Глава 10
Проснулись мы от долгого и настойчивого звонка в дверь. Я пошлепала к входной двери, у которой уже стояла сонная Маринка и смотрела в глазок.
– Кто там?
– Не знаю, в подъезде выключили свет. Темно, хоть глаз выколи. Ничего не видно.
Я посмотрела на часы. Пять утра.
– И кого черт ни свет ни заря принес в такое время?! – возмутилась Маринка.
– А ты спросила, кто там?
– Молчат.
– Тогда пусть идут ко всем чертям. Пошли спать.
Мы только хотели разойтись по комнатам, как звонок вновь повторился.
Казалось, он стал еще более громким и более настойчивым.
Я подошла к двери и грозным голосом спросила:
– Кто там? Кому не спится?
Ответа не последовало.
– Что за шутки! Я сейчас милицию вызову! – взорвалась Маринка.
– Вызови, – усмехнулся за дверью мужской голос. – Ты как раз укрываешь у себя опасную преступницу. Милиция приедет и найдет для себя много интересного.
У меня неприятно закололо сердце. Голос показался очень знакомым. Я слышала его не один раз, вне всякого сомнения. Только вот кому он принадлежит, догадаться я не смогла. Неожиданно из комнаты вышел Паша, зевая и потирая глаза.
– Что тут у вас случилось?
– Кто-то звонит в дверь и молчит, – пробормотала испуганная Маринка. – Вернее, не совсем молчит, недавно заговорил.
Пашка недоуменно посмотрел на Маринку, затем перевел взгляд на меня.
– Кто-то звонит и говорит, что ему, дескать, известно, что в этой квартире укрывается преступница, – разъяснила я ситуацию.
Пашка подошел вплотную к двери. В эту минуту раздалась пронзительная трель.
– Кто там? – спросил Пашка. – Какого хрена надо?
Ответа не последовало.
– Кажется, глазок с той стороны заклеили, – озабоченно сказал он и изо всех сил надавил на дверь плечом.
– Ты что делаешь? – ойкнула Маринка.
– Смотрю, крепкие ли у тебя двери. Проверяю их на прочность, чтобы не вышибли.
– Да вроде крепкие. – У Маринки дрожал голос. – А ты хочешь сказать, что нам сейчас будут выбивать двери?
– Я ничего не хочу сказать. Я просто проверяю двери на прочность.
– Да, но как же они будут это делать? Ведь всех соседей разбудят. Сейчас весь дом сбежится!
– Вот это нам как раз и нежелательно. Мы не горим желанием оказаться в эпицентре соседского внимания.
– А я не горю желанием, чтобы мне снесли двери, – обиженно сказала Маринка.
Пашка не обратил внимания на ее слова и озадаченно посмотрел на меня:
– Ты не знаешь, кто это может быть?
– Нет. Правда, голос очень знакомый.
– Подумай хорошенько и постарайся вспомнить.
– Не смогу. Мне нужно увидеть. Я уверена, что хорошо знаю этого человека.
В комнате зазвонил телефон. Мы переглянулись, Пашка кивнул Маринке, и она сняла трубку.
Выслушав чью-то тираду, она широко раскрыла глаза и испуганно сказала:
– Здесь такой нет… Я же вам говорю, вы ошиблись, тут такая не проживает. – Положив трубку, Маринка осела на пол.
– Что случилось? – не выдержал Пашка.
– Жанку спрашивают.
– Кто? – опешил он.
– Откуда я знаю? Он не представился.
Мы не успели сообразить, что делать дальше, как телефон опять зазвонил.
– Надо вырубить его к черту! Сейчас я шнур вытащу, – разозлился Пашка.
Он потянулся к розетке, но я успела его опередить.
– Слушаю вас, – сказала я, сняв трубку и пытаясь придать голосу безразличие.
– Жанка, ты, что ли?
– Я. С кем имею честь разговаривать?
– Не узнала?
– Пытаюсь.
– Я думал, ты обрадуешься. Ну как, ты уже ко мне привыкла или еще нет?
– Серега?
– Он самый.
– А в дверь кто звонил?
– Пончик.
– Он что, уже успел Алика пришить?
– Конечно, уже времени-то сколько прошло. Тебе, чтобы двоих завалить, понадобилась всего какая-то пара минут, а ему одного надо было на тот свет отправить.
– Я что-то не пойму, как вы меня нашли.
– Без особого труда. Мой сосед вез тебя с каким-то чмырем прямо до этого дома. Подъезд запомнил. А нужную квартиру, где живет дама твоего возраста, найти нетрудно. Достаточно было спросить соседей на первом этаже.
– Понятно.
– А теперь послушай меня, девочка, отбросим все шутки в сторону. Подумай о своей подруге. Я могу устроить так, что она будет подыхать в диких мучениях прямо на твоих глазах. Ты этого хочешь?
– Нет.
– Ты прекрасно знаешь, что я слов на ветер не бросаю. Я пущу твою подругу на общак, а потом она сдохнет как последняя собака. Да и дружку твоему тоже не поздоровится. Можешь не сомневаться. У меня в команде есть ребята нестандартной ориентации, ранее судимые. Они будут рады его немного попетушить. Ты этого хочешь?
– Нет.
– Тогда немедленно спускайся вниз и садись в машину, и впредь не имей такой привычки от меня сбегать. Давай спускайся, а то я сегодня из-за тебя всю ночь не спал. Башка трещит. Поехали ко мне домой, вместе отдыхать завалимся. Я думаю, прошло достаточно времени, чтобы ты ко мне привыкла. Так что, ты уже спускаешься?
– Я не спущусь.
– Не понял.
– Я не спущусь.
– Ты что, совсем оборзела, метелка хренова!
– Уезжай, я никуда не выйду.
– Ты что, хочешь сказать, что будешь сидеть в этой хате всю жизнь?!
– Ну, не всю жизнь, а лишь до тех пор, пока ты не уедешь.
– Запомни, сучка гавриловская! Всю дорогу у подъезда будут дежурить мои люди. Если ты не спустишься по-хорошему, то мы вдоволь поиздеваемся над твоими друзьями. Ты поняла?
– Поняла. Только я все равно не спущусь.
– Ну что ж, смотри, тварь проклятая, ты сама подписала своим друзьям приговор!!!
В трубке послышались частые гудки. Я подбежала к окну и посмотрела вниз. У подъезда стоял джип «Паджеро». Из окна высунулся Серега. Выразительно покручивая в руках сотовый телефон, он уставился на Маринкины окна. Рядом с джипом красовался серебряный «Опель». В нем сидели бритоголовые ребята и о чем-то оживленно беседовали. Я попыталась их сосчитать, но это оказалось мне не под силу. Остается только удивляться чудесам техники. И как только они смогли уместиться в относительно небольшом салоне? Отойдя от окна, я села на пол и поджала колени.
– Кто это? – настороженно спросил Пашка.
– Те ребята, от которых ты меня вчера увез.
– Как они тебя нашли?
– Мир не без добрых людей.
Маринка, не говоря ни слова, налила себе полную рюмку водки и залпом ее осушила. Потом она села рядом со мной и прижалась к моему плечу.
– Жанка, скажи правду, нас убьют? – Голос ее жалобно дрожал.
– Глупости. Кому мы нужны! – пыталась подбодрить я подругу.
– Я-то, может, и не нужна, а вот ты им точно необходима. Из-за тебя и нас с Пашкой за компанию прибьют.
Я пристально посмотрела на Маринку и тихо спросила:
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Не говори ерунды! Я никуда тебя не отпущу. Ты уже опять седеть начала.
– Прекратите! – Пашка ударил кулаком по столу. – Надоели. Давайте лучше подумаем, что нам делать дальше.
– А что делать? Сидеть и ждать у моря погоды, – вздохнув, грустно съязвила я.
Неожиданно во всей квартире погас свет. Маринка бросилась к входной двери.
– Что за чертовщина? Опять что-то с пробками!
– Стой! – закричала я и бросилась следом. – Не вздумай открывать дверь.
– Почему? Надо посмотреть, пробки-то, кажется, выбило.
Я подбежала к двери и оттащила Маринку за край халата.
– Пробки не выбило, их выбили. Вот в чем разница.
Маринка, вздрогнув, спросила:
– Кто?
– Что – кто?
– Кто выбил пробки?
– Тот, кто звонил в дверь.
– А кто звонил в дверь?
– Тот, кто хочет меня убить.
– И много народу хочет тебя убить?
– Много. Возьми себя в руки и не подходи к двери. Если ты откроешь дверь, нас всех убьют.
– Марин, у тебя свечки есть? – вмешался в наш бестолковый разговор Пашка.
– Да, сейчас найду. – Маринка вытерла слезы и пошла на кухню. – Есть парочка.
– Давай одну зажжем.
– Может, обе? Все ж светлее будет.
– Нельзя. Надо экономить. Неизвестно, сколько нам придется так сидеть.
Пашка зажег свечу и направился к телефону.
– Ты что надумал? – испуганно спросила я.
– Позвоню одному товарищу. Он должен помочь.
– Конечно, позвони, – обрадовалась Маринка, – не помирать же нам здесь теперь.
Пашка взял телефонную трубку и тут же положил ее на рычаг.
– Что такое? – вопросительно посмотрела я на него.
– Телефон не работает.
– Что-то на станции? – заволновалась Маринка.
Пашка грустно ответил:
– Нет. Просто нам перерезали провод.
Маринка истерично рассмеялась и сквозь слезы произнесла:
– У нас нет ни света, ни телефона. Внизу сидит целая куча бритых мальчиков. Как я пойду сегодня на работу?
– Выходит, что ты сегодня никуда не пойдешь.
– Но ведь я даже не смогу позвонить и предупредить, что меня не будет. Я никогда так раньше не делала.
– Сегодня сделаешь, – вздохнула я.
– Но меня так могут уволить.
– Пусть. На кой черт тебе нужна такая работа? Ты артистка, так будь ею. В конце концов, у тебя есть деньги, так дай взятку и играй в нормальном театре.
– Как же я дам, если я из дома не могу выйти…
– Но ты же прямо сейчас давать не пойдешь! – разозлилась я.
– Можно в принципе посидеть попить водочки, – предложил Павел. – У тебя есть что-нибудь выпить?
– Конечно, у меня целый бар укомплектован, – обрадовалась Маринка.
– Тогда в чем дело?! Садимся. А мы-то переживаем за свет и телефон, когда здесь море спиртного.
– Конечно, надо все съесть, а то полный холодильник наготовленного. Света нет, все пропадет, – поддержала его Маринка и стала накрывать на стол.
– Вот тебе и ужин при свечах. – Пашка грустно посмотрел в мою сторону.
– Ненавижу ужин при свечах, – вздохнула я.
– Это потому, что ты из Артема, – улыбнулась Маринка. – Наверное, ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь ненавидеть свечи.
– Это точно, – засмеялась я. – Дворец культуры угольщиков, профилакторий «Уголек», клуб «Юный шахтер»… Господи, я всегда жалела детей, которые посещают этот клуб. Они такие маленькие, а уже обречены стать шахтерами. Кинотеатр «Шахтер», клуб «Горняк», кафе «Забой». Городской парк полон огромных статуй в касках, с отбойными молотками в могучих руках. Тьфу, даже вспоминать не хочется!
Мы сели за стол и начали пировать.
– Послушай, а у тебя там жених-шахтер был? – поинтересовалась Маринка.
– Конечно, а как же без него! Он говорил, что, когда мы поженимся, я буду каждое утро собирать ему тормозок.
– А что такое – тормозок?
– Это шахтерский обед. А еще он говорил, что будет хорошо зарабатывать и лучше всех в Артеме меня оденет. Но я не повелась на эту байку и предпочла одеваться в Москве.
– А я нигде, кроме Москвы, не была, а уж в Приморье тем более.
– Считай, что тебе повезло.
– Ладно, девчонки, давайте выпьем, – сказал Паша и налил нам по рюмке.
– Что ж теперь, не горевать же нам?
– А что будет, когда мы съедим все запасы? Чем мы будем питаться? – поинтересовалась Маринка.
– Начнем варить каши. У тебя вермишели целый шкаф, – пыталась я подбодрить подругу. – Ты запаслась по-крупному.
– Я вообще запасливая, – засмеялась Маринка.
Паша подошел к окну и посмотрел вниз.
– Сидят? – спросила я с дрожью в голосе.
– А где ж им быть? – вздохнул он. – Сидят, родимые.
Неожиданно он присел и осторожно приподнял голову. Затем встал и пробежал вдоль балкона. Почувствовав неладное, я с испугом спросила:
– Паша, что случилось? Ты что задумал?
– Жаль, что у меня нет оружия с оптическим прицелом. Хватило бы одной винтовки.
– Ты что, хочешь их всех перестрелять?
– Я смог бы это сделать.
– Нет, Паша, только не это.
– Почему?
– Потому что здесь живет Маринка. У нее нет другой квартиры, и мы не имеем права ее так подставлять.
– Как это мы ее подставим?
– Паша! Это ты больше десяти дней нигде не задерживаешься, а Маринка здесь постоянно живет. Улавливаешь разницу?
– Улавливаю.
– Так вот, я не позволю тебе этого сделать. Ты постреляешь и свалишь, а человеку тут всю жизнь жить.
Маринка жалобно произнесла:
– Пашечка, пожалуйста, не надо никого стрелять.
– Никто и не стреляет, – пробурчал Пашка в ответ и сел на свое место.
– И запомни впредь, если ты что-нибудь вздумаешь делать, то посоветуйся сначала со мной. Ты теперь не один, – пригрозив ему пальчиком, я залпом выпила коньяк.
Маринка посмотрела на часы и грустно заметила:
– На работу я уже опоздала.
– Да бог с ней, с этой работой. Я предлагаю лечь поспать.
Так как делать было больше нечего, мы разошлись по комнатам. Я легла на Пашкино плечо, он нежно перебирал мои волосы.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– О тебе. О нас.
– И что ты думаешь обо мне?
– Ты спала с этим Серегой?
– С каким?
– Ладно. Не делай вид, что не знаешь. С тем самым, с которым ты разговаривала по телефону.
– С чего ты пришел к такому выводу?
– Не знаю. Наверное, мне просто показалось.
– Я тоже так думаю.
– Извини. Я дурак. Так сильно тебя люблю и вдруг начинаю подозревать. Самому стыдно.
– Слава богу, что ты хоть это признаешь.
– Знаешь, надо как-то выбираться отсюда. Не можем же мы торчать тут так долго.
– Паша, не забывай, мы теперь несем ответственность за Маринку. Если мы ее оставим, то они надругаются над ней, а затем убьют.
– Что же нам с ней делать?
– Уходить надо втроем и желательно незамеченными.
– Давай попробуем выбраться через чердак. Главное, чтобы дверь на чердак была не закрыта. Я чуть позже попытаюсь сходить и проверить.
– Дальше. Мне нужно встретиться с Графовым Гавриилом.
– Это кто?
– Это брат Графа.
– А зачем тебе с ним встречаться?
– У меня есть для него важная информация. Я знаю, кто убил его брата. К тому же у меня есть доказательства.
– А может, он и сам знает, кто убил его брата?
– В том-то и дело, что не знает. Мне необходимо натравить Гавриила на Серегу. Тогда, считай, одной головной болью будет меньше. Особенно я переживаю за Маринку. Мы сами ее втянули, хотя не имели на это никакого права. Надо все сделать для того, чтобы она жила спокойно и ей ничего не угрожало.
– Столько всего навалилось. Мы, наверное, до твоих обидчиков так и не доберемся. Я хочу одного – чтобы все это закончилось и нам ничего не угрожало.
– Ты хочешь сказать, что увезешь меня в Испанию?
– Хотя бы и так.
– Только кто же нас отсюда выпустит? Ты – киллер, а я в розыске. Мне никто не сделает визу.
– За деньги даже отпетым рецидивистам делают визу.
– Каким образом?
– Сначала покупают новые российские паспорта, где проставлена другая фамилия, а затем выписывают и новые загранпаспорта.
– Что-то с трудом верится. Неужели в ОВИРе так много продажных людей?
– Они есть в любой организации. Без них было бы жить очень скучно.
– Тогда и Маринку надо забрать. Что она будет здесь делать одна? Вряд ли она пробьется в театр. Заберем ее с собой и найдем ей там достойного кандидата в мужья.
– Она может играть в постановках для эмигрантов, – неожиданно поддержал меня Пашка.
– Здорово! А затем мы перевезем мою дочь. – Повернувшись к Пашке, я посмотрела ему в глаза.
– Базара нет, – улыбнулся он.
– Если из этой страны выпустят киллера-профессионала и убийцу, которая числится в розыске, то я начну верить в чудеса.
– Жанка, я заставлю тебя в них поверить! Только для начала надо найти твоих обидчиков, чтобы ты жила спокойно и ни о чем не жалела.
– Кого именно?
– Ну хотя бы этих лохмачей.
– Я их уже нашла и наказала!
– Не понял.
– Паша, я их вчера убила.
– Как?! – Он даже подскочил на кровати.
– Выстрелила в голову. Два раза – и все в десятку.
– Ты сумасшедшая!
Не обратив на его слова никакого внимания, я поведала свою вчерашнюю историю, даже не знаю, с каким концом – то ли с печальным, то ли со счастливым. Для тех двоих исход, конечно, был печальный, а для меня сложилось все как нельзя лучше. Паша внимательно слушал меня, не перебивая. Его лицо было напряжено, взгляд сосредоточен. Когда я закончила, он опять повторил:
– Я всегда знал, что ты сумасшедшая.
– Я думала, что ты меня похвалишь.
– За что?
– За то, что два раза и оба – в десятку.
– Послушай, а ты в психушке не проверялась? Тебе справку не мешало бы выписать. Ты хоть сама считаешь, сколько человек уже замочила?
– А ты свои жертвы считаешь?! – Я обиженно прищурила глазки.
– Знаешь, тебя совершенно нельзя оставлять одну. В прошлый раз ты отомстила за меня, в этот – за себя.
В комнату вошла Маринка и присела на край кровати.
– Я одна боюсь. Мысли всякие в голову лезут. Мне уже на работе пора быть. Что без толку лежать, все равно не усну. Мне все время кажется, что ключ в замке поворачивается. Лежу и прислушиваюсь. Взломают дверь и перестреляют нас всех. Нужно вместе держаться, а то разбрелись по комнатам. Меня грохнут, вы и не услышите. Я вам не помешала?
– Глупости. Конечно, оставайся с нами. Мы как раз тут думаем, как нам отсюда выбраться, – улыбнулась я.
– Жанка, возьмите меня с собой! Я здесь одна оставаться боюсь.
– Конечно. Как же мы можем тебя здесь оставить? Ты будешь с нами, пока тебе не перестанет угрожать опасность.
Пашка встал с кровати и подошел к окну. Я села рядом с Маринкой и слегка ее приобняла.
– Ты только не переживай, подружка моя дорогая. Все будет нормально, – прошептала я ей на ушко.
– Ну что, я, наверное, попробую подняться на чердак. Посмотрю, там дверь открыта или нет.
Я накинула халатик и посмотрела в окно. Во дворе стоял серебристый «Опель».
– А где джип?
– Только что отъехал, – ответил Пашка.
Из «Опеля» по-прежнему торчали бритоголовые морды. Один из братков уставился на окна. Заметив меня, он замахал рукой. Другой достал сотовый телефон и стал с кем-то разговаривать. Я быстро отскочила от окна и повернулась к Пашке.
– Что случилось? – забеспокоился он.
– Они меня заметили.
– Больше не надо подходить к окну. Они и так все на взводе.
Пашка подошел к входной двери и приложил ухо.
– Вы что задумали? – испугалась Маринка.
– Сейчас Пашка сгоняет на чердак. Надо отсюда выбираться, – объяснила я ей.
Пашка взял пистолет и стал открывать дверь. Маринка прижалась ко мне. Я отчетливо слышала, как колотится ее сердце. Дверь открылась, и Пашка высунулся на лестничную площадку. На ней никого не было.
– Слушай, сколько у вас этажей? – спросила я у Маринки.
– Одиннадцать, – ответила та дрожащим голосом.
Пашка быстро побежал наверх.
– Может, хоть дверь прикроешь? – жалобно произнесла Маринка.
– Нет. Вдруг он попадется?
– А мы чем сможем ему помочь?
– Прекрати! – рассердилась я. – А что будет, если когда-нибудь закроют дверь перед тобой!
– Извини.
Спустя несколько минут Пашка вернулся и быстро произнес:
– Чердак открыт. Быстро собирайтесь, нельзя терять ни секунды.
Мы моментально оделись и выскочили на лестничную площадку. Пашка посмотрел на Маринку и строго сказал:
– Закрывай дверь на все замки, которые имеются. И еще, позвони к соседям и скажи, что ты уезжаешь на несколько дней. Попроси их присмотреть за твоей квартирой. Если заметят что-то подозрительное, пусть сразу вызывают милицию. С какими соседями ты контактируешь?
– Вот с этими. – Маринка показала на противоположную дверь.
– Давай, только быстро.
Мы поднялись на один лестничный пролет и стали ждать Маринку. Вскоре она присоединилась к нам, и мы благополучно добрались до чердака.
– На соседнюю крышу надо прыгать? – с ужасом спросила я.
– Нет. Здесь нет соседней крыши. Ближайшие дома находятся на порядочном расстоянии. Я уже смотрел.
– Что же делать?
– Придется выходить по одному из крайнего подъезда.
– Но это же очень опасно.
– У нас нет выбора. Делаем так. Сначала выйдет Маринка и будет ждать нас за соседним домом. Потом пойдешь ты и только через пять минут я. Я останусь как бы для страховки. Если что, то придется отстреливаться.
Маринка испуганно покосилась на Павла и скороговоркой протараторила:
– У меня в этом подъезде на первом этаже девочка знакомая живет. Она в основном дома сидит, не работает. Так вот, если она никуда не ушла, то я могу к ней зайти и под каким-нибудь предлогом попросить ее, чтобы она сопровождала нас с Жанкой.
Пашка почесал затылок и радостно произнес:
– Послушай, ты говоришь, что у тебя здесь знакомая живет, да еще и на первом этаже?
– Да, – растерянно ответила Маринка.
– Ну так это же здорово! Сколько комнат у твоей знакомой?
– Три.
– Замечательно. А окна куда выходят?
– На улицу два окна и два во двор.
– Здорово! Лишь бы твоя знакомая оказалась дома.
– А что ты хочешь этим сказать?
– А то, что сейчас мы спустимся на первый этаж и ты попросишь свою знакомую открыть нам то окно, которое выходит не во двор, а на улицу. Мы спокойно вылезем из него и уйдем незамеченными.
– Хорошо. Я попробую, а что мне ей сказать?
– Наплети что-нибудь. Ты же актриса! Сыграй роль, черт бы тебя побрал! – разозлилась я. – Скажи, что тебя ждет какой-нибудь ухажер, а ты не хочешь с ним встречаться.
Мы спустились на первый этаж, Маринка позвонила в квартиру. К счастью, ей открыли. Пока Маринка объяснялась с подругой, я решила посмотреть, что происходит во дворе. Через разбитое стекло подъездной двери было видно, что рядом с серебристым «Опелем» опять появился джип.
– Смотри, осторожно, – прошептал Пашка.
– Стоят как привязанные. Думаю, что наша прежняя затея вряд ли бы удалась. Они разглядывают всех, кто выходит из любого подъезда. Тем более в джипе сидит Вован, уж он-то меня ни с кем не спутает, – сделала я заключение.
Пашка заметно занервничал.
– Ну что она там телится! Такое впечатление, будто твоя подруга засела чаи гонять, – недовольно сказал он. – Какая-то она у тебя мутная. Сыкливая, одним словом.
– А какой она должна быть? Человек никогда в таких ситуациях не был. Жил себе спокойно. А тут на голову свалилась студенческая подруга, на которую объявлен розыск, и ее дружок киллер! – заступилась я за Маринку. – Какая она, по-твоему, должна быть?!
– Ты что, сказала ей, что я киллер?
– Нет, конечно. Это я так, образно. Знаешь, даже не верится, что всего каких-то несколько недель назад я была такой же, как она. Даже еще хуже.
– Это я уже слышал. До сих пор не могу понять, кто тебя смог запугать? Запуганная – прямо на глазах меняешься!
– Чья школа! – усмехнулась я.
– Ты хочешь сказать, что моя?
– Конечно, а чья ж еще!
– Верно говорят, что ученик превосходит своего учителя.
В подъезд зашел какой-то мужчина и подозрительно покосился на нас. Порывшись в почтовом ящике, он поднялся наверх.
– Ну где там она! – не выдержал Пашка.
– Сейчас придет. Успокойся, это кто-то из жильцов.
Дверь открылась, и на пороге появилась Маринка.
– Пойдемте, окно открыто.
Мы зашли в квартиру, поздоровались с хозяйкой и, не говоря ни слова, подошли к окну. Первым прыгнул Пашка, оглядевшись по сторонам, он поймал меня, Маринка, попрощавшись с приятельницей, прыгнула вслед за нами. Не теряя времени даром, мы прошли небольшой квартал и стали ловить машину.
– Может, на метро? Все ж спокойнее, – предложила я Пашке.
– В метро, между прочим, документы могут проверить. Я думаю, что тебе это крайне нежелательно, – сурово отрезал он. Посмотрев на растерянную Маринку, Пашка язвительно произнес: – Ты там что, чаи распивала, что ли?
– Ну не могу же я с порога попросить, чтобы нас впустили в квартиру для того, чтобы перелезть через окно? Нужно было придумать что-то, поговорить.
– Ни хрена ты разговариваешь, – усмехнулся Пашка. – Нас бы уже десять раз могли уложить.
Маринка посмотрела на меня и обиженно сказала:
– Жанка! Ты же сама говорила, что нужно сыграть, как в театре. Вот я и старалась.
– Это верно. Только ты сыграла целый спектакль, а нужно было всего лишь одну сценку, – вздохнула я.
Наконец рядом с нами остановилось такси.
– Куда мы едем? – поинтересовалась я у Пашки.
– Есть одно местечко.
Я поняла, что в данный момент он совершенно не настроен на разговор, и не стала докучать ему лишними вопросами. Мы подъехали к гостинице «Космос» и вышли из машины.
– Ты что, совсем спятил, в гостиницу решил пойти. Здесь же документы надо показывать, а я что, по-твоему, должна показать?!
– Мы не к гостинице идем, а к соседнему дому. Я специально здесь притормозил, чтобы водила подумал, что нам в гостиницу надо, – успокоил меня Пашка.
– Страхуешься?
– А то как же.
Мы дошли до нужного дома и зашли в подъезд. Пашка достал ключи и открыл дверь. В квартире было три комнаты. Отдаленно она напоминала теплую и уютную квартирку моей матери.
– Это что, одна из твоих съемных хат? – поинтересовалась я.
– Нет. Это мой дом.
– В смысле?
– Я здесь родился и вырос.
– Ты хочешь сказать, что это квартира твоей матери?
– Совершенно верно.
– А где же твоя мать?
– Она живет у брата в Испании, уже пять лет. Сюда приезжает редко.
– А отец?
– Отец давно умер.
– Извини. Я так сильно тебя люблю, но почти ничего о тебе не знаю. Значит, на этой лестничной площадке жила твоя любимая девушка?
– Да, дверь напротив, – тяжело вздохнул он.
– Ты здесь часто бываешь?
– Нет, крайне редко. Просто иногда захожу что-нибудь взять. Мне не положено показывать кому-либо свое жилье.
– Нам можно, в порядке исключения, – улыбнулась я.
– Я не люблю эту квартиру. Она напоминает мне о моей первой любви. А сейчас к тому же подросла ее родная сестра. Они очень похожи. Ладно, что мы все о грустном? Располагайтесь, будьте как дома.
– Послушай, Пашка! Нам нельзя терять время. Нужно срочно выяснить, где можно найти Гавриила Графова, и найти к нему подходы. И причем чем быстрее, тем лучше.
– Ты все-таки решила сделать задуманное?
– Конечно. Ты же знаешь, что я не отступлюсь.
Пашка пошел в коридор и стал переобуваться.
– Ты куда?
– Пошел получать информацию из своих источников. Тебя же не переубедишь. Надо действовать самому, пока ты не натворила очередных глупостей.
– Пашка, ты золото! Только давай недолго. Хорошо?
– Хорошо. Как все узнаю, сразу вернусь. У меня просьба – к телефону не подходить. Да и в холодильнике пусто. Я по дороге что-нибудь куплю.
– Я могу спуститься в магазин, – торжественным голосом произнесла Маринка.
– Ради бога, никакой самодеятельности! Из квартиры не выходить, я сам все куплю. И еще, мне придется закрыть вас с обратной стороны на замок. Только в этом случае я буду спокоен, что вы на месте. Потому что Жанка жуткая авантюристка, и ей доверять я не могу. – С этими словами он вышел и закрыл дверь на ключ.
– Он тебя любит, – сделала заключение Маринка.
– Ты думаешь?
– Я в этом уверена. Смотрит на тебя и трясется от страха, что с тобой может что-нибудь случиться. А вообще, знаешь, он ничего, даже нравиться мне стал. И на его специальность я спокойно смотреть стала. Он же не всю жизнь убивать будет. Вот поженитесь. Ты ему ребеночка родишь, и все забудется как страшный сон.
– Он хочет увезти меня в Испанию.
– Господи, кто ж тебя с такой репутацией выпустит!
– Говорит, что выпустят.
– Брешет. Это невозможно.
– А вдруг… Я ему верю.
– А как же я?
– И тебя заберем. Найдем там тебе знатного испанца.
– Нет, Жанка, я не могу. Моя родина здесь. Я хочу в театре играть. Сама сказала, что можно взятку сунуть.
– Ее надо не просто сунуть, а уметь преподнести. Это две разные вещи. Если ты ее «сунешь», то ее могут и не взять. Улавливаешь?
– Я знаю. А насчет замужества… Такого бурного романа, как у тебя, у меня нет. Замужем я уже побыла, больше не хочется.
Мы решили выйти на балкон и погреться на солнышке.
– Вид какой хороший – прямо на ВДНХ. Ты когда в последний раз там была? – спросила Маринка.
– Я уже не помню. Давно. Там еще выставка крупного рогатого скота была.
– Теперь там ничего нет. Один большой базар. Там, где раньше ты на коров любовалась, машинами торгуют.
– А как же выставка?
– Выставлять больше нечего, отвыставлялись. Какие могут быть достижения, если в нашей стране уже давным-давно никаких достижений нет? Правда, осталось одно достижение – это торговля. Это достижение теперь в каждом павильоне выставляют.
Неожиданно на соседний балкон вышла молодая симпатичная девчушка лет восемнадцати. Достав сигаретку, она окинула нас оценивающим взглядом.
– Во молодежь наглая пошла, – прошептала мне на ухо Маринка, – осматривает нас так, словно мы одногодки и к тому же соперницы.
– Насколько я поняла, эта девочка – сестра первой Пашкиной любви.
– А где теперь его первая любовь?
– Умерла.
Девчушка улыбнулась и лукаво спросила:
– Паша дома?
– Нет, – ответили мы в один голос.
– А когда будет?
– Скоро.
– А вы гости?
– Да, что-то в этом роде, – ответила я, повернулась и ушла в комнату.
– Наглая девица, – Маринка пошла следом за мной, – говорит о твоем Пашке как о своей собственности. Может, он с ней того…
– Не мели ерунды, – разозлилась я.
– Между прочим, ты и сама почувствовала. Вон как занервничала. Послушай, Жанка, я воспользуюсь случаем и позвоню на работу. Предупрежу, что заболела. У меня подружка на участке сидит. Потом больничный возьму, и все.
– Звони.
Пока Маринка звонила, я снова вышла на балкон и посмотрела на соседний.
Там никого не было. Тяжело вздохнув, я вернулась в комнату. Маринка положила телефонную трубку и сурово взглянула на меня:
– Не суетись. Она его не уведет. Молодая больно. Это ты, имея определенный жизненный опыт, можешь его специальность понять, а она ни за что не поймет. В этом твое преимущество. Странен все-таки человеческий организм – висишь на волоске от смерти, а еще умудряешься любить, ревновать, страдать.
Маринка села на диван и включила телевизор, а я легла рядом и положила голову ей на колени. Вскоре задремала.
