Глава 24
Когда Касьян вернулся со сходки, я сразу почувствовала его внутреннюю подавленность. Наверное, он очень сильно страдал из-за потери дорогого друга. Потеряв Любку, я переживала то же самое. Можно сказать, что хоть мало-мальски мы квиты. Это начало, страшное начало женской жуткой мести.
Однажды он заехал за мной на работу в более-менее приличном настроении, глаза его горели добрым огоньком.
— Послушай, Янка, давай съездим куда-нибудь за границу, отдохнем. Куда бы ты хотела?
— Конечно, в Египет.
— А почему именно в Египет?
— Египет — это страна моей мечты. Солнце, пески, пирамиды — все это непостижимо влечет меня. Поехали, облазим там все.
— Ну ладно, давай Египет. Я думал рвануть куда-нибудь на Канары, но слово любимой женщины — закон.
— Спасибо. — Я обняла его и тихонько спросила: — А ты что такой радостный? Что у тебя произошло?
— Да ничего особенного, просто, знаешь, подумал, хрен с ним, с этим Андрюхой, главное, что у меня есть ты.
— Ну наконец-то отошел.
— Яна, а когда мы рванем в Египет?
— Давай, как только у меня пройдет презентация новой коллекции, так сразу и поедем.
— Ладно, сейчас пойду к пацанам, надо деньги подбить. Андрюхи не стало, а мне правая рука все равно нужна, без нее никак. Поставлю я на его место Игоря.
— А кто такой Игорь?
— Мой старый, хороший, боевой товарищ, годами и жизнью проверенный. Они в моей группировке оба были доверенными лицами. Андрей мертв, остался Игорь. Он по праву должен занять его место.
— Все они хороши до поры до времени. Смотри, как бы и этот не оказался таким же идиотом, как Андрей.
— Нет, Яночка, Игорь порядочный. Он мне жизнь спас. Впрошлом году, когда в меня у казино стреляли, Игореха упал и закрыл меня собой, его изрешетили по полной программе, он чудом остался жив, затем несколько месяцев в больнице отдыхал. Я ему жизнью обязан. Он человек женатый, спокойный, рассудительный, а самое главное — башковитый, мозги есть, понимаешь, а это в наше время большая редкость, да и в моем деле немаловажно. У меня боевиков бестолковых до хрена и больше, которым только показывай мишень и отдавай приказы. Они все бывшие боксеры, умеют только руками махать, им мозги уже давно отбили, да и были ли они у них раньше, сомневаюсь. А таких, как Игорек, у которых голова отлично работает, мало, их днем с огнем не сыщешь, тем более преданных, а преданность и верность свою он мне тысячу раз доказывал. Смерть Андрея на него тоже очень сильно подействовала. Вроде знаешь — все свои пацаны, столько лет вместе, одни дела делаем, одной цели служим, не один пуд соли вместе съели — и такая херня произошла. Но я им всем сразу сказал, что если хоть кто-то тебя пальцем тронет или плохо о тебе отзовется, с каждым так будет, чтобы все имели в виду. А к Игорю особое доверие, он у меня уже год как возит воровской общак. У нас о нем только трое знают: Андрей, царство ему небесное, Игорек и я. Вернее, о том, когда и кому. Вот я и решил, завтра Игореха отвезет общак, а я всем объявлю, что он моя правая рука теперь. Ты одобряешь мои действия?
— Конечно, одобряю, а как же! Если говоришь, что ближе у тебя никого нет, то это мудрое решение. Когда ты хочешь это объявить?
— Завтра.
— А во сколько он этот самый общак везет?
— В двенадцать. Я даю ему в офисе сверток, и он отвозит его в Раменское. Обычно он к шести уже возвращается.
— А сколько в том свертке?
— Шестьсот тысяч долларов.
— Сколько? — спросила я и упала со стула на пол.
— Шестьсот тысяч баксов. Что с тобой, Янка? Дай помогу встать.
— И ты доверяешь ему такие деньги?
— Конечно.
— Но почему?
— Он уже год возит такие суммы.
— Хорошо. Ну а если в один прекрасный день он не вернется к шести часам?
— А куда ж он денется! Я его из-под земли достану.
— Ага, скажешь тоже, куда он денется! Да возьмет билет, свалит за кордон, упадет на дно, и в жизнь тебе его там не найти.
— Но ведь год возит и никуда не свалил!
— А кто еще знает об этих деньгах?
— Да никто, только мы втроем, а теперь вдвоем, и еще ты узнала, — засмеялся Касьян. — Я тебе доверяю как самому себе. У меня от тебя секретов нет, я перед тобой как на ладони.
— Хороший, я смотрю, у вас воровской общак, помалу не возите. Скажи, а предположим, он украдет эти деньги, тебе что за них будет?
— Он их не украдет.
— Ну, я же сказала — предположим.
— Тогда у меня будут большие проблемы. Ты пойми правильно, мы же не коммерсанты, готовые за копейку мать родную удушить, а братва. У нас семья, понимаешь? Мы все делаем одно общее дело, связаны одной ниточкой, ходим по одному канату.
— Понятно, — улыбнулась я и чмокнула Касьяна в щеку.
Он пристально посмотрел мне в глаза и довольно холодно произнес:
— Я слишком люблю тебя, Яна, понимаешь, даже слишком. Доверяю тебе и надеюсь, что ты меня не подведешь.
При этих словах Касьян так свел брови, что у меня по телу забегали мурашки, а ноги чуть не подкосились. Но я тут же взяла себя в руки и тихо сказала:
— Конечно, Касьян, о чем разговор. Знаешь, что меня постоянно гнетет?
— Что?
— Где Комар?
— Не знаю, его никто не видел с тех пор, как он полетел за тобой во Владивосток.
— А дома?
— Дома он не появлялся, мои люди следят за его квартирой.
— А у знакомых?
— У знакомых тоже. Яна, неужели ты думаешь, что я бросил это на самотек? Мне хорошо известны все места, где он может объявиться, мои люди расставлены повсюду.
— У меня дурное предчувствие, Касьян.
— Как это?
— Предчувствие смерти, вернее, ее приближения. У тебя когда-нибудь было такое?
— Ты что несешь?
— Знаешь, за несколько дней до того, как я заказала своего супруга, он перестал спать. На его душе была тревога, он мучился, понимаешь? Так вот я сейчас испытываю то же самое.
— Не говори ерунды. Со мной ты в безопасности.
— Хотелось бы верить. Понимаешь, я очень сильно перешла дорогу Комару, я отняла у него самое дорогое, что есть у мужчины. Он никогда мне этого не простит.
— Янка, родная, ну хочешь, я прикреплю к тебе с десяток своих боевиков?
— Не хочу, — засмеялась я.
На следующий день, рано утром, я приехала в мастерскую к Руслану. Он сидел за столом и просматривал негативы.
— Здравствуйте, господин директор, а вы бы не хотели со мной поработать?
— Боже мой, Янка, какими судьбами! С чего это ты решила посетить мою холостяцкую обитель? Должно быть, случилось что-то важное, иначе тебя сюда ни в жизнь не заманишь.
— Да не такая уж она и холостяцкая, — засмеялась я. — Смотри, как разжился! Евроремонт, евромебель, все по-крутому.
— Да знаешь, никак не могу закончить выставку. Совершенно нечем платить за рекламу и аренду, да и мастерская еще до конца не доделана.
— А сколько тебе нужно денег, чтобы все это утрясти?
— Много, Яна, очень много. С меценатами и спонсорами сейчас напряженка, сама понимаешь. А своими силами мне вряд ли удастся выкарабкаться.
— Много — это сколько? Тысяча долларов, две, три, десять, двадцать?
— Да ну ты что, матушка! Мне нужна сотка. Сто тысяч долларов.
— Понятно. Так вот, я тебе предлагаю принять участие в одном небольшом дельце, и получишь три сотки.
— Какие три сотки?
— Триста тысяч долларов.
Руслан присвистнул и с интересом на меня посмотрел.
— А что это за небольшое дельце?
— Нужно убить человека.
— Нет, Яна, ты же знаешь, я всегда против какого-либо насилия.
— Я предлагаю тебе убить человека за триста тысяч долларов. Ты только вдумайся, что я тебе сказала. Руслан, у меня нет ни времени, ни желания рассуждать о каких-либо моральных принципах. Мне будет очень жаль, если мне придется сотворить это дело без тебя. А ты сиди и жди своих спонсоров и меценатов. Удачи тебе!
С этими словами я хотела было выйти из кабинета, но Руслан неожиданно меня окликнул:
— Подожди, Яна, я ведь не сказал нет, почему ты все воспринимаешь слишком дословно?
— Значит, ты говоришь да?
— Допустим.
— Этот ответ меня не устраивает.
Я достала пистолет, который все это время хранился в квартире на Кутузовском, и положила на стол перед ним.
— Ты стрелять хоть умеешь?
— Умею.
— А как — любительски или профессионально?
— Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Профессионально вряд ли. В школьные годы увлекался, на соревнования ездил, в тире торчал.
— Ну вот и чудненько, пришло время, когда наконец твое мастерство пригодится.
— Расскажи подробно, что за дельце ты хочешь сотворить?
— Ничего сложного, обычное дельце. Я предлагаю тебе отобрать воровской общак и поделить его поровну. Сегодня в двенадцать часов дня один очень близкий моему супругу человек возьмет сверток, в нем будет ровно шестьсот тысяч долларов.
— Сколько? — Руслан переменился в лице.
— Шестьсот тысяч, я сама со стула упала, когда услышала о такой сумме.
— А ты уверена, что этот человек повезет такую сумму один?
— Вполне. Про эти деньги знают только двое. Он и мой муж. В общем, слушай дальше. Эти деньги принадлежат воровскому общаку. Ему необходимо отвезти их в Раменское. Недалеко от офиса, на основной трассе, я буду голосовать его машину. Он, естественно, просто не сможет проехать мимо жены босса и остановится. Я скажу, что у меня сломалась машина, а мужа не хочется беспокоить, и попрошу довезти меня до Малаховки. Как только мы проедем Люберцы, там сразу начнется лесной массив. Место мы с тобой выберем. Я скажу, что расстроился желудок, и попрошу остановить машину. Выйду сама и позову его. Ты будешь ждать в условленном месте, спрячешься в кустах и несколько раз выстрелишь в него. Вот и вся схема. Теперь посмотри на часы, видишь, у нас совершенно нет времени, иначе просто не успеем. В свертке ровно шестьсот, делим по триста.
— Не знаю, Яна, смогу ли я.
— Сможешь, за такие деньги все сможешь. Представь, как ты будешь себя чувствовать, зная, что твоя выставка организована на деньги воровского общака. Приятно осознавать! Вот местная братва подарочек подкатила! Это я понимаю!
— А ты что будешь делать со своей долей?
— Это называется, что мы делим шкуру неубитого медведя. Вот когда я их получу, тогда и буду думать. У меня дочь в Лондоне учится — переведу ей на счет, чтобы она никогда не участвовала в сомнительных конкурсах и ничего не делала за деньги, а жила в свое удовольствие и радовалась жизни.
— Тоже верно, — сказал Руслан и принялся рассматривать пистолет.
— Он с глушителем, все по уму. Знаешь, только я бы хотела инсценировать так, будто Игорь сбежал с этими деньгами.
— Это как?
— Очень просто. Нужно отвезти машину в лес и облить бензином. Она сгорит вместе с трупом. Тогда Касьян будет искать не убийцу Игоря, а самого Игоря. Я хочу быть вне всяких подозрений, понимаешь?
— Но ведь про эти деньги знают еще те, кому он их везет. Хотя им смысла нет его убивать, деньги-то везут прямо к ним в руки.
— Руслан, нужно ехать. Мы теряем драгоценное время. У нас его и так слишком мало.
— Почему ты так поздно все это затеяла?
— Я только вчера сама про это узнала. Ладно, поехали, бери пушку — и вперед!
Не доезжая по Малаховки, мы нашли нужное место, и Руслан остался меня ждать. Там же мы оставили полную канистру бензина.
— Не скучай, я быстро. Можешь пока потренироваться с пушкой, — улыбнулась я и поехала в город.
Руслан долго смотрел мне вслед. Он был очень бледен и заметно нервничал.
Сама от себя не ожидала, но я чувствовала себя вполне уверенно. Все происходящее казалось мне не чем иным, как игрой, и поэтому страха не было. Мне хотелось заставить Касьяна страдать, причинить ему дикую боль. Да, он подходил мне, это несомненно, но прошлое не давало мне покоя, а память изрядно потрепала душу. Мне безумно хотелось отомстить мужчине, с которым мне было хорошо в данный момент, но который причинил мне слишком много зла раньше.
Я припарковала машину в каком-то дворе, а сама вышла на дорогу и принялась ждать. Мне мешали стоять спокойно: моя слишком яркая внешность и стильная одежда привлекали водителей, и они останавливались один за другим. Наконец на горизонте появился тот, которого я давно ждала. Я смутно помнила Игоря, но зато отлично знала, на какой машине он поедет. Я прошла вперед и помахала рукой. Игорь с удивлением посмотрел в мою сторону — меня невозможно не заметить и не узнать — и остановился. Весело улыбаясь, я подбежала к машине и прыгнула на переднее сиденье.
Игорь внимательно посмотрел на меня:
— Что-нибудь случилось?
— Да нет, ничего. Просто у меня машина сломалась, оставила ее вон в том дворе, а я жутко опаздываю в Малаховку. Скажи, а тебе в какую сторону?
— Ты знаешь, тебе крупно повезло, я как раз еду в те края.
— Правда? — Я изобразила удивление и невзначай оглянулась. На заднем сиденье лежала небольшая кожаная сумочка. Все в порядке, деньги на месте, отметила я про себя.
— А я еду по работе. А что с машиной-то?
— Да заглохла. Я в этом не разбираюсь.
— Может, все-таки Касьяну позвонишь, а то бросила тачку неизвестно где, вдруг угонят.
— Пусть попробуют. Да не хочу я ему лишний раз звонить, а то как прицепится, куда поехала, зачем. Ты ж его знаешь. Ау меня там подруга живет, хочется посидеть, по-бабьи поговорить, сам понимаешь.
— Да знаю я ваши разговоры. У меня у самого жена целыми днями по подругам бегает. Как сядут, так часами без умолку трещат.
— Ты женат. А дети есть?
— Есть, двое. Девочка и мальчик.
— Ох, какой ты богатый, — засмеялась я.
Мне было слишком тяжело казаться непосредственной и беззаботной. Сердце учащенно билось, во рту пересохло. Мне предстоит убить отца двоих детей. Сегодня кто-то овдовеет, от этой мысли мне стало совсем плохо и муторно на душе. Я внимательно смотрела в окно. Вот мы проезжаем Люберцы. До нужного места осталось совсем немного. Господи, скорее бы все это закончилось! Я закрыла глаза и сильно сморщилась.
— Что с тобой, Яна?
— Да что-то желудок барахлит. С утра сегодня режет.
— Может, съела чего?
— Да вроде ничего такого особенного не ела. Ты знаешь, Игорь, у меня, по-моему, расстройство. А ну-ка, останови машину, вот здесь как раз поворот, а то я до Малаховки точно не доеду.
— Ну давай свернем вот сюда, — засмеялся он.
Мы съехали на небольшую проселочную дорогу, Игорь оторвал мне кусок газеты, громко смеясь при этом. Я вышла из машины и направилась к густо разросшимся кустам орешника. За одним из них сидел Руслан. Он был бледен, как стенка. В его глазах читался испуг.
— Ну что ты медлишь, давай, — зло буркнула я.
Игорь вышел из машины, достал из кармана небольшой сверток с белым порошком и насыпал его на маленький листочек. Тоже мне, отец семейства, кокаин нюхает, отметила я про себя. Мне ничего не оставалось делать, как толкнуть Руслана вперед. Тот вытянул руку и произвел несколько выстрелов. Игорь бросил бумажку с кокаином и стал медленно оседать на землю. Он хотел что-то сказать, но не успел. Его тело беззвучно упало на землю, глаза закатились. Мгновенная смерть. Я подошла к машине и взяла сумку с заднего сиденья. В ней лежали аккуратно сложенные пачки долларов, перевязанные тонкими резинками. Я обернулась к Руслану. Он по-прежнему стоял, уставившись в пустоту, не шевелясь и еле дыша.
— Руслан, нельзя медлить, давай приходи в себя. Его уже нет, он труп, понимаешь, труп. У нас мало времени, все позади, успокойся. Все получилось. Ты справился.
Руслан упал на колени, уткнулся лицом в землю и громко заревел.
— Я убийца, Яна, убийца!
— Прекрати, ради бога, посмотри, на кого ты похож! Встань немедленно. Еще пойди в милицию и признайся. Он мертв, черт побери, и уже ничего не вернешь. Посмотри на него внимательно, кто он такой — придурок, напичканный кокаином. Теперь у нас есть деньги. Мы богаты!
— Ты страшная женщина, Яна, неужели в твоей душе ничего не перевернулось, ведь пять минут назад мы убили человека.
— Я очень рада за тебя, что у тебя такая тонкая душа. Я не знаю, какая я женщина, и совершенно не хочу обсуждать с тобой эту тему. Сейчас не место и не время. Давай бери себя в руки и начинай действовать.
Руслан вышел из ступора, встал и направился к трупу. Взял его за ноги и поволок в машину. Затащив труп на заднее сиденье, он сел за руль, и мы поехали подальше, в глубину леса. Найдя нужное место, достали канистру с бензином, облили тачку и подожгли. Машина вспыхнула как свечка. А мы сели на землю и уставились на это жуткое зрелище.
— У тебя есть курить? — спросил Руслан.
Я молча достала сигарету и протянула ему.
— Вот и все, — задумчиво произнесла я, — мы смогли это сделать.
Возвращаться в город решили не на попутке, а на обычном рейсовом автобусе. Так будет разумнее всего. Сумку из-под денег сожгли еще в машине, а наличные поделили поровну. В автобусе ехали молча, разговаривать не хотелось. Наверное, каждый думал о своем, прокручивая в голове случившееся. Приехав в город, распрощались и договорились встретиться буквально на днях.
Дома никого не было, я моментально спрятала деньги, налила текилы и включила телевизор. Время пробежало незаметно. На часах было уже восемь часов вечера, а Касьян еще ни разу не звонил. Это на него не похоже. Обычно он названивает каждые полчаса, представляю, что сейчас творится у него в офисе, наверное, целый переворот. Недолго раздумывая, я набрала номер мужа и ласково спросила:
— Дорогой, я начинаю волноваться, почему ты молчишь?
— У меня проблемы, Яна.
— Что случилось?
— Игорь пропал.
— Как?!
— Понятия не имею. Повез деньги и до сих пор не появлялся. Я звонил тем людям, кому он их повез, тоже не доехал.
— Сбежал, что ли?
— Не знаю, Яна, ничего не знаю.
— Касьян, обязательно проверь списки тех, кто сегодня куда-либо вылетал. Может, он мотанул за границу.
— Ты хочешь сказать, что он тяпнул деньги и скрылся?
— Ну, а что можно еще думать, если его до сих пор нет?
— Ох, Янка, все это так странно, на Игоря совсем не похоже. Кстати, а где ты была сегодня днем, я столько времени тебе звонил.
— Да проспала, отключила мобильный, чтоб никто не беспокоил.
— Понятно. Ладно, Янка, к ужину не жди. Буду поздно. Надо со всем этим разобраться. Ты же знаешь, я старший по общаку, головой отвечаю.
— Касьян, слышишь, ищи его, скорее всего он свалил. Давай держись и не падай духом.
— Скажешь тоже, как здесь не падать духом. Кому тогда можно верить, Яна, скажи, если свои пацаны так поступают. Ведь самые близкие люди так со мной обошлись.
— Мне, милый. Верь мне.
— Только ты у меня одна осталась. На всем белом свете.
— Ладно, давай, я дома, буду ждать вестей.
Касьян приехал только в три часа ночи. Он был сильно пьян.
— Ох, Янка, прости, что я заявился в таком виде, но у меня все мозги в разные стороны. Игорь не нашелся. Ни его, ни денег. Мои пацаны всю Москву на уши поставили, но пока никаких результатов. Вот скот, я ему доверял как самому себе, а он меня так подставил. Это что ж творится такое? Получается, теперь никому веры нет, кроме тебя, конечно, Яночка.
У Касьяна был такой подавленный вид, что мне даже стало жалко его.
— Я вот, знаешь, что подумал, Яночка, а роди мне ребеночка, очень тебя прошу.
— Вот еще! Чего это ты надумал?
— Плохо мне, ой как плохо.
— Чудак человек, ему плохо, а я рожать должна. Оттого, что мы ребеночка родим, счастливее не станем. Тебе твоя первая жена вон двоих родила, ну и что, намного вы лучше жить стали?
— Просто, знаешь, хотелось бы от тебя.
— Касьян, да брось ты, у тебя своих двое бегает, только почему-то они тебе не нужны. Придет время, рожу, но не сейчас.
— Знаешь, Яна, у меня из-за этих денег возникли большие проблемы. Сейчас как могу пытаюсь выкарабкаться.
— Не переживай, все обойдется. — Я взяла его за руку и поцеловала.
— Знаешь, если бы я этого гада повстречал, то своими руками бы удушил. Ничего, я его из-под земли достану!
