Моя соседка по палате не только вышла из комы, к ней из Петербурга приехали родители, которые все это время разыскивали свою дочь. Я лежала и с грустью смотрела на чужих родителей, которые не отходили от своего чада.

После того как меня напичкали успокоительными, я почувствовала себя совсем по-другому. Мне казалось, что я плыву в лодке по какому-то озеру. Вокруг ни души. Только вода, тишина, умиротворенность и странный покой.

Я могла лишь лежать с открытыми глазами, но чувствовала себя жутко скованной, потому что не могла ни двигаться, ни говорить. Во рту было невыносимо сухо, а язык напоминал самую настоящую наждачную бумагу. Но я была бессильна даже попросить воды.

— Роза поехала в Москву к своей двоюродной сестре на день рождения. За день до того, как она пропала, она похвасталась сестре, что познакомилась с очень интересным молодым человеком и отправилась к нему на свидание. Сказала, что он пригласил ее поужинать в ресторан, — плакала мама девушки, рассказывая о том, что произошло, одному из врачей. — Больше никто Розу не видел. Телефон не отвечал, и домой она не вернулась. Родственники тут же позвонили нам с мужем и мы, бросив все, поехали в Москву, чтобы ее найти. Во время этих сумасшедших поисков мы оба поседели.

Мать девушки настолько была счастлива видеть свою дочь, что осталась с ней на ночь. Пока Роза спала, она держала ее за руку и рассказывала мне о том, как она ее любит.

— Понимаешь, Мариночка, Роза у нас очень поздний ребенок. Мы всегда ее любили и никогда ни в чем не отказывали. Я даже не могу выразить словами, какая же она у нас долгожданная. Она всю жизнь была для нас единственным утешением.

Родители Розы оказались очень состоятельными людьми. Они планировали перевезти свою дочь в элитную клинику и сетовали на то, что врачи строго-настрого запретили отправлять ее на лечение за границу.

— Мариночка, а с тобой что произошло? — спросила мать, ставя на мою тумбочку бутылку с минеральной водой.

И я рассказала. Я все рассказала. Про мать, про бабушку, про Витьку, про Руслана и про Маргариту.

— Девочка моя, да как же тебя посадят, если ты ни в чем не виновата? — обеспокоенно спросила меня Елена Владимировна, не выпуская из своих рук руку дочери.

— У нас с бабушкой нет денег, — тяжело вздохнула я и закрыла глаза, для того чтобы не разрыдаться. — Маргарита просто всех купит, а может быть, даже уже купила. Следователь дал мне понять, что мне вряд ли удастся избежать тюрьмы.

— Надо бороться, — сказала Елена Владимировна.

— Вы думаете, это возможно, не имея денег?

— В любом случае нужно пытаться. А ты позвони этой Маргарите.

— Зачем?

— Попробуй поговорить с ней. Попробуй выяснить причины. Если она мечтает тебя посадить, значит, этому должно быть какое-то объяснение.

— Да вы что! Она со мной даже разговаривать не будет.

— Но ведь ты и не пробовала!

Елена Владимировна по моей просьбе достала мой телефон и, присев на краешек моей кровати, подтолкнула меня к решительным действиям.

— Ну, что ждать у моря погоды? Звони и попытайся найти с ней общий язык. Нужно же что-то делать. Нельзя бездействовать.

Я набрала до боли знакомый номер и принялась ждать.

— Я слушаю, — по голосу Маргариты было нетрудно догадаться, что она пребывает не в самом лучшем расположении духа.

— Это Марина.

— Какая Марина? — не сразу меня узнала женщина. Видимо, она не ждала звонка от меня.

— Та, которая убирала в вашем доме.

— Что тебе нужно?

— Я бы хотела вам все объяснить, — я старалась говорить как можно более спокойно.

— В суде объяснять будешь, — резко перебила меня Маргарита.

— Но я действительно ни в чем не виновата. Я уже и так наказана сполна. Умоляю вас, не наказывайте меня еще больше.

— Ты мерзкая, ужасная, ничтожная девка. Дрянь!!! Дочь грязной алкашки, — принялась отчитывать меня Маргарита. — Я дала тебе крышу над головой и кусок хлеба. Как ты могла со мной так поступить, неблагодарная тварь?!

— Да что ж я сделала?

— И ты спрашиваешь меня, что ты сделала? Ты устроила в моем особняке кровавое месиво, и из-за этого мне приходится продавать этот дом. А твои ублюдки прожгли сигаретой одну из моих шуб. Между прочим, самую дорогую. Это шуба из шиншиллы. Я не пожалею никаких денег, но я сделаю все возможное, чтобы ты пожалела о том, что осталась жива. Лучше бы ты сдохла!

Когда в трубке послышались короткие гудки, я откинула голову на подушку и закрыла глаза, чтобы сидевшая рядом со мной Елена Владимировна не видела моих слез.

— Я все слышала, — произнесла женщина и погладила меня по бритой голове. А я не удержалась: поднесла ее руку к своим губам и поцеловала.

— Не переживай, девочка. Добро всегда побеждает зло.

— Не побеждает, — замотала я головой. — Ни черта не побеждает. А если и побеждает, то только в сказках. Увы, но моя жизнь никогда не была похожа на сказку.

Ночью у меня поднялась температура и резко упало давление. Ко мне опять приходили врачи, о чем-то совещались, делали уколы и ставили капельницы. Я засыпала и почему-то думала о своей матери. Я и сама не понимала, почему жалела о том, что не смогла с ней проститься. Хотя как можно проститься с человеком, которого совершенно не знаешь? Странно, при жизни я всегда ненавидела свою мать, а когда ее не стало, я вдруг подумала о том, что обязательно узнаю, где находится ее могила и схожу на нее.

— Мама. Мамочка… — бредила я в холодном поту и металась в постели.

— Тише, Мариночка. Тише! — говорила мне Елена Владимировна и протирала мое лицо влажной салфеткой.

Утром я проснулась от громкого женского плача. Плакала Елена Владимировна. Под утро умерла Роза. Она умерла прямо во сне. Остановилось сердце. Оно работало, стучало, гоняло кровь по венам, а потом резко остановилось. Наверное, просто устало…

Елена Владимировна спала в кресле, стоящем рядом с кроватью ее дочери. Когда она открыла глаза, то подумала, что Роза спит, а когда взяла ее руку, то ощутила, что она очень холодная. Я смотрела на убитую горем Елену Владимировну и чувствовала, как мне не хватает воздуха. Когда накрытую простыней Розу увезли на каталке и я осталась в палате одна, я смотрела на пустую кровать и думала о том, что когда то я точно так же смотрела на пустую кровать Лидки.

Я совсем не знала Розу, но я очень хорошо запомнила тот день, когда она вышла из комы и сказала мне о том, что она хочет жить. И я поняла, что после всего, что со мною произошло, я тоже хочу жить. Очень хочу… Несмотря ни на что. Назло всем. Жить, чтобы бороться. Чтобы доказать всем, а в первую очередь себе, что Я СМОГУ, У МЕНЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ И ЧТО Я ЧЕГО-ТО СТОЮ.