20

Илан и Хлоэ устроились в глубине огромной дорогущей машины, способной взять на борт восемь или девять человек. Виржиль Гадес сидел рядом с водителем. На столике между удобными креслами стояли бутылочки воды, соки и легкие закуски.

– Угощайтесь, прошу вас, – сказал Гадес, – дорога будет долгой.

– Мы не голодны, – ответил Илан, – лучше скажите, где другие игроки.

– В пути, едут в разных машинах. Те, кто быстрее справился с отборочными испытаниями, уже на месте. Одна участница прибыла сегодня утром. В первой тройке.

– Участница… Значит, Наоми Фе в игре? – встрепенулась Хлоэ.

– Лица и личности других кандидатов вы узнаете только завтра утром, когда игра стартует. Сейчас никто никого не знает. Мы не должны допустить ни малейшей утечки и намерены как можно дольше хранить все в тайне.

– Куда именно мы едем? – резким сухим тоном спросил Илан.

Он все еще бешено злился на Гадеса.

Тот ответил, набирая сообщение в телефоне:

– Проявите терпение. Место весьма оригинальное и идеально подходит для нашей игры. Есть небольшая проблема с отоплением, но ее очень быстро решат. Если хотите кому-то позвонить, сделайте это сейчас. Потом я заберу телефоны – с вашего согласия, конечно. Никто не должен знать, где будет проходить игра. Оружие тоже придется отдать.

Хлоэ наклонилась и протянула Гадесу мобильник:

– Я не возражаю.

– Вам действительно некого предупреждать?

– Нет. Но вы ведь уже это знаете, правда?

Хлоэ поудобнее устроилась в кресле и взяла себе бутылку кока-колы. Илан несколько минут молча смотрел на нее, потом попросил водителя остановиться, вышел, набрал номер своего патрона и сказал, что серьезно загрипповал и на работу сможет выйти только через неделю. Илан уже год работал на АЗС и практически никогда не брал отгулов, да и в отпуск не ходил. Образцовый и исполнительный служащий. Начальник Илана проглотил его ложь и даже пожелал скорейшего выздоровления.

Он вернулся в машину и нехотя протянул телефон Гадесу.

– Как только игра закончится, вам все вернут, само собой разумеется. Отдайте револьвер.

– Если не возражаете, путь пока побудет у меня.

– Сожалею, вынужден настаивать. Вопрос безопасности. Еще есть время повернуть назад.

Хлоэ буравила Илана взглядом, и он сдался. Седовласый разложил сотовые телефоны по конвертам с номерами семь и восемь, а револьвер убрал в бардачок, достал два листка бумаги и протянул молодым людям. На каждом крупными буквами был написан один и тот же текст:

– Это реально, но реальностью не является? – едким тоном поинтересовался Илан. – И как же понять, что является игрой, а что нет?

– Это самое интересное. Два других принципа вы узнаете позже. Выучите их наизусть, они помогут во всем разобраться. А теперь советую отдохнуть. Путь, как я уже говорил, неблизкий, а вам нужно успокоиться.

Он включил автомагнитолу, и из колонок полилась классическая музыка. Звуки рояля слегка расслабили Илана, он прислонился затылком к подголовнику и закрыл глаза. Все тело ныло, руки и ноги подергивались. Последние часы по вине «Паранойи» стали кошмаром наяву.

– Знай я об этом правиле номер один заранее, – прошептал он, – не умирал бы со страху. Я ведь мог совершить непоправимое, Хлоэ, у меня было при себе заряженное оружие. Понимаешь, что это значит?

Молодая женщина придвинулась ближе и положила голову ему на плечо:

– Ничего ужасного не случилось, и это главное. Я рада, что ты здесь. Без тебя все было бы иначе. Праздник может испортить только Фе, но тут уж ничего не поделаешь.

Илан не ответил и даже не шевельнулся, почувствовав, что Хлоэ волнует только игра, а он для нее не более чем инструмент, средство достижения цели. Была ли она хоть на гран искренна, когда говорила, что рада его присутствию? Он ничего не понимал и решил не поддаваться чувствам, чтобы сохранить ясную голову для игры.

– Если один из нас выиграет, разделим деньги поровну? – едва слышно спросила Хлоэ.

Илан резко отстранился:

– Ну, началось… Деньги, всегда только деньги. Для тебя нет ничего важнее денег, я прав?

– Ошибаешься. Я просто хочу «договориться на берегу» и больше к этому не возвращаться.

– Что ты предлагаешь?

– Мы команда? Если да, поделим деньги.

– Ладно. Поделим. По сто пятьдесят тысяч на рыло. Вопрос решен.

Хлоэ неожиданно поцеловала его в губы.

– Считай это залогом моего обещания, – сказала она и отвернулась к окну.

– Ну да, обещания…

Илан поймал в зеркале взгляд Гадеса. Тот не сводил с него глаз, и в этом было что-то неприятное, раздражающее. Молодой человек сконцентрировался на дороге и задумался. То, как легко и быстро он согласился на отъезд, свидетельствовало об отсутствии у него привязанностей и обязательств. Он не помнил, когда в последний раз виделся со своими дядьями, тетками и другими родственниками. У него нет собаки или золотой рыбки, так что даже кормить никого не нужно. Если он сдохнет, ни одна живая душа не будет его оплакивать. Как и Хлоэ.

Илан так и не согрелся, хотя в машине было тепло, но тихая музыка и монотонное урчание двигателя сделали свое дело – он задремал, а когда проснулся, уже стемнело.

На часах было 18:00: они ехали семь часов. Хлоэ спала, подложив под голову свернутую куртку. Фары высвечивали белую, идущую под уклон ленту шоссе. Крупные хлопья снега затрудняли видимость, и водитель не выключал дворники. Илан прислонился лбом к стеклу. Он ничего не мог разглядеть сквозь мрак, но догадывался, что они уже в горах. В какую богом забытую дыру их везут?

Он наклонился вперед и спросил:

– Скоро мы будем на месте?

Гадес обернулся. Его лицо в тусклом свете потолочной лампочки выглядело мертвенно-бледным. Лоб прореза́ли глубокие морщины. На вид этому человеку было лет шестьдесят, и Илан спросил себя, как такому пожилому господину пришла в голову мысль организовать подобную игру. Каковы его истинные мотивы? На кого он в действительности работает?

– Осталось километров сорок. После Гренобля погода резко ухудшилась. Ветер дует со скоростью сто километров в час. Гидрометцентр заявляет, что ненастье затянется на неделю, не меньше.

Гренобль… Значит, они в Альпах. Илан вспомнил готические романы, которыми увлекался в юности. Буря, горы, загадочные события, наводящие ужас даже под одеялом. Все элементы как по заказу. Он взглянул на просыпающуюся Хлоэ. Девушка потянулась, огляделась и накрылась курткой, словно тоже замерзла. Губы у нее были совсем бледные.

Машина сделала несколько виражей по серпантину, и впереди неожиданно возникли огни задних фар какого-то автомобиля. Посреди дороги стоял человек и размахивал мощным фонарем. Судя по всему, его машина забуксовала, съехала на обочину, ударилась о склон горы и опрокинулась в кювет.

– Авария. Этого только не хватало, – буркнул Илан.

Гадес кивнул водителю, тот мягко затормозил, но двигатель глушить не стал. Организатор игры поднял воротник, накинул капюшон, надел перчатки, вышел и побежал, сгибаясь под порывами ветра.

Хлоэ вглядывалась в темноту, пытаясь понять, что происходит.

– Может, это машина с другими участниками?

Из пострадавшего автомобиля выбрался второй мужчина и присоединился к своему товарищу и Гадесу.

– Смотри, кажется, у них на заднем сиденье еще кто-то есть, – сказал Илан, наклоняясь вперед.

Хлоэ прищурилась и вдруг воскликнула:

– Черт, ты видел, что написано на спине у одного из тех типов? «Полиция»!

Илан инстинктивным движением вцепился в кресло, но сразу расслабился. Легавые здесь не из-за него, он ведь никого не убивал: все это игра. Гадес что-то горячо обсуждал с высокими незнакомцами, те бурно жестикулировали.

– Беседуют на повышенных тонах, – заметила Хлоэ. – Интересно о чем?

– Может, рассказывают анекдоты? Например, чем снеговик отличается от снежной бабы?

– ?..

– Снеговик состоит из двух комов.

– Не смешно.

Гадес наконец вернулся, встал в проходе и начал стряхивать с себя снег. Очки у него запотели, он снял их, чтобы протереть, и Илан заметил, какие голубые у него глаза.

– Возникла проблема, – сказал Гадес, обращаясь к водителю и пассажирам.

– Какого рода?

– Они не могут вытащить машину, так что нам придется оказать гостеприимство трем бедолагам.

– Почему бы не вызвать спасателей или техпомощь? – спросила Хлоэ.

– Телефонные линии не работают из-за снегопада, а место, куда они ехали, находится всего в тридцати километрах от нашего… «полигона», – объяснил Гадес и дал распоряжение водителю: – Высадите нас, потом доставите их, если позволит погода. Решим по обстоятельствам.

Водитель кивнул. Полицейские подошли к своей машине, выключили фары и погасили фонари.

– Сразу видно, что легавые, – сдавленным от страха голосом шепнула Хлоэ. – Кого они перевозят? Преступника?

– Наверное. Опасаться нечего, он будет в наручниках. Надеюсь, что так. В любом случае ни слова о револьвере в бардачке, иначе возникнут проблемы.

Гадес снова выскочил из машины, а Хлоэ прижалась к Илану.

– Не везет так не везет. Теперь еще и преступника в попутчики заполучили.

Она бросила взгляд на бардачок.

– Что и говорить… И телефоны у нас отобрали, так что узнать, сказал Гадес правду насчет оборванных проводов или соврал, мы не можем.

– Мы по-прежнему внутри игры, Хлоэ. – Илан удовлетворенно улыбнулся и понизил голос. – И легавые, и преступник – это инсценировка. Смотри, как странно: этих типов трое – и свободных мест в машине три.

Хлоэ задумалась.

– Ты во всем видишь совпадения. А что, если они и правда попали в аварию? Кто мог знать, что начнется снегопад?

– Наверняка был еще один сценарий, для другой погоды. В конце концов, какая разница? Разве не ты говорила, что «Паранойя» вездесуща?

Илан торжествующе ткнул пальцем в листок бумаги:

– Правило номер один. Что бы ни произошло, что бы вам ни пришлось пережить, это не реальность. Это игра.

В салоне наступила тишина. Водитель выключил музыку и внимательно, с некоторой тревогой, вглядывался в происходящее на дороге.

– Ну не знаю… – шепнула Хлоэ. – Могли ведь и настоящие полицейские оказаться в снегопад на дороге с уголовником на борту.

Илан сощурился, глядя, как двое мужчин ведут к их машине третьего, светя себе фонарем.

– Думаю, мы скоро это узнаем.