Глава 16
– Вам там тепло, сзади? – Сэм Найт посмотрел на Джефа в зеркало заднего вида.
Поездка на заднем сиденье джипа с официальными надписями на дверцах и световой панелью на крыше вызывала у Джефа чувство, будто он животное в клетке на цирковом представлении: участник представления, которому это откровенно не нравится.
– Все отлично. Спасибо.
– Холод сегодня утром как в ведьминых сиськах. Но хотя бы снег прекратился. Дайте мне знать, если нужно будет прибавить печку.
– Обязательно.
– А вот и Бадди.
Найт съехал с дороги ко входу в местную пекарню, где их уже ждал Грейндж. Руками в перчатках он держал плоскую картонную коробку и белый бумажный мешок и притоптывал ногами, чтобы не замерзнуть. Как только джип остановился, он резво сел в машину.
– Боже, ну и холодина!
– Спасибо, что согласился обеспечить нас завтраком, – сказал Найт. – Кофе хорошо пахнет. Передай стакан назад, Джефу. Какие пончики ты купил?
– Я взял разные в наборе.
Найт снова выехал на шоссе, но двигался по крайней правой полосе и вел машину очень осторожно. На самом деле настолько осторожно, что это сводило Джефа с ума.
Грейндж раздал стаканчики с кофе и передал по кругу коробку с пончиками. Найт откусил первый кусок и обратился к Джефу, глядя в зеркало заднего вида:
– Сегодня утром звонил доктор Джеймс.
С набитым ртом Грейндж его поправил:
– Доктор Батлер.
Найт повернулся к своему напарнику:
– Что?
– Доктор Батлер – женщина, доктор Джеймс – мужчина.
– Ах да, верно, – спохватился Найт. – Я все время путаю их фамилии. В общем, Джеф, она звонила.
– Мне она тоже звонила.
– В самом деле?
Джеф кивнул и подул на свой кофе.
– Она сообщила мне, что клиника предлагает награду за информацию.
– Это поступок, правда? – воскликнул Найт. – Двадцать пять кусков.
– Их щедрость меня поражает, – ответил Джеф. – Подумать только: партнеры Эмори готовы сделать это для нее. Для меня.
– Это многое говорит о вас обоих.
– Эмори пользуется большим уважением среди коллег.
– Я читал о том, как она отправилась на Гаити после урагана, – продолжал Найт. – Работала волонтером несколько недель подряд.
– Эмори ездила туда три раза и планирует поехать снова, как только это позволит ее расписание.
Грейндж бумажной салфеткой вытер сахарную глазурь с пальцев и задал вопрос:
– Что происходит с ее практикой, когда она вот так уезжает?
– Ее заменяют другие педиатры, и они рады это сделать, потому что Эмори никогда не забывает об оказанной услуге и всегда отвечает тем же.
– Судя по всему, ваша жена – добрая женщина, – Найт потянулся в коробку за вторым пончиком. – Настоящий гуманист.
– Так и есть, и это одна из причин, по которой я люблю ее. Но при всем должном уважении, – отозвался Джеф, заворачивая недоеденный пончик в салфетку и закрывая пластиковой крышкой картонный стаканчик с кофе, – вы рассказываете мне о моей жене то, что я и так уже знаю. Когда вы скажете мне что-то такое, чего я не знаю? Например, почему вы не можете ее найти и что делается для того, чтобы это исправить.
– Мы над этим работаем.
– Вы мне уже это говорили. Десятки раз. Но я не вижу никаких результатов.
– За ночь ничего не произошло. Мы надеемся, что сегодня нам повезет больше.
– Вы полагаетесь на везение? Иисусе!
Джеф отвернулся, предпочитая смотреть в окно, а не в зеркало заднего вида и в печальные глаза Найта. Они съехали с автострады и теперь ехали по двухполосной дороге, изредка проезжая мимо съездов в сторону. Дорога была извилистой, повороты располагались так часто, что Джефа на заднем сиденье укачало.
– Не падайте духом, – сказал Грейндж, – мы разрабатываем разные версии.
– И об этом я уже слышал вчера вечером, – буркнул Джеф. – Вот только вы не уточнили, что это за версии.
– Ну, во-первых, это деньги.
Джеф резко повернулся к Грейнджу, который смотрел на него поверх спинки своего сиденья.
– Деньги Эмори, – уточнил детектив, словно Джеф не знал, о чьих деньгах идет речь.
– Ваша жена богата, – сказал Найт. – Семейное состояние. Она могла бы не работать и никогда не просить ребенка сказать «а-а-а», – он рассмеялся. – Если бы я был настолько богат, я бы никогда не работал.
– Это оскорбительно, – рявкнул Джеф.
Найт посмотрел на него в зеркало.
– Простите, Джеф, я не хотел…
– Эмори была бы глубоко оскорблена подобными заявлениями. Она больше работает именно из-за наследства.
– Неужели?
– Она никогда не говорит о своем богатстве и тем более не выставляет его напоказ. Честно говоря, она разве что не извиняется за него.
– Это объясняет тот факт, что она раздает много денег, – добавил Грейндж.
– Эмори вложила двести тысяч в будущий марафон, – Найт сообщил эту информацию своему партнеру, но Джеф понял, что это было сказано и для него. – На это, конечно, уйдет некоторое время, – продолжал детектив, – но я полагаю, что если она постарается, то в конце концов раздаст все свои деньги.
– И не оставит ничего своему бенефициарию, – Грейндж посмотрел на Джефа. – А бенефициарий это вы, не так ли?
Тот ответил наглому детективу ледяным взглядом.
– Я уверен, что вы уже знаете ответ на этот вопрос.
– Ладно вам, Джеф, мы обязаны проверять такие вещи. Это рутина, если пропадает один из супругов.
Чем простодушнее становился тон Найта, тем меньше он нравился Джефу и тем меньше доверия у него вызывал. Неужели эти двое не поняли, что он достаточно умен, чтобы догадаться, когда с ним играют? Джеф сказал:
– Если вы проверили финансы Эмори, тогда вы знаете, что не я управляю ее портфолио. На самом деле всеми ее финансами занимается другая фирма.
– Ага, главный парень в вашей конторе сообщил мне об этом.
Джеф пристально посмотрел на детектива в зеркало заднего вида.
– Прошу прощения?
– Вы заставили руководство поверить, что после свадьбы ваша жена доверит все свои финансы именно вашей фирме. Но она этого не сделала. Во всяком случае, такова версия вашего босса.
– Он сказал это вам?
Найт кивнул.
– Когда я вчера позвонил ему и спросил, кто держит вожжи состояния Эмори.
До Джефа наконец дошло, что накануне, пока он часами прохлаждался в приемной офиса шерифа города Хиксвилл, его проверяли и говорили о нем с его начальством.
А это значило, что его коллеги уже в курсе: его нет в офисе не по причине болезни. Они знали природу «семейных обстоятельствах» еще до того, как услышали об исчезновении Эмори в утренних новостях. Эти мужланы выставили его лжецом в глазах старшего партнера фирмы, и от этого Джеф побелел.
– Вы не управляете деньгами жены, – говорил между тем Грейндж, – но вы их получите, если она скончается раньше вас, верно?
– Если бы вы спросили меня, я бы сам вам об этом сказал, – Джеф едва сдерживал ярость. – Вам бы не пришлось звонить в мою фирму и беспокоить моих коллег вопросами, которые не имеют никакого отношения к исчезновению Эмори.
– Мы обязаны проверить все, – заявил Грейндж.
– Кстати, о деньгах, – настала очередь Найта задавать вопросы, – как называется то лекарство, которое по вашей просьбе должна была поддержать Эмори?
– Откуда вы узнали об этом?
– В ее компьютере было много электронных писем на эту тему, входящих и исходящих, между вами, фармацевтической компанией, вашей женой. Это было больше года назад. Из-за чего весь переполох?
– Раз уж вы знаете, почему бы вам не рассказать мне?
– Будет легче, если вы объясните нам в двух словах, – голос Найта звучал примирительно. – Все равно нам нечем больше заняться по дороге.
Джеф вдруг понял, что, возможно, недооценил эту парочку. Усилием воли он взял себя в руки и постарался говорить скучающим тоном.
– Компания прошла все необходимые инстанции в Управлении по санитарному контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов – а их много – и получила разрешение опробовать препарат на пациентах.
– Для чего это лекарство?
– Оно помогает предотвратить тучность у детей, которые генетически предрасположены к набору лишнего веса. Эмори предложили принять участие в эксперименте в качестве педиатра.
– Но когда эксперимент закончился, ваша жена препарат не одобрила, – констатировал Грейндж.
– С ее точки зрения, побочные эффекты перевешивали положительное действие лекарства.
– Другими словами, вреда от него было больше, чем пользы.
– Эти другие слова ваши, детектив, а не слова Эмори, – не сдержался Джеф.
– Вы советовали вашим клиентам вкладывать большие деньги в это лекарство, – как ни в чем не бывало продолжал Найт.
– Нет, – Джеф сделал многозначительную паузу, – я рекомендовал клиентам вкладывать деньги в компанию, которая находится на переднем крае фармацевтических исследований, касающихся серьезных медицинских проблем, в том числе и детского ожирения. Подобные проблемы затрагивают миллионы людей во всем мире. И это не только медицина, но и культура, и социология, и финансы, и так далее.
Найт хмыкнул.
– Ладно вам, Джеф. Речь ведь не об этом. В переводе это означает, что одобрение вашей жены в конечном итоге помогло бы вашим клиентам и, следовательно, вам заработать очень много денег.
– Эмори до сих пор не дала окончательную оценку препарату, она его не одобрила, но и не отвергла. Она всего лишь придержала свое одобрение до тех пор, пока препарат не пройдет дополнительные исследования.
Найт и его коллега переглянулись, и это означало, что эту тему они оставят. Пока. Джеф отвернулся, как будто его это не трогало.
– Ах да, кстати, – снова заговорил Найт, – вы не будете возражать, если мы пошлем ребят в мотель, чтобы они осмотрели вашу машину?
– Мою машину? Какого черта? У вас есть ордер?
– А он нам нужен?
– Нет, обыскивайте что хотите. Переверните все вверх дном. Раз уж до этого дошло, обыщите заодно и мой дом. Отправьте собак, которые умеют искать трупы. Не забудьте проверить ельник в конце нашего участка. Это отличное место для могилы.
Найт снова посмотрел на Грейнджа.
– Я же говорил тебе, что он расстроится.
– Я не расстроен.
Но Джеф и сам слышал, как прозвучали его слова. Да, он расстроен. Но он не доставит им удовольствия увидеть его в смятении. Джеф отвернулся и уставился в окно. Следующие полчаса они ехали почти в молчании. Только сидевшие впереди детективы время от времени обменивались парой слов. Ничего важного они не обсуждали.
Извилистая дорога поднималась в гору, и Джефа укачало еще сильнее. Вдоль обрывов не было ограждения, и от этого он только еще больше нервничал. Не стоило ему соглашаться на эту поездку. День начался отвратительно.
Джеф плохо спал, встал до звонка будильника и включил телевизор. Как он и ожидал, все телеканалы Атланты рассказывали об исчезновении Эмори. Едва в новостях сообщили об этом, как его телефон принялся звонить без передышки. Знакомые – некоторых он едва знал – требовали сообщить подробности. Он ответил только на часть звонков, предоставив остальным звонившим общаться с голосовой почтой.
Пока Джеф ждал, когда за ним заедет Найт, он еще раз обдумал все, что было им сказано, и постарался не слишком реагировать на явную подозрительность детективов. По собственному признанию Найта, тщательная проверка супруга это рутина. Если Джеф позволит их инсинуациям разозлить его, они будут считать его виновным.
Но все эти разговоры о деньгах Эмори, а теперь еще обыск его машины, заставили Джефа пожалеть о том, что он пренебрег советом Элис и не вызвал адвоката.
Она все-таки позвонила ему утром вопреки его просьбе этого не делать. Разговор был коротким, но Джеф сердился на нее за то, что она ослушалась. Еще больше он сердился на себя за то, что ответил, увидев на экране телефона ее номер.
Он злился и на парочку ничтожных детективов. Они явно думали, что он слишком напряжен, чтобы разобраться в пугающей шараде «закон и порядок», которую они перед ним разыгрывали.
Но больше всего Джеф злился на Эмори. Это она виновата в том, что ему приходится все это терпеть.
* * *
– Знаешь, чего я не могу взять в толк? – Норман, евший хлопья за обеденным столом, откачнулся назад, поставив стул на задние ножки. – Я не могу взять в толк, почему ты темнишь со своим именем. Пожалуй, мне придется звать тебя просто соседом.
– Твоя мать назвала меня охранником доктора Смит. Охранник, сосед, называй так, как тебе нравится, – он согласился на предложение Полины выпить кофе, потому что он сам вымыл чашку, а вода для кофе вскипела. Под задумчивым взглядом Нормана он подул на свой кофе и сделал глоток. – Не стоит слишком долго об этом думать, Норман. А не то повредишь себе что-нибудь.
С добродушной усмешкой Норман проглотил еще ложку хлопьев.
– Сдается мне, что ты бегаешь от закона.
– Больше тебе ничего не сдается?
– Я тоже так думаю, – подал голос Уилл со своего места на диване.
– Ты можешь сказать нам, – Норман как будто его уговаривал. – У нас и у самих нелады с законом.
– В самом деле?
– Ты не поверишь, какие дела мы проворачивали.
– Заткнись, Норман, – прорычал Уилл.
Но его брат был в говорливом настроении.
– Я провел три месяца в тюряге за то, что в бакалейном магазине стащил сумочку старой леди из ее тележки для покупок.
«Охранник доктора Смит» не отреагировал.
– А в другой раз мы стащили новые покрышки у старика, который держит кладбище старых автомобилей. Потом – богом клянусь, что это правда – мы продали их ему же неделей позже и получили прибыль в двадцать баксов. Старый глупец так и не узнал, что мы его облапошили.
«Охранник» глубоко вздохнул, как будто эти слова не произвели на него абсолютно никакого впечатления.
– А еще Уилл подрался с парнем за игрой в покер. Мы его как следует отделали. Четыре мужика еле нас от него оттащили. Мне дали условно, Уилл отсидел несколько месяцев за нападение. Но тот парень до сих пор жалеет о том, что назвал моего младшего братишку шулером. Верно, Уилл?
– Мы еще тоже с ним не закончили, – отозвался тот.
– В самом деле? – спросил «охранник», чувствуя, что пришло время проявить некоторый интерес к подвигам братьев Флойд. – И что вы для него запланировали?
– Не твое собачье дело.
– Не будь таким раздражительным, Уилл, – сказал Норман. – Он просто ведет дружескую беседу, помнишь?
Он снова повернулся к соседу:
– А ты бы что сделал? Нам ты можешь сказать.
Тот сделал глоток кофе.
– Ты уже… – держа миску в одной руке, Норман другой рукой изобразил, что стреляет из пистолета, – прикончил кого-нибудь?
– У тебя хлопья размокнут.
– Брось, Норман, – Уилл снова подал голос с дивана, – ни в чем он тебе не признается. И потом, держу пари, что ему и признаваться-то не в чем. Он совсем не такой крутой, каким хочет казаться.
– Может, ты и прав.
Согласившись с братом, Норман продолжал оценивающе разглядывать соседа, прижимая миску к груди и закидывая хлопья в рот.
– А как насчет вас? – глядя в свой кофе, спросил тот.
Норман перестал жевать.
– Что?
Мужчина поднял голову и посмотрел на обоих братьев сразу.
– Кто-нибудь из вас когда-нибудь убивал человека?
Норман подал плечами:
– Не приходилось.
– Пока, – добавил Уилл.
– Что ж, на вашем месте я бы не торопился это сделать.
– Хочешь сказать, что ты убивал? – Норман хохотнул. – Видишь, Уилл? Я тебе говорил.
– Это всего лишь слова.
Норман, разглядывая соседа с ног до головы, сказал:
– Я знавал немало людей, кого следовало бы убить.
– Я тоже.
– Но ты не рекомендуешь это делать. С чего бы это?
– Убивать не слишком здорово, слухи слишком преувеличены, как и рассказы о штате Виргиния, – он бросил им наживку и гадал, клюнут ли они. С некоторой беззаботностью он прошел в кухню и налил себе еще кофе. – Кстати, вы мне так и не сказали, чем вы там занимались.
– Работали на компанию грузовых перевозок. Такую, с трейлерами.
– Вы были дальнобойщиками?
– Не-а, – Норман вытер брызги молока с губ тыльной стороной руки. – Работали на складе.
– Паршивая работенка, – внес свою лепту Уилл. Он переключал с канала на канал работающий без звука телевизор. Найдя канал, на котором шла серия «Остров Гиллигана», он уставился в экран. Его дробовик теперь стоял возле подлокотника дивана дулом вверх, совсем рядом с головой Уилла.
Норман снял хлопья, упавшие на рубашку и оставшиеся там.
– Но компания, на которую мы работали, вошла-таки в историю.
«Охранник доктора Смит» медленным рассчитанным движением вернул кофейник на плиту.
– Каким образом?
– Это было в Уэстборо. Слышал такое название? Там была стрельба. На фирму пришел озлобленный парень, разнес там все к чертовой матери и расстрелял там несколько человек.
Мужчина повернулся к Норману и кивнул.
– Я слышал об этом.
– Ну так вот нас уволили всего за неделю до того, как это случилось. Пропустили все веселье.
– Если хотите знать мое мнение, то все мужики на этом острове – слабаки, – фыркнул Уилл. – Я бы пришил этого Джинджера, как только мы добрались бы до суши.
Он снова переключил канал.
Норман выхлебал молоко прямо из миски.
– Если бы я был стариной Гиллиганом, я бы не пропустил задницу Мэри-Энн.
Уилл заухал на своем диване.
– Ты всегда предпочитал задние ворота.
– Я бы хотел зайти через задние ворота к доктору Смит.
Оба брата смотрели на мужчину и фыркали, ожидая его реакции. Вместо того чтобы прийти в ярость, он проигнорировал их и посмотрел в тусклое окошко над кухонной раковиной, как будто проверял погоду. Потом, взяв кружку кофе с собой, он направился в спальню.
– Что там все-таки происходит? – спросил Норман, кивком указывая на дверь, которая оставалась закрытой всю ночь.
– Вашей сестре оказывали помощь.
– Это мы знаем, – пробурчал Уилл. – Но почему так долго?
– Мы уже исчерпали запас вашего гостеприимства?
– Что до меня, то вы для меня нежеланные гости.
– Мы бы давно уже уехали, – ответил «охранник». – Кстати, Норман…
– А?
– Поосторожнее со стулом.
– А?
«Охранник» подшиб задние ножки стула. Норман опрокинулся назад, с грохотом приземлился, и в его перекошенное от ярости лицо полетели остатки хлопьев и молока из миски.
Уилл отреагировал слишком быстро, чтобы вспомнить о дробовике, скатился с дивана и рванулся вперед словно спринтер с колодок на старте.
Мужчина бросил свою чашку с кофе как раз вовремя, чтобы встретить подбородок Уилла апперкотом, отправившим противника на ковер. Быстрым движением, раздавив сапогом кружку, мужчина схватил дробовик и направил его на братьев, готовых броситься на него, заставив их замереть на месте.
Эмори открыла дверь спальни.
– В чем дело?
Не сводя взгляда с братьев, все еще готовых к атаке, он попятился к ней.
– Ты сможешь сейчас спокойно оставить Лизу?
– Да. Я думаю, что с ней все будет в порядке.
– Хорошо.
– Я собираюсь тебя убить, даже не сомневайся, – процедил Уилл сквозь стиснутые зубы.
– Сегодня это у тебя не получится.
Мужчина вынул пистолет из-за пояса и передал его Эмори.
– Если кто-нибудь из них дернется, стреляй не раздумывая. Поняла?
* * *
Ошеломленная, она кивнула один раз. Он проскользнул за ее спиной в комнату.
Норман и Уилл стояли лицом к ней, тяжело дыша и фыркая, напоминая Эмори разъяренных быков.
– Кто этот сукин сын? – рявкнул Норман.
– Я не знаю.
– Чушь, – прошипел Уилл. – Вы с ним сговорились. Ведете себя здесь так, как будто это ваш дом. Что вы задумали?
– Я всего лишь приехала сюда, чтобы позаботиться о вашей сестре.
– Она бы и без тебя прекрасно справилась.
– Может быть, но я рада, что сумела помочь.
– Ты и в самом деле врач? – спросил Норман.
– Да.
– А вот я думаю, что ты врешь, – заявил Уилл, воинственно вздергивая подбородок, на котором уже начал наливаться синяк. – Что у него за история?
Человек, о котором шла речь, появился за спиной Эмори, взял ее левой рукой за бицепс и подтолкнул вперед.
– Не выпускай пистолет из рук.
Эмори смотрела прямо перед собой, пока он вел ее через гостиную и выводил на крыльцо.
– Садись в машину.
Прежде чем отпустить ее руку, он слегка подтолкнул ее, и Эмори пошла вниз по ступеням крыльца. Она услышала крик Уилла:
– Он украл наш дробовик!
Под деревом стоял пес и вилял хвостом. Она определенно стала его другом по ассоциации. Когда женщина дошла до пикапа и открыла дверцу, она оглянулась. Мужчина все еще стоял на крыльце, наблюдая за ней и держа на прицеле дверь.
– Почему ты не идешь со мной? – спросила Эмори. – Что ты собираешься сделать?
– Садись в кабину и не выходи.
Она замялась.
– Сядь и закрой дверцу, – почти по слогам повелительно произнес он.
Эмори влезла в кабину и захлопнула дверцу. Он подождал еще немного, чтобы убедиться в том, что Эмори останется на месте, потом развернулся и скрылся в доме. Спустя несколько секунд раздался выстрел из дробовика, прозвучавший словно взрыв в утреннем воздухе.
За ним последовал второй.
