Глава 23
На том конце провода долго не снимали трубку, и мне показалось, что прошла целая вечность.
— Здравствуйте, — вежливо сказала я.
— Слушаю, — грубый мужской голос ввел меня в состояние ступора, но я тут же собрала в кулак всю свою волю и томно заговорила:
— Лев Борисович, добрый день. Это Светлана.
— Какая еще Светлана? — безразлично спросил мужчина на другом конце провода.
— Мы с вами почти незнакомы.
— Тогда какого черта вы сюда звоните?
— Подождите, только не вздумайте положить трубку. Я вас очень прошу. Помните, вы мыли свою машину на мойке?
— Я?!
— Ну да — вы.
— Я никогда не мою свою машину на мойке, — резко отрезал тот. — Это делают мойщики.
— Простите, я просто неправильно выразилась. Это не совсем обычная мойка, и вашу машину мыла я. Это «Бикини-Мойка». Я танцевала для вас танец, а вы сунули в мои трусики тысячу долларов. Я и подумать никогда не могла, что такие деньги можно заработать всего за один танец. Представляете? Вы сказали мне, чтобы я вам позвонила. Вот я и звоню.
— Значит, ты мойщица с мойки? — Узнав, что он разговаривает с мойщицей, не раздумывая ни минуты, мужчина перешел на ты.
— Да, меня зовут Светлана.
— Светлана, позвони через несколько дней. Мне сейчас не хочется развлечений. — Грубость и циничность мужчины меня сразу шокировали, но я понимала, что должна воспринимать это как должное.
— Подождите, что значит — не хочется развлечений? — мило заворковала я. — Я могу развеять вашу тоску, и при встрече со мной вы почувствуете, что все ваши проблемы отходят на второй план.
— Сегодня мне некогда, и настроение не то.
— Лев Борисович, все это легко исправить. Такая нежная девочка, как я, готова приложить все усилия, чтобы такой сладенький мужчина, как вы, остался доволен. Дело в том, что завтра я уезжаю к себе на родину. Рано утром. У меня больше нет никаких шансов встретиться с вами, и я не смогу перезвонить вам через несколько дней. Я буду уже далеко, а хочется таких красивых воспоминаний, таких бурных эмоций и ощущений, которые способен подарить только такой красивый и импозантный мужчина, как вы.
— Ты что, уволилась, что ли, с мойки, если завтра утром домой уезжаешь?
— Меня уволили. Администратор увидела, как вы сунули в мои трусики визитку, и тут же вынесла свой вердикт. У нас с этим строго: никаких контактов с клиентами.
— Так тебя из-за меня, что ли, уволили?
— К сожалению, да.
— Я еще и виноват.
Я ни в коем случае вас не обвиняю, я всего лишь прошу вас уделить мне совсем немного вашего драгоценного времени. Самую малость.
— Ну, если тебя из-за меня уволили, тогда это меняет дело. Ты подзаработать, что ли, хочешь перед отъездом? Что, пустая совсем?
— Лев Борисович, я не понимаю, о чем вы. Я с вами о высоком, о духовном, а вы со мной о насущном.
Мужчина рассмеялся и, уже более оживленно, сказал:
— Ладно, твоя взяла. С тебя танец. Я голодный, собираюсь перекусить. Подъезжай в ресторан. Сейчас я тебе продиктую, где он находится. У тебя ручка под рукой?
— Лев Борисович, а вы не могли бы за мной заехать?
— За тобой? Я как-то не привык…
— Я понимаю, что уже давно прошли те времена, когда мужчины хоть как-то ухаживали за женщинами, но так хочется верить… Лев Борисович, я прошу вас заехать за мной.
— Я пришлю водителя.
— Я бы так хотела, чтобы вы приехали сами. С меня тогда сразу два танца. Дело в том, что меня нужно забрать из больницы.
— Откуда?
— Из больницы.
Видимо, мужчина подумал, что ослышался, и на всякий случай переспросил еще раз:
— Из больницы?! Я правильно понял?
— Правильно. Меня выписывают из больницы.
Я слегка приболела. Я буду ждать вас в холле на первом этаже. Вы приедете?
— Хорошо, приеду. С тебя три танца, — засмеялся мужчина и спросил номер больницы.
Я положила трубку и почувствовала, как пылают мои щеки. Через час я уже сидела на первом этаже больницы и нервно передергивала плечами. В холле появилась милейшая женщина, мой лечащий врач, она не смогла пройти мимо и, сев рядом со мной, осведомилась о моем самочувствии.
— Соседка по палате говорит, что у тебя сегодня ночью сильный приступ истерии был, — осторожно спросила она. — Ты опять жить не хотела?
— Было такое, — кивнула я головой.
— Девонька, держись, а еще лучше — домой поезжай. Москва Москвой, а тебе ребенка вынашивать надо. Кто за тобой приедет-то?
— Родственник по материнской линии, — соврала я и увидела входящего в холл импозантного пожилого мужчину, окруженного плотным кольцом телохранителей.
— Важная птица к нам залетела, — не могла не заметить врач. — Видно, какой-то у нас высокопоставленный пациент лежит.
— А я и есть этот пациент, — глухо проговорила я и, встав со своего места, сделала шаг навстречу ищущему меня мужчине.
— Лев Борисович, я здесь!
Увидев меня, мужчина встал словно вкопанный и посмотрел на меня ничего не понимающими глазами. Оно и понятно. Тогда, на мойке, он видел перед собой привлекательную, стройную, длинноногую девушку в ярком купальнике и в туфлях на высоком каблуке. На щеках этой девушки играл румянец, в глазах читался вызов и страсть. А теперь… Теперь перед ним стояла бледная, белая, совершенно невзрачная девушка с черными синяками под глазами. Глаза этой девушки были какие-то потухшие, взгляд совершенно ничего не выражал, а сама она была живым воплощением безысходности и душевной боли.
— Света? — Мужчина опешил, но тут же взял себя в руки и переспросил: — Я не ошибся?
— Нет, это я. Напугала?
— Да нет. Я еще раз убедился в том, что первое впечатление о человеке обманчиво. На работе ты совсем другая.
— Я немного приболела.
— А мне кажется, что ты серьезно больна.
К нам подошла женщина-врач, поправила свою прическу, подозрительно покосилась на стоящих охранников и деловито произнесла:
— Разрешите представиться. Я лечащий врач Светланы.
— Очень приятно, — еще больше растерялся мужчина. — Лев Борисович.
— Я, так понимаю, вы родственник?
Мужчина открыл рот и не знал, что же ответить.
Но я моментально спасла ситуацию:
— Я же вам сказала, что это родственник по материнской линии.
Ах да! Сама не знаю, зачем спросила. В нашу больницу не каждый день заглядывают такие родственники. Лев Борисович, я бы не могла с вами поговорить?
— Со мной?
— Да. Но мне бы хотелось поговорить без Светланы. Света, оставь нас на пару минут.
— Но…
— Никаких «но». Мне очень жаль, что твой родственник раньше не навещал тебя.
Я отошла в сторону и стала наблюдать за тем, как врач что-то объясняет недоумевающему Льву Борисовичу, лицо которого меняется на глазах, и как мужчина периодически достает носовой платок для того, чтобы вытереть выступивший на лбу пот: вскоре врач сделала мне знак и дала понять, что я могу подойти. Затем она ласково обняла меня за плечи и сказала:
— Светлана, будь молодцом. Я Льву Борисовичу объяснила, что самое главное — это ребеночка выносить. Четвертый месяц все-таки. Благо, что все обошлось после всего, что ты натворила. Я думаю, что Лев Борисович за тобой присмотрит и поможет и ребенка выносить, и родить, и воспитать его достойно. Правда, Лев Борисович?
Мужчина не ответил, а только захлопал глазами.
— Я тоже на это надеюсь. — Я кинула в сторону мужчины испуганный взгляд и, дождавшись, когда уйдет лечащий врач, жалостливо произнесла:
— Вы обещали мне ужин в ресторане.
— Ужин?! — видимо, мужчина все еще не мог прийти в себя.
— Ужин.
— Если обещал — значит, выполню.
— Только я должна вас предупредить, — я замялась и опустила глаза.
— Предупреждай. Я уже ко всему готов. Что я только сегодня не услышал…
— Меня хотят убить.
— Что? — в его голосе послышалось недоумение.
— Если люди, которые хотят меня убить. Они могут это сделать при выходе из больницы. Я уверена, что за мной следят.
Лев Борисович оглядел меня с ног до головы и с интересом спросил:
— Скажи правду, ты крупнейший в стране бизнесмен? За тобой ведут охоту твои конкуренты?
— Да что вы! Мне до вас далеко.
Мужчина улыбнулся и посмотрел на своих охранников.
— Ты думаешь, с такими орлами кто-то предпримет глупую попытку тебя убить?
— Думаю — нет.
Сев на заднее сиденье дорогого и красивого джипа, я закрыла глаза и подумала о том, что это очередной сон. Когда машина тронулась и следом за нами поехала другая машина, с охраной, я оглянулась, пытаясь понять, не едет ли кто за нами.
— Что-то не так? — Лев Борисович задал вопрос и принялся меня рассматривать.
— Я пытаюсь понять.
— Что именно?
— Сидит ли кто-нибудь у нас на хвосте. Мужчина обратился к своему водителю и немного насмешливо спросил:
— Гарик, у нас никто на хвосте не сидит?
— Только наша машина с охраной, — улыбнулся он.
— А ты внимательно посмотри и передай ребятам по рации: пусть они тоже понаблюдают.
После непродолжительного молчания водитель посмотрел в зеркало заднего вида и достаточно серьезно сказал:
— Лев Борисович, от нас практически не отстает старая «Тойота». В ней двое, и они точно едут за нами.
— А ребятам не показалось? — мужчина сразу изменился в лице и нахмурил брови.
— Вы же сами знаете, что нашим ребятам никогда и ничего не кажется.
Лев Борисович вновь посмотрел на меня в упор, и я увидела, что в его взгляде появилось что-то новое: суровое и чересчур серьезное.
— Света, эту «Тойоту» кто интересует — ты или я?
— Я, — уверенно ответила я.
— А чем ты можешь заинтересовать едущих за нами людей?
— Долгая история. Я бы хотела поведать вам ее с глазу на глаз.
— За ужином в ресторане?
— Точно. За ужином в ресторане.
Мужчина заметно занервничал и, расстегнув ворот рубашки, как-то злобно спросил:
— Девочка, а почему ты считаешь, что меня должны интересовать твои личные проблемы? Ты думаешь, что у меня своих нет?
— Нет. Никто и не сомневается в том, что вы очень занятой человек.
— Ты не ответила на заданный тебе вопрос.
— Лев Борисович, а у меня больше никого нет, — произнесла я с неподдельной искренностью.
— Что значит — никого нет?!
— У меня вообще никого нет, кроме вас. Вы же сами мне сказали о том, чтобы я вам позвонила. Если я вам по телефону лишнего сказала, вы простите меня, пожалуйста. У меня не было другого выхода. Я не знала, как привлечь ваше внимание. А станцевать я для вас и в самом деле смогу.
— Куда тебе танцевать-то, ты же на сносях, — не раздумывая, отсек мое предложение мужчина.
— Вы не поведете меня в ресторан?
— Поведу. Мне теперь как-то неудобно отказывать беременной женщине.
— А вы и не отказывайте, — в моем голосе появилась надежда.
Как только мы подъехали к ресторану, Лев Борисович приказал мне оставаться в машине и обратился к сидящему впереди Гарику:
— Гарик, я пока выходить не буду. А ну-ка, передай ребятам, чтобы они хорошенько помяли паркующуюся неподалеку «Тойоту» и записали ее номера.
Грозные охранники направились к остановившейся «Тойоте», но та, почувствовав неладное, сорвалась с места и уехала в неизвестном направлении.
— Лев Борисович, ребята к ней даже подойти не успели. Она дала по газам и скрылась, но номера мы успели переписать. Сегодня же наведем справки.
— Обязательно наведите.
Мужчина удовлетворенно кивнул головой и посмотрел в мою сторону:
— Ты еще не передумала со мной ужинать?
— Нет. Скорее наоборот.
— Тогда добро пожаловать в ресторан.
— Спасибо за приглашение.
Как только мы сели за столик и сделали заказ, я посмотрела в окно и смахнула появившиеся на глазах слезы.
— Только этого еще не хватало: не люблю женские слезы. Ты пригласила меня на романтический ужин, а сама впутала в совершенно непонятную историю.
— Я жить хочу, — произнесла я дрожащим голосом.
— Так живи, кто тебе не дает!
— Не дают.
— Кто тебе мешает?
— Люди Черного.
— А почему не люди Красного?
— Я с вами серьезно говорю.
— И я тоже.
Не скрывая своих душевных терзаний, я бросила на мужчину усталый взгляд и умоляюще произнесла:
— Лев Борисович, я жить хочу. Если вы не поможете, то мне больше обратиться не к кому. Что вам стоит помочь одинокой беременной девушке из провинции остаться в живых?
