ГЛАВА 16
Оставшись одна, я сделала травяную примочку и прилегла. Я не могла не думать об Александре. И рада была бы о нем не думать, но не могла. До встречи с ним вся моя жизнь была чередой романов. Я легко влюблялась, влюбленность быстро проходила, не оставляя следа. Я соврала Стасу. Я не влюбилась в Александра. Я его полюбила.
Когда я вспоминала наши прекрасные ночи, в моих коленях ощущалась странная дрожь, на глаза выступали слезы. Какие бы испытания ни уготовила мне судьба, моя жизнь уже никогда не будет такой, какой я жила раньше. Расставшись совсем недавно, я уже тосковала по Александру. Три ночи и два дня… Это так мало и так много! Я была благодарна ему за то, что он дал мне возможность испытать такое сказочное чувство, как любовь. У нас не может быть будущего. Понимая это, я приходила в отчаяние. Такой, как он, никогда не сможет полюбить меня так, как мне бы хотелось. Я ведь не вещь работы известного мастера далеких веков. Я всего-навсего женщина, к тому же необыкновенно ранимая.
Мать говорила, что для того чтобы мужчина тебя полюбил, нужно стать для него незаменимой, то есть исполнять все его прихоти. Хочет надеть пиджак – быстро ему подать. Решил попить чайку, нужно бросаться за чайником. Нужно смотреть мужчине в рот и с готовностью выполнять любое его желание. И так далее… Самое же главное – никогда, ни под каким предлогом не отказывать мужчине в сексе. Так говорила моя мать, женщина, всю жизнь прожившая одна, без мужчины. Она делала для отца все. Он даже не успевал говорить о своих желаниях вслух, а она уже бежала их исполнять… Она не умела ругаться и она не умела отказывать. Она жила для него. У нее не было своей собственной жизни, потому что она была поглощена им настолько, что на свою собственную жизнь у нее просто не было ни сил, ни времени. Она жила его жизнью, его интересами, его прихотями, родила ребенка в надежде его привязать. Но он ушел от нее, оставив грудного ребенка. Ушел к другой, которая жила своей жизнью и для которой не существовало ни чьих прихотей, кроме своих собственных. Она не умела любить. Она позволяла любить себя. Значит, мать была не права.
Смочив марлевую салфетку настоем из трав, я снова положила ее на свои синяки. Перед моим мысленным взором вставало лицо Саши. У него был замечательный профиль. Такой красивый, такой притягивающий…
Ближе к вечеру приехала Светка. Увидев следы побоев, она пришла в ужас.
– Кто тебя так? Стас?! – почему-то шепотом спросила она.
– Кто ж еще… – Я прикрыла довольно приличный фингал рукой. – Проходи. Только не обращай внимания, у меня тут такой бардак!
– Да ладно тебе! У меня не лучше! – отмахнулась Светка.
Увидев пятна крови на покрывале, она растерянно опустилась на стул.
– Это что, кровь?!
– Кровь. Он мне лицо разбил. Из носа кровь пошла.
– Ничего не сломал?
– Слава Богу, нет. А как ты узнала, что у меня неприятности? Ты никогда не приезжала ко мне без звонка. Тебе Стас позвонил?
– Сказал, что вы немножко повздорили. Попросил помочь тебе привести себя в порядок. Скоро очень важная работа.
– Не знаешь какая?
– На собрании скажут… И как ты пойдешь с таким лицом?!
– Гримировать будем.
– Лер, но ведь все нормально-то было. Вы со Стасом вместе из ресторана уехали. Он тебе еще цветы подарил. Счастливый такой был, влюбленный. Что случилось-то за такой короткий срок?!
– Что случилось… Ты спрашиваешь у меня, что случилось? Ничего страшного. За исключением того, что я полюбила другого мужчину.
Мои слова произвели на Светку довольно сильное впечатление. Широко раскрыв глаза, она смотрела на меня, словно на привидение.
– Ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– И ты это Стасу сказала?! Тогда понятно, почему он тебя избил. Странно, что вообще не убил.
– Понимаешь, я встретила нормального мужика! Нормального! – воскликнула я, и слезы хлынули из моих глаз.
– А кто он, этот мужик? – Светка лихорадочно пыталась открыть пачку сигарет. – Он из какой группировки?
– Он не из группировки. Он вообще не по этой части. Мне такие мужики никогда раньше не попадались. Понимаешь, в последнее время я вообще потеряла веру в мужчин. Ну не везет мне на них, хоть убей, не везет.
– А кому сейчас на мужиков везет? Все говорят, что одна мишура цепляется – альфонсы, психи да маньяки. А вот тебе как раз повезло. Стас самостоятельный и тебя любит. Подарки дарит. Заботится о тебе. У него глаза горят, когда он тебя видит.
– Ты же знаешь, меня со Стасом связывает общее дело, а не чувство. Я всегда связывалась с мужчинами, которые не приносили в мою жизнь ничего хорошего.
Я посмотрела на Светку с такой печалью, что она не выдержала, вскочила и обняла меня за плечи:
– Что теперь будет, Лер?
– Да ничего не будет!
– А он тебя замуж возьмет?
– Кто?
– Ну этот, порядочный…
– Нет. Этот порядочный вообще жениться не хочет.
– Вот козел!
– Да я замуж и не стремлюсь. Просто мне было с ним спокойно, хорошо, надежно. У тебя такое когда-нибудь было?
– Да у меня каждый раз так! Познакомлюсь с мужиком, сразу все тип-топ. А как начнем встречаться, все моментально проходит. Лерка, да нам же с тобой не по восемнадцать, мы с тобой тетки взрослые, есть ли она вообще, эта любовь?
– Есть, Светка. Вот тебе крест, есть. Я теперь это знаю. Но какая же она трудная! Кажется, вот она, вот – и вдруг ускользает. И в руки ее не возьмешь, потому что она необъятная.
– Что ж теперь будет? – снова спросила Светка. – Стас тебя никому не отдаст. Это добром не закончится. – Светка убрала с моего лица волосы. – Если бы ты только знала, на кого сейчас похожа! Надевай черные очки, и поехали в какой-нибудь клуб, тебе нужно немного отойти перед трудной работой, а потом вся любовь из твоей головы вылетит. Кстати, а что с твоим мобильным, я никак не могла тебе дозвониться.
– Я его выбросила.
– Зачем?
– Затем, что не хотела слышать голос Стаса.
Светка помолчала.
– Так что, мы едем в клуб?
– Едем. Только сначала на Старый Арбат.
– А что там делать? Наркоманами любоваться?
– Ну ненадолго! Просто погулять.
– Поехали, если тебе так хочется. Только мне кажется, что в Москве полно других мест, где можно гулять, намного чище и спокойнее.
Когда мы приехали на Арбат, стало уже темнеть, зажглись фонари, засияли неоновым светом витрины. У большого старинного дома я остановилась и посмотрела на окна верхнего этажа. В окнах горел свет. Значит, он вернулся в Москву, не захотел быть на даче один, значит, этот дом напоминал ему обо мне. Сердце защемило.
– Вон, видишь те окна? – грустно сказала я.
– Где?
– Ну самые верхние.
– Вижу.
– Это его окна. Ну того человека, которого я полюбила.
Светка присвистнула.
– А он у тебя, оказывается, крутой. На Арбате живет.
– А ты думаешь, на Арбате только крутые живут? Да тут бичей полно и коммуналок различных.
– Ну твой явно не коммунальщик. Я по окнам вижу. Рамы навороченные… Шторы какие-то экзотические, только жалко, что за шторами ничего не видно. Скажи, а он у тебя сильно крутой?
– Он не крутой. Он состоятельный. Поклянись, что никому не расскажешь.
– Клянусь. Зуб даю, – Светка засунула палец в рот и провела по своим зубам.
– Он очень известный антиквар.
– Антиквар?!
– Да.
– Вот это ты даешь! У них же денег полно.
– Денег у него и в самом деле полно. Да только помимо этого он человек очень хороший.
– А он старый?
– Нет. Мужчина в расцвете лет.
– А мне всегда казалось, что антиквары старые.
– Не знаю, как другие, но этот очень красивый, очень сексуальный и очень добрый.
– А может, мы к нему поднимемся?
– Зачем? – испугалась я.
– Так, в гости.
– Не говори ерунды! Сама посуди, как я могу прийти с таким фингалом.
– Тоже правильно.
– Я хотела посмотреть на его окна… Просто посмотреть…
Не знаю, сколько мы так простояли.
– Лерка, на нас уже люди смотрят, – потянула меня за руку Светка. – Я вздрогнула. – Долго еще мы тут торчать будем?
– Извини, я просто вспоминала…
– Понять тебя не могу! – недовольно фыркнула Светка. – Стоим тут уже битый час, ты смотришь на эти гребаные окна, то смахиваешь слезы, то улыбаешься. На помешанную похожа. Смотри, в дурдом попадешь! Я же с тобой сколько знакома! Видела, как ты мужикам мозги крутишь, а тут сдалась. И без боя. Стоишь как идиотка. Я уже полпачки сигарет выкурила. Знала бы, что под чужими окнами торчать будем, ни за что бы не поехала.
– Знаешь, это любовь.
– Да кому нужна такая любовь?! Мне такой любви и даром не надо. Скажи, а ты с ним трахалась?
– Я с ним не трахалась. Я занималась с ним любовью. Это со Стасом я трахаюсь, а тут… тут все по-другому.
– Так это что ж получается? Вы в одной постели лежали?
– Лежали.
– Лежать, значит, было можно, а подняться к нему нельзя?
– Подняться к нему нельзя.
Я улыбнулась, положила Светке руку на плечо, и мы тронулась дальше по улице. Мне хотелось обернуться и еще раз посмотреть на окна, но, хоть и с трудом, я сдержала себя.
– Есть хочешь? – поинтересовалась Светка.
– Нет. Я бы чаю выпила. С печеньем.
Мы присели в каком-то уличном кафе. Я поправила свои черные очки и тихо спросила:
– У меня фингала не видно?
– Нет, – замотала головой Светка. – Между прочим, эти очки тебе очень идут. Мне вообще нравится, когда женщина не снимает солнцезащитные очки даже вечером, в темноте. Это очень стильно. Ты и одета довольно стильно – во все черное. Но сейчас в тебе главное не одежда, а твои огненно-красные волосы и стильные очки. И как Стас посмел ударить тебя в глаз?!. Он же всегда восхищался твоими зелеными глазами, говорил, что ты похожа на молодую Вивьен Ли. Лер, ты бы не шутила со Стасом. Я не думаю, что когда-нибудь он тебя отпустит. Может, ты забудешь своего антиквара? Хочешь, я свожу тебя к очень хорошему психотерапевту?
– Зачем?
– Чтобы он помог тебе во всем разобраться.
– В чем именно? Он что, залезет в мои мозги и переставит все так, что я забуду антиквара? Это невозможно.
– Ты бы могла с ним просто побеседовать.
– О чем? О том, что я мошенница, мать-одиночка, любовница человека, занимающегося криминальной деятельностью?! Что я полюбила человека из другого мира и не знаю, как мне быть, что делать со своей любовью?!
– Тише, не ори ты, – испуганно оглянулась по сторонам Светка. – Я хотела как лучше. Душа за тебя болит. Стас – человек непредсказуемый. Сама знаешь, в каком дерьме мы крутимся, в этом дерьме измены не прощают.
Мы замолчали. Каждая из нас думала о своем.
– Так что, поедем в ночной клуб? – уже в который раз первой нарушила молчание Светка.
– Конечно, поедем.
Мы пошли в сторону Садового кольца, чтобы поймать такси.
– Свет, знаешь, а когда я была на Арбате в прошлый раз, за мной кто-то следил, – сказала я.
– Кто?
– Не знаю. Какой-то мужчина.
– Ты уверена?
– Да. Я его видела. Он спрятался, но я все равно его видела.
– Не говори ерунды. Тебе показалось.
– Мне не показалось. За мной кто-то следил.
– Сама посуди, кому ты нужна!
– Не знаю.
– Может, Стас кого-то нанял?
– Стас не имел представления о том, где я нахожусь.
Дойдя до Садового, мы решили не тратить времени на поиски такси и зашли в первый попавшийся клуб. Глядя на развеселившуюся Светку, я тоже пустилась в пляс. Я танцевала с остервенением, будто старалась вытряхнуть из себя сомнение и страх. Я чувствовала, что во мне еще жива отважная, сильная личность, которая не боится жизни и сможет начать все заново. И если, не дай Бог, моя дочь когда-нибудь узнает, чем занималась ее мать, я смогу объяснить ей, что толкнуло меня на это, и она обязательно меня поймет и простит. Я уверена, она вырастит хорошей девушкой и обязательно встретит очень хорошего юношу. А самое главное – она никогда не повторит мою судьбу. А я… я обязательно заживу новой жизнью и тогда обязательно приду к Александру. Я благодарна ему за то, что встреча с ним заставила меня пересмотреть всю свою жизнь. Сам того не зная, этот человек вытащил меня из грязи. Я больше не хочу жить с пустым сердцем.
– Ты как? – вытерла пот со лба Светка.
– Я захотела жить! – громко крикнула я и раскинула руки. – Я захотела жить, любить и парить!
Мы вышли на свежий воздух.
– Ты так отчаянно танцевала, словно размахивала отбойным молотком. Лер, скажи, а что такое любовь?
– Любовь… Ой, это даже не объяснишь словами. Это нужно ощущать… Это дар… Это чувство, когда хочется все изменить… Стать лучше, чище, добрее…
Мы хотели перейти дорогу и, смеясь, взялись за руки. В конце переулка появилась машина, которая двигалась медленно, будто собираясь припарковаться.
– Давай переждем, – тихо сказала я и оттащила Светку от края тротуара.
Мы смотрели на приближающийся свет фар.
– Вот черт, специально слепит, что ли? – недовольно проворчала Светка и закрыла глаза ладонью. – Включил бы ближний свет, не в лесу едет. Может, он пьяный?!
Я почувствовала опасность и невольно сделала шаг назад. Светка автоматически последовала моему примеру и вдруг закричала – машина ехала прямо на нас. Мы быстро метнулись в сторону, споткнулись и упали на асфальт. Машина облила нас грязью, затем развернулась и вновь двинулась на нас. Завизжали покрышки.
– Лерка, да нас, по-моему, давят! – заорала Светка и схватила меня за руку.
Мы пытались бежать, но ноги почему-то не слушались. Из машины раздался какой-то странный звук.
Щелчок повторился. Я почувствовала, что Светка теряет равновесие и падает на меня сверху.
– Света, держись! Пожалуйста, держись.
– Люди! Убивают! Люди! – донеслось с балкона напротив. – Люди!
Свет фар погас, и машина на огромной скорости исчезла из переулка.
Светка еле слышно стонала. Я постаралась выбраться из-под нее и замахала руками стоявшей на балконе старушке.
– «Скорую»! Срочно вызовите «скорую»!
Светка лежала на холодном асфальте, скрючившись от раздирающей ее боли, и повторяла мне один и тот же вопрос:
– Лер, что это было?
Я встала на колени, зажала руками ее простреленную грудь и заговорила сквозь слезы:
– Я не знаю, я честное слово не знаю. Я очень тебя прошу, я тебя умоляю, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Сейчас приедет «скорая».
– Девушка еще живая?! – донеслось откуда-то справа.
– Живая! У нее грудь прострелена! Я ладонями держу, чтобы кровь остановить! А она, зараза, как на зло течет быстро! Дайте кто-нибудь полотенце, что ли!
Не прошло и минуты, как рядом со мной оказалась пожилая женщина с полотенцем в руках. Я положила его на рану.
– А эта машина опять не вернется? – с трудом прохрипела Светка.
– Она не вернется. Она уже никогда не вернется.
Я наклонилась и приложила ухо к Светкиной груди. Сердце билось. Медленно, тихо, совсем не так, как положено, но оно билось.
– Лер, меня убили? – вновь прохрипела Светка. – Если меня убили, тогда почему я жива?!
– Если ты жива, значит, тебя не убили, – сказала я, сдерживая рыдания.
Полотенце насквозь пропиталось кровью.
– Светка, не умирай. Слышишь, не умирай! – умоляла я подругу.
– Я стараюсь… Я не хочу умирать, потому что я тоже хочу знать, что такое любовь… Я хочу почувствовать то же самое, что почувствовала ты… Скажи еще раз, какая она?
– Она… Она… – Где-то совсем рядом послышался вой «скорой помощи». – Она очень красивая… Она очень яркая… Она…
Кто-то поднял меня и отвел в сторону.
– Светка, ее не опишешь словами! – закричала что было сил. – Ты узнаешь ее сразу! Ты узнаешь ее сразу, потому что ты никогда раньше ее не видела!
