Я больше не стану за тобой присматривать
— Я тоже хочу в больницу, — заявил Конор, сидя в машине бабушки. — Я сегодня не хочу идти в школу.
Бабушка нахмурилась. Возможно, она вообще больше не желала с ним разговаривать.
— Как она чувствовала себя ночью? — продолжал спрашивать Конор. Он ждал возвращения бабушки еще долго после того, как чудовище ушло, но, так и не дождавшись, уснул.
— Точно так же, — кратко ответила она, не отводя взгляда от дороги.
— Новое лекарство помогает?
Бабушка долго не отвечала. Конор уже подумал, что она не хочет отвечать, и собрался спросить снова, но тут она сказала:
— Говорить слишком рано.
Они проехали еще несколько перекрестков, а потом Конор спросил:
— Когда она вернется домой?
На это бабушка ничего не ответила. Она молчала все оставшиеся полчаса, пока они ехали к школе.
Не было никакой надежды привлечь внимание кого — то из класса. Кроме того, ни один преподаватель ни на одном уроке не вызвал его. Его не замечал никто из одноклассников. Во время обеда он попытался припомнить хотя бы ещё одно утро, за которое он не перекинулся ни с кем словом.
Он в одиночестве сидел на дальнем краю обеденного стола, так и не притронувшись к еде. В столовой царил невероятный шум, настоящий рев — его одноклассники кричали, вопили, боролись, смеялись. Лучшее, что мог сделать Конор, — игнорировать их.
Чудовище вылечит маму. Так и будет. Иначе зачем оно приходило? Других вариантов не было. Оно же ходячее дерево здоровья, такое же дерево, из которого сделали лекарство для матери. Иначе зачем это чудовище приходило?
«Пожалуйста, — мысленно попросил Конор, глядя на свой нетронутый поднос с обедом. — Пожалуйста».
Чьи-то руки резко ударили по подносу, и апельсиновый сок Конора выплеснулся ему на колени.
* * *
Конор вскочил, но недостаточно быстро. Колени были залиты липкой жидкостью, капающей на пол.
— О’Молли обмочился! — закричал Салли, и Антон у него за спиной разразился смехом.
— Вот! — добавил Антон, смахивая лужу по столу в сторону Конора. — Это тоже твоё!
Гарри стоял между Антоном и Салли, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Конора.
Конор поймал его взгляд.
Они стояли так долго, что Салли и Антон начали переминаться с ноги на ногу. Им было невдомёк, что это за соревнование и что собирается делать Гарри.
Конора это тоже интересовало.
— Думаю, стоит поработать с тобой, О’Молли, — наконец объявил Гарри. — Кажется, я знаю, что тебе нужно…
— Ты это получишь прямо сейчас, — пробормотал Салли. Они с Антоном засмеялись, поигрывая кулаками.
Конор не увидел поблизости никого из преподавателей и понял: Гарри намеренно выбрал время.
Так что Конору придется выпутываться самостоятельно.
Гарри шагнул вперед, выглядел он совершенно спокойно.
— Предстоит самое тяжёлое испытание, О’Молли. — объявил Гарри. — Самое плохое, что я могу тебе сделать.
Он вытянул вперед руку, словно хотел пожать руку Конору.
Он и в самом деле хотел пожать ему руку.
И Конор ответил на его рукопожатие — автоматически, прежде чем успел понять, что делает. Они трясли друг другу руки, словно два бизнесмена в конце деловой встречи.
— До свиданья, О’Молли, — неожиданно сказал Гарри, глядя в глаза Конору. — Я больше не стану за тобой присматривать.
Потом он отдернул руку, отвернулся и пошел прочь. Антон и Салли выглядели весьма сконфуженно, но через секунду тоже удалились.
Никто из них даже не повернулся, чтобы посмотреть на Конора.
* * *
В столовой на стене висели электронные часы. В семидесятые такие только появлялись, хотя они были старше мамы Конора. Конор смотрел вслед Гарри, который уходил, даже не повернув головы, так ничего ему и не сделав.
Вот Гарри прошел под часами.
Обед начинался в 11:55 и заканчивался в 12:25.
А сейчас часы показывали 12:06.
Слова Гарри эхом звучали в голове Конора:
«Больше я не стану присматривать за тобой».
Гарри уходил все дальше и дальше.
«Больше я не стану присматривать за тобой».
Часы показали 12:07
* * *
— Пришло время рассказать третью историю, — объявило чудовище, невесть откуда появившись за спиной Конора.
