Глава 14

Ольга повернулась ко мне:

— Поговорила со своим знакомым. Он нашел нам врача. Уже позвонил. Нас ждут. Ты сама-то как?

— Пока держусь, — ответила я, чувствуя головокружение и дурноту.

— Держись. А что Илья у машины крутился?

— Я сама его позвала. Он же подыскал мне работу у Бориса. Вот пришлось напомнить ему о том, что мы с ним совсем не знакомы.

В клинике мне тут же дали наркоз и достали из ноги проклятую пулю. Пришлось пролежать в палате сутки, а ближе к обеду за мной приехала Ольга. Сев к ней в машину, я нервно потянулась за сигаретой и нерешительно произнесла:

— Оль, я боюсь домой ехать.

— Почему?

— Вдруг за мной придут из милиции?

— Тогда поехали ко мне, — предложила Ольга и, не дождавшись ответа, надавила на газ.

Вечером мы сидели на кухне, пили вино, разговаривали и смотрели телевизор. Когда в новостях сообщили о женщине, которую богатый муж держал два года в погребе, мы тут же сделали звук у телевизора громче и принялись внимательно слушать. На экране мы увидели Асю, которая лежала, раскинув руки, и смотрела в небо.

— Это что за существо? — спросила потрясенная Ольга.

— Это Ася, — грустно ответила я.

— Боже, что он с ней сделал!

— Я когда сама ее в первый раз увидела, очень сильно перепугалась. Я ее обещала в Запорожье к матери отправить, но уже не суждено этому сбыться.

— А почему ее мать не искала?

— Я поняла, что она пьет. Ася из неблагополучной семьи. Знаешь, как обычно бывает: приехала девчонка из Украины покорять Москву…

— Знаю, — перебила меня Ольга. — И вышла на панель в Москве. Ума не приложу, как девушка из неблагополучной семьи может приехать в Москву и выйти замуж за богатого человека?

— А ты считаешь, что за богатых выходят замуж только девушки из благополучных семей? — упрекнула я Ольгу. — Ты хочешь сказать, что принцы не женятся на золушках?

— Ты же сама хорошо знаешь, что это бывает крайне редко. Мужики нынче разборчивые пошли. Причем богатые особенно интересуются родословной невесты.

— А если это любовь?

Ольга ухмыльнулась:

— Хотя, знаешь, этот Борис на голову больной. У него все может быть. Кстати, а зачем он ее в погребе-то держал два года? Почему на родину не отправил?

— Говорит, что она ему изменила.

— И что, это дало ему право так издеваться над человеком?

— Но ведь ты же сама говоришь, что Борис на голову больной.

Переключив канал, мы вновь попали на криминальные новости и уставились на экран.

«Страшное событие произошло на Рублево-Успенском шоссе. Муж держал в погребе свою жену два года. Бедняжка, потерявшая человеческий облик, была застрелена мужем при побеге. В доме также найдено тело охранника. Сейчас опрашивается весь обслуживающий персонал. Бизнесмен отправился в бега и разыскивается милицией…»

Слушая все это, я затаила дыхание и сидела не шелохнувшись. Когда сюжет закончился и начался следующий, я кинула в сторону Ольги испуганный взгляд и прошептала:

— Про меня ни единого слова.

— А почему должны говорить про тебя?

— Домработница должна была про меня рассказать. По идее, меня должны искать, — убитым голосом произнесла я.

— Да успокойся. Может, пронесет. Ты всего лишь разрисовала стену и провела в доме несколько дней. Да и что домработница может про тебя знать? Только то, что тебя зовут Аней. Знаешь, сколько таких Ань во всей Москве?

— А если на Илью выйдут?

— Ты же сама говорила мне о том, что предупредила его, чтобы он молчал.

— Предупредить-то предупредила, только вот будет ли он молчать? Если его милиция хорошенько прижмет, то он расколется.

— Ладно, не паникуй раньше времени. Я вот другого не пойму: зачем Борис в бега ударился?

— Как зачем? Чтобы не посадили. Даже с такими деньгами, как у него, он бы за убийство все равно сел. И не только за убийство, но и за то, что два года держал в погребе бывшую жену и издевался над ней, как хотел. Он бы все равно не отвертелся. Тем более делу дали такую огласку. По всем каналам только про это и говорят. Сейчас еще во всех газетах об этом напишут. Не каждый день мужья из своих жен делают настоящих рабынь. Это слишком неординарный случай. Я уверена, что Бориса не спасли бы даже деньги.

— А что ему дадут эти бега? Дом брошен на произвол судьбы…

— Ну уж, наверное, у Бориса какие-то родственники есть, они последят за домом. Я думаю, что он уже об этом с ними договорился. Если он в бегах, то это не значит, что он остался без денег. Он слишком весь продуман. Я уверена, что у него за границей полно счетов и недвижимость, может быть, есть. И не обязательно, что эти счета записаны на его имя.

— Тоже верно, — согласилась со мной Ольга. — Только вот он, дурак, своим побегом на себя сразу два убийства повесил.

— Как так? — не поняла я.

— А что тут непонятного? Сейчас все думают, что он не только свою жену замочил, но и своего охранника.

— Да охранник его родственник. Племянник. Борис его к себе на работу взял.

— Ну и пусть племянник. А Ася, между прочим, его жена.

— Бывшая, — уточнила я.

— Пусть даже бывшая. Не исключено, что, сбежав, Борис поддерживает связь со своими родными. Кто-то же теперь должен следить за домом? Родным-то он, конечно, объяснил, что не убивал своего племянника, и они, естественно, ему поверили, а вот общественность про это знать не знает. Я тебе говорю, что переживать не нужно. На Бориса еще и второй труп повесят. Понятно, что этот человек не в себе, если два года вытворял такое с бывшей женой. Почему бы ему за компанию не убить своего племянника?

— Второй труп голый был. Тут и дураку понятно, что парень разделся для того, чтобы заняться сексом. Явно его женщина застрелила.

— Ерунда, — отрезала Ольга. — Можно подумать, мужики раздеваются только для того, чтобы заняться сексом. Да мало ли зачем он разделся? Может, он такой же больной, как и его дядька.

— Найдут пустую кобуру, — продолжала рассуждать я. — Понятно, что его застрелили из его же оружия. Кстати, там везде отпечатки моих пальцев.

— Да что ты переживаешь за свои отпечатки пальцев? Можно подумать, что они есть в картотеке. Не парься! Я тебе говорю, что в данный момент в этом убийстве подозревают Бориса. И вообще, если так разобраться, то ты убила не потому, что этого хотела. Ты убила потому, что тебя хотели изнасиловать, тебе угрожали и двое суток не выпускали из дома. Чем ты отличалась от этой Аси, если так разобраться? Ничем. Вон, на пол-лица синяк. Жуть. Удивляюсь, как еще тебя в подвал не посадили. Но все это ожидало тебя впереди. Если быть откровенной, подержали бы тебя в доме подольше, ты бы ничем не отличалась от Аси. Так что, дорогая моя, у тебя есть масса оправданий.

— Еще скажи, что в суде их кто-нибудь примет во внимание. У нас с этим ой как тяжело.

Тяжело доказать, что ты убил человека потому, что тот угрожал твоей жизни. Да ведь если так разобраться, охранник мне совсем не угрожал. Он просто хотел меня изнасиловать.

— А это, по-твоему, не угроза для жизни? Только дурак живет по принципу: «Когда тебя насилуют, расслабься и получи удовольствие».

— В любом случае, если докажут, что убийца я, то меня упекут в тюрьму. Меня посадить намного легче, чем Бориса.

— Мне кажется, ты зря паникуешь. Я уверена, что про тебя еще никто ничего не знает.

— А что, если меня начнет искать сам Борис? Вполне возможно, что он захочет отомстить мне за смерть своего племянника и наказать за то, что я хотела спасти Асю, — высказала я свои опасения.

— Думаю, что Бориса меньше всего интересует твоя персона. В конце концов, его ищет милиция, и для него сейчас самая главная задача — это спасти свою шкуру. По всей вероятности, он уже вылетел за границу на свою виллу и прекрасно себя чувствует. Сделал доверенность на родственницу, она продаст тут его дом и остальное имущество. Так что все деньги перекочуют за границу. В России ему больше делать нечего. — Ольга выждала паузу и произнесла как-то неуверенно: — Ань, а этого племянника обязательно убивать нужно было?

— Конечно, — не поняла я Ольгиного вопроса. — Он же хотел меня изнасиловать. Если бы я ему отказала, то он бы взял меня силой, угрожая мне пистолетом. И как бы я после этого к себе относилась? Я бы черта с два тогда убежала из этого проклятого дома. А Борис бы давал мной попользоваться всем своим дружкам и родственникам. Сделал бы меня сексуальной рабыней. А когда бы я совсем потеряла товарный вид, он посадил бы меня вместе с Асей в погреб и обращался бы со мной, как с надоевшей собакой.

— Ладно, давай не будем о плохом. Как ты теперь дальше жить-то собираешься?

— Не знаю, — честно призналась я. — Вообще ничего не знаю.

— Зато я знаю. Отправляйся-ка ты куда-нибудь за границу. Отдохнешь, отойдешь от стресса. А может быть, даже заведешь курортный роман…