Глава 10

— Ты даже в такие непростые минуты фантазируешь.

— Ну не плакать же мне, — выдавила я из себя вымученную улыбку и смахнула слезинку. — Если бы знала, что скоро умру, я бы меньше спала. Ведь когда закрываем глаза, теряем свет. За тот маленький кусочек жизни, который бы у меня остался, я бы не провела ни минуты, не сказав близким людям, как же сильно я их люблю. Я бы попросила Бога сделать меня ангелом-хранителем для сестрёнки. И обязательно бы написала письмо-дневник, которое она читала бы потом перед сном. Мы близнецы, а значит, ей интересно каждое моё слово, каждая моя мысль, каждый мой вздох. Я всегда ей рассказывала, с кем встречалась, с кем жила, чем дышала и от кого теряла голову. Я представляю, как сестра читает мой дневник, вдумываясь в каждое слово. После того, как меня не станет, я бы приходила к ней во сне. Вижу, как осторожно сажусь на кровать, наклоняюсь к ней и хочу погладить по волосам. Я даже поднимаю руку, чтобы это сделать, но тут же отдёргиваю — нельзя.

— Почему? — Павел смотрел на меня так, будто я не в себе.

— Мёртвые не должны беспокоить живых. Я не могу плакать. Не умею. Но я всё вижу и всё чувствую. Даже мёртвой я бы чувствовала боль… Эта боль не физическая, она душевная. Сестрёнка просыпается, вспоминает обо мне и плачет. Она не понимает, почему я умерла, а она выздоровела и осталась жива… Мне хочется вытереть её слёзы. Я теряю над собой контроль и тяну к ней руки. У меня ничего не получается. У меня не получается даже до неё дотронуться. Ведь я мёртвая, а она живая…

Павел подлил себе виски.

— Ты говоришь, а у меня мурашки по телу.

Но я не обратила на его слова внимания и стала размышлять вслух дальше:

— Я не знаю, как там, на том свете. А ты знаешь?

— Нет, ещё как-то не приходилось…

— Говорят, там очень часто идут дожди. А ещё говорят, там очень тихо… Я не люблю тишину. Я её боюсь. Когда слишком тихо, я слышу крик тишины. Целыми днями буду гулять медленным шагом по чёрно-белым галереям чужих жизней. Вокруг дожди, холодно…

— Почему ты думаешь, что на небе дожди? Я видел какой-то зарубежный фильм о загробном мире, так там были зелёные поля, радуга, яркие цветы и сочные краски.

— А я думаю, дожди. И там нет зонтов. Все ходят и мокнут. На небесах не бывает хорошей погоды… Всё мрачно… Когда умру, я растворюсь в бесконечности. Мне невыносимо сознавать, что теперь так будет всегда. Я стану постоянно чувствовать безнадёжность и тоску по прошлому времени. Я встречала разных людей. Теперь я не буду ни с кем общаться, стану бродить одна. Мне неинтересно общаться с этими людьми, ведь они неживые. У меня холодные ледяные губы и каменное лицо. Иногда я буду пролетать над кладбищем.

— Слышишь, подруга, у тебя точно белая горячка… По какому ещё кладбищу?

— Где меня похоронят… При жизни я всегда обходила погосты стороной, а когда умру, мне будет нравиться гулять у могил. Я навещу свою могилу. Она резко пахнет свежей землёй. В загробном мире мне полюбится этот запах. Представляю, что брожу по кладбищу ночью, по пути мне встречаются люди-призраки. Они точно такие же, как и я. Все настороженно всматриваются в лица друг друга и в надписи на надгробных камнях. Никогда бы не подумала, что по ночам смогу гулять по кладбищу. Гулять, дышать запахом тлена, читать надписи… После смерти я не буду знать, что такое страх, полюблю искусственные цветы и колючие еловые венки. Кругом смерть, смерть, смерть… Горе, слезы, тоска и одиночество… Я представляю, как на кладбище придёт Дашка. Только она навестит мою могилу в реальном мире, а я — в загробном. Дашулька грустная, но такая красивая… Мне очень больно и хочется плакать. Очень неприятно видеть сестру во всём чёрном… Иногда она садится на лавочку и подолгу смотрит на мою фотографию на могильном камне, а порой целует холодное и безмолвное фото. А я буду витать за могилой с мыслью о том, что отдала бы всё на свете, только бы опять прогуляться с Дашуткой по вечерним московским улочкам. Дашка никогда не была в столице и не знает, какая она красивая, Москва.

— Послушай, подруга, у тебя точно на нервяке крышу снесло, — вновь напомнил о себе Павел и налил виски мне.

— Давай, давай, хлопни стопарик. А то что-то у тебя с башкой странное происходит. Ещё немного, и я точно пущу слезу. У тебя что, реально сестра умирает?

Я на минуту потеряла дар речи и почувствовала, что мне не хватает воздуха.

— А ты думаешь, зачем я продаю свою жизнь? Просто так? Потому что она мне не нужна? Думаешь, я сумасшедшая, которой надоело жить?

— Тоже верно. У меня есть брат, но если бы он заболел, я бы деньги из-под земли достал, но жизнь не отдал. Ведь она одна-единственная.

— Мы близнецы. Это больше, чем братья и сёстры. Нет на свете сильнее привязанности. Тебе не понять. А деньги из-под земли я достать не смогу. У нас в Запорожье они под землёй не растут. Негде взять такие деньги.

— Поэтому в проститутки пошла?

— Ну а почему же… Я, между прочим, школу с золотой медалью окончила. Думаешь, я в шлюхи двинула, потому что у меня моральных принципов ноль и мне нравится перед разными козлами ноги расставлять? Думала, встречу богатого клиента, окручу, влюблю в себя и попрошу денег на операцию сестре…

— Знаешь, я шалав никогда не уважал, но к тебе почему-то неприязни не испытываю. Даже мне тебя по-человечески жалко. Я, наверное, себе тоже налью.

Павел налил себе виски и выпил. Я последовала его примеру и посмотрела на него уже более дружественно.

— Всегда мечтала встретить старость достойно. Представляла себя славной бабулькой, которая живёт у берега моря, собирает ракушки, дышит морским воздухом и улыбается проходящим мимо рыбакам… Я мечтала уехать в другую страну и встретить старость именно за границей. Дашка была в шоке, что я думаю об эмиграции. Я знала: чтобы жить у моря, не нужно дожидаться старости. Об отъезде из страны нужно думать сейчас, пока молодая, здоровая и красивая. Она пыталась меня отговорить. А я объясняла, что просто устала бороться с ветряными мельницами на родине. Устала биться с призраками. Я никогда не знала, что такое уверенность в завтрашнем дне, а мне так хотелось её почувствовать. Я устала вечно наступать на одни и те же грабли, притворяться счастливой. Я хотела жить свободно, жить, а не существовать. Жаль, что моя мечта так и не осуществилась. Очень жаль… Жаль, что мне больше никогда не ходить по земле, не любоваться закатом и рассветом… Жаль, что я уже почти умерла, меня больше не будет… Любовь есть, а меня нет… Ведь если разобраться, я умру во имя своей сестры. — Я попросила сигарету и прикурила её дрожащими руками. — Даже не верится, что скоро меня накроет смерть. Ещё страшно, что умирать, наверное, больно. Мне кажется, это очень жутко. Очень… — Я в упор посмотрела на Павла. — Мне хочется тебе кое в чём признаться.

— В чём же?

— Знаешь, я ещё никогда не хотела жить так, как сейчас… Наверное, всегда хочется жить, когда понимаешь, что умрёшь. Начинаешь ценить каждое мгновение. Нет, ты не думай, я не даю задний ход. Я по-прежнему хочу отдать жизнь за сестру. Просто совсем недавно я ненавидела себя… за то, что стала шлюхой. А теперь… я так захотела жить…

— Ну, тебя можно понять. — Павел затянулся сигаретой и посмотрел на меня пристально.

— Всё, о чем я раньше так переживала, стало неважным. Я такая дура… Страдала из-за мелочей…

— Из-за каких?

— Например, из-за того, что не могла устроить свою личную жизнь. Нет, ну не дура ли? Страдать из-за такой фигни, да ещё и в моём возрасте? Только сейчас поняла: быть молодой, интересной и одинокой женщиной — вполне достойная участь. Как можно жить и стыдиться того, что меня не берут замуж? Я не замужем только по одной простой причине: я сама этого не хочу. На хрен пытаться соблюдать придуманные кем-то правила! И мне больше неинтересен миф о том, что одинокая женщина не может быть счастлива. Может! Вполне! Если захочет, то станет счастливой. Мужчины любят только в начале отношений, а затем перестают ценить то, что имеют. Какой смысл давать себя использовать на законных основаниях? Кому от этого хорошо?

— Видишь, как у тебя взгляды поменялись…

— А то! Знаешь, из-за продолжительной болезни сестры я уже давно ничего не вижу и никуда не хожу. Я потеряла способность радоваться. Перестала быть щедрой к себе. Как же глупо жить и думать, что кто-то сможет сделать тебя счастливой. Да неужели я не смогу сделать себя счастливой?! Съесть мороженое, купить цветы, понежиться в душистой ванне… Больше никакой зависти и злости к окружающим меня людям… И почему я раньше не училась быть добрее и терпимее? Если буду кому-то завидовать и на кого-то злиться, я принесу вред самой себе. Я должна была жить, дышать полной грудью и любить окружающих. В моей жизни не должно быть места колебаниям. И почему я не додумалась об этом раньше?! Если бы осталась жива, я бы прокричала: «Да здравствую новая я!» В моём новом мире не было бы места критике, жила бы только любовь… — Я посмотрела на Павла в упор и заговорила взволнованно: — Как хочется жить! Нестерпимо! Какая же я раньше дура-то была! Жила и ничего не понимала. Ничего не ценила, и себя тоже. Не любила себя, разменивала свою любовь на мужиков и любовные неудачи. Злилась на себя постоянно, комплексовала, считала себя несовершенной. Идиотка! Постоянно обижалась на людей и думала, что, если они меня не любят такой, какая я есть, я смогу заставить их себя полюбить… Кретинка! Главное, чтобы я любила себя. Что ж я раньше-то не понимала, а ведь жить так хочется! Знаешь, а я тебя совсем не боюсь, — неожиданно для себя выдала я. — Ты такой интересный и совсем не похож на бандита.

— А с чего ты взяла, что я бандит?

— А кто ты? Если бы не был бандитом, я бы здесь не находилась.

— Я же сказал тебе, я — правая рука хозяина.

— Значит, бандит. Ну не бизнесмен же, если он покупает мою жизнь? Зачем-то же она ему понадобилась. Я думаю, меня продадут на органы, а это, как известно, криминальный бизнес. Ну что ты так на меня смотришь? Хорошо, пусть твой хозяин будет бизнесменом. А в доме, где я недавно была, находился ещё один бизнесмен?

— Бизнесмен, — кивнул Павел. — Времена бандитов прошли.

— Наверное, ты прав. Сейчас все бандиты стали бизнесменами, правда, бандитские замашки ещё остались. Только на людях эти бизнесмены ведут себя красиво, а в повседневной жизни всё по-другому. У них всё те же «субботники», бани с продажными женщинами, рестораны. Своих любимых женщин они с собой по саунам не таскают! Зачем? Для этого у них есть шлюхи. Вот такие, как я, например.

— А что ты привязалась к бандитам? Это такие же люди со своими достоинствами и недостатками. Ни для кого не секрет, что кругом один криминал. Всё перемешалось. Сплошной беспредел, и самые крутые беспредельщики — сотрудники нашей доблестной полиции. А сколько людей занимаются нелегальным бизнесом? И разве может хоть кто-то за это их осуждать? Ведь это их жизнь, и они делают то, что считают нужным. Жизнь такая, что нельзя зарекаться, что, мол, я никогда, да ни за что на свете… Мужчина, занимающийся криминалом, может встретиться любой женщине. Зато они живут по понятиям.

— Может, они и живут по понятиям, но до сих пор не осознали, что времена беспредела уже чёрт знает когда закончились. Их время ушло, а они всё ещё не расстанутся с вредными привычками. И ведь у многих есть жёны. Думаю, быть женой бандита радости мало. Мне жаль подобных женщин. Если бы они знали, как проводят свободное время их мужья, у них бы глаза из орбит вылезли. Это я говорю как проститутка, которая не понаслышке знает, как мужики расслабляются.

— Не поспоришь. Некоторым девушкам нравятся бандюки, а есть мужчины, которым нравятся дешёвые шлюхи из грязных забегаловок. Очень часто порочное привлекает. Простые, хорошие, умные, интеллигентные люди всегда проигрывают. Нет в них изюминки для таких мужиков.

— А я вот не пойму, почему бандиты — это воплощение мужественности, а шлюхи — символ женственности? Какое-то извращение. Все так называемые члены преступных группировок — персонажи, безусловно, интересные, но для жизни совершенно непригодные. Я думаю, они привлекают любительниц-экстремалок. Скорее всего, их любят за крайности. Они, конечно, берегут свои семьи, заводят ребятишек. Но это им не мешает заводить на стороне ещё детей. И всё же женщины в их семьях для них пустое место. Они как мебель, с их мнением мало кто считается. Животная сила хороша только в постели. Это экстрим, а всю жизнь прожить на экстриме нереально. Мне вот в детстве тоже нравились хулиганы, но затем я выросла, и мои мысли переключились на иной уровень. А в юности это было, не скрою. Мне казалось, очень романтично любить бандита, ждать его с зоны. Но это подростковый максимализм. Сейчас я терпеть не могу властных мужчин, у меня уже давно включился инстинкт самосохранения. Я недавно видела статистику: сколько же женщин криминальных элементов погибают в разборках! Я была шокирована. Огромное количество!

— Ещё скажи, тебе шансон не нравится!

— Вот он-то как раз мне и нравится.

— А о каком принце ты мечтала в своих девичьих грёзах?

— О выпускнике английского колледжа.

— Надо же, о ком мечтают девчонки из Запорожья. А почему именно английского?

— Не знаю. Наверное, потому, что это круто. А я, между прочим, сама школу с золотой медалью окончила.

— Я уже слышал.

— Только все эти выпускники находят невест в Англии. А в жизни нам, бедным девушкам, встречаются одни аферисты, бандиты, альфонсы и колхозные жлобы. Кому-то, может, с ними интересно, но не мне. Постоянный риск, азарт, волнение, желание не прогнуться под давлением и выстроить отношения так, чтобы они не были в ущерб тебе… Сложно жить с человеком, который постоянно твердит, что его могут арестовать в любую минуту, ходит и оглядывается. Сколько бы у такого ни было денег, минусов в отношениях всегда больше. Сейчас, действительно, тяжело отличить, кто бандит, а кто бизнесмен. Я вот у себя на родине знала одного парня, который занимался чёрными делишками, а однажды его встретила и глазам не поверила. Теперь он честный бизнесмен и мылит лыжи в политику. Вот как бывает. И выглядит он теперь совсем по-другому. От прежнего блатняка ничего не осталось, выщипанные брови, мужской маникюр…

— Что такое бандит в наше время? Это человек, плюющий на законы. А государство к нам разве не по-бандитски относится? И законы принимаются такие, которые только бандитам и в радость. Поэтому бандит или бизнесмен, какая разница? Главное для женщины, чтобы мужик был хороший.

— Это ты правильно подметил. Сейчас с мужиками такое творится… Иногда хочется выйти на улицу и закричать: «Мужчины, где вы?! Что с вами случилось?!» А потом привыкаешь к мысли, что нормальных мужчин уже не осталось, а значит, не стоит плевать на того, кто рядом.

— Ну что вы, девки, мужиков так любите хаять?!

Я наклонилась к Павлу и чуть слышно спросила:

— Паша, а когда я умру?

— Скоро. Думаю, завтра.

— Боже, как быстро…

— А деньги?

— С тобой этот момент обговорят перед смертью. Ну что ты на меня смотришь? Не бойся, не кинут. Заключили сделку не просто бандюки, а серьёзные люди.

— Пока это только слова… — прищурилась я.

— Я же сказал, не бойся.

— А почему я должна тебе верить?

— А ты мне уже поверила. Я же вижу.

— Какой ты самоуверенный… — Я на минуту задумалась, облизала пересохшие губы и быстро заговорила: — Значит, у меня осталось совсем чуть-чуть времени. Всего одна ночь…

— Это ты к чему?

— К тому, что я размечталась получить ещё один день… Последний в моей жизни… Нафантазировала, как бы я его прожила… — Я взяла Павла за руку и заглянула ему в глаза. — Паша, ты бандит, бизнесмен или джентльмен?

— Зачем тебе это знать?

— Мне это нужно.

— Ну, допустим, джентльмен…

— Здорово! Значит, ты должен подарить мне эту ночь. Ведь у меня забирают жизнь, и, возможно, эта ночь последняя… Финита ля комедия…

— Не понял.

— Что тут непонятного? Своди меня напоследок в ресторан, что ли.

— С ума сошла? — покрутил он пальцем у виска.

— Сошла. Имею право. Или нет? Почему бы не сойти с ума перед смертью? Кто запретит? Никто. Умру скоро. Последнюю ночь хочу сделать для тебя незабываемой. Тут есть какой-нибудь ресторан неподалёку? Веди, не томи душу.

— А если сбежишь?

— Ты сейчас подумал, что сказал? Куда я сбегу? Это же не в моих интересах. Сестра умирает. Для меня огромное счастье подарить ей жизнь. Этим поступком я смогу простить себя за проституцию и умереть спокойно.

Павел уставился на меня растерянно и молчал.

— Паш, ну пожалуйста. Прошу тебя. У меня в жизни больше ничего не будет. Да и сколько осталось той жизни? Могу я это время провести с музыкой и плясками? Пойми меня…

— Я, конечно, тебя понимаю… — начал Паша и тут же махнул рукой. — А если честно, я ничего не понимаю!

— Вот и не понимай. Просто подари мне маленький кусочек счастья. Не хочу мрака и тоски. Хочу веселья!

— Да ты сумасшедшая.

— Я же тебе сказала, что сошла с ума и имею на это полное право. Ну так что, ведёшь меня в кабак?

— Ты на себя в зеркало смотрела?

— Нет.

— У тебя видок не для ресторана.

Я подошла к зеркалу, поправила растрёпанные волосы. Повернулась к Павлу и задорно улыбнулась.

— Сойдёт и так. Для барышни, которая умрёт через несколько часов, вполне нормальный вид.

Не удержавшись, я подошла к Павлу ближе, тихонько встряхнула его за плечи, села перед ним на корточки, положила руки ему на колени и заглянула в глаза. — Паш, ну что ты расселся? У меня не так много времени, нужно торопиться.

— Не так много времени для чего? — Он посмотрел на меня с удивлением.

— У меня каждая секунда на счету. Не так много времени для того, чтобы ПОЖИТЬ…