Глава 20

Ночью Аскольд довольно долго отчитывал меня за отвратительное поведение, за то, что я позорю его перед компаньоном, не могу сдерживать свою ревность и выгляжу жутко смешной и жалкой, подозревая его в том, что он волочится за каждой юбкой. Увидев, что у меня окончательно сдают нервы, он тут же заставил меня выпить успокоительные таблетки.

Мы уехали первыми прямо на рассвете, когда Анжела и Эдуард еще спали. Я сидела в машине рядом с Аскольдом, смотрела на дорогу и слушала радио. Аскольд старался скрыть свое раздражение, но по его виду было нетрудно догадаться о том, что он недоволен тем, что я не хочу принимать его наспех придуманные оправдания. Он хотел, чтобы я их всегда принимала и безоговорочно верила всему, что он говорит.

Таблетки, на которые в последнее время подсадил меня Аскольд, вызывали во мне апатию и отвлекали от повседневных проблем. Как только их действие прекращалось, я сразу чувствовала сильнейшее раздражение. К горлу тут же подступал комок, а на глаза наворачивались слезы. Хотелось вновь принять таблетки Аскольда и хоть ненадолго отключить рассудок и уйти в забытье.

– Сегодня пригонят твою машину из ремонта, но я советую тебе никуда не выезжать, – заявил мне Аскольд, как только мы вернулись домой.

– Почему?

– Потому что эта неделя достаточно сложная. Я взял предоплату и пообещал исполнить заказ через три дня. Это значит, что все эти три дня ты обязана усиленно тренироваться. Не забывай, что ты должна завалить двоих: нужного нам человека и телохранителя. Это сложно, тем более ты потеряла квалификацию. Рисковать тобой мне совсем не хочется. Стрельбу из пистолета нужно обязательно чередовать со стрельбой из винтовки. Я приготовил тебе твою любимую винтовку «браунинг». Мне хотелось бы, чтобы ты не только тренировала руку, но и разбудила в себе былой охотничий азарт. Помнишь, как ты рассуждала раньше?

– Не помню, – усталым голосом ответила я.

– Ты называла людей, которых тебе нужно убить, дичью. Это твоя добыча, и тебе нравилось ее преследовать.

– Аскольд, а если бы я была просто твоей женой и никого никогда не убивала, ты бы стал вытаскивать меня с того света? Ты бы залез в долги для того, чтобы заплатить за мое лечение за границей?

– Конечно, – поспешил заверить меня Аскольд. – Помнишь, как мы с тобой друг другу обещали? «И в горе, и в радости»…

Я ухмыльнулась и подумала о том, что больше у меня нет необходимости верить Аскольду. Не верю ни одному сказанному им слову.

– Котенок, у нас с тобой еще пара заказов намечается, – попытался меня обрадовать Аскольд, но я его уже не слушала.

Этой ночью я по-прежнему не могла уснуть. Я почему-то вновь думала о своей прошлой жизни и о Матвее. Интересно, помнит ли он обо мне… Приходит ли ко мне на могилу? Поминает ли меня в день моей смерти? Сравнивает ли меня со своей нынешней женой? Я пыталась гнать эти мысли, потому что, когда я думала о Матвее, мне казалось, что у меня плавится мозг. Я гнала эти мысли, но пока безуспешно. Я не представляла, что мне сделать для того, чтобы утихомирить эту бурю в душе. А ведь если разобраться, то вспоминать-то и нечего. В наших отношениях я всегда была кроликом, а Матвей – удавом.

«Пошел вон, болван», – мысленно говорила я Матвею, но по-прежнему не переставала думать о нем.

Я проснулась от того, что Аскольд наклонился и поцеловал меня в щеку.

– Котенок, я поехал на работу, – ласково произнес он. – Твоя машина отремонтирована. Только ехать никуда не нужно. Надеюсь, что этот день ты проведешь в тире. Приеду – приму экзамены.

Я лежала не шевелясь и притворялась, что сплю.

– Котенок, ты слышишь, что я тебе говорю?

– Слышу, – все же пришлось ответить мне.

– И насчет Анжелы не переживай. У меня с ней ничего не было. Поэтому не мучай меня своей ревностью. Она только портит наши с тобой отношения.

Как только за Аскольдом закрылась входная дверь, я тут же встала с кровати, быстро собралась и поехала в город.

Найти кафе, в котором мы сидели с Аскольдом после убийства американского бизнесмена, было несложно. Войдя в зал, я тут же спросила, работает ли сегодня Лена. Услышав, что я приехала не зря, я облегченно вздохнула и попросила посадить меня за тот столик, который она обслуживает.

Лена не заставила себя долго ждать и, встав рядом со мной, принялась принимать у меня заказ. Нетрудно было догадаться о том, что она меня не узнала, и мне пришлось напомнить, кто я такая.

– Лена, вспомни меня, пожалуйста, – заметно заволновалась я. – В прошлый раз я была здесь со своим мужем Аскольдом.

– Ах это ты!

– Я. Лена, прошу тебя, помоги. Я хочу знать правду.

– Я сейчас не могу. Я на работе.

– Пойдем посидим в машине, если тебе нельзя сидеть за столиком с клиентом. Подменись хотя бы на полчаса.

Лена не раздумывая согласилась и предложила мне посидеть в соседнем кафе.

– Я не знаю, с кем я живу, – нарушила я молчание после того, как мы заказали себе по чашечке кофе. – Сначала мне казалось, что Аскольд меня любит, но с каждым прожитым с ним днем я убеждаюсь в том, что он никого не любит, кроме себя самого.

– Давно ты с ним живешь?

– Пять лет.

– Моя сестра выдержала меньше. Ее хватило ровно на два года.

Я подумала о том, что настоящей Яны тоже хватило на пару лет. Прожив два года с Аскольдом, она сгорела в самолете. Затем я около трех лет лежала в больнице… Живу я в образе Яны с Аскольдом уже второй месяц и чувствую, что настал предел моему терпению.

– А что, у Аскольда штампа в паспорте от предыдущего брака не осталось?

– Нет. Когда мы познакомились, у него был новый паспорт.

– Все понятно. Он даже паспорт уничтожил и скрыл от тебя, что ранее был женат.

– А ты уверена, что это тот Аскольд? – предельно осторожно поинтересовалась я у Лены.

– Конечно, – не раздумывая ответила девушка. – Он же мой так называемый родственник. Как-никак, а муж моей сестры. Он ведь меня тоже в прошлый раз узнал, поэтому и орать начал. Видимо, Аскольд думал, что в этой жизни мы с ним больше никогда не пересечемся. Ведь после того, как Риты не стало, он к ней даже на кладбище не приехал. На похоронах не был. Когда девять дней исполнилось, на пятнадцать минут заехал пыль в глаза пустить. Затем быстро квартиру продал, в которой они жили. Рита там прописана не была, поэтому никаких проблем не возникло. Квартиру продал, мобильный поменял и даже на годовщину смерти жены не приехал. Как ты с этим чудовищем столько живешь?

– Сама не знаю.

– Ты его любишь?

– Нет, – честно ответила я.

– А зачем тогда с ним живешь?

– Просто какое-то идиотское чувство долга. Ты про разбившийся на Мальдивах самолет слышала? Это было три года назад.

– Слышала.

– Я горела в том самолете. Аскольд спасся, а я сильно обгорела.

– Ужас какой, – только и смогла сказать Лена. – Ты хорошо выглядишь для обгоревшего человека.

– Это благодаря Аскольду.

– Что он сделал?

– Я три года лечилась за рубежом. О том, сколько могло стоить это лечение, даже говорить не хочется.

– Могу себе представить…

– Если бы не деньги, меня уже давно в живых не было бы. Аскольд вытащил меня с того света. Положил в клинику и платил за лечение. В результате влез в такие долги… Я знаю, что он бабник. Пока я лежала в больнице, он спал с моей лучшей подругой. Только вот чувствую я себя ему обязанной и ничего с этим поделать не могу. Разве я могу бросить его с такими долгами? Ему сейчас, как никогда, поддержка нужна.

Лена покачала головой и сказала задумчивым голосом:

– Не верится мне, что за эти годы Аскольд изменился в лучшую сторону. Вправду говорят, что горбатого только могила исправит. Если мужик – дерьмо, то ни одна женщина его не изменит. Как бы она ни пыталась сделать его лучше, он все равно вонять начнет. И от этого никуда не денешься. Уж если Аскольд и решил поиграть в благородство, значит, на то есть причина. Если он оставил тебя в живых, значит, ему что-то от тебя нужно.

Лена говорила медленно, стараясь сосредоточить внимание на каждом сказанном ею слове. Я слушала и чувствовала, как от ее слов на моем теле появляются мурашки.

– Может, у тебя наследство какое есть?

– Я из детского дома.

– Мало ли. Может, кто-то из родственников что-нибудь оставил?

– Нет у меня родственников.

– В любом случае ему что-то от тебя надо.

Лена была абсолютно права. Аскольд оставил меня в живых по той причине, что хотел использовать по назначению. А назначение у меня было одно – зарабатывание денег путем заказных убийств. Теперь-то я наконец поняла: ни о какой любви и привязанности тут не было и речи.

«И в горе, и в радости», – с болью в сердце вспомнила я слова Аскольда, которые он так любил повторять…

– А этот Аскольд хорошо придумал, что жену себе без родственников и родителей нашел, – принялась рассуждать Лена. – За тебя ведь даже заступиться некому. Знаешь, как он всю Риткину родню ненавидел? Он ее и от родителей, и от меня отлучил.

– Расскажи мне о Рите. Что с ней произошло? Почему ты говорила, что ее убил Аскольд?

Лена сделала глоток кофе, и я увидела, как на ее глазах появились слезы.

– Рита была очень славной и хорошей девушкой. Сколько ее помню, она всегда стрельбой увлекалась…