Глава 15

Ближе к вечеру я достала из духовки запеченную курицу, поставила ее на стол, посыпала тонкими колечками лука, зажгла свечи и достала бутылку шампанского, поставив рядом с ней два красивых фужера с витыми ножками. Можно было подумать, что я кого-то жду. Я и в самом деле ждала. Я ждала Сергея, хотя и знала, что он не приедет. Я просто ощущала его присутствие и никак не могла избавиться от этого ощущения. Конечно, если бы он приехал, он бы по достоинству оценил мои кулинарные способности, выпил со мной шампанского и подарил восхитительную ночь. Совсем недавно я даже подумать не могла, что двум близким людям до такой степени может быть хорошо вместе.

За столом, накрытым на двоих, мне стало еще более одиноко в этом чужом доме, в этой совершенно чужой жизни, в которую я случайно попала. В душе пустота и безысходность, особенно когда взгляд падал на незаправленную кровать, которая еще хранила тепло горячего тела Сергея. Придется мне коротать ночь одной. Мне хотелось открыть бутылку шампанского, налить два фужера, поднять один из них, произнести тост «За любовь» и чокнуться с тем, кто всегда рядом со мной. Мне хотелось поднять голову к небу и попросить Господа Бога, чтобы все преграды на моем пути рухнули и сбылась мечта о том, чтобы тот мужчина, которого я по-настоящему люблю, всегда был рядом со мной.

Странно, я всегда была великой мастерицей скрывать свои чувства за маской ледяной красоты, но сейчас мне хотелось кричать о моей любви на весь свет и видеть, как радуются, глядя на меня, другие люди. Но я не могла… Я не могла ни кричать, ни видеть других людей, потому что на сегодняшний день я просто преступница, которая должна сидеть за семью замками, иначе просто окажусь за решеткой.

Взяв бутылку шампанского, я стала разглядывать пробку, потому что никогда не умела открывать эти бутылки, половина содержимого всегда выливалась наружу. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился хозяин. От удивления и неожиданности я слегка приоткрыла рот и чуть было не выронила бутылку. Хозяин посмотрел сначала на курицу, затем перевел взгляд на два пустых фужера и остановил его на бутылке шампанского.

– Я как раз вовремя, – усмехнулся он. – Не женское это дело открывать бутылки с шампанским. Позволь, я тебе помогу.

Я молча протянула ему бутылку.

Евгений Александрович виртуозно открыл шампанское и разлил его по фужерам. Затем вновь посмотрел на медленно остывающую курицу и заинтересованно спросил:

– Ты кого-то ждешь?

– Сергей вряд ли приедет…

– Сергей звонил.

– Что? – По моему телу пробежала дрожь.

– Я говорю, что звонил твой Сергей. Сказал, что любит, скучает, приедет через пару дней и еще, что у него очень много работы, но он обязательно с ней справится, потому что его любит и ждет такая замечательная девушка, как Нина.

Я слегка покраснела и от смущения опустила глаза.

– А он не позвал меня к телефону?

– Он очень торопился и сказал, что поговорит с тобой завтра с утра. Нина, да не грусти ты так! Приедет твой любимый через пару дней, никуда не денется. Послушай, а может быть, вместо Сергея пока я сгожусь?

– В смысле? – не поняла я хозяина.

– Не подумай плохого. В нормальном, хорошем смысле. Ты не хочешь угостить меня своей курицей и шампанским? У меня, правда, сейчас домработница всего наготовила, но уж больно у тебя курица аппетитная. Такой запах! – Евгений Александрович рассмеялся и поднял бокал: – Ну как, Нина, пригласишь меня к столу? Ничего, что я сам навязался?

– Да что вы… О чем вы говорите… Это же ваш дом, ваш стол и ваша курица. Я у вас в гостях. Хорошо, что вы пришли, а то как бы я одна это шампанское пила… Вы не представляете, как мне приятно, что вы решили составить мне компанию.

– Тогда, можно, я скажу тост?

– Конечно. – Я поправила волосы и принялась внимательно слушать.

– Я хочу выпить за то, что в моем доме появилась такая прекрасная незнакомка. Я постараюсь решить все ее проблемы и сделать все возможное, чтобы на ее прелестном личике больше никогда не было печали.

– Спасибо.

Мы выпили шампанского, я разрезала курицу и положила хозяину самый большой кусок.

– Я еще несколько картошин испекла. Попробуйте, вкусные, с сыром. С сыром и майонезом. Так мой муж любил. Он меня этой курицей да картошкой с сыром и майонезом просто замордовал, – сама не знаю зачем, сказала я.

– А ты, Нина, просто потрясающая хозяйка. Если бы ты была моей женой, то, несмотря на наличие денег и прислуги, я бы тоже мордовал тебя этой курицей.

Мы оба засмеялись и вновь выпили по бокалу шампанского.

– А когда ты рассталась со своим мужем?

– Несколько дней назад.

– Ты его любила?

– Мне теперь очень трудно ответить на этот вопрос, – пожала плечами я. – Когда с ним жила, просто не знала, что такое любовь. Если бы не встретила Сергея, думала бы, что так живут все, а теперь я понимаю, что я его не любила. Это было обыкновенное влечение, которое так же быстро прошло, как началось. Я была привязана к нему, но только теперь поняла, что это была не любовь. Я просто нуждалась в своем муже, а он нуждался во мне. Мне с ним было легче жить, что ли. Мы просто облегчали друг другу жизнь. Он делал меня состоятельной, а я обеспечивала ему тыл. Я делала так, чтобы он был уверен, что есть место, где его всегда ждут и где ему всегда рады. Вообще, в супружеской любви получают столько удовольствия, сколько дают счастья тому человеку, с которым живут.

– Нина, неужели ты веришь в супружескую любовь?

– С некоторых пор я уже ни во что не верю.

– Вот и правильно, Ниночка. Правильно. Посмотри на меня, я разведенный мужчина, и слово «семья» уже давно утратило для меня свою актуальность. Меня совсем не прельщает такая ячейка общества. В моем браке больше всего мне запомнилось то, что моя жена раздражала меня одним своим присутствием.

– В моем браке меня больше всего раздражали измены моего мужа.

– Измены есть в любом браке.

– Не скажите… Если я построю семью с Сергеем, у нас не будет измен. – Я сказала это с определенным вызовом, потому что сама свято верила в то, что говорила.

На мои слова хозяин громко рассмеялся и разлил остатки шампанского в фужеры.

– Нина, господи, какая же ты еще молодая! В тебе просто кипит молодость. Так говорят только молоденькие женщины, которые совсем не знают жизни.

– Я не сказала ничего смешного, и вы не правы. Измены бывают только там, где нет любви. А если я испытываю к Сергею чувство, которое не испытывала никогда в жизни… Это чувство очень сильное, и в нем нет места для чего-то другого. В нем нет места другим отношениям, другим встречам и другим желаниям.

– Нина, девочка моя. Это вначале, но проходит время, и все стирается. Или тебе, или твоему мужу захочется новизны. Она будет необходима вам как воздух. Я уверен, что твой муж тебя тоже любил.

– Как же он мог меня любить, если он любил мою сестру?!

– Но ведь он хранил их отношения в тайне.

– Да, он хранил их отношения в тайне.

– Значит, он не так сильно любил твою сестру.

– Почему?!

– Потому что любовь не может быть тайной. Ты же сама сказала, что в любви нет места для чего-то другого, значит, в ней нет места для тайн.

– Евгений Александрович, у вас какая-то теория странная, – вконец запуталась я. – Я с вами полностью не согласна. Точно знаю, мой муж никогда меня не любил. В настоящей любви нет места для измен. От добра добра не ищут. Мужики гуляют не оттого, что у них в семье все хорошо, а оттого, что у них там какие-то нелады. Если человек любит, он никогда не совершит предательство. Меня не любили ни мой муж, ни моя сестра. Иначе они не уговорили бы меня ограбить банк и не сбежали бы. Когда мы любим, мы ищем в человеке тепло, которое нам так сильно необходимо. Я нашла это тепло в Сергее. Тепло и спокойствие.

Евгений Александрович тяжело вздохнул и всего одной фразой поставил точку в нашем разговоре.

– Нина, ты еще умопомрачительно молода. Умопомрачительно.

С минуту помолчав, хозяин взял салфетку, вытер губы и задумчиво посмотрел на пламя свечи, стоявшей на столе.

– Это был чудесный ужин. Чудесная женщина, чудесные рассуждения и чудесно накрытый стол. Что еще нужно, чтобы вечер прошел достойно? Нина, мне нужно сделать пару звонков. Как ты смотришь на то, что я зайду через полчаса и покажу тебе свою конюшню?

– Я еще никогда не была на конюшне.

– Я покажу тебе своих скакунов. Сегодня уже поздно, но я научу тебя ездить верхом в какой-нибудь другой день. Ты согласна?

Я ощутила, как вспыхнуло мое лицо. Я и сама не знаю отчего: то ли от нахлынувшего волнения, то ли от выпитого шампанского. Когда хозяин ушел, я принялась убирать со стола. Мне было жаль Евгения Александровича. Ведь он не знает, что такое любовь, не верит в отношения без измен, да и вообще, по-моему, чувства его не интересуют. Он похож на паука, который раскинул свою паутину, подтягивает к ней всех, кто выгоден, и сосет из них кровь в виде долларов. Деньги ему интересней любви. Намного интересней… Но ведь так нельзя жить. После того как я полюбила, я хотела, чтобы все чувствовали то, что чувствую я. Я жалела тех людей, у которых нет любви, считала их обделенными. Не зря же говорят, что когда человек по-настоящему счастлив, ему хочется поделиться своим счастьем с другими. Конечно, человек обязан зарабатывать деньги, но это не должно быть единственной целью. Человек должен жить для близких, для тех, кто ему по-настоящему дорог.

Вот я, например. Я встретила любовь, и все мои проблемы отошли на задний план, хотя они далеко не шуточные. Дай-то Бог, чтобы больше никто не смог испытать такого. Теперь у меня есть мужчина, именно тот человек, который разделит со мной все мои беды. Я даже поверить не могу, что у меня раньше были другие мужчины. В этот раз все совсем по-другому, и отнюдь не потому, что я загнана в угол. На меня нахлынули такие чувства, о которых я даже не подозревала ранее. Теперь только ему, моему единственному мужчине, решать, сколько нашим отношениям отпущено, сколько они могут продлиться. Для меня очень важно, что с этим человеком я – это я, и мне не нужно играть кого-то другого, как я это делала со своим мужем. С ним я никогда не была самой собою. Я должна была разыгрывать заботливую хозяйку, хранительницу семейного очага, который на самом-то деле никогда никого не грел. Когда я говорила о том, что мне одиноко, он смотрел на меня непонимающими глазами и твердил, что замужняя женщина не может быть одинокой, что она должна быть счастлива, так как у нее есть семья. Мой муж всячески пытался сделать меня серой мышкой. Если я доставала косметику, он раздражался, говорил, что не понимает, для кого я крашусь, ведь он любит меня и такой. Программа для коррекции фигуры мне тоже не нужна. Для чего? Ведь муж опять же любит меня и такой. И имидж менять мне не нужно, потому что у замужней женщины имидж один – имидж семейной женщины, и нечего тут придумывать. Я устала доказывать мужу, что я не серая мышь, а привлекательная молодая женщина, которая хочет красить волосы в тот цвет, который в данный момент ей больше всего нравится, и делать со своей фигурой все, что считает нужным. У меня была недолгая семейная жизнь, но, несмотря на это, я просто устала доказывать мужу, что я женщина, и он не может навязывать мне свои вкусы, связывать меня по рукам и ногам. Наоборот, мужчина должен приветствовать в женщине стремление хорошо выглядеть, а не повторять без конца, мол, я у тебя есть и нечего тебе за собой ухаживать. Наверное, именно такая позиция мужей становится причиной того, что появляются неухоженные женщины в замусоленных халатах или тренировочных штанах с вытянутыми коленками. Такие мужья внушают женам, что самое главное – это забота о муже, что семейную женщину не должна заботить собственная внешность, потому что она уже заманила в свои сети надежную дичь.

И вот в моей жизни теперь все по-другому. Конечно, я почти все потеряла. Мужа, сестру, стабильную работу, уважение коллег и спокойную, размеренную жизнь. Получается, что мне как бы и терять уже нечего, но это не так. У меня есть любимый мужчина, и я страшно боюсь его потерять. Боюсь, что прервется это необыкновенное счастье, ведь в моей ситуации совершенно неизвестно, что будет дальше. Это так важно, что в этой жестокой жизни нашелся человек, с которым можно забыть все беды и по-настоящему расслабиться, с которым тебе хорошо, приятно и спокойно, как в постели, так и во всех других отношениях.

Я уже вытерла кухонный стол и принялась мыть руки, когда в дверь постучали, да так сильно, что я даже вздрогнула.

– Кто там? – испуганно спросила я.

– Почтальон Печкин, – послышался знакомый голос очень пьяного мужчины.

Дверь была не заперта и тут же распахнулась, на пороге появился тот парень, которого я встретила у собачьей будки. Он был просто невменяем.

– Приветики! – пробормотал он, глядя на меня своими пьянющими глазами, и поздоровался.

– Давно не виделись, – ехидно заметила я. – Будь другом, закрой, пожалуйста, дверь с той стороны.

– Если я ее и закрою, то только с этой, – нагло заметил парень.

– Я сказала – с той стороны.

– А я сказал, что с этой.

Парень прошел в дом, сел на стул и демонстративно поправил свои носки. Терпеть такого хамства я вовсе не собиралась и, просверлив парня злобным взглядом, произнесла совершенно спокойным голосом:

– Боюсь, что твое вероломное вторжение не понравится хозяину. Он обещал мне полнейшее спокойствие.

– С Костылем я сам все вопросы решу, а к тебе я вот по какому поводу пришел… Я хочу знать, где ты видела такие вторые носки? Где?

– На другом мужчине. – Я старалась казаться спокойной, но мне это удавалось с трудом.

– Я хочу знать где. Что ты мне на уши лапшу вешаешь!

– Я не обязана тебе отвечать и прошу покинуть помещение.

– Где?! – Пьяный парень закинул ногу на ногу и сжал кулаки.

Я подумала, что мне лучше не лезть на рожон и замять дело.

– Я пошутила. Эти носки – единственные в мире. Вторых таких нет. – Все же в моем голосе прозвучал вызов. Это и не понравилось парню, он решил, что я просто-напросто над ним посмеялась.

– Ты чё, овца! Ты как со мной разговариваешь?! Я не посмотрю, что ты Костылева любовница, я тебе щас сам, знаешь, накостыляю! Если ты кого и видела в этих носках, то только меня, потому что в них ты больше никого не могла видеть! А теперь отвечай, где ты в них меня видела. Ежели не ответишь, я тебе прямо щас башку разобью, и никакой Костыль тебе не поможет. Говори, где ты меня видела в этих носках?!

В его взгляде было что-то такое, отчего у меня закружилась голова, потемнело в глазах. Казалось, он что-то знал и хотел услышать это что-то от меня. Парень встал и пошел прямиком на меня, я стала пятиться, судорожно бормоча:

– Я просто пошутила. Просто пошутила, и все… Ты что, шуток не понимаешь? Мне здесь скучно очень, думала хоть как-то развлечься – тебя позлить.

– Развлечься, говоришь, хотела? А ну-ка говори, где ты эти носки видела?! – словно не слышал моих слов пьяный парень. – Ты боишься мне сказать?! А я и хочу выяснить, чего именно ты боишься.

Подойдя ко мне почти вплотную, он схватил меня за волосы, но я успела вырваться и побежать на второй этаж.

– Стой, сука! – послышалось сзади. – Сейчас ты все равно расскажешь!

Вбежав в спальню, я открыла окно и была уже готова броситься вниз, но чьи-то цепкие руки схватили меня за шиворот, как провинившегося котенка. Я громко закричала и стала жадно ловить воздух, потому что ворот довольно сильно сдавил мое горло. Я чувствовала, что еще немного, и я потеряю сознание.

Когда я стала проваливаться в бездну, послышались крики, потом мне стало легче дышать. Я открыла глаза. Рядом со мной стоял перепуганный Костыль, слегка придерживал меня и бил по щекам. Окончательно придя в себя, я увидела, что его люди скрутили руки тому сумасшедшему в разноцветных носках и повели его к выходу.

– Нина, ты как? У тебя лицо красно-синее…

– Я думала, он меня задушит… – прохрипела я.

Взяв меня под мышки, Евгений Александрович подтащил меня к открытому окну и, высунув наружу, приказал властным голосом:

– Дыши!

Он быстро понял, что стоять у меня нет сил, положил меня на кровать, закрыл окно, включил кондиционер, вентилятор с большими лопастями поставил прямо перед моим лицом. Скоро я почувствовала себя значительно лучше и потерла онемевшую шею.

– Нина, ну ты как?

– Жива. – Я глупо улыбнулась.

Евгений Александрович, а проще говоря Костыль, вышел и быстро вернулся с подносом, на котором стояла бутылка виски, пара рюмок и тарелка с очищенными мандаринами. Поставив поднос, он сел рядом со мной.

– Выпить хочешь?

– Очень, – честно призналась я.

Хозяин улыбнулся и протянул мне рюмку:

– Не знаю, как ты привыкла пить виски – рюмками или фужерами. – Он пожал плечами.

– Из горла.

– Что?

– Я говорю, что сейчас я бы выпила и из горла.

Хозяин немного смутился, но тут же протянул мне бутылку виски и очищенный мандарин.

Я поблагодарила и слегка повела носом.

– Вы, Евгений Александрович, не смотрите, что я из бутылки пью. Берите свою рюмку. Мы с вами чокнемся. Чтобы такого дерьма, как этот тип, было поменьше, – сказала я и начала пить.

Сделав несколько внушительных глотков, поставила бутылку и запустила в рот дольку мандарина.

– Все так нехорошо получилось, – принялся оправдываться Костыль. – Славик у нас человек пьющий, да еще любит баловаться наркотиками. Видимо, перебрал. Увидел красивую девушку и потерял рассудок. Устал я с ним маяться. Его мои мальчики кодировали, так он из больницы вместе с капельницами сбегал. А с наркотиками совсем беда. Я уж всех поставщиков предупредил, чтобы никто ему товар не продавал, да все бесполезно. В наркологической клинике лежал. Его родители немалые деньги в лечение вбухали, толку никакого. Я вот его к себе на дачу взял, чтобы мои ребята за ним последили, а он опять начудил. Ведь не первый случай такой. Однажды ночью к домработнице пришел, стал секса требовать. А домработница – женщина в возрасте, напугал старушку до смерти. Мне этот остолоп и даром не нужен. Я б его близко к своей даче не подпустил, да родители попросили. Мальчики мои за ним в оба смотрят. Он в последнее время, как никогда, спокойный был, ничего подозрительного за ним не наблюдалось.

– А кто его родители?

– Его отец – мой родной брат.

– Получается, что вы родственники.

– Вот такой у меня непутевый родственничек. Будь он неладен.

Виски ударило мне в голову, и мне почему-то захотелось довериться Костылю, как настоящему другу.

– Все совсем не так было. – Я села, поджав под себя ноги, и снова взяла бутылку виски.

– Что именно?

– Я говорю, что со мной не так было, как с домработницей. Этот Славик ко мне не трахаться приходил. Он хотел, чтобы я сказала, где именно видела такие носки, как у него.

– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь…

Обняв бутылку, я рассказала Костылю про утреннюю встречу со Славиком и про то, как я обратила внимание на его носки.

– А при чем тут носки? – так ничего и не понял Костыль. – Когда его тетка их привезла, я сразу сказал, что он в них словно дешевый фраер, но он будто на них помешался. Уперся – сшиты по индивидуальному заказу! Эта старая дура, давно выжившая из ума, именуемая его теткой, сама ходит как пугало, даже люди оборачиваются. Вот она ему на уши и присела по поводу этих носков, а он, дурак, поверил. Да таких носков полно, и не только в Париже, а и в России. Только ни один нормальный мужчина их не наденет, разве только конченый идиот типа Славика.

– Носки при том… – Я замолчала и посмотрела на Костыля недоверчивым взглядом.

– Ну говори, коли начала, или ты мне не доверяешь?!

– Доверяю.

– Тогда говори.

– Говорю. Дело в том, что точно такие же носки были у одного из трех убийц, которые расстреляли всех на дне рождения в Коломне.

Мне показалось, что после моих слов хозяин слегка побледнел.

– Ты хочешь сказать, что мой племяш – один из тех убийц-наемников?!

Мне стало не по себе.

– Я ничего не хочу сказать. Я просто ответила на вопрос, где я видела такие носки.

– Выкинь из головы подобные мысли. Таких носков немерено. Мой племяш не способен выстрелить в человека. Он крутится в моем болоте, а у нас это невозможно. В моем болоте вообще не занимаются убийствами. Сейчас весь криминальный мир занимается бизнесом. Вот и мои ребята начали его потихоньку осваивать. А что в дом к тебе ворвался, так вовсе не потому, что хотел услышать от тебя про тот злосчастный день рождения. Просто его на этих носках переклинило сильно. Он, наверное, и сам не знает, чего от тебя хотел. Наркоман, одним словом. Наверняка передоз. Крышу снесло. Несмотря на то что он мой племяш, сегодня мои ребята его отделают, а завтра выяснят, кто ему наркотики продал. Знаешь, тот, кто употребляет наркотики, на дух не переносит алкоголь, потому что не получает от него кайфа. А этот вообще непонятно в кого уродился. Прямо уникум какой-то. Глушит алкоголь, как последний алкоголик, и употребляет наркотики, как конченый наркоман. А родители такие приличные…

Глядя Костылю в глаза, я понимала, что у меня нет никаких оснований не верить этому человеку. И все ж мою душу терзали сомнения, которые я никак не могла побороть.

– Когда он ворвался в дом, он требовал, чтобы я рассказала, где именно я видела его в этих носках… И смотрел на меня так, словно хотел, чтобы я сказала ему то, что хорошо известно только нам двоим, мне и ему…

Евгений Александрович успокаивающе похлопал меня по плечу и сказал:

– Нина, ради Бога, не накручивай себя. Не накручивай. Если мой племяш-дурак надел такие дебильные носки, то найдется еще хотя бы один, точно такой же. За своего племяша я отвечаю. Или тебе недостаточно моего слова?

– Евгений Александрович, вы же знаете, что я вам доверяю.

– Спасибо и на этом. То, что произошло сегодня, обыкновенный срыв обколотого человека, которому просто была нужна зацепка для того, чтобы устроить подобное. Я приношу тебе извинения за поведение своего племяша. Прости его. Больше такое не повторится. Мало того что его уже отделали мои ребята. Завтра я проведу с ним беседу и заставлю перед тобой извиниться. Я обещал тебе покой и безопасность и не сдержал своего обещания. Не думал, что он устроит подобное. Еще раз приношу свои извинения. – Костыль взял мою руку и нежно ее поцеловал.

– Евгений Александрович, что вы… Вы здесь совершенно ни при чем.

Я сделала несколько внушительных глотков виски, а Костыль сунул мне в рот мандариновую дольку.

– Ты меня извинила?

– Извинила.

– Ты больше ни в чем меня не подозреваешь и не думаешь обо мне плохо?

– Нет, – качнула я головой.

– Ты веришь, что мои люди никогда не пойдут на убийство?

– Верю.

– Понимаешь, что я глубоко порядочный человек и никогда не подведу твоего любимого Сергея?

– Да.

– Тогда пойдем в конюшню смотреть лошадей.

Мы громко рассмеялись, Костыль помог мне подняться. Я вышла из дома, изрядно пошатываясь. Алкоголь и сильный стресс сделали свое дело. Остановившись у конюшни, я показала пальцем на луну и произнесла пьяным голосом:

– Красивая, зараза.

– Обычная, – не понял меня Костыль.

– Красивая, потому что полная. Сейчас все шизофреники и вампиры пробуждаются.

Костыль приобнял меня за талию, а я вновь отхлебнула виски и передала ему бутылку. Хозяин тоже хлебнул и ногой открыл дверь конюшни.

– А ну, как тут поживают мои любимые питомцы…

Что было дальше, я плохо помню. Слишком много было выпито виски. В конюшне остро пахло сеном, лошадьми, навозом. Я пробовала напоить виски лошадей, но те отворачивались и недовольно топали копытами. Костыль громко смеялся и держал меня за талию. Неожиданно он нагнулся и жадно меня поцеловал. Я попыталась вырваться, но почувствовала, как во мне растет страсть, с которой совсем не хотелось бороться. Конечно, я пыталась вырваться из его объятий, но делала это так, для близира. Когда Костыль запустил руку под мою кофту, я издала стон и, почувствовав, что мои ноги подкашиваются, сама упала на сено. Мной овладело дикое желание. Когда он лег на меня, я поняла, что сдалась окончательно. Не знаю, как все произошло, то ли я сама предложила себя мужчине, то ли он воспользовался моим тогдашним состоянием неимоверно пьяной женщины. Костыль не захотел возиться с пуговицами на моей блузке и разорвал ее. Когда он прижался своей грудью к моим соскам, я застонала и несколько раз выкрикнула имя Сергея. А затем закрыла глаза и отдалась необузданной власти его губ. Как и большинство плохо контролирующих себя женщин, я отдалась во власть инстинкта. Чудовищной власти инстинкта, которая полностью завладела всем моим телом. Когда он расстегнул свои брюки, я напряглась как струна и, взяв в руки его мощное орудие, прошептала:

– Сереженька, родненький мой, как же я хочу тебя. Как же я хочу…