ГЛАВА 13

Ранним утром Макс потрепал меня за ухо и как-то по-особенному ласково сказал:

— Привет, соня-засоня.

— Привет, — откровенно зевнула я.

— Ты помнишь, что ты мне всю ночь говорила?

— И что же я тебе всю ночь говорила?

— Что ты будешь меня любить вечно.

— Если говорила, значит, так оно и будет, — я потянулась и посмотрела на будильник. — Бог мой, время-то всего семь часов утра. И что ты разбудил меня в такую рань? У меня сегодня утром никаких дел нет.

— А я привык так рано вставать…

— Ты?!

— Я.

— Тебе что, делать нечего?

— Я дочку в садик на машине чуть ли не каждое утро отвозил…

Я моментально проснулась и потерла заспанные глаза.

— А что, ее больше отвезти некому?

— Да нет. Но меня это даже не напрягало. Мне это было в радость.

— А жена что, была не в состоянии это сделать?

— В состоянии. У нас садик далековато от дома был. Пешком идти ребенок устанет. Когда я дома не ночевал, она возила. А уж если я дома ночую, то отвезти дочку в садик это святое.

Макс немного помолчал. Он о чем-то думал и смотрел в потолок.

— А кто теперь твою дочку в садик возить будет? — задала я глупый и довольно неуместный вопрос.

— Жена. Я же теперь там не живу. Значит, дочкой будет заниматься она.

Макс вновь задумался и слегка приподнялся.

— Надо на днях найти время и подать на развод. Мы с тобой как жить-то будем, гражданским браком или распишемся?

— А ты как хочешь?

— Я предлагаю оформить наши отношения, чтобы все было по-честному.

Я села рядом с Максом и поджала под себя ноги.

— Макс, а может, ты обратно вернешься?

— С чего бы это?

— Хотя бы с того, чтобы дочку возить в детский сад.

— Зачем? Ее жена сама отвезет. А уж если будет такая необходимость, то она найдет детский сад поближе.

— Ты уверен, что она справится?

— Уверен. Я люблю тебя, Анна. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю. Ты за мою семью не переживай, я с этим сам разберусь.

— Ты точно разберешься?

— Точно. Ань, ты лучше скажи, ты согласна выйти замуж за бандита?

— Ну, что значит за бандита? Ты, что людей убиваешь что ли?

— Я разве похож на убийцу?

— Нет.

— И я так думаю, что я даже мухи не обижу.

— Тогда какой же ты бандит?!

— По-твоему, бандиты должны людей убивать? Не обязательно. Я к этой категории людей не отношусь. Я просто занимаюсь нелегальным бизнесом.

— Вот и занимайся. Меня это нисколько не смущает.

Следующая неделя была для нас сплошной идиллией.

Макс приступил к делам и выставил дом своего родственника на продажу. Он мечтал купить на вырученные деньги новый дом, куда мы сможем переехать в самое ближайшее время. Его смущали наши крайне любопытные соседи, и ему постоянно казалось, что наша с ним совместная жизнь похожа на передачу «За стеклом». Я не противилась переезду потому, что подсознательно всегда мечтала о собственном доме с красивым, ухоженным участком, самым настоящим прудом с самыми настоящими живыми лебедями.

Я очень часто думала о закопанных в деревне деньгах и о том, что не мешало бы их навестить. Оставалось найти подходящий момент и поехать в деревню. Эти деньги никак не давали покоя, потому, что я не знала кто же в конце концов их истинный хозяин: я или Михаил. Михаил не звонил, и это наталкивало меня на мысль, что спрятанные деньги должны лежать там, где они лежат, до тех пор пока их судьба не станет до конца ясной.

Макс научил меня вставать рано, и это мне чертовски понравилось. День стал намного длиннее, а это означало, что я успевала переделать целую кучу важных дел, которые способствовали моей карьере. Однажды самым обычным утром мы сидели на кухне пили кофе и говорили не умолкая. Мы говорили и о том, что было неделю, месяц, год назад, и о том, что нас ждет, когда пройдут годы. Я закинула свои ноги на колени Максу и лениво потягивала кофе.

— Ань, я сегодня задержусь. Дел много, — торопливо бросил Макс и посмотрел на часы. — А у тебя какие планы?

— У меня тоже дел полно. Мне обещают одну потрясающую роль.

— Я должен скоро получить развод.

Я чуть было не поперхнулась кофе и пристально посмотрела на Макса.

— Когда?

— Этим занимается мой адвокат. Говорит, что очень скоро.

— Значит, у нас скоро свадьба?

— Значит, скоро. Ань, только я бы не хотел никакой помпезной свадьбы с прессой и телевидением. Меня бы вполне устроила скромная церемония. Ты же сама понимаешь, что я человек не из мира шоу-бизнеса, а совсем из другого мира. Так вот, в том мире где я живу, светиться не любят. Я бы не хотел присутствовать на торжестве, напоминающем коронацию…

— Как скажешь…

— Ты не обиделась? На что? На то, что ты хочешь на мне жениться? Конечно, нет.

Макс встал со своего места и поцеловал меня в щеку.

— Я постараюсь освободиться пораньше. Продажа дома, который раньше принадлежал пахану, а теперь принадлежит мне, продвигается с трудом.

— Почему?

— Сама понимаешь, задарма его продавать не хочется. Я надеюсь выручить за него нормальные деньги. Я хочу купить нам дом. Такой, какой ты захочешь. Чтобы он тебе нравился и чтобы ты зажила как в сказке.

Как только за Максом закрылась дверь, я вымыла кружки из-под кофе и сказала сама себе под нос:

— Я тоже хочу купить дом, и деньги у меня для этого имеются. Ровно семьсот шестьдесят тысяч долларов. Деньги приличные, а значит, за них я могу купить вполне приличный дом. Такой, какой выберет Макс…

Быстро переодевшись в потертые джинсы и точно такую же потертую рубашку, я выскочила во двор, села в свою машину и помчалась в деревню к деду Герасиму. По дороге я остановилась у газетного киоска и купила журнал «Красивые дома». Так, полистаю на досуге при случае. У нас с Максом будет собственный дом. Господи, как же это здорово — жить с мужчиной и иметь вместе с ним собственный дом! Здорово-то как!

Затем я заехала в магазин и прикупила деду Герасиму несколько обещанных бутылок горячительного.

Я неслась на бешеной скорости и напевала различные мелодии в распахнутое окно. Как только зазвонил мобильный, я тут же взяла трубку и затаила дыхание. Это был Михаил.

— Здравствуй, Анечка. Извини, что столько времени не звонил.

— Ничего страшного. Я тоже была очень занята. Даже чересчур.

— Ты сейчас где?

— Еду на дачу к одному товарищу.

— Я хотел тебя увидеть.

— Зачем? — я почувствовала, как мне не хватает воздуха, и подумала о том, что сейчас произойдет самое страшное: Михаил скажет мне наконец о деньгах.

— Я хотел с тобой поговорить.

— О чем?

— Ань, ну это не телефонный разговор.

— Случилось что-то серьезное?

— Нет. Я просто хотел с тобой поговорить.

Я вновь набрала побольше воздуха и еще больше надавила на газ.

— Хорошо. Завтра обязательно увидимся. Я позвоню тебе до обеда. Кстати, как обстоят твои дела? Как жена?

— Пока никак.

— Так и не нашли?

— Нет.

— А того, кто устроил взрыв?

— Ищут.

— Понятно. Тогда до завтра.

— Ань, а может, мы увидимся сегодня?

— Сегодня я не могу. Я очень далеко. У меня времени в обрез.

— Жаль.

— Ты уверен, что ты ничего не хочешь мне сказать по телефону?

— Уверен. Я хочу поговорить с тобой вживую.

— Тогда до завтра.

Я злобно швырнула мобильный на сиденье и со всей силы ударила кулаком по рулю. Долго же он молчал о деньгах… Ох, как долго… Не выдержал, испытывал мою нервную систему. Что ж, она у меня крепкая. Надеялся, что я отдам ему деньги сама, в добровольном порядке… Нашел дуру. Неужели я на нее похожа?! Пусть докажет, что эти деньги находятся у меня. Пусть сначала докажет…

Доехав до дачи, я вышла из машины и прямой наводкой направилась в сени. Все как и раньше было на своих местах. Обойдя дом и сени, я заметно успокоилась и в который раз похвалила себя за то, что лучшего места для тайника просто невозможно найти.

Достав из багажника пакет с горячительным, я направилась к деду Герасиму для того, чтобы вручить ему обещанное зелье. Дедуля пыхтел на своем огороде и не обращал на окружающий его мир никакого внимания.

— Здорово, дед, как жизнь молодая?

Заметив меня, дед выпрямился по стойке «смирно» и чинно продемонстрировал мне свое уважение.

— Здравствуй, голубушка. Здравствуй.

Протянув деду пакет, я оглядела его огород и изображая любопытство спросила:

— Картошку копаешь?

— Копаю, будь она неладна.

— Много накопал-то?

— Да так. Нормально.

Дед доставал из пакета бутылки, с удовольствием их рассматривал и клал прямо на землю.

— Это все мне?!

— Как обещала…

— Ох, Анька, спасибо. Век тебя не забуду. Лучшего подарка просто не может быть. Ах ты, моя золотая…

— Да ладно меня нахваливать-то. Я свои обещания всегда выполняю. Ты лучше скажи, как тут, спокойно?

— Ой, Анька, даже не знаю с чего начать…

— Что-то серьезное приключилось?

— Тут дело такое… Не знаю, насколько оно серьезное, но… Но тут у нас неспокойно. Прямо чудеса какие-то творятся…

Я изменилась в лице и у меня потемнело в глазах.

— Дед, какие еще чудеса? У вас тут отродясь никаких чудес не было. У вас здесь, как на кладбище, все спокойненько.

— Это раньше так было, а теперь не знаешь, что и творится. Ань, пойдем в дом. Я рюмку выпью и все тебе расскажу. Я не могла дождаться того момента, когда дед Герасим пропустит несколько рюмок и примется за рассказ.

— Ань, а это, что, текила?

— Текила.

— Ты думаешь, с нее нужно начать?

— Как хочешь. Тут выпивка вся дорогая и очень качественная.

— Да, я вижу. А эта текила вкусная?

— На любителя. Это мексиканская водка. Никакой химии. Так, что можешь начать с нее.

Дед взял бутылку и с особой гордостью налил себе полную рюмку.

— Ань, а тебе плеснуть?

— Я за рулем. И ненадолго.

— Ты что ж, без ночевки приехала?

— Я скоро уеду. Я приехала дом посмотреть и узнать, как у тебя дела. Дед, не трави душу, что тут произошло?

Пропустив несколько рюмок, дед засунул в рот соленый огурец и перекрестился.

— Ну, чего ты крестишься-то?

— А как мне не креститься?! После того, как ты уехала я ночку переночевал, затем хорошенько похмелился, взял лопату и отправился на кладбище.

— Чего это ты туда пошел?

— Решил себе могилку вырыть. А то, что ж это получается, я сам без места остался. Обделенный так сказать. Думаю, нужно положение исправить. Вот я и в путь тронулся.

— Ну, а дальше чего? — дед Герасим умел вывести человека из равновесия и я чувствовала, что уже окончательно теряю терпение. — Дальше чего?!

— Дальше такое…

— Какое?!

— Я взял пузырек, чтобы копать веселее было…

— Я про твой пузырек уже десять раз слышала!

— Ну а как без пузырька-то?! Короче, я себе могилку вырыл. Хорошую, добротную, просторную. Я даже несколько раз в нее лег. Удобно… Прямо вылезать не хотелось. Лег бы и лежал. Побольше водочки — и можно не вставать… Думаю, дело сделано, пойду домой. Домой пришел довольный. Правда, на огороде не возился, устал. Сама понимаешь, сколько я земли перекопал. Даже мозоли на руках натер да пару заноз вогнал. На следующий день я не удержался и вновь на кладбище пошел.

— Какого черта?!

— На могилу хотел полюбоваться.

— Зачем?

— Уж больно она мне понравилась. Все-таки труд это, а хороший труд всегда глаз радует. Я прямо с утра на кладбище прибежал…

— И, что?!

— Да только могилка моя закопана.

— Как это закопана?!

— Ты меня, Анюта, ни о чем не спрашивай. Я и сам ничего не знаю. Та могила, где мы с тобой в прошлый раз уголовника закопали, раскопана, а та, которую я себе выкопал, закопана.

— Постой, дед, я что-то ничего не понимаю.

— А я и сам ничего не понимаю.

Я покачала головой и взяв у деда рюмку с текилой, выпила ее одним махом.

— Ты ж за рулем…

— Да подожди ты со своим рулем. Это что ж получается! — охнула я. — Кто-то раскопал могилу с уголовником и закопал твою могилу.

— Верно говоришь, дочка. И даже ту самую березку, которую мы с тобой посадили на могиле у уголовника, на мою перенесли. А ты говоришь, чудес не бывает. Очень даже бывают.

— Хорошо, а где тогда уголовник?!

— Не знаю.

Дед тяжело задышал, почесал затылок и посмотрел на меня какими-то безумными глазами.

— Ань, а может того?

— Чего того?

— Может, уголовнику моя могилка больше понравилась и он решил переместиться?!

— Ты что несешь, дед?!

— А куда он по-твоему делся?! Я тебе говорю, что он, зараза, на мою могилку глаз положил. Она и глубже и вместительнее. Вот он туда и чухнулся.

— Еще скажи, что он сам себя раскопал и сам себя закопал.

— Получается так.

— Только у него лопаты не было. По-твоему он это делал руками?

— Выходит, руками, — вконец запутался дед.

— Дед, а может, тебе спьяну это все померещилось?!

— Ты хочешь сказать, что у меня белая горячка началась?!

— Ну, да. Оно и понятно — столько выпить.

— Да я сколько ни пью, а всегда соображаю трезво. Да вот те крест, все так и было.

— Тогда с чего ты взял, что уголовник в твою могилу лег? Может, его там и нет вовсе.

— А куда ж он по-твоему делся?! Чует мое сердце, он там лежит. Чует. Он жадный, наглый и от чужого никогда не откажется. Это и дураку понятно.

— Так мы ж его убили! — взорвалась я. — Он по-твоему, что, бессмертный?!

— Ой, не знаю, Анечка. Ничего не знаю. А еще вчера вечером сюда двое мужиков пожаловали.

— Каких еще мужиков? — я уставилась на деда Герасима, словно на привидение, и даже открыла рот.

— Да я их в первый раз видел, ей-Богу. Двое молодцов-удальцов в нашу забытую Богом деревню приехали и всех местных жителей вместе с их домами обсмотрели. А нас долго смотреть не надо. Нас можно по пальцам пересчитать и пальцы еще останутся.

— А что они хотели-то?

— Они спрашивали, не сдает ли кто дачу на лето.

— Какую дачу-то? Здесь вообще никаких дач нет. Несколько жалких избушек.

— Вот они и спрашивали, не сдает ли здесь кто свою избу Я и спрашиваю, зачем, мол, вам, изба-то, а они говорят, что они охотники. Мол, тут охотиться хорошо, да и рыбку ловить тоже. Только знаешь, рожи у них совсем не охотничьи, уголовные рожи, как у братков.

— А нынче братки самые главные охотники. Их хлебом не корми, дай поохотиться. Ну, ты сказал, что здесь никаких свободных дач нет?

— Сказал. А они стали расспрашивать, какой дом кому принадлежит, можно ли тут собственный дом построить.

— Они что, тут дом строить собрались?!

— Просто спрашивали, как это можно сделать.

— Я надеюсь ты сказал им, что это невозможно?

— Сказал. У нас тут вроде земля брошенная, строй не хочу. Только ведь она вся государственная. Это кажется. что она ничейная, а начнешь строить, сразу с района участковый приедет и признает эту стройку незаконной. Хлопот и штрафов не наберешься.

— На какой машине они приезжали?

— Японская какая-то. Я в машинах не разбираюсь. Я в молодости только на мотоцикле ездил, — дед вновь почесал затылок и как-то затравленно повел плечами.

— А откуда ты тогда знаешь, что машина японская?

— Я у них сам спросил, что это за автомобиль. Они сказали, что, мол, японский автомобиль. Только я марку не запомнил.

— Ну, а номера-то хоть запомнил?! — Разговор этот все больше меня раздражал, и я смотрела на деда так подозрительно, словно и в самом деле решила, будто у него началась белая горячка.

— Не записал. Я как-то не привык чужие номера записывать. А зачем?

— Да так, на всякий случай.

Дед вновь потянулся к рюмке и забормотал себе под нос.

— Зачем мне их номера записывать, если их машина вон, в огороде стоит. Они у бабки Матрены поселились. Варвара их не захотела пустить, а Матрена пустила. Они ей хорошо заплатили. Вот она сегодня в город-то за продуктами и поехала. Я у них сам ружья охотничьи видел. И ружья, и удочки. Обмундирование у них имеется. Да только вот они еще ни на кого не охотились и никого не ловили.

— Ты хочешь сказать, что мы в деревне не одни?!

— Я же тебе говорю, что они у Матрены поселились.

Не выдержав, я встала со своего места и нервно заходила по комнате. Затем подошла к окну, посмотрела на Мат-ренин дом и довольно задумчиво спросила:

— Дед, а как ты думаешь, зачем они сюда приехали?!

— Да если б я знал…

— Ты считаешь, что они в самом деле охотники?!

— Не думаю. У нас тут охотиться особо не на кого. Настоящий-то охотник завсегда свои места знает. Что ж это за охотники, которые едут неизвестно куда и неизвестно зачем. Они меня спрашивали, мол, на кого здесь поохотиться можно, а я им и говорю, что нужно дальше идти, но они никуда не пошли. Да и рожи у них, словно они не на зверей охотятся, а на людей.

— Я же тебе уже говорила, что сейчас охотятся в основном братки. Они заядлые охотники. А на рыбаков эти мужики тоже не похожи?

— На рыбаков, может, и похожи… Только на тех, которые рыбу динамитом глушат…

— А сейчас они где?

— Недавно удочки взяли и на реку пошли.

— Очень хорошо. Замечательно.

— Что ж хорошего-то?

— А то, что пока в деревне лишних свидетелей нет, мы с тобой на кладбище сходим.

— Зачем?

— Затем, что ты мне все и покажешь. Я своими глазами все увидеть хочу.

— Тогда, может, лопату возьмем?

— Лопату-то зачем?! — опять начала я терять терпение.

— Посмотрим, перебрался покойник в мою могилу или нет.

— Ты хочешь сказать, что ты среди бела дня копать собрался?

— Ну, не копать, а подкопать.

— Хорошо, возьми лопату на всякий случай. Может, у тебя и вправду белая горячка началась и на кладбище все на своих местах.

Взглянув на часы я подумала, что у меня не так много времени, и решила, что нужно действовать.