Глава 7
Очутившись в своей квартире, я тут же подбежала к бару и принялась пить все, что там было. Остатки виски, джина и водки. Вес крепкие напитки я всегда разбавляла содовой, этому научила меня моя бывшая подруга, которая вышла замуж за американца и уехала в Америку. От такого количества спиртного я моментально запьянела и позвонила своему Мустафе. Трубку долго никто не снимал, и когда же наконец ее подняли, я услышат голос своего любимого человека и женский смех, доносившийся прямо из трубки.
— Мустафа, а кто у тебя там смеется?
— Это отдыхающая девушка, — немного растерянно произнес Мустафа.
— А что это ей смешно?
— Да я ей анекдот рассказал.
Мустафа грозным голосом попросил девушку прекратить смеяться и проникновенно произнес:
— Наталья, я не могу без тебя. Когда ты приедешь?
— Я постараюсь приехать как можно быстрее. Ты без меня не можешь, а рядом с тобой девушки смеются. Нехорошо это, я ревную.
— Ты же знаешь, что это курорт. Тут повсюду смех и веселье. Знаешь, я сегодня позвонил лечащему врачу своей матери и сказал, что, возможно, в ближайшее время найдутся деньги на операцию. Врач обрадовался и заверил меня в том, что эта операция реально спасет маме жизнь. Наташа, если ты достанешь деньги, то моя мама будет жить! Ты подаришь ей жизнь! Я люблю тебя, Наташа.
— Мустафа, я ищу эти проклятые деньги. Я только этим и занимаюсь, — раздраженно ответила я и закончила разговор. Признаться честно, когда я пообещала Мустафе достать деньги, я рассчитывала продать дом своей бабушки, но после того, как я получила отказ от своей матери, все мои планы рухнули. Ударив кулаком по стене, я всхлипнула и нервно смахнула слезы. Мне захотелось позвонить Мустафе, извиниться и сказать, что, к глубокому сожалению, у меня не получилось достать эту сумму, но после того, как я его обнадежила, так поступить было бы, мягко говоря, очень жестоко. Мустафа верит в то, что его мать обязательно выживет и поднимется с постели, а мой звонок лишит его последней надежды.
Набрав номер Мустафы еще раз, я услышала громкий женский смех и короткие гудки в трубке. После этого в моей душе воцарился настоящий мрак. Я понимала, что это курорт, что на курорте царит смех и веселье, но этот громкий смех ранил меня в самое сердце, потому что он доносился из телефона, принадлежащего моему любимому человеку.
Когда в мою дверь позвонили, я вздрогнула и, подойдя к «глазку», увидела в нем жену расстрелянного мужчины.
— Что вы хотите? — задала я вопрос осипшим голосом и почувствовала, что моментально протрезвела.
— Наташа, откройте нам нужно поговорить. — Женщина была совершенно спокойна и совсем не напоминала ту сумасшедшую даму, которая сегодня лезла на меня с кулаками. — У меня к вам небольшой разговор. Я не причиню вам вреда и приношу свои извинения за мое поведение. Думаю, вы сможете меня понять и простить. Я потеряла любимого человека, и немудрено, что была несколько не в себе.
— Я вам не верю, — отрезала я. — Вдруг вы пришли меня убить.
— Мне не нужна ваша смерть, и я не хочу брать грех на душу. Если вы не хотите пустить меня в свою квартиру, то давайте встретимся в кафе, которое находится у вашего дома. Пожалуйста, я буду вас ждать.
— А зачем нам встречаться? — занервничала я еще больше. — Мы совершенно разные люди. Нас ничего не связывает. У нас не может быть общих тем.
— Я просто хотела бы сделать вам выгодное финансовое предложение.
— Что? С какой это кстати? Откуда такая благотворительность?
— Я жду вас в кафе, — женщина расплылась в улыбке и хотела было уйти, но я тут же открыла дверь и сухо произнесла:
— Заходите. Смотрите, только без глупостей.
— Уверяю вас, никаких глупостей.
Скинув сапожки на тонюсеньких шпильках, женщина вошла в зал и села в кресло. Я быстро закрыла входную дверь и, спрятав ключ в карман своего халата, прошла следом за гостьей в комнату.
— Я надеюсь, у вас нет с собой оружия.
— Можете обыскать. Я не хожу с оружием. Мой муж постоянно с ним ходил, а мне оно ни к чему.
Подойдя к окну, я посмотрела во двор и увидела стоящую рядом с моим подъездом дорогую машину, которую с интересом рассматривала дворовая ребятня.
— Ваша машина?
— Моя.
— Вы приехали одна?
— Обычно я езжу с водителем, но сегодня я приехала одна. Не хочу, чтобы кто-то знал о моем визите к вам. От сотрудников милиции я узнала, что вас зовут Натальей. Верно? Меня зовут Ольгой.
— Верно. Вас не обманули. Как-то непривычно, что вы называете меня на «вы». Когда вы бросались на меня с кулаками, то обращались исключительно на «ты».
— Тогда, может, на «ты»?
— Можно и на «ты».
— Наташа, а ты не нальешь мне что-нибудь выпить, а то я сильно волнуюсь. — Я смотрела на женщину и пыталась понять, зачем она здесь и о чем она будет со мной разговаривать.
— Ты же за рулем.
— За рулем. У меня корочек разных полно — муж сделал. А если не выручают корочки, то выручают деньги. Их тоже полно.
— Понятно.
Я не стала противостоять достаточно странной женщине и, подойдя к бару, налила нам обеим по порции виски с содовой. Сев в кресло напротив Ольги, я неторопливо сделала несколько глотков и тихо спросила:
— Чем обязана такой честью? Надеюсь, ты поняла, что я не любовница твоего мужа, а всего лишь его случайная попутчица.
— У моего мужа почти год была любовница. Он этого не скрывал, — женщина сложила руки на коленях и старалась говорить как можно спокойнее.
— Это была не я. Ты мне не веришь?
— Наташа, я не хочу отвечать на этот вопрос. Я не могу этого знать.
— Значит, все-таки не веришь.
Я выпила глоток виски, и Ольга проделала то же самое.
— Ты тоже пьешь виски с содовой? — тихо спросила она.
— У меня подруга в Америку уехала. Она меня научила.
— А меня — друг-американец. Он сказал, что это американский стиль.
Женщина молчала всего несколько секунд, но они мне показались вечностью. Я спрашивала саму себя, зачем приехала ко мне эта дама, и не находила ответа. За ту маленькую вечность, которую она молчала, передо мной возникло лицо ее убитого мужа, а затем точно так же быстро исчезло. Я поймала себя на мысли о том, что случайно оказалась впутанной в эти события и даже не знаю имя этого человека.
— Я пришла к тебе с хорошим предложением, — в голосе Ольги появилась тревога.
— Я это уже слышала.
— У тебя курить можно?
После того, как я кивнула головой и пододвинула к ней пепельницу, женщина сделала глубокую затяжку и посмотрела на меня пронзительным взглядом.
— Наташа, я успела навести про тебя справки, — ее губа задрожала. — Ты работаешь бухгалтером в одной фирме, твоя зарплата, конечно, немаленькая, но не такая уж и большая. На жизнь хватает, и ладно. — Ольга немного помолчала, слегка прикусила дрожавшую губу и довольно нервно проговорила:
— Наташа, я предлагаю тебе ровно сто тысяч долларов за то, что ты возьмешь на себя убийство моего мужа.
— Что??? — От неожиданности я крепко вцепилась пальцами в ручку кресла. Затем допила свою порцию виски и усмехнулась:
— Я ослышалась?
— Нет. Все очень серьезно.
— Ты предлагаешь мне тюрьму за сто тысяч долларов?
— А по-моему, неплохие деньги, как ты думаешь?
— А может, и тюрьма неплохая?
— Тюрьма плохая. Именно за это я предлагаю хорошие деньги.
— Послушай, да ты и в самом деле сумасшедшая! Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь?! Ты в своем уме? Разве может здравомыслящий человек совершенно сознательно идти за деньги в тюрьму? У тебя правильная информация: я работаю бухгалтером в фирме и, к твоему сведению, не бедствую. А ну-ка, проваливай отсюда! Нам с тобой разговаривать больше не о чем!
Застывшее лицо Ольги побледнело еще больше. Допив свою порцию виски, она затушила сигарету и заговорила ледяным голосом:
— Подожди, дослушай меня до конца, а уж потом выгоняй. Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно. Я тебе ничего не навязываю, я просто делаю выгодное предложение. А ты уже сама решишь: нужно тебе это предложение или нет. Ты идешь в милицию и пишешь чистосердечное признание. Затем рассказываешь о том, что ты любила моего мужа и встречалась с ним целый год.
— Я даже не знаю, как зовут твоего мужа, — процедила я сквозь зубы и отвернулась в сторону.
— Его зовут Виктором, — невозмутимо произнесла Ольга. — Это на тот случай, если ты не знаешь. — Так вот. Ты пишешь чистосердечное признание. В нем ты рассказываешь о том, что ревность переполняла твое терпение, что в течение года Виктор ежедневно обещал развестись, но на самом деле только водил тебя за нос. А однажды он сказал тебе, что никогда не разведется, потому что любит свою жену. Ты была просто в отчаянии. Тебе показалось, что твоя жизнь больше не имеет смысла. Именно тогда ты и решила его убить. Для большей убедительности можно сказать, что ты была беременна, и после того, как твой любовник отказался развестись с женой, ты потеряла ребенка. Это было последней каплей в чаше твоего терпения. Справки, касающиеся твоей бывшей беременности, я сделаю. Не переживай. Это я возьму на себя.
— Надо же, как у тебя все схвачено, — процедила я сквозь зубы.
— С этим у меня проблем нет. Так вот, ты совершенно случайно встретила своего давнего приятеля, которого не видела много лет, и рассказала ему про свою беду. Приятеля звали Артуром. Он пробыл всю жизнь на войне и приехал из Чечни с подорванным здоровьем и крайне неустойчивой психикой. Он не мог найти себе применения в своем родном городе и совершенно случайно встретил тебя. Ты рассказала ему о своей личной трагедии и о том, как потеряла ребенка. В сердцах ты произнесла: «Господи, кто бы только знал, как я хочу его убить. Если он не будет принадлежать мне, то уж лучше пусть никому не достанется». Твой знакомый, Артур, молниеносно зацепился за эту фразу и предложил тебе свои услуги за просто смешные деньги. Ты согласилась, потому что видела и чувствовала, как Виктор к тебе охладевает, поэтому тебе было не так сложно решиться на этот шаг. Самое главное, ты не должна забывать повторять, что очень сильно его любила и не мыслила без него своей жизни. Затем ты полетела в Турцию, а Виктор в последний раз согласился встретить тебя в аэропорту, чтобы во время серьезного разговора окончательно расставить все точки над "i".
— А зачем Виктор ездил в аэропорт?
— Не знаю, — занервничала Ольга. — Он мне не отчитывается. Про то, что у него там друг на таможне работает, я первый раз слышу.
— Ты считаешь, что Виктор приезжал в аэропорт для того, чтобы встретить меня из Турции?
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Значит, ты все же подозреваешь меня в связи со своим мужем, — тяжело вздохнула я. — Если ты хочешь найти любовницу своего супруга, то ты не там ищешь. Это не я. Я люблю другого человека, который живет в Турции. Прости, но то ли мне катастрофически не везло с русскими мужчинами, то ли им со мной, но я полюбила турка. Было время, когда я действительно встречалась с женатым мужчиной, но к твоему мужу он не имеет никакого отношения. Скажу честно, эта связь меня тяготила и не принесла мне ничего хорошего. Мне было некомфортно от того, что в этих отношениях нас было трое.
— Ты любишь турка? — В голосе Ольги слышалось сомнение.
— Люблю.
— Ты это серьезно? — до последнего не верила она.
— А что, разве похоже, что я шучу?
— Боже мой, как романтично! Это настоящий турок?
— Ну не игрушечный же. Так что не стоит подозревать меня в связи с твоим мужем.
— Ладно, давай продолжим мою мысль, — вновь закурила женщина. — Так вот, ты прилетела из Турции. Виктор встретил тебя в аэропорту. Вы сели в машину, и вдруг ты поняла, что не хочешь лишать его жизни. Ты увидела его глаза, коснулась его руки, ощутила его незабываемый запах и поняла, что согласна на роль второго плана. Пусть он живет со своей женой, главное, ты будешь знать, что он жив и у него все хорошо: Ты подумала, что как только ты приедешь из аэропорта, то сразу позвонишь Артуру и отменишь свой заказ. Ты не знала, что Артур решил убить Виктора прямо сейчас. Ты думала, что это произойдет значительно позже. И вот произошло самое страшное — Виктора убили. Какие бы обвинения тебе ни предъявляли, ты должна стоять на своем и говорить, что ты хотела отменить заказ, но ты даже в самом страшном сне не могла себе представить, что Виктора убьют раньше, чем ты успеешь это сделать. Твоя самая основная задача — стоять именно на этой точке зрения: ты не хотела убивать Виктора, все произошло помимо твоей воли.
— Знаешь, а у тебя богатая фантазия, — перебила я Ольгу. — Тебе бы романы писать. Как же ты все складно придумываешь.
Но Ольга не обратила внимания на мое замечание и продолжила:
— Когда расстреляли Виктора, ты была полна отчаяния и для того, чтобы отвести от себя подозрения, представилась его случайной попутчицей. А затем ты назначила встречу Артуру и, поняв, что тебе больше не для кого жить, поехала в подмосковный город Люберцы для того, чтобы рассчитаться за заказ, который ты не успела отменить. Артур приехал на встречу для того, чтобы получить вознаграждение за качественно выполненную работу, и ты не заставила себя ждать. В общем, ты села в машину Артура на заднее сиденье и вместо того, чтобы передать ему пакет с деньгами, всадила две пули в его затылок. Вот, собственно, и вся история, — Ольга подняла голову и как-то истерично рассмеялась.
— Только и всего? — спросила я с иронией.
— Только и всего. А за это ты получишь сто тысяч долларов. Такие деньги на дороге не валяются.
— Ты меня за дуру, что ли, держишь? — спросила я у Ольги.
— За умную. Если бы я держала тебя за дуру, я бы к тебе не пришла. А теперь слушай, каков дальнейший расклад. После того, как ты пишешь чистосердечное признание, тебя берут под стражу. Твое освобождение — это моя забота. Следователи, адвокат, судья… За все будет заплачено. А теперь давай разложим все по полочкам. Чистосердечное признание — это уже большой плюс. Даже очень большой. Ты была заказчицей первого преступления. В тот момент, когда ты делала этот заказ, ты действовала в состоянии аффекта. Тобой руководили лишь эмоции. Твоя основная задача говорить о том, что убийство Виктора было совершено против твоей воли. Ты этого не хотела, это нелепая случайность. Ты просто не успела отменить заказ. От сумасшедшего горя и потери любимого мужчины ты опять вошла в состояние аффекта и поехала на встречу к Артуру. Дави на то, что ты тоже не хотела его убивать. Ты впала в истерику, спрашивала Артура, почему он не позвонил и не предупредил о том, что уже собирается исполнить задуманное. Ты плакала, визжала, говорила ему, как тебе тяжело, но Артур грубо велел заткнуться и рассчитаться за выполненный заказ. Он назвал тебя сумасбродной дурой, которая сама не знает, чего она хочет. Сегодня она хочет убивать своего любовника, завтра — уже не хочет. Он приказал тебе замолчать и объяснил, что подобные дела так не решают. Ты должна убедить следствие, что Артура ты убила тоже в состоянии аффекта. Просто он наговорил тебе слишком много грубостей и не понял, что ты так сильно и тяжело страдаешь. Тебя, конечно же, спросят о том, где ты взяла пистолет. И ты невозмутимо ответишь, что ты совершенно случайно увидела рукоятку пистолета, торчащую из кармана стоящего перед тобой автомобильного кресла. Можешь смело говорить о том, что этот пистолет принадлежал Артуру. Если бы в салоне машины Артура не было пистолета, то не было бы и убийства. Все произошло само по себе, против твоей воли и твоего желания.
— Оля, а когда ты перестанешь фантазировать? — поинтересовалась я возбужденным голосом и налила нам еще по порции виски с содовой. — Я в тюрьму даже за миллион долларов не полезу.
— А миллион тебе никто и не даст. Мы не на рынке. Моя окончательная цена — сто тысяч долларов. Ни центом больше. Одним словом, беря во внимание чистосердечное признание, все смягчающие вину обстоятельства и виртуозную работу адвоката, тебе дают не больше пяти лет. Я понимаю, что это тоже не маленький срок, но ты не будешь весь его отбывать. Ты отсидишь ровно два с половиной года. Тебя отвезут по этапу на зону, которая грелась братвой моего покойного мужа. У него там срок мотала родная сестра, с хозяином зоны у нас достаточно теплые отношения. Слышишь, тебе нужно потерпеть только два с половиной года и тебя выпустят под условно-досрочное освобождение. Это я тебе гарантирую. Скажу больше, во время отбывания твоего срока у тебя будут большие льготы по сравнению с другими заключенными. Тебе даже будут давать отпуск, и ты будешь ездить домой. На зоне ты будешь содержаться в хороших бытовых условиях.
— А что, разве на зоне бывают хорошие бытовые условия? — рассмеялась я злобным смехом.
— На зоне, как и на воле. Можно сидеть в шоколаде, а можно в дерьме.
— Что-то совсем маленький срок за двойное убийство.
— Я гарантирую тебе всего два с половиной года неволи. Я все устрою. Это не должно тебя волновать. Два с половиной года тюрьмы — и у тебя на руках сто тысяч долларов. Если ты не веришь, что я заплачу эти деньги, то сразу, после того как ты сделаешь чистосердечное признание, я открываю счет на твое имя и кладу туда сто тысяч долларов. Пока ты будешь находиться в неволе, на твой счет будут капать неплохие проценты. Так что ты получишь даже еще большую сумму.
— Даже если бы я на это пошла, то была бы полнейшей дурой. Почему я должна тебе доверять? Допустим, я тебе поверила, написала чистосердечное признание, но мне дали пятнашку. Какой резон тебе меня из тюрьмы вытаскивать??? Как только я напишу чистосердечное признание, ты начнешь меня и дальше топить. Что тогда?!
— Ну я же не могу написать нотариально заверенное заявление, в котором гарантирую тебе два с половиной года неволи. Мы должны верить друг другу на слово.
— Я не знаю тебя, чтобы верить тебе на слово.
— И все же иногда обстоятельства вынуждают нас верить даже незнакомым людям. И это нормально. Подумай над этим.
— Ты все сказала?! Это и есть твое предложение?
— Да.
— Извини, но оно меня не устраивает.
— А ты сразу не отказывайся. У тебя есть время подумать. Ровно две недели.
— Почему именно две недели?
— Потому что мое предложение действует ровно две недели. — Ольга затушила непонятно какую по счету сигарету и сверкнула в мою сторону большими красивыми глазами. — Так что не говори «нет», не думая. Быть может, ближе к вечеру в твоей голове возникнут совсем другие мысли. Вот ты за своего турка замуж хочешь выйти. Правда?
— Допустим.
— Ну и где ты будешь с ним жить? В горной хижине?
— Да, Оля, отстала ты в развитии. По-твоему все турки живут в хижинах, в горах?
— Даже если и не так. Отсидишь два с половиной года, снимешь со счета деньги и поедешь к своему турку. Прикупишь квартирку, машинку, и будете жить припеваючи. Самое главное, жилье у вас есть. Машина тоже. На первое время денег вполне достаточно. Да и много ли вам там нужно? Какие там могут быть запросы? Оденешь паранджу, примешь мусульманство и начнешь рожать детей. Начальная материальная база у тебя есть. И по-моему, база-то неплохая.
— По поводу своей жизни в Турции я как-нибудь сама разберусь, — я прищурила глаза и посмотрела на Ольгу пристальным взглядом. — Оля, а ты ведь знаешь, что я не любовница твоего мужа. Ты же тогда, на месте происшествия, при милиции, спектакль устроила. Тебе было выгодно выдавать меня за любовницу. Ты уже тогда хотела меня подставить, а сейчас ломаешь комедию и не хочешь мне в этом признаться. Я тебе просто выгодна. Когда ты узнала о смерти мужа, ты обрадовалась, что в момент своей гибели он был в машине не один. Это обстоятельство сыграло тебе на руку. Ольга занервничала еще больше и отвела глаза в сторону. Затем прокашлялась и как-то зловеще заговорила:
— Наташа, я надеюсь ты понимаешь, что никто не должен знать о моем визите и, уж тем более, о моем к тебе предложении. Это в целях твоей безопасности. Ты вправе отказаться, а вправе согласиться. Если ты откажешься от моего предложения, то никто не предъявит тебе никаких претензий. Мы просто забудем о существовании друг друга, и все. Подумай хорошенько. У тебя есть ровно две недели. Но если ты решишь вынести сор из избы и расскажешь о моем предложении или органам, или какому-либо третьему лицу, то меня и тех людей, которые находятся за мной, вряд ли что-то остановит. Есть люди, которые порвут на куски любого, кто доставит мне хоть какие-то неприятности. Ты понимаешь, о чем идет речь?
— Ты мне угрожаешь?
— Я не угрожаю. Я просто предупреждаю.
Ольга посмотрела на часы и спешно проговорила:
— Мне пора. — Она тут же полезла в карман и достала из него листок бумаги. — Наташа, это мой телефон. Этот номер никто, кроме тебя, не будет знать. Номер моего постоянного мобильного телефона я не дам: скорее всего, он прослушивается. Тот номер, который я тебе даю, оформлен на постороннего человека. Я жду твоего звонка. Если ты решишься, то звони. В противном случае ровно через две недели порви листок с написанным на нем номером. Через две недели этот номер будет отключен.
Ольга встала со своего места, откинула назад мокрые от выступившего пота пряди волос и направилась к выходу.
— Оля! — окликнула ее я.
— Что?
— Перед тем как ты уйдешь, мне хотелось бы задать тебе всего один вопрос.
— Задавай. — У этой женщины была сильная выдержка. Она старалась казаться внешне спокойной, и можно было только догадываться, что творится у нее внутри.
— Оля, а ты зачем своего мужа заказала? Чем он тебе помешал? Киллеру заплатила, здесь сотку даешь. Не слишком ли дорого он тебе обошелся? Как-то не по уму у тебя все сделано.
