Глава 2
– После гибели брата Ханна сошла с ума, – повторил Отто трагическим голосом. – Она целыми днями сидела в кресле-качалке вон в том углу и играла со своими куклами. Она больше ни разу не вышла из дома. Ни разу. До самой старости. А умерла она почти столетней старухой. Отто указал рукой на кресло-качалку в углу.
– Вот здесь она и умерла, в этом кресле. Несчастная сумасшедшая старуха в окружении своих кукол.
Отто прошел через комнату. Старые половицы натужно поскрипывали под его шагами. Он поставил лампу на столик и медленно опустился в кресло-качалку.
Кресло тоже заскрипело под его весом. Каждый раз я боюсь, что Отто его сломает. Он принялся раскачиваться взад-вперед. Медленно. Очень медленно. При каждом движении туда-сюда кресло трещало, как будто оно вот-вот рассыплется. Мы все молча смотрели на Отто.
– Кое-кто утверждает, что Ханна все еще здесь, – очень тихо проговорил Отто. За скрипом кресла его было почти не слышно. – Говорят, что здесь не раз видели девочку. Она сидела в этом самом кресле и держала на коленях куклу.
Отто выдержал паузу, чтобы экскурсанты успели проникнуться услышанным.
– А теперь я вам расскажу, что было с матерью Ханны.
Кряхтя, Отто поднялся с кресла. Он забрал свою лампу и повел нас по коридору к длинной и темной лестнице на первый этаж.
– Миссис Кроу и сама умерла вскоре после трагической гибели сына. Это была страшная смерть. Как-то вечером она спускалась по этой лестнице, оступилась, упала вниз и убилась.
Отто глянул в темный пролет и печально покачал головой.
Он так делал всегда. Как я уже говорил, мы со Стефани знаем все его штучки.
Но сегодня мы пришли в Дом-на-Холме вовсе не для того, чтобы насладиться спектаклем Отто. Я уже чувствовал, что скоро Стефани заведет речь о том, что нам пора отрываться от группы. Я невольно начал оглядываться по сторонам. Не смотрит ли кто-то на нас. Может, уже пора потихонечку сматываться…
И тут я увидел того парня. Примерно нашего со Стефани возраста. Он словно наблюдал за нами.
Я точно помню, что его не было, когда группа собиралась внизу. И в начале экскурсии его тоже не было. Я же помню… я всех сосчитал. Нас было девять. И кроме нас со Стефани, в группе не было никаких детей.
Он сразу же показался мне странным, этот непонятно откуда взявшийся мальчик. Очень бледный. С длинными – ниже плеч – волнистыми светлыми волосами. Одет он был в черные джинсы и черный свитер с высоким завернутым воротником. Воротник доходил до самого подбородка, и от этого его бледное лицо казалось еще белее.
Я подобрался к Стефани, которая стояла немного в стороне от общей группы. – Ну что, ты готов? – шепнула она.
Отто уже спускался по лестнице. Если мы со Стефани собирались «откалываться», то сейчас было самое время.
Но я же видел, что тот странный мальчик по-прежнему смотрит на нас.
Очень внимательно смотрит. Прямо в упор.
– Сейчас нельзя. На нас смотрят, – прошептал я в ответ.
– Кто?
– Вон тот парень. – Я указал на него глазами. Он по-прежнему не сводил с нас взгляда.
И даже теперь, когда мы со Стефани заметили, что он на нас смотрит, он не отвел глаза. Он даже из вежливости не отвернулся.
Чего он на нас так уставился?
Внутренний голос подсказывал мне, что нам следует немножко подождать. Что СЕЙЧАС нам не надо отрываться от группы.
Но у Стефани было свое мнение на этот счет.
– Ну и фиг с ним, пусть смотрит. Кто он такой? Никто. – Она схватила меня за руку и потащила за собой. – Пойдем.
Мы отступили в сумрак и вжались в холодный камень стены, дожидаясь, пока последний человек из группы не скроется в темноте лестничного пролета.
Я затаил дыхание и выдохнул только тогда, когда звуки шагов почти затихли внизу Мы со Стефани остались одни. В длинном темном коридоре.
Мы со Стефани стояли плечом к плечу, но я едва различал ее лицо в темноте.
– И что теперь? – спросил я.
– Теперь мы пойдем искать голову призрака. – Стефани с довольным видом потерла руки. – И нам никто не помешает. Здорово, правда?
Я уставился в темноту в дальнем конце коридора.
На самом деле я думал, что ничего здорового в этом нет.
На самом деле мне было слегка страшновато.
Из комнаты напротив донесся какой-то звук, похожий на тяжкий вздох. Над головой что-то треснуло. Я слышал, как где-то дребезжат ставни – наверное, под напором ветра.
– Стеф, ты и вправду считаешь… – начал было я.
Но Стефани меня не слушала. Она уже оторвалась от стены и шла теперь по коридору. Шла на цыпочках, чтобы не скрипели половицы.
– Пойдем, Дуан. Мы же решили, что будем искать его голову, – проговорила она громким шепотом. – И может быть, даже найдем. Представляешь, как будет классно!
– Представляю. – Я закатил глаза.
А вы представляете, как это осуществить на практике: разыскать в доме голову призрака, которой без малого сотня лет?! А если вы все же ее найдете, то что с ней делать потом? Сдать в музей? И на что она будет похожа? Один голый череп?
Я пошел следом за Стефани по коридору, хотя мне совсем не хотелось искать эту дурацкую голову. Я был вполне доволен, когда мы со Стефани пугали народ.
Пугать других – это мне нравится. А вот СЕБЯ пугать мне не нравится! Стефани сразу направилась в спальню, в которой мы часто бывали с экскурсиями. Она называлась Зеленой комнатой. Потому что обои на стенах были сделаны в виде зеленого плюща. Целые заросли зеленого плюща. От пола до потолка. И потолок тоже был разрисован зелеными листьями.
Я каждый раз поражаюсь: как здесь вообще кто-то спал?! Это все равно что спать посреди дремучих джунглей.
Мы со Стефани остановились в дверях и оглядели зеленые «заросли». Между собой мы называли Зеленую комнату по-другому. Царапучая комната.
Отто рассказывал, что шестьдесят лет назад в этой комнате произошел страшный случай. К тогдашнему хозяину дома приехали гости, и двоих из них уложили спать в этой комнате. А утром они проснулись и обнаружили, что за ночь покрылись какой-то красной сыпью.
Сначала сыпь была только на руках. А потом «переползла» на лицо. А потом – по всему телу.
Такие большие красные блямбы, которые ужасно чесались.
Врачи со всех концов света изучали эту непонятную сыпь. И никто не сумел определить, что же это такое. Никто не знал, как это лечить.
Но ведь что-то же вызвало эту сыпь… Что-то, что было в Зеленой комнате.
Но никто так и не смог понять, что это было.
Вот такую историю рассказывают Отто и другие экскурсоводы. И кто знает… Может быть, это правда. Может быть, все жуткие истории про Дом-на-Холме – это чистая правда.
– Ну что, Дуан? – Стефани подтолкнула меня вперед. – Давай искать голову. У нас мало времени. Отто наверняка скоро заметит, что нас нет в группе.
Она прошла через комнату и заглянула под кровать.
На самом деле она чуть не ЗАЛЕЗЛА под кровать.
– Стеф… пожалуйста… – Я осторожно шагнул вперед и направился к низенькому трюмо в углу спальни. – Пойдем отсюда. Здесь мы все равно ничего не найдем.
Но Стеф, похоже, меня не слышала. Она действительно заползла под кровать!
– Стеф…
Наконец она вылезла из-под кровати и повернулась ко мне. Я заметил, что лицо у нее все красное.
– Дуан! Я… я… – Она в ужасе вытаращила глаза и схватилась руками за щеки.
– Что с тобой? Что случилось? – Я бросился к ней, едва не споткнувшись о пуфик.
– Чешется. Жутко чешется, – выла Стефани.
Я хотел закричать, но крик застрял в горле. Стеф принялась чесать себе лицо, щеки, лоб, подбородок.
– Ой, как чешется. Я не могу.
Она запустила обе пятерни себе в волосы. Я схватил ее за руки и попытался поднять с пола.
– Это сыпь! Тебе надо срочно домой! – Я так разволновался, что начал орать благим матом. – Пойдем. Надо звонить в больницу и звать врача. Врач придет и… и…
Я резко умолк, заметив, что Стефани давится смехом.
Я отпустил ее руки и отошел назад.
Стеф поднялась на ноги и пригладила волосы ладонью.
– Ну ты и дубина, Дуан, – пробормотала она. – Тебя наколоть – раз плюнуть.
Я рассердился:
– Сама ты дубина. Я просто подумал… Она пихнула меня кулаком в плечо.
– Тебя так легко напугать. Неужели ты правда поверил? Это же шутка была…
Я тоже пихнул Стеф в плечо.
– Дурацкая шутка, кстати. Давай ты больше не будешь шутить. – Я действительно распсиховался. – Я тебе серьезно говорю, Стефани. Это совсем не смешно. Совсем. Больше я не попадусь на твои идиотские шуточки. Так что можешь даже и не стараться.
Но Стефани меня не слушала. Она смотрела куда-то мне через плечо. И вид у нее был обалделый.
– Не может быть… – выдавила она. – Вот же она! Голова!
Конечно, я снова попался.
Любой бы попался на моем месте. Стоило только увидеть, какое было лицо у Стефани.
Я закричал. И повернулся так резко, что едва не упал. Моя полоумная подруга показывала пальцем куда-то в угол. Я посмотрел туда. Там действительно что-то такое было… Я присмотрелся, прищурившись.
Серый ком пыли!
Стефани хлопнула меня по плечу и рассмеялась:
– Обманули дурака на четыре кулака!
Я зарычал и сжал кулаки. Больше всего мне хотелось дать Стеф хорошего тумака. Но я даже ничего не сказал. Лицо у меня горело. Я понял, что покраснел, как помидор.
– Какой же ты пугливый, Дуан, – опять принялась язвить Стеф. – Ну признайся, пугливый?
– Давай вернемся к экскурсии, – выдавил я.
– Нет, Дуан. Это ужасно прикольно – ходить здесь совсем одним. Мне страшно нравится. Давай проверим соседнюю комнату. Так ты идешь?
Она шагнула к двери, но я остался стоять на месте.
– Ну хорошо, хорошо, – примирительно проговорила Стефани. – Я больше не буду тебя пугать. Честное слово.
Я заметил, что она держит пальцы скрещенными. Но все равно поплелся следом за ней. А что мне еще оставалось делать?
Мы перебрались в соседнюю комнату. Это была комната Эндрю. Здесь все оставалось нетронутым – точно таким же, каким оно было в тот злополучный день, когда бедняга Эндрю встретил призрака погибшего капитана.
На туалетном столике горела масляная лампа. В ее тусклом свете на стенах плясали тени. Я даже не знаю, верю я в привидения или нет. Наверное, все же не верю. Но внутренний голос подсказывал мне, что если голова Эндрю действительно спрятана где-то в доме, то она точно спрятана здесь. В его комнате.
Может быть, под кроватью. Такой громоздкой старомодной кроватью с бархатным балдахином. Или где-нибудь среди запыленных игрушек.
Стефани сразу направилась к сундуку с игрушками. Она наклонилась над ним и принялась сосредоточенно перебирать содержимое. Маленькие деревянные кегли. Какая-то старинная настольная игра с фишками. Наверное, когда-то они были цветными, но теперь побурели от старости. Набор оловянных солдатиков.
– Посмотри там в кровати, Дуан, – прошептала она.
– Стеф, послушай. Наверное, здесь ничего нельзя трогать. Экскурсоводы всегда говорят, чтобы мы ничего не трогали.
Стефани опустила тяжелую крышку сундука на место.
– Ты хочешь найти эту голову или нет? – Голос у нее был недовольный.
– Неужели ты правда веришь, что здесь есть какая-то голова?
– Дуан, скажи мне, пожалуйста, а для чего мы все это затеяли? Как раз для того, чтобы выяснить, есть голова или нет. Правильно?
Я обреченно вздохнул и шагнул к кровати. Я уже понял, что сегодня со Стефани лучше не спорить.
Я просунул голову под красный бархатный балдахин и внимательно оглядел постель. Мне было немножко не по себе. В этой постели спал Эндрю.
Сто лет назад.
У меня по спине побежали мурашки.
Я попытался представить себе мальчишку примерно моего возраста, который спокойно спит в этой громоздкой кровати, похожей на катафалк.
– Ну и чего ты ждешь? – нетерпеливо проговорила Стефани.
Я наклонился и провел рукой по серому с коричневой вышивкой покрывалу явно ручной работы. Оно было прохладным и гладким.
Потом я приподнял подушки. Они были большими и очень мягкими. Я ощупал их все, чтобы проверить, нет ли чего внутри.
Внутри ничего не было.
Я уже собирался пощупать матрас, как покрывало вдруг дернулось и поползло.
Я явственно слышал, как оно шуршит по простыням.
.И оно действительно двигалось!
Я застыл, в ужасе глядя на то, как оно сползает к ножкам кровати.
В постели не было никого. Никого.
Но ведь кто-то тянул покрывало!
Я хотел закричать, но не смог выдавить ни звука.
– Быстрее, Дуан. Чего ты возишься? – проговорила Стефани.
Я обернулся. Стефани стояла у спинки кровати и держала покрывало за кончики.
– Мы не можем тут лазить всю ночь! – Стефани потянула покрывало на себя. – Так, в постели ничего нет. Ладно. Пойдем отсюда.
Я с облегчением вздохнул.
Стефани снова нагнала на меня страху.
А я уж было решил, что сейчас из постели поднимется призрак – невидимый призрак, который схватит меня…
Но это была всего лишь Стефани.
Хорошо еще, что на этот раз она не заметила, как я сдрейфил.
Мы вернули покрывало на место и попытались расправить его получше. Стефани улыбнулась мне:
– Правда, прикольно?
– Ага, – буркнул я. Меня до сих пор трясло, и я очень надеялся, что Стеф не заметит, как я дрожу. – Гораздо прикольнее, чем бросать резиновых пауков в окно Бену Фаллеру.
– Сюда все-таки надо приходить поздно вечером. И хорошо, что мы смылись от группы. Я прямо чувствую, как где-то поблизости бродят призраки, – прошептала Стефани.
– Правда чувствуешь? – Я невольно огляделся по сторонам.
И мой взгляд наткнулся на что-то круглое на полу рядом с дверью.
Вот она где! У самой стены. Наполовину скрытая дверью. Едва различимая в сумраке.
Голова!
На этот раз я действительно ее видел. Никаких шуток. Никаких идиотских розыгрышей.
Только это была не совсем голова, а череп. С двумя черными провалами пустых глазниц.
И эти пустые глазницы смотрели прямо на меня. В упор.
Я схватил Стефани за руку. Я хотел показать ей…
Но она и сама все увидела.
Первым с места сдвинулся я. Я сделал шаг к двери. Потом еще один шаг. И еще.
У меня за спиной раздался судорожный вздох. Кто-то дышал мне в затылок.
Я даже не сразу сообразил, что это Стефани.
Не сводя глаз с головы, я приблизился к темной щели между стеной и дверью. Потом я наклонился и протянул руки к черепу. Сердце так сильно забилось, что я испугался, что оно сейчас разорвется.
Черные провалы глазниц таращились на меня – круглые, жуткие и печальные.
Я взялся за череп и хотел было поднять, но у меня так тряслись руки, что я его не удержал. Череп выскользнул у меня из рук и покатился по полу.
Стефани вскрикнула – страшная находка покатилась ей прямо под ноги.
Я видел, что она не на шутку перепугалась. Она застыла на месте, как будто парализованная ужасом.
Череп с глухим стуком ударился о ее кроссовку и остановился.
Пустые глазницы глядели на Стефани снизу вверх.
– Дуан… – выдавила Стефани. Она прижала ладони к щекам, не сводя испуганных глаз с черепа. – Я и не думала… я не думала, что мы и вправду ее найдем, эту голову…
Я шагнул к ней, решив, что настала моя очередь побыть храбрым. Пусть Стефани убедится, что я не такой уж слизняк и тряпка, который пугается собственной тени.
Я докажу ей, что я настоящий мужчина. Я поднял череп с пола и поводил им перед лицом Стефани, чтобы она поняла, что ничего страшного в этом нет. Потом я подошел к трюмо, на котором горела лампа, чтобы разглядеть эту несчастную черепушку получше.
Череп был очень твердым. И очень гладким. Я и не думал, что черепа бывают такими гладкими.
И глазницы были какими-то уж слишком глубокими.
Стефани тоже подошла к трюмо с лампой. Мы вместе склонились над черепом… и только тогда до меня дошло, что это никакой не череп.
Мы со Стефани разочарованно взвыли.
Это был шар для боулинга. Отполированный деревянный шар, растрескавшийся от старости.
– Ну мы и кретины, – пробормотала Стефани, хлопнув себя по лбу.
Я указал глазами на деревянные кегли в куче старых игрушек, когда-то принадлежавших Эндрю.
– Наверное, это один набор, – тупо проговорил я. Очень глубокомысленное замечание, я согласен.
Стефани отобрала у меня шар и повертела его в руках.
– Но у него только две дырки. Я кивнул.
Все правильно. Он же старинный. А тогда у шаров для боулинга было всего две дырки. Я знаю, потому что мне папа рассказывал, когда мы с ним ходили в кегельбан. Папа никак не мог сообразить, куда они девали большой палец.
Стефани засунула пальцы в дырки на шаре. В «глазницы». Она покачала головой. Я видел, что она искренне огорчилась. И это понятно. Ведь мы с ней уже настроились на то, что нашли голову призрака.
Откуда-то снизу доносился грохочущий голос Отто.
Стефани вздохнула.
– Наверное, нам надо спуститься вниз и присоединиться к группе. – Она положила шар к остальным игрушкам.
– Ну уж нет! – решительно заявил я.
Мне понравилось быть храбрым. Для разнообразия. Тем более что я знал: если я сейчас отступлюсь, то уж больше никогда не решусь на подобный отчаянный шаг.
– Уже поздно, – проговорила Стефани. – Мы все равно здесь ничего не найдем, никаких призраков.
– Здесь, наверное, не найдем. Потому что мы здесь бывали уже сто раз, – сказал я. – Я знаю, что надо делать. Надо найти такую комнату, где мы не были еще ни разу.
Стефани задумалась.
– Дуан, ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что если эта голова действительно существует, то она спрятана где-то там, куда не водят экскурсии. Может быть, наверху. На третьем этаже.
Стефани вытаращилась на меня во все глаза.
– Ты хочешь подняться на третий этаж?! Я кивнул.
– Ну да. Может быть, именно там и обитают все призраки.
Стефани смотрела на меня так пристально, что мне даже стало слегка неудобно. Я понял, о чем она думает. Мой неожиданный приступ храбрости очень ее удивил.
На самом деле я вовсе не чувствовал себя таким уж отчаянным и неустрашимым, каким хотел показаться. На самом деле мне просто хотелось произвести впечатление на Стеф. Ведь это приятно, когда твоя давняя подруга поражается твоей храбрости.
Я очень надеялся, что она скажет: «Нет, Дуан. Давай лучше спустимся вниз, где все».
Но Стефани лишь улыбнулась с довольным видом и сказала:
– Ну ладно. Пойдем.
Так что мне волей-неволей пришлось быть храбрым.
Да и Стефани тоже надо было держать марку. Кошмарный Ужас Уилис-Фоллс пошел на охоту за привидениями. Вверх по темной скрипучей лестнице на третий этаж Дома-на-Холме.
