просто симпатяга. Я показала его Ленке:
— Смотри, какой красивый.
— Какой красивый. Наверное, у нас таких жуков нет. Этот местного производства. Дай я его раздавлю.
— Зачем? Жук-то здесь при чем? Он тебе ничего плохого не сделал.
— Жук меня раздражает тем, что он турецкий. Если жук турецкий, значит, по национальности он турок, — ни с того ни с сего взъелась Ленка.
— У жуков не бывает национальности. Это просто жук, и все…
Отпустив жука, я улыбнулась ему и помахала рукой.
— У него есть дом, где его ждут жена и маленькие жучки… Зачем их лишать кормильца?
— Затем, что это по меньшей мере несправедливо. Почему у одних есть кормильцы, а у других нет? Почему одних кормят с ложечки, а другие вынуждены искать пищу сами? Почему? Как идет отбор? Почему у одних все, а у других ничего?
— Потому, что мы живем не при коммунизме.
— Как несправедливо всё!
— Ты сама не раз говорила мне, что наша жизнь состоит из одних несправедливостей.
…Отдохнув около часа, мы вновь тронулись в путь.
Ленка все больше и больше висла на моей шее, которая страшно немела от тяжести ее тела. Мои силы были уже почти на исходе, и каждый последующий шаг давался с большим трудом. Я не знала, куда мы идем и в какую сторону нам лучше всего двигаться. Я хотела только одного, чтобы мы вышли на какую-нибудь трассу или просто куда-нибудь, где находятся люди. Я постоянно прислушивалась, но нигде, ни с одной стороны не раздавалось даже и звука. Почувствовав, что силы уже совсем меня покидают и окончательно покинули Ленку, мы расположились у подножья небольшой горы и вновь полезли в сумку за провизией.
— Если я не ошибаюсь, то уже вечер, — с тоской сказала моя подруга.
— Уже вечер, а результата никого.
— Отсутствие результата — это тоже результат. Главное, что мы покинули бордель и нас больше никто не заставит обслуживать клиентов.
— Послушай, Ленка, если бы не ты, у нас бы был мобильник. С телефоном нам бы было намного легче. И какого черта ты разбила его о стенку?
— Я не нарочно, ты же знаешь. Мне кажется, что телефон нам бы ничего не дал. Что толку звонить, если мы сами не знаем, где мы находимся? Ты, по-моему, уже звонила в полицию…
Ленка наклонилась, прилегла прямо на землю и принялась плевать кровью. Я с ужасом наблюдала за этой картиной, лихорадочно размышляя о том, чем я могу помочь.
— Леночка, крепись…
— Я не знаю, что это такое, — с трудом отдышалась Ленка.
Темнота сгущалась. Я положила Ленкину голову к себе на колени и принялась гладить подругу по волосам.
— Леночка, все будет хорошо. Вот увидишь, моя милая. Просто ты очень устала, и тебе надо обязательно отдохнуть. За ночь ты наберешься сил, немного окрепнешь, а утром мы вновь тронемся в путь.
— Куда?
— Что, куда?
— Я спрашиваю, в какую сторону мы тронемся? Ведь даже не знаем, куда нам надо идти. Так мы можем бродить целую вечность, пока у нас не закончится еда. Мы сдохнем в этих горах с голоду или нами поживятся дикие звери.
«Кажется, Ленке стало совсем хреново, — подумала я. — И морально и физически».
— Не говори ерунды. Все будет нормально. У меня предчувствие. Скажи, тебе стало хуже?
— Не знаю. Тело словно не мое.
Темнота обрушилась на нас внезапно. Я прилегла рядом с Ленкой и взяла ее за руку.
— Ты когда-нибудь спала на голой земле? — спросила она.
— Первый раз, — честно ответила я. — Удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Я бы не отказалась от подушки.
— Я тоже.
Закрыв глаза, я постаралась не думать о плохом и стала молить бога, чтобы побыстрее наступило утро. Выйдет солнце, страх улетучится. Утром мы обязательно куда-нибудь выйдем, и этот марафон на выживание наконец закончится.
— Свет, ты спишь? — послышался шепот Ленки.
— Нет.
— И я тоже. Давай поговорим.
— Давай. А может, ты лучше поспишь?
— Что-то не спится. Поговорить хочется. Мне еще так никогда не хотелось. Может, это оттого, что придется долго молчать?
— Не говори ерунды. Ты как себя чувствуешь?
— Паршиво. Знаешь, я вот сейчас лежу и думаю: почему мы с тобой такие несчастные? Почему? Вот возьми других женщин. Они удачно выходят замуж. Живут в браке долго и счастливо. Правда, и ты совсем недавно была такой…
— Ну, насчет долго и счастливо я не знаю. Чужая семья потемки. Со стороны все всегда живут счастливо, а на деле еще неизвестно.
— Но ведь все равно живут же. Почему у нас с тобой все не как у людей?! Почему мы с тобой вынуждены рисковать в надежде на достойные заработки? Тащиться по горам… Ведь по сути своей мы постоянно страдаем. Мы обе страдали в прошлом, влюблялись в холодных и бесчувственных людей… Мы совершали слишком много ошибок… Ну почему нам обеим так не везет? Почему? Я всегда думала, что повезло тебе. Ты жила как-то тихо, не на виду. Вечно счастливая, вся в домашних делах и заботах. Любящий муж. А оказывается, я ошибалась. Никогда ничего не случается вдруг. Никогда. Теперь ты осталась одна и причем в намного худшем положении, чем я. Почему тебе не встретился более порядочный человек, чем твой Костик, и ты не родила двоих детей от него? Почему ты встретила и полюбила мерзавца? Почему я до сих пор не замужем и вообще не имею детей?
— Не знаю. Я всегда считала себя счастливой женщиной, а свою жизнь вполне благополучной. До самого последнего момента я считала Костика своей второй половинкой. Он был хорошим отцом и точно таким же хорошим мужем. Все в дом, все для семьи. Конечно, между нами не было бурной страсти. Все слишком ровно и слишком спокойно. Я знала, что он сильная личность, и всегда считала его своей единственной надеждой и опорой. Если бы я раньше могла знать, что все произойдет именно так… Я была в нем уверена на все сто, нет, на все двести процентов. Я знала: что бы ни случилось со мной или с нашими детьми, Костик всегда будет рядом. Всегда. Конечно, я не законченная дура и понимала, что мужчины иногда гуляют. Я подозревала, что у Костика могут быть какие-нибудь тайные интрижки типа встретились и разошлись, но не более того, потому что он женатый человек и на нем лежит слишком большая ответственность. Ведь и в интимной жизни у нас всегда был порядок. Я никогда не уклонялась от близости. Лидером был всегда Костик, и я охотно ему подчинялась.
— И ты ни разу ему не изменила?
— Я же тебе говорила, что нет.
— С ума сойти. Тебя в музей надо. Эдакий редкостный музейный экспонат.
— Лен, ну о чем ты говоришь? Я не изменяла потому, что очень сильно любила. А когда любишь, разве можно изменить?
— Но ведь ты красивая женщина. У тебя очень интересная внешность. На тебя все мужики заглядываются. Могу спорить, к тебе привязываются на улице, делают авансы. Наверное, многие не прочь закрутить с тобой роман. Неужели ты ни разу не поддалась соблазну?
— Ни разу.
— Что, и мыслей таких не было?
— Нет. — Ленкины вопросы начинали меня раздражать. Я не хотела ворошить прошлое и бередить едва зарубцевавшиеся раны. — Как я могла об этом думать, если любила? Когда человек любит, у него просто не может быть подобных мыслей.
— Вот тебе твой Костик мозги засорил.
— Но ведь так оно и есть.
— Свет, а ты что, не чувствовала, что у Костика появилась другая?
— Конечно, чувствовала, только я не хотела в это верить. Подсознательно я понимала, что она есть, но я убеждала себя в том, что все это мне только кажется. Любая женщина чувствует, что у мужчины появилась другая. В последнее время наши отношения как-то разладились. Костик стал дольше задерживаться на работе, отключать мобильный телефон, уклоняться от интимной близости, приходить домой за полночь. От него стало пахнуть духами. Он быстрее бежал в душ и смывал с себя запах другой женщины. А иногда, когда он приходил ночью, он быстро раздевался и прыгал в постель. Я не спала. Я просто притворялась, что сплю. Отвернувшись, я тихонечко плакала в подушку. Утром я спрашивала его, когда он пришел, и он нагло мне врал, что пришел рано, просто я уже легла спать. Он совершенно не высыпался, но делал вид, что он высыпается и просто прекрасно себя чувствует.
— И ты не закатывала ему скандалов?
— Нет. Да и что толку их закатывать? Он же не малолетний ребенок. Правда, я стала нервной. Иногда я кричала на него, иногда на детей. Затем я плакала и просила у всех прощения. Мне было от этого ужасно противно, но я ничего не могла с собою поделать. Наверно, именно так я страдала от безысходности. В глубине души я верила, что мой муж меня любит, что скоро этот кошмар закончится и все встанет на свои места. Я и представить себе не могла жизнь без него. Мне даже кажется, что за время нашего брака я никогда не принадлежала сама себе. Я всегда принадлежала ему. Я была готова выполнять его любую прихоть, полностью находиться в его власти, только чтобы он никогда от меня не ушел. Понимаешь, я жила для него, и он мог со мной делать все, что хотел. Возможно, если бы он захотел меня убить, я бы даже не сопротивлялась.
— Свет, ты хоть думаешь, что говоришь?!
— Думаю, — достав платок из кармана джинсов, я вытерла слезы. — Я уверена, что все было именно так. Потому что годы моего брака были самыми лучшими годами моей жизни. Я благодарна судьбе за то, что мне удалось узнать, что же такое любовь. Ведь я с молодости могла построить свою судьбу совершенно по-другому. Я могла не выходить замуж, а позаботиться о собственной карьере, но я, ни минуты не раздумывая, бросила свою жизнь к ногам Костика. Это только теперь я отошла, а раньше… Раньше даже страшно подумать. Теперь в моей душе нет горя. В ней пусто. В ней нет ни любви, ни слез. Если бы у меня не было детей, то после того, как он ушел, я бы точно наложила на себя руки. Я обязана жить, пока знаю, что я им нужна.
— А если бы Костик вернулся к тебе, ты бы его приняла?
— Не знаю. Теперь уже не знаю Если бы он вернулся сразу, то я бы приняла его, не раздумывая ни минуты, простила ему все и вычеркнула все плохое из памяти. А теперь… Теперь слишком многое изменилось.
— Хорошо, что ты хоть что-то поняла.
— И все же я ни о чем не жалею, — принялась я успокаивать сама себя. — Ни о чем. Если от меня ушел муж, значит, во мне что-то не так.
— А если я до сих пор не была замужем, значит, и во мне что-то не так. Хоть бы один мне предложение сделал и сказал, что хочет от меня ребенка. Ни один гад не пошел на это. Мы с тобой не относимся к числу тех счастливых женщин, которые умеют пробуждать в мужчинах любовь.
— Почему не относимся? Относимся. Просто мы же не виноваты в том, что любовь — такая непостоянная штука.
— Нет. Все равно мы не те женщины, которые могут сводить мужчин с ума. Есть такие женщины, от которых мужчины просто теряют голову, а затем долго не могут ее найти. Я знала одну такую женщину, настоящую укротительницу мужчин. От нее теряли голову все.
— Как ты ее назвала?
— Укротительница мужчин. Такую женщину невозможно бросить. А она может.
— И что это за женщина?
— Одна моя старая приятельница.
— И где она сейчас?
— Она замужем за одним очень влиятельным человеком. Теперь мы практически не общаемся. Она стала дамой совсем другого круга и завязывает с людьми только нужные и полезные знакомства.
— И как же она их укрощала?
— Элементарно. С помощью кнута и пряника. Мужчины преданно смотрят ей в глаза и с готовностью бросаются исполнять все ее команды типа «лежать», «бежать», «стоять», «принести тапочки». И даже команда «фас» находит свое применение.
— Интересно.
— Ты знаешь, а она не такая уж и красивая, просто она берет мужчин чем-то другим. У нее совершенно заурядная внешность, она ничем не выделяется из толпы. Тем не менее ради нее мужчины готовы на все Любовников она меняет как перчатки. Ее осыпают бриллиантами и прочими дорогими подарками. Знаешь, я мечтала быть хоть чуточку на нее похожей. Я красива, но ни один мужчина не поступился ради меня ни своей карьерой, ни своей любовью, ни своей семьей. Я не умею кружить мужчинам головы, ни черта не умею. Да и тебе не мешало бы этому поучиться. Нельзя никогда жить так, как ты жила раньше. Тебе надо пересмотреть свои отношения с мужчинами.
— Да у меня и отношений-то никогда не было. Если не считать Костика…
— У тебя они еще будут, и ты не должна повторить прошлых ошибок.
— Лен, я больше любовных отношений не хочу. Двое детей без отца — это высокая плата за мою глупость.
— Это ты сейчас так говоришь.
Я сквозь темноту всмотрелась в Ленкино лицо.
— Ленуся, поспи. Завтра тяжелый день. Мы должны отыскать дорогу. Хватит разговаривать. Тебе нужно немного отдохнуть.
— Знаешь, а я бы говорила и говорила… — вздохнула Ленка. — Мне так хочется наговориться, словно скоро меня посадят в одиночку. Когда вернемся домой, мы уже будем другими. Мы выработаем особую тактику и тоже начнем сводить мужиков с ума. Я уверена, что это под силу любой женщине. Нужно только все хорошо обдумать, разработать определенную теорию, а затем испробовать ее на практике. Я уверена, что все мужчины поддаются дрессировке. Буквально все, даже самые дикие. Нужно просто найти плетку, которая бьет побольнее, не оставляя при этом никаких рубцов и следов, и пряник, который просто тает во рту. Дала откусить вкусного пряника и тут же ударила побольнее плеткой. Все пойдет как по маслу. Не пройдет и месяца, как они нам тапочки будут носить.
— С чувством юмора у тебя все в порядке.
— Это чистая правда.
— Получается, что нужно брать всё и не давать ничего? — удивилась я.
— Я так не сказала. Нужно много брать, но мало отдавать. Я понимаю, что говорю ужасные вещи, но женщины, ведущие именно такую политику, выигрывают. Выигрывают эгоистки, которые любят и слышат только себя. Мужчины лезут из кожи вон для того, чтобы удовлетворить их больное тщеславие. Вот я, например. Познакомлюсь с мужчиной и жутко боюсь его потерять. Я отдаюсь ему вся, по-честному, без остатка. Я становлюсь с ним излишне откровенной и полностью пускаю его в свою душу. Мой избранник знает обо мне все. Я никогда не скупилась на чувства. В результате мой партнер начинал мной откровенно пользоваться. Он периодически получает с моей помощью сексуальное удовлетворение, и все. Больше он ничего от меня не хочет. Ни брака, ни долгих отношений… Мужчина просто исчезает с концами. Вот и выходит, что я отдаю ему слишком много, а получаю совсем мало. В этом моя ошибка. Я всегда думала, что на большие и светлые чувства отвечают точно такими же чувствами. Но это совсем не так. В отношениях должна быть дистанция. Если ее нет, все может разрушиться слишком быстро. Просто я всегда доступна, и именно я являюсь инициатором секса. Все мои знакомства сводятся к тому, что я постоянно борюсь за мужчину. Не он за меня, а я за него. Мужчине не надо давать все сразу, в один день. Отношения должны иметь какое-то развитие. Мужчине надо давать себя по чуть-чуть, постепенно. Его интерес надо постоянно подогревать, а это значит, что над отношениями нужно долго и упорно работать. Меня мужчины бросали потому, что у них появлялось чувство перенасыщенности. Мужчину надо держать на голодном пайке. Кстати, у твоего Костика тоже возникло чувство перенасыщенности.
— По-твоему, я не должна была с ним спать? Сама знаешь, если мужику в семейном сексе отказывают, он сразу побежит на сторону.
— Я не это имела в виду.
— А что?
— Пресыщенность бывает не только в сексе, но и в отношениях. Ты завалила своего мужа своей любовью. Задушила в полном смысле этого слова.
— Я никого не душила.
— Я образно говорю.
— Выходит, что тогда вообще нельзя любить по-настоящему… По-твоему, получается, что любовь надо постоянно ограничивать. Зачем тогда вообще нужна такая любовь?
— Ты не права. Ты просто не должна отдавать мужчине всю свою душу. Ты должна оставить кое-что для себя, и это кое-что должно принадлежать только тебе одной. Должен быть суверенитет. В любых отношениях должен быть хотя бы маленький суверенитет. Его присутствие очень важно. Я не имею в виду постель. Сама понимаешь, какие могут быть отношения без постели. Никаких, особенно в нашем возрасте Просто я за ограниченную любовь, только с нашей, женской стороны. Если мы не ограничим любовь, тогда потом она ограничит нас. А это намного хуже, поверь. — Слегка приподнявшись, Ленка уже в который раз сплюнула кровь на землю и застонала.
— Лен, что, тебе опять плохо?
— Паршиво.
— Тебе стало хуже?
— Не знаю. Но больше мне не хочется говорить. Хочу спать.
— Вот и правильно. Тебе нельзя много говорить и напрягаться. Нужен отдых. Ты должна поспать. Вот увидишь, когда проснешься, ты почувствуешь себя намного легче.
— Хорошо. Свет, ты только скажи, мы когда-нибудь будем счастливы?
— Конечно. Обязательно будем.
— А когда?
— Когда вернемся домой.
— Обещаешь?
— Конечно, — произнесла я со слезами на глазах. — Теперь все пойдет по-другому. Я больше никогда не брошу свою жизнь к ногам какого-нибудь мерзавца. Не буду ласковой, домашней и пушистой. Стану настоящей хищницей, эдакой укротительницей мужчин. Теперь не я буду жить для них, а они для меня. Да, будет именно так. Только и ты должна выполнить свое обещание. Ты обещала мне, что ты будешь жить. Помнишь?
— Помню. Я уже засыпаю.
— Спокойной ночи.
Я закрыла глаза и моментально провалилась в глубокий сон, крепко держа за руку подругу.