Глава 22
Так как в городе были жуткие пробки, я вернулась домой только к пяти вечера. Аскольд приехал раньше меня. Он сидел на крыльце, нервно курил и смотрел, как я паркую машину.
Когда я вышла из машины, то хотела было молча зайти в дом, потому что сказать мне было нечего, но Аскольд тут же перегородил мне дорогу. Обрадованный Джек приветствовал меня, виляя хвостом.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А что ты хочешь от меня услышать? – ответила я вопросом на вопрос, стараясь казаться как можно более спокойной и не вступать в перепалку, понимая, что это чревато не самыми лучшими для меня последствиями. – Я ездила в город.
– Зачем?
– Хотелось погулять по центру.
– Я же велел тебе никуда не выезжать. Мне что, забрать у тебя ключи от машины?
– Зачем? – испуганно посмотрела я на Аскольда.
– Затем, что ты по-человечески не понимаешь. У нас заказ через пару дней и еще на носу два новых заказа, а ты стреляешь не как профессионал, а как любитель, который впервые в жизни взял в руки оружие. Я смотрю, тебе твое новое лицо нравится, перед зеркалом красоваться любишь, а отрабатывать долги ты ни хрена не хочешь!
От последней фразы меня слегка зазнобило, и я отвела глаза в сторону.
– Яна, ты что, не понимаешь, что в этой жизни ничего не бывает просто так? За все нужно платить. И за здоровье тоже. Не сегодня, так завтра к нам с тобой за долгами приедут, и чем мы будем их отдавать? Даже если я сниму с тебя кожу и отдам ее твоим кредиторам, ничего хорошего из этого не выйдет. Она никому не нужна!
Увидев, что от последних слов я побледнела, словно стена, Аскольд понял, что перегнул палку и сказал уже более спокойным голосом:
– Котенок, ну что ты трясешься как осиновый лист? Я просто не люблю, когда меня с первого раза не понимают. Ты жить хочешь?
– Хочу, – не раздумывая ответила я.
– И я хочу. Так давай вместе поборемся за нашу жизнь. Зачем ты в Москву ездила?
– Я же тебе говорю, что гуляла.
Аскольд смотрел на меня таким взглядом, словно чувствовал, что я встречалась с Еленой и знаю о его прошлом.
– Чтобы между нами больше разногласий не было, дай мне ключи от машины.
Я положила Аскольду на ладонь ключи от машины и прошла в дом. Аскольд направился следом за мной и раздраженно мне сообщил:
– Сегодня вышла небольшая заметка об убийстве американского бизнесмена.
– И что там? Политический скандал?
– Нет. В ней написано, что, по рассказам очевидцев, исполнителем данного преступления является девушка-киллер. Кто-то видел, как ты стреляла американцу в затылок.
– Вполне возможно. Там народу была тьма.
– Составлен фоторобот, но ты под него и близко не подходишь. Оперативникам никогда до тебя не добраться.
– Конечно. Я же была в парике, очках и гриме.
– В любом случае нужно теперь действовать более осторожно и делать свою работу в более безлюдных местах. Все-таки исполнение заказа средь бела дня и людской толпы чревато тем, что всегда найдутся какие-нибудь очевидцы. Пока все не успокоится, на таких заказах мы не работаем. Тот заказ, за который я уже взял предоплату, должен быть исполнен поздно вечером в подъезде жилого дома. Оденешься под парня. Даже если и появятся какие-нибудь очевидцы, надо делать все так, чтобы никто не догадался, что орудует девушка-киллер. Пусть ищут парня: шапочка на глаза, мужская куртка, брюки и ботинки.
Я прошла в гостиную и ощутила, как меня начала бить нервная дрожь. Мне все не удавалось переварить информацию, которую я сегодня получила от Лены. Не придумав ничего лучшего, я подошла к бару и быстро смешала алкогольный коктейль. Не долго думая я села на барный стул и стала потягивать коктейль через трубочку.
Аскольд смотрел на меня все тем же подозрительным взглядом, словно чувствовал, что со мной творится что-то неладное.
– Я не пойму, что случилось, но что-то после рыбалки с Эдуардом творится…
– Что с ним творится? – тут же напряглась я.
– Какой-то он не такой стал. Вроде бы все как обычно, но я чувствую, что-то не так. Сделку зачем-то начал оттягивать…
– Пожить хочет, – заметила я.
– А как он может знать, что это его последняя сделка? Я надеюсь, ты лишнего ничего не наболтала?
– Я что, идиотка? – Мне хотелось как можно быстрее свести подозрительность Аскольда к нулю. – А как, ты считаешь, Эдик должен к тебе относиться после этой рыбалки, если он себе бабу купил, за нее за–платил и даже еще за руку ее не держал, как ты ее из-под носа увел и трахнул?! И это при том, что ты со своим самоваром приехал. Ты считаешь, что это нормально, по-партнерски?! Партнеры друг у друга баб не трахают. Вы же вместе деньги делаете, а не в свингер-клуб ходите. У вас должно быть общее дело, но разные кошельки и бабы.
– Ты считаешь, что дело только в этом?
– А ты думаешь, что этого мало для того, чтобы вести себя соответствующим образом?
– Думаешь, он отойдет?
– Отойти отойдет, но ни на какую рыбалку он с тобой больше не поедет. Видимо, до рыбалки он был о тебе лучшего мнения.
– В смысле? – не сразу понял меня Аскольд.
– В смысле того, что он не знал, что ты настолько слаб на передок, и не думал, что ты трахаешь все, что шевелится.
– Яна, прекрати, – тут же решил сменить тему Аскольд. – Ты же знаешь, что мне, кроме тебя, ничего не надо.
– Ничего или никого? Я уже для тебя неодушевленный предмет?
– Я просто неправильно выразился. Мне, кроме тебя, никого не надо. Ты это знаешь?
– Знаю. – Я усмехнулась и вновь смешала себе коктейль.
Алкоголь помогал мне хоть как-то унять нервную дрожь, которая охватила все мое тело, и осмыслить то, что мне довелось сегодня узнать.
– Пошли в тир, постреляем.
– Уже поздно.
– А зачем нам нужен дневной свет? Там все равно искусственное освещение.
– Я устала и плохо себя чувствую.
– Бери свой коктейль и пошли. У нас не так много времени до исполнения заказа. Не забудь, что ты должна за считанные секунды завалить сразу двух человек.
Спорить с Аскольдом было себе дороже. Спустившись в тир, он сел на свое излюбленное место у небольшого бара и стал накачиваться виски. Я надела наушники и стала палить по мишеням.
Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Я ненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было у него до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их было больше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всего одна-единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизни встречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую, кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила с ума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего один выстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.
Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточно метко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакого просвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. А потом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат. А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор, пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я не перережу себе вены в ванной или не прострелю голову?
Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себе голову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок. Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это из другого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом оно появилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всей вероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет. Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольд был в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим он хорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации. В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.
А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала стать сильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый круг пустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мне судьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральные принципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я стала Яной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, что ее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если так разобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не только Аскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.
Неужели я могу утвердиться в этой жизни только ценой кровавого бизнеса? Как я могла стать марионеткой в руках хитрого и жестокого мужчины… Этот человек подарил мне жизнь, приложив все усилия для того, чтобы я осталась жива. Он дал мне жизнь, и он ее уничтожил…
Я ведь только пытаюсь казаться сильной, но какая же я сильная, если до сих пор не могу забыть свою любовь? Временами мне кажется, что я живу так неправильно по той причине, что я живу без него… Без Матвея. После того как я узнала, что в его сердце поселилась другая, я вдруг увидела, что мир рухнул. Наступило страшное время. Я выкуриваю по пачке сигарет в день, часами тупо смотрю в одну точку и постоянно чувствую, как мне не хватает воздуха. Боль в груди настолько сильна, что временами мне кажется, будто в ней зияет огромная дыра. Жить стало просто невыносимо. Когда я думаю о Матвее и о своей скотской жизни, мне хочется умереть.
Чем больше я убиваю, тем все чаще прихожу к мысли, что умереть несложно. Уйти из жизни достаточно просто, гораздо сложнее выжить, справиться с трудностями, доказать всем, что я сильная. Как же хочется поехать в церковь и поплакать у иконы Божь–ей Матери. Да только таким, как я, грех ступать даже на порог церкви.
С каждым днем я учусь жить без него. Я поняла, что не стоит умирать из-за тех, кто нас не любит. Надо жить хотя бы ради того, чтобы ранним утром выйти на балкон, вздохнуть полной грудью и встретить еще один рассвет…
Матвей меня научил тому, что как бы это ни было печально, но МУЖЧИНЫ УХОДЯТ. Особенно они любят это делать в самый неподходящий момент и наносить удар ножом в спину тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Я уже не боюсь расставаться. Лучше разойтись, чем знать, что из отношений ушла живительная сила. Двое пытаются создать иллюзию счаст–ливой пары, но им скучно. Былые отношения больше не дают положительных эмоций. И ты понимаешь, что они нежизнеспособны. Присутствие любимого человека больше не радует, и ты уже сама не понимаешь, любишь еще или нет. Отсутствие общих интересов, отчужденность и скучный редкий секс… Нет искры. Приходит понимание того, что отношения близятся к концу и назад пути нет. Каждый из двоих уже создал свою систему ценностей и только создает видимость, что нуждается в своем партнере. Очень тяжело прийти к мысли о том, что тот, кто был когда-то очень дорог, уже совершенно чужой человек. Приходит какое-то необъяснимое чувство потери, словно человек, с которым хотелось построить будущее, исчез, не оставив даже координат.
Сняв наушники, я посмотрела на выпивающего Аскольда и направила дуло пистолета на себя. Я подумала о том, что мои проблемы закончатся махом, стоит только мне нажать на курок. А ведь если так разобраться, то на мою могилу никто не придет… У меня никого нет, кроме Аскольда. Вообще никого.
– Яна, ты делаешь успехи, – послышался сзади меня голос Аскольда. – Я же всегда знал, что профессионализм не пропьешь и никакая болезнь ему не страшна. Просто нужно тренироваться.
Не долго думая я повернулась к Аскольду и наставила пистолет на него.
– Ян, ты что? – Аскольд поставил стакан с виски на стол и посмотрел на меня ничего не понимающими глазами.
– Страшно?
– Ты шутишь? Ты лучше так не шути, а то ведь я тоже пошутить могу.
– А я не думала, что ты такой слабонервный.
– Я не слабонервный, но будет лучше, если ты уберешь ствол. Я такие штучки не люблю.
– А что ты любишь? Баб, умеющих метко стрелять? Деньги??? Психотропные средства, которыми ты так усердно кормишь своих жен?! Может, ты любил ту девушку, которая перерезала вены в ванной? Может, Риту, которая выстрелила себе в голову? А может, ты любил вашего нерожденного ребенка, которого она носила под своим сердцем? А может, ты любил меня? Как ты всегда говоришь: «И в горе, и в радости…» Ты хоть о значении этих слов задумывался?
– Теперь понятно, куда ты сегодня ездила, – процедил сквозь зубы Аскольд. – Я как чувствовал! Ты поверила этой сумасшедшей больше, чем мне. Сука! А ну, убери ствол! Я тебя с того света вытащил…
– Лучше бы ты меня там оставил! Если ты думаешь, что у меня вконец надломится психика и я закончу жизнь самоубийством, как все твои женщины, то ты сильно ошибаешься! Я последняя в твоей жизни, кому ты сказал эти святые слова: «И в горе, и в радости».
– Яна, убери ствол. – В глазах Аскольда появился неподдельный страх, и этот страх подстегнул меня еще больше.
– Молчать, дичь!!!
Несмотря на то что слезы полностью застилали мои глаза, я выстрелила ему прямо в голову, и человек, женой которого я считалась и с которым совсем недавно занималась любовью, рухнул на пол. Мне показалось, что с этим выстрелом разрушился весь мир. Перемешалось прошлое, настоящее и будущее.
– Вот и все, – всхлипнула я и, дотянувшись до коктейля, принялась жадно его допивать. Перед глазами была темнота…
– Вот и все…
