Глава 3
У подножия лестницы висела табличка:
ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. ПОСЕТИТЕЛЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Мы прошли мимо таблички и ступили на узкую лестницу – туда, куда вход воспрещен.
Я больше не слышал голоса Отто. В тишине раздавался лишь скрип ступеней у нас под ногами. И глухие удары сердца.
Наверху было жарко и душно. Лестница вывела нас к длинному темноту коридору. Здесь не было ни факелов, ни свечей. Свет проникал сюда только с улицы – сквозь крошечное окошко в конце коридора. Бледный, голубоватый свет, от которого все вокруг казалось каким-то нереальным и жутким.
– Давай начнем с первой комнаты, – прошептала Стефани, тряхнув головой, чтобы откинуть назад волосы, упавшие ей на лицо.
Здесь наверху было так жарко, что у меня тут же вспотело лицо. Я вытер лоб рукавом куртки и направился следом за Стефани, которая уже шагнула к двери первой комнаты справа по коридору.
Тяжелая деревянная дверь была приоткрыта. Мы со Стефани протиснулись внутрь. В комнате было темно и мрачно. Бледный голубоватый свет с улицы еле-еле сочился сквозь пыльные окна.
Я оглядел комнату.
Она была совершенно пустой. В ней даже мебели не было. Никаких признаков жизни. Не говоря уже о привидениях.
– Стеф, смотри. – Я указал на дверь в дальней стене. – Давай посмотрим, что там.
Когда мы проходили мимо окна, я выглянул на улицу. Полная луна стояла уже высоко над верхушками голых деревьев.
Дверь привела нас в другую комнату, поменьше. Здесь было еще жарче. На стене под окном чернела огромная паровая батарея. В центре комнаты стояли две старинные кушетки. Больше никакой мебели не было.
– Пойдем дальше, – прошептала Стефани, указав глазами на узкую дверь напротив той двери, в которую мы вошли.
Мы прошли через эту дверь и оказались еще в одной комнате.
– Похоже, что здесь все комнаты связаны, – сказал я и чихнул. Потом еще раз чихнул. И еще.
– Тише, Дуан, – шикнула на меня Стефани. – Ты так всех призраков распугаешь.
– Но тут так пыльно, – выдавил я между «чихами».
Эта комната представляла собой что-то вроде домашней швейной мастерской. На столе у окна высилась громоздкая швейная машинка допотопной конструкции. А прямо у двери стояла большая картонная коробка с мотками черной пряжи.
Я наклонился и быстро перебрал клубки. Никакой головы среди них не было.
Мы со Стефани перешли в следующую комнату.
Здесь было совсем темно, потому что окна были закрыты ставнями и свет с улицы проникал сюда только сквозь трещины в ставнях.
– Я ничего не вижу, – растерянно проговорила Стефани. Она нащупала в темноте мою руку и вцепилась в нее мертвой хваткой. – Здесь так темно, Дуан. Пойдем отсюда.
Я открыл было рот, чтобы сказать: «Пойдем», – но тут раздался какой-то звук. Совсем рядом. Я затаил дыхание.
Стефани еще сильней сжала мою руку:
– Дуан, это ты топаешь?
– Нет. Не я.
Теперь я явственно различал шаги. И они приближались.
– Здесь кто-то есть, – прошептала Стефани. Я сделал глубокий вдох и проговорил в темноту:
– Кто здесь?
– Кто здесь? – повторил я сдавленным голосом.
Стефани с такой силой вцепилась мне в руку, что мне стало больно. Но я даже и не пытался вырвать у нее руку.
Шаги приближались. Мягкие призрачные шаги.
У меня по спине пробежал холодок. Свободной рукой я надавил себе на челюсть снизу, чтобы у меня не стучали зубы.
А потом из темноты показались глаза.
Две пары желтых горящих глаз.
Я не знаю, кто к нам приближался, но у него было ЧЕТЫРЕ глаза!
Кажется, я поперхнулся. Не знаю. Меня как будто парализовало. Я не мог пошевелиться. Не мог вздохнуть.
Я напряженно вглядывался в темноту.
Я прислушивался.
Я ждал.
Глаза разделились на пары. Два глаза сдвинулись вправо, два – влево.
– Нет! – завопил я благим матом, когда увидел, что глаз стало больше.
Желтые злые глаза, сияющие в темноте… Они смотрели на нас изо всех углов.
Они были повсюду – по всему полу. Они окружили нас со всех сторон. Мы со Стефани уже приготовились к самому худшему.
И только потом до меня дошло, что это были кошки.
Ну, да. Кошки.
Их выдал пронзительный вопль «мяу». Мы со Стефани с облегчением вздохнули.
Одна из кошек прошла совсем близко, задев мою ногу. Я испуганно отпрянул в сторону и едва не сбил Стефани с ног.
Она чертыхнулась и отпихнула меня.
Кошки отозвались дружным мяуканьем. Еще одна подошла ко мне и потерлась о ногу.
– По-моему, они нам рады. Может быть, им здесь скучно, – неуверенно проговорила Стефани. – Как ты думаешь, кто-нибудь поднимается сюда, чтобы их покормить?
– Мне это до фонаря, – рявкнул я. – Эти желтые глаза… жуть какая. Я подумал… подумал… ну, я не знаю, ЧТО я подумал. Но мне это очень не нравится. И пойдем отсюда.
В кои-то веки Стефани не стала спорить.
Она тут же сорвалась с места и направилась к двери у дальней стены. Вокруг нас бесновались кошки. Они уже не мяукали, а истошно завывали.
Еще одна кошка потерлась о мою ногу.
Стефани споткнулась о кошку и грохнулась на пол. Прямо на колени.
Кошки пронзительно’ завопили. Все, как одна.
– С тобой все нормально? – спросил я, помогая Стефани подняться.
Кошки орали так громко, что я не расслышал ее ответа.
Мы бегом бросились к двери и выбежали из комнаты.
Я прикрыл дверь поплотнее, и сразу же стало тихо.
– Ну и где мы? – спросил я.
– Н-не знаю, – выдавила Стефани.
Я подошел к высокому узкому окну и выглянул на улицу сквозь запыленное стекло. Окно выходило на крошечный балкончик, который торчал прямо из покатой крыши.
В окно лился бледный свет луны.
Я вернулся к Стефани. Она так и стояла у двери, вжавшись в каменную стену.
– Похоже, что это какой-то задний коридор. – И действительно, это был коридор. Такой длинный-длинный и узкий. С того места, где мы стояли, он казался вообще бесконечным. – Наверное, в тех комнатах жили слуги. Ну, знаешь… Горничные, сторожа. Посудомойки. И экскурсоводы.
Стефани даже не улыбнулась. Тяжко вздохнув, она пошла вперед по коридору.
– Давай найдем лестницу, спустимся вниз и вернемся к группе. На сегодня, мне кажется, мы посмотрели достаточно.
Я сразу же с ней согласился.
– Да, давай. В конце коридора должна быть лестница.
Но не успел я сделать и трех шагов, как вдруг почувствовал, что ко мне прикасаются чьи-то руки.
Легкие, словно призрачные.
Они касались моего лица. И шеи. И волос.
Липкие, невидимые руки.
Они тянули меня назад, не давая сделать ни шагу.
– Ой, что это?! – испуганно вскрикнула Стефани. – Помогите!
Призрачные руки схватили и ее тоже.
Призрачные не призрачные, а держали они крепко. Я чувствовал прикосновение мягких пальцев – сухих и легких, как воздух. И пальцы сжимались, сжимались…
Стефани отчаянно замахала руками, пытаясь вырваться из цепких рук.
– Это какая-то сетка, – крикнула она мне. Я попробовал сбросить призрачные пальцы
с лица.
Но у меня ничего не вышло. Я по-прежнему чувствовал их липкое прикосновение.
И когда я уже думал, что нам конец, до меня вдруг дошло, что никто меня не держал.
И никаких призраков рядом не было.
Просто мы со Стефани вошли в плотную пелену паутины.
Сплетение крепких и липких нитей накрыло нас, словно сеть. И чем больше мы со Стефани брыкались, тем плотнее заворачивались в паутину.
– Стефани… это же ПАУТИНА! – закричал я и резким движением оторвал от лица целый пук нитей.
– Ну конечно же, паутина! – крикнула Стеф в ответ, продолжая отчаянно махать руками и вертеться на месте. – А ТЫ что подумал?!
– Что это… призрак, – выдавил я. Стефани рассмеялась.
– Дуан, я знаю, что фантазия у тебя богатая. Но если ты будешь ВЕЗДЕ видеть призраков, мы отсюда вообще никогда не выберемся.
– Я… я… я…
Я не знал, что сказать.
Стефани тоже подумала, что это был призрак. Я был в этом уверен на сто процентов. Но теперь она делала вид, что с самого начала поняла, что к чему.
Мыс ней встали в темноте посреди коридора и принялись отдирать от лиц и волос противные липкие нити. Паутина запуталась у меня в волосах, и я никак не мог выковырять ее всю. Вот зараза.
– Я теперь до конца жизни буду чесаться, – пробормотал я себе под нос.
– Хочешь, я тебя огорчу? – спросила Стефани.
– Ну, попробуй. – Я вытащил паутину из уха.
– А кто, по-твоему, сплел всю эту паутину? Вопрос на засыпку. Но я смекалистый – догадался:
– Пауки?
У меня вдруг зачесалось все тело. Руки и ноги. И даже спина. Мне показалось, что кто-то цапнул меня за шею.
Неужели я весь в пауках?! Ощущение было как раз такое.
Я сорвался с места и побежал вперед. Наверное, я снял с себя не всю паутину. Но мне было уже все равно. Стефани бросилась следом за мной. Мы бежали по темному длинному коридору, почесываясь на бегу и шлепая себя руками.
– Стеф, когда тебе в следующий раз захочется приключений, пожалуйста, сделай так, чтобы тебе сразу же РАСХОТЕЛОСЬ, – выдохнул я.
– Давай сначала выберемся отсюда! – отозвалась она.
Мы добрались до конца коридора. Но там не было никакой лестницы. И как нам теперь, интересно, спуститься вниз?
Коридор упирался в глухую стену и заворачивал влево. Здесь уже было какое-то освещение. На подставках, вбитых в стену над дверями, горели низкие оплывшие свечи. В их пляшущем свете тени на стенах были похожи на хищных зверей, крадущихся в полумраке.
– Пойдем туда. – Я потянул Стефани за руку. Другого пути просто не было.
Стараясь держаться поближе друг к другу, мы пошли по коридору. Мимо ряда дверей, за которыми не было ничего, кроме сумрака и тишины.
Пламя свечей подрагивало, когда мы проходили мимо. Наши тени бежали чуть впереди, как будто им еще больше, чем нам, не терпелось скорее добраться до лестницы.
А потом я услышал смех. Я замер на месте.
– Что это? – выдохнула Стефани, широко распахнув глаза.
Мы прислушались.
Ну да, точно смех. И еще – голоса. Они доносились из комнаты в дальнем конце коридора.
Дверь была закрыта, и я не разбирал слов. Но это были человеческие голоса. Вот мужчина что-то сказал. Женщина рассмеялась. Потом засмеялись другие.
– Кажется, это наша группа, – прошептал я. Стефани нахмурилась:
– Но ведь на третий этаж экскурсии не водят.
Мы подошли поближе к двери и снова прислушались.
В комнате явно кто-то был. Там разговаривали и смеялись. Причем несколько человек говорили одновременно. И судя по всему, им было весело. Как будто они собрались на вечеринку.
Я приложил ухо к двери.
– Наверное, экскурсия закончилась, и теперь все просто разговаривают, – поделился я со Стефани своими соображениями.
Стеф задумчиво почесала макушку и попутно вытащила из волос очередную порцию паутины.
– Ну и чего ты ждешь, Дуан? Открывай дверь и пойдем.
– Надеюсь, Отто не спросит, где мы гуляли, – пробормотал я, берясь за дверную ручку.
Я открыл дверь, и мы со Стефани вошли в комнату.
Но когда мы увидели то, что увидели, мы с ней просто обалдели.
В комнате не было никого. То есть абсолютно никого. Там было пусто, темно и тихо.
– Что происходит? Где все? – испуганно вскрикнула Стефани.
Мы прошли чуть вперед. Под ногами у нас скрипнули половицы. И больше – ни звука.
– Ничего не понимаю, – прошептала Стефани. – Мы же только что слышали голоса. Ведь мы их слышали, правда?
– Слышали, – подтвердил я. – Они разговаривали и смеялись. Впечатление было такое, что здесь целая куча народу.
– Ну да. – Стефани растерянно оглядела пустую комнату. – Целая куча.
У меня волосы зашевелились на голове.
– Наверное, это были не люди, – выдавил я.
Стефани резко повернулась ко мне.
– Чего?
– Это были не люди, – повторил я уже четче. – Это были призраки.
У Стефани челюсть отвисла.
– И они испарились, когда мы открыли дверь?
Я кивнул.
– Да. И мне кажется… я их чувствую. Они все еще здесь. Только мы их не видим.
Стефани нервно хохотнула.
– Ты их чувствуешь? То есть как?
Но не успела она договорить, как по комнате прошло дуновение ледяного ветра. Я его чувствовал очень явственно. Такой сухой и холодный ветер. От которого меня пробил озноб.
Должно быть, Стефани тоже его почувствовала. Она зябко поежилась и обняла себя руками за плечи:
– Брр. Ты чувствуешь, дует? Может быть, здесь окно открыто? Почему вдруг так холодно стало, когда всегда было жарко?
Она снова поежилась и спросила тоненьким жалобным голоском:
– Мы здесь не одни, правильно?
– Я не знаю, – прошептал я. – Но кажется, мы только что помешали какому-то празднику.
Мы со Стефани застыли на месте, не решаясь даже пошевелиться. А вдруг у нас за спиной стоит призрак? А вдруг все эти призраки, которых мы слышали из-за двери, стоят здесь, и смотрят на нас, и готовятся нас схватить.
– Стефани, – прошептал я. – А вдруг мы и вправду им помешали? Вдруг здесь и вправду живут привидения?
Стефани с трудом проглотила слюну и не сказала ни слова.
Наверное, мы с ней думали об одном и том же. О том, что Эндрю лишился своей головы и превратился в призрака, когда без приглашения ввалился в комнату, где обитал призрак погибшего капитана. А вдруг это и есть та самая комната?!
– Пойдем отсюда, Стефани. Быстрее. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки.
И не только из этой комнаты, а вообще – из этого жуткого Дома-на-Холме. Больше всего мне хотелось оказаться сейчас у себя дома. Где меня не подстерегают никакие опасности. Где тепло и нет призраков. Никаких призраков.
Мы развернулись, как по команде, и бегом бросились к двери.
Я боялся, что призраки попытаются остановить нас.
Но нет. Мы без всяких препятствий вышли из комнаты. Снова – в сумрачный коридор, освещенный неверным светом свечей. Я плотно прикрыл за собой дверь.
– Где же лестница? – проговорила Стефани с отчаянием в голосе.
Мы дошли до конца коридора. Он упирался в глухую стену. В дрожащем свете свечей казалось, что цветы на обоях шевелят лепестками.
Я ударил обоими кулаками в стену.
– Как нам отсюда выбраться? Как? Кажется, у меня начиналась истерика. Стефани открыла ближайшую дверь и шагнула через порог. Я направился следом за ней.
– Нет, только не это!
Призрачные фигуры заполняли всю комнату. Лишь секунд через десять я сообразил, что это вовсе не призраки, а обычная мебель – кушетки и стулья, накрытые серыми чехлами.
– Может, здесь тоже живут привидения? – выдавил я.
Но Стефани меня не услышала. Она уже бежала к распахнутой двери в дальней стене. Я поспешил за ней.
Эта дверь вывела нас в другую комнату, заставленную ящиками и коробками. Ящики громоздились до самого потолка.
Еще одна комната. И еще.
У меня вдруг ужасно разболелось горло. А сердце билось так сильно, что казалось, оно сейчас разорвется.
Мысли у меня были самые мрачные. Я уже начал всерьез опасаться, что мы никогда не найдем эту чертову лестницу.
Еще одна дверь. И еще одна темная комната.
– Эй, Стеф… – тихонько окликнул я. – Тебе не кажется, что мы ходим кругами?
Мы вышли в длинный извилистый коридор. И снова – колеблющиеся огоньки свечей. И цветы на обоях как будто шевелятся в их неверном свете.
Мы со Стефани неслись вперед. И тут я заметил дверь, которой не видел раньше: дверь с прибитой к ней подковой.
Говорят, что подкова приносит счастье. Может, на этот раз нам повезет?! Я очень на это надеялся.
Я взялся за ручку двери дрожащей рукой и потянул дверь на себя. Лестница!
– Ура! – заорал я благим матом.
– Наконец-то! – выдохнула Стефани.
– Это, наверное, лестница для слуг, – сказал я.
На лестнице было темно, хоть глаз выколи. И ступеньки казались какими-то уж слишком крутыми.
Я осторожно пошел вниз, держась за стену. Я боялся оступиться, и поэтому шел очень медленно.
Стефани шла следом, положив руку мне на плечо. Когда я делал шаг на ступеньку вниз, она тоже делала шаг.
Еще один шаг. И еще. Наши шаги отдавались гулким эхом в темном колодце лестничного пролета.
Мы спустились, наверное, ступенек на десять. И тут я услышал шаги.
Кто-то поднимался по лестнице нам навстречу.
Я резко остановился. Стефани налетела на меня сзади и едва не сбила с ног. Я схватился за стену, чтобы не свернуться вниз.
Шаги приближались – тяжелые и зловещие.
У нас уже не было времени убежать.
Свет электрического фонарика скользнул по лицу Стефани и тут же ударил мне прямо в глаза.
Я прищурился и увидел, что навстречу нам поднимается какая-то громадная темная фигура!
– Ага, вот вы где! – Раскатистое эхо не сразу замерло между каменными стенами лестничного пролета.
Знакомый голос.
– Отто! – воскликнули мы со Стефани одновременно.
Он остановился и направил фонарик прямо на нас.
– Что вы здесь делаете? – спросил он, задыхаясь.
Он явно запыхался, пока поднимался вверх по крутым ступеням.
– Мы… мы потерялись, – быстро отозвался я.
– Мы отделились от группы, – подхватила Стефани. – И пытались найти вас.
– Ага, – сказал я. – Мы вас искали везде, по всему дому. Но никак не могли найти.
Отто опустил фонарик. В полумраке я видел, как он прищурился, пристально глядя на нас. Кажется, он не поверил ни единому нашему слову.
– Я думал, вы все здесь знаете. Вы здесь уже столько раз были. – Он задумчиво почесал подбородок.
– Мы тоже думали, что все знаем, – нашлась Стефани. – Но мы, наверное, не туда свернули. И потерялись. Мы…
– Но как вы попали на третий этаж? – перебил ее Отто.
– Ну… – начал было я и умолк. Потому что не знал, что бы такого придумать, чтобы это прозвучало убедительно. В растерянности я обернулся к Стефани.
– Мы услышали голоса. Наверху. И подумали, что это вы, – сказала Стефани.
В какой-то мере это была правда. Мы действительно СЛЫШАЛИ голоса.
Отто посветил фонариком вниз – в темноту лестничного пролета.
– Ладно, давайте спускаться. Сюда посетителям заходить нельзя. Этот этаж – только для персонала.
– Мы не нарочно, – пробормотала Стефани.
– Ага, – подтвердил я.
– Только, ребята, смотрите под ноги, – предупредил Отто. – Эти черные лестницы очень крутые и скользкие, я отведу вас обратно к группе. Там сейчас Эдна. Она меня подменила, пока я вас искал:.
Эдна – наш самый любимый экскурсовод после Отто. Она уже старенькая. Вся седая, и сморщенная, и очень бледная. Такая маленькая, сухенькая старушка – божий одуванчик. Как и все экскурсоводу, в Доме-на-Холме, она всегда одевается во все черное. В таком наряде она и сама похожа на изнуренное ссохшееся привидение.
Но зато она замечательная рассказчица. У нее старческий скрипучий голос, который как нельзя лучше подходит для всяких страшных историй. Слушав Эдну, сразу хочется ПОВЕРИТЬ, что все эти ужасы – чистая правда.
Мы со Стефани пошли следом за Отто вниз. Наверное, не стоит и Говорить, как мы были рады тому, что он нас Нашел. Отто вывел нас на второй этаж – в длинный широкий коридор, который мы со Стефани знали как свои пять пальцев.
Мы остановились у Двери в кабинет Джозефа Кроу – отца Эндрю. Дверь была приоткрыта, и мы заглянули внутрь. В большом камине пылал огонь. У камина стояла Эдна и рассказывала экскурсантам трагическую историю Джозефа Кроу.
Мы со Стефани знали историю наизусть. Как-то раз – через год После гибели Эндрю – Джозеф вернулся домой очень поздно. Была зима. Джозеф ужасно замерз. Он пошел к себе в кабинет и сел у камина, чтобы согреться.
