Глава 14
Через полчаса наша машина мчалась в Томилино.
— Ты уверен, что Грач там?
— Да, в своем загородном доме. У меня есть информация, что он слегка приболел.
— Вот даже как? И чем, бедненький, приболел?
— Говорят, простыл.
— В такое теплое время года?
— Валя, Грач — наркоман. У него ослабленный организм. Год назад он был в прекрасной форме. Посещал спортзал, качался. Даже участвовал в соревнованиях по боксу. За этот год он плотно сел на наркотики, превратился в жалкую высохшую жердь. Я не знаю, что ты там собралась вводить ему для ослабления иммунитета, но знай — у наркоманов его и так нет. Твой препарат подействует на него быстрее, чем ты думаешь. Наркоман может загнуться от обычного насморка, а от СПИДа — и говорить нечего.
— Он один в доме?
— Вот этого я не знаю. Это нам еще предстоит выяснить.
— А дом надежно охраняется?
— Да черт его знает. Обычный частный дом, в котором он родился. Это дом его бабки. Она давно умерла. Дом пустует. Грач иногда туда наведывается.
— Понятно.
— Впрочем, один он там ночевать не будет. Охрана, конечно, есть. Лишь бы баб у него не было.
— Да вряд ли, все-таки болеет человек. Не до баб.
— Не скажи! Половой инстинкт отмирает последним, — засмеялся Валентин.
Мы остановили машину метров за двести до жилища Грача и стали ждать, когда стемнеет. В моей сумочке лежали шприцы, препараты и браунинг. У Валентина тоже имелся пистолет. Я покосилась на его оттопыренный карман.
— Ого, ты тоже взял оружие?
— А ты как думала.
Когда стало совсем темно, мы подкрались к дому. Это была самая обычная деревенская изба с ветхим забором, у которого стояла парочка навороченных машин, самое место им было у дорогого ресторана, а не у этой халабуды.
В доме было открыто окно, и я отчетливо разглядела Грача, сидящего в кресле-качалке. Грач держал в руке пистолет и говорил по сотовому.
— Стой здесь, — наказал мне Валентин, — и не вздумай принимать какие-либо самостоятельные решения. Я пошел на разведку.
— А я как же?
— А ты не смей даже шевелиться.
Через пару секунд Валентин исчез в темноте. Мое сердце готово было выскочить из груди, и не было никаких сил просто стоять и чего-то ждать. Я увидела, как Грач встал, взял пульт от телевизора и включил какую-то программу. Валентин все не возвращался. Больше терпеть я не могла. Это ужасно — рисковать жизнью близкого человека. А вдруг с Валентином что-нибудь случится?!
Не колеблясь ни минуты, я сунула браунинг в карман, перекинула сумку через плечо, перемахнула через ветхую ограду и подкралась к окошку. Грач стоял на коленях у телевизора и возился со штекером от антенны. Телевизор громко шипел, дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Я решила, что лучшего момента мне уже не представится, и бесшумно влезла на подоконник, затем встала на него и осторожно спрыгнула вниз. Грач обернулся и, увидев меня, широко раскрыл рот и вытаращил глаза.
— Спокойно. Не двигайся, иначе я прострелю тебе башку, — сказала я, как в лучших ковбойских фильмах, и направила на него браунинг.
— Валентина, сколько лет, сколько зим! — Грач поднял руки и двинулся мне навстречу, но я прицелилась ему в лицо и грозно прошипела:
— Я же сказала, стой спокойно!
— Да убери ты пушку, в самом деле. А я о тебе недавно вспоминал. Ищу, ищу, а тебя нигде нет… Где ты была, детка?
— Заглохни. Оружие положи на стол, медленно, только без глупостей.
— Валентина, а ты отчаянная деваха. Ты меня возбуждаешь, честное слово. Бросай пушку, откроем бутылочку, посидим, поговорим, давно не виделись.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Валентин. Он ловко обезоружил Грача. Вытащил и отключил мобильник бандита.
— Я ведь просил тебя без меня ничего не предпринимать!
— Прости, но я не могла больше ждать.
Валентин посадил Грача на стул и привязал так, чтобы локтевые сгибы были свободны.
— Кто еще в доме? — спросила я.
— Двое мордоворотов на кухне анашу курили.
— А где они сейчас?
— Я позаботился о том, чтобы они немного отдохнули. Давай живее, у нас мало времени.
В глазах Грача плескался неподдельный ужас. Он переводил взгляд с меня на Валентина.
— Валек, ты че надумал?! Ну ладно, она-то дура, но ты же умный мужик, не дури!
Валентин не обращал на его слова никакого внимания, он встал у двери и тупо уставился в потолок.
— Валек, че она хочет? — не унимался Грач. — Ты че, с этой шалавой связался? Мы же с тобой столько времени друг друга знаем. Если со мной что-то случится, вас же обоих зароют. Вот ты, значит, с кем носишься… А племянницу пахана как ширму используешь? Нехорошо так с паханом поступать! Он же тебе кишки выпустит!
— Интересно, а что сделает он с тобой, если узнает, что ты эту женщину использовал для того, чтобы найти сейф? Нехорошо, Грач, нехорошо… На чужое, Грач, заришься, крысятничаешь, — улыбнулся Валентин.
По щекам Грача потекли струйки пота. Я пододвинула стул и села рядом с ним. Не спеша достала из сумочки препараты, шприц, резиновый жгут и положила на столик.
— Что это? — прохрипел Грач.
— Не волнуйся, сейчас сделаю укольчик, и поймаешь кайф. Правда, приход будет не сразу, но это ерунда. Приход будет месяца через четыре, и такой, конкретный. Так ты еще не тащился, это я тебе гарантирую.
— Что за препараты?
— Не торопи события. Сейчас все узнаешь.
— Валя, у нас мало времени, — перебил меня Валентин.
— Еще пять минут, — сказала я и улыбнулась Грачу. — Ты убил дорогого и близкого мне человека. Мою единственную подругу. Не просто ее убил, ты жестоко над ней издевался. Посадил на иглу, а потом исполосовал ножом и перерезал горло… Сволочь, садист, гад…
— Я не убивал! — задрожал Грач.
— Заткнись! — Я влепила Грачу пощечину. — Грязный ублюдок.
Грач ополоумел от страха. Губы у него кривились, изо рта вытекла струйка слюны.
— Валя, скажи, что ты собираешься сделать? Ты хочешь меня убить?
— Не торопи события. Некоторое время ты еще поживешь. Сейчас я расскажу тебе одну историю, и, если что не так, ты меня поправишь. Идет?
Грач молчал.
— Не слышу.
— Хорошо, — выдавил он.
— Ты познакомился со Златкой в Центре по борьбе со СПИДом, куда приезжал навещать своего заболевшего брата. Вы стали встречаться. Тебя прельщало то, что она дочь известных и состоятельных родителей. Ты не замедлил этим воспользоваться. Зная ее слабость к различным авантюрным приключениям и любовь к сенсациям, наплел ей про сходку воров в законе под Питером. И не ошибся. Она же профессиональная журналистка, а как известно, журналисты не брезгуют ничем, лишь бы получить горяченькую новость. Ты знал, когда она отправится в Питер, и все правильно рассчитал. На питерской трассе твои знакомые тормознули нашу машину и подсадили к нам мужика с партией героина. Если бы по дороге нас остановили менты, то этот лжегаишник свалил бы все на Златку. Верно?
— Почти.
— Я думаю, что верно. Курьер просит остановить в нужном месте и якобы идет в туалет. А вот здесь мне не до конца понятно. Кто его убил? И куда подевалась сумка, а вместе с ней и труп?
— В том месте был расположен тайник. Мы неоднократно им пользовались. По плану сумка должна была лечь в тайник, а наш человек и в самом деле должен был доехать до Гатчины. Кто-то, если верить тебе, убил его, правда, трупа я так и не видел. Первое, что мне пришло в голову, это то, что Серега сбежал вместе с товаром, но, странное дело, когда на следующий день мы приехали на место, сумка лежала в тайнике. А вот Серега исчез… Я до сих пор не верю, что он мертв.
— Он мертв, можешь не сомневаться! Не твои ли люди подкинули его труп мне на дачу?
Грач вытаращился на меня:
— Зачем?
— Это я хотела у тебя спросить — зачем. Наверное, для того, чтобы нас попугать или чтобы мы подняли панику… Хотя какой в этом смысл? Легче было бросить труп у дома, чем укладывать его в мою кровать. Это случилось за день до твоего приезда.
— Я ничего об этом не знаю, клянусь тебе.
— Хорошенькое дело, он не знает, а кто тогда знает?! Может, ты не знаешь, и куда делась наша тачка той ночью, и куда исчез труп с поляны?!
— Ей-богу, не знаю, прямо мистика какая-то. Я думал, это вы все придумали.
— Ничего себе придумали! Ты нагло врешь! Обязательно было использовать Златку? Что, больше некому было доставить твой товар?
— В те дни на трассе Е-95 менты проводили операцию «Наркотик», нам сели на хвост, но товар был оплачен и другого выхода не было. Через пару часов к тайнику должен был подъехать покупатель. Нельзя было срывать сделку. Покупателя я не знаю, мы общаемся только через тайник. Если бы по дороге вас захомутали, Серега бы сказал, что видит эту сумку в первый раз в жизни.
— Ну и сволочь же ты, Грач! Для нас эта ночь оказалась роковой. С нее начались все наши кошмары.
— Кто же виноват, что вы джип у волковских угнали?
— А что нам, по-твоему, до Москвы надо было пешком идти, что ли! Если ты нашу тачку решил сам обкатать.
— Да, ей-богу, я про вашу тачку ничего не знаю. Сначала думал, что это ваш попутчик решил над вами пошутить и укатил на ней, кинув вас в лесу, но вы говорили, что труп видели… Только, странное дело, мои пацаны на место происшествия на следующий день съездили, а там даже следов крови нет.
— Врешь ты все!
— Может, тачку кто-то из местных угнал?
— Ладно, если не хочешь колоться, не колись, тебе же хуже. И передай тому скоту, который напугал меня в твоем клубе, что у меня и для него найдется шприц, несмотря на то что он один раз спас мне жизнь.
— Валя, я не понимаю, о чем ты?!
— Ах, он не понимает, прямо сама невинность!
— Слушай, время дорого, скоро бандюги придут в себя. В любой момент может еще кто-нибудь нагрянуть. Делай свое дело, и сваливаем отсюда, — поторопил меня Валентин.
— Хорошо. — Я взяла Грача за подбородок. — А теперь скажи, сукин сын, зачем ты убил мою подругу?
— Я ее не убивал.
— Что?
— Я ее не убивал! — заорал Грач.
— А кто же ее тогда убил?
— Я не знаю.
— Ах ты сволочь! — закричала я. — Если надеешься, что твое вранье поможет тебе избежать уготованной участи, то ты глубоко заблуждаешься! Тебе уже ничего не поможет! — Я повернулась к Валентину, вытерла слезы, которые просто застилали мне глаза, и попросила:
— Подержи его руку.
Валентин подошел и зажал руку Грача так, что на ней выступила мощная вена.
— А вены у тебя неплохие. Сейчас я введу тебе СПИД.
— Что?! — Лицо Грача вытянулось, он задергался, словно в конвульсиях.
— Что слышал! Расслабься и получай удовольствие.
— Да ты сумасшедшая! — взвизгнул Грач. — Валек, угомони эту дуру! Она же больная! Ее в психушку надо! Умоляю тебя!
Валентин повернулся ко мне.
— Хватит базарить. Пора сваливать! Давай, начинай!
Я набрала в шприц препарат и ввела в вену. Грач заорал и стал дергаться. Когда зараза потекла по его жилам, он громко зарыдал, совсем как маленький ребенок. Я вытащила второй препарат и пристально посмотрела Грачу в глаза. Он уже не плакал, нет. Он смотрел на меня как затравленный кролик, жалобно стонал и трясся. Я снова ввела препарат и улыбнулась:
— А хочешь, я тебе спою? Тебе же нравится, как я пою.
— Спой, — произнес Грач.
Я запела грустную песню о ненависти и любви, предательстве и разлуке. Со стороны это было похоже на сценку из сумасшедшего дома. Грач перестал дергаться, он впал в ступор, глаза его остекленели.
Валентин смотрел на меня с ужасом. Я убрала пробирки и инструменты в сумку.
— Все, дорогой, это конец! Скоро ты будешь там же, где Златка. Первые симптомы — это плохое самочувствие и увеличение лимфоузлов. Теперь ты их будешь щупать каждый день, пока не сдохнешь, так же, как и твой брат. Только у тебя этот процесс пройдет намного быстрее.
Грач тяжело дышал, ловя воздух ртом.
— Ты знаешь, я нормально относился к Златке, поверь. Она была хорошая женщина.
— Ну и как ей это помогло в жизни?
— Я любил ее по-своему, — твердил свое Грач.
— Тогда зачем убил?
— Я не убивал. Меня самого потрясла ее смерть. Я держал ее в заложницах, чтобы ты нашла сейф.
— И ты говоришь о любви? Наверное, от очень сильных чувств ты и посадил ее на иглу, сволочь? И у тебя совести хватает еще об этом говорить! Сдохни, тварь! Ненавижу тебя, не-на-ви-жу! — Я подошла к двери, взялась за ручку и бросила Валентину: — Я готова. Больше мне здесь нечего делать.
Валентин положил мне руку на плечо.
— Я найду тебя, сука! — заорал Грач. — Я переверну весь город и найду тебя, гадина! Подумай только, какую смерть я тебе уготовлю! Заживо зарою!
— Думаю, что тебе просто некогда будет этим заниматься. Озаботься делами земными, приведи их в порядок, подумай о душе — смерть не за горами, и страшная смерть…
Валентин почти силой вытащил меня за дверь, и мы бросились к машине. Я уселась на сиденье и зарыдала. Нервы не выдержали.
— Ты страшная женщина, — задумчиво произнес Валентин. — Я не думал, что ты такая.
— Любая женщина страшна, если она горит местью, — заявила я и, вытащив носовой платочек, промокнула глаза.
