3

До Потопа Литл-Рок был типичным американским городом с населением в полторы-две сотни тысяч человек. От десятков других подобных ему городов он отличался лишь тем, что, во-первых, являлся столицей штата, а во-вторых, пригрел у себя под боком одну из крупнейших баз ВВС США. Имелся в городе и обычный аэропорт, тоже достаточно крупный. Но сегодня он был полностью затоплен, как и большая часть Литл-Рока. Тогда как база ВВС была восстановлена китайцами в первую очередь, и теперь основная местная жизнь кипела там.

А в самом городе царило не пойми что. Днем его патрулировали миротворцы, и на его руинах вели работы восстановительно-поисковые экспедиции, отчего казалось, будто здесь установлен порядок. Но по ночам, когда военные и спасатели укрывались у себя на базе, а из оставленных Потопом соленых болот вылезали атланты, Литл-Рок наполнялся не только ими, но и множеством темных личностей. Как правило, борзов – обычных бродяг «Без Определенного Рода Занятий», – но среди них порою встречались и преступники посерьезнее.

Поживиться здесь было особо нечем. Зато вокруг хватало подпольных заведений вроде ночлежек, кабаков, публичных домов, наркоманских притонов, пунктов скупки награбленного, оружейных лавок и многого другого. Короче говоря – тех злачных местечек, где захожие и заезжие борзы сочетали полезное с приятным. А также устраивали себе кратковременный отдых на пути к очередному открытому где-то на просторах Мокрой Америки Эльдорадо или Клондайку, слухи о которых разлетались среди этой публики со скоростью пожара.

Ночью в городе грохотали пальба и взрывы. Причем не всегда борзы стреляли по рыщущим там и сям болотным тварям. Нередко пьяные и обдолбанные наркотой сорвиголовы устраивали разборки друг с другом или учиняли налет на какое-нибудь заведение. И никто потом не утруждал себя уборкой трупов, так как к рассвету их растаскивали падкие до свежей мертвечины атланты.

А с рассветом вся эта вакханалия прекращалась. «Подпольщики» ныкались по подвалам, и в Литл-Рок под прикрытием НОАК снова въезжали бригады МЧС. После чего он начинал жить так, как жили нынче многие города Среднего Запада. Те, что были не до конца стерты цунами и не страдали от нашествий орд атлантов – адова проклятия всего восточного побережья. Те самые города, где можно было разгребать завалы, извлекая из-под них человеческие останки и уцелевшие материальные ценности, которые мертвецам были уже не нужны.

Как всякий уважающий себя торговец оружием, я возил свой товар, цинично прикрываясь эмблемами гуманитарных организаций. Сегодня в Америке они работали сотнями, и их эмблемы часто менялись на бортах моего «Ошкоша». К примеру, в последний месяц я выдавал себя за сотрудника религиозного фонда «За вселенский мир и благоденствие», чьи баннеры я украл в Айове, где этот фонд увешал ими руины городка под названием Ватерлоо. Таким образом, под личиной религиозных миссионеров и при наличии у Вэй Тана официальных пропусков НОАК, мы могли въехать в Литл-Рок среди бела дня, не вызывая больших подозрений.

Что мы и сделали спустя сутки после нашего отъезда из Оклахома-Сити.

Так и хочется сказать банальную фразу, что если ты видел руины одного «мокрого» американского города, то можешь считать, что видел их все. Отчасти так оно и есть, если рассматривать эти города издали. Высотных зданий в них, как правило, не оставалось, ведь у небоскребов было меньше всего шансов пережить удар цунами высотой в полтора километра, промчавшегося когда-то по Америке, Африке и половине Европы. Уцелевшие высотки, да и то не все, могли остаться лишь там, где их защитили горы или куда волна домчалась, успев достаточно ослабнуть. А поскольку по Арканзасу она неслась во весь опор и с горами этому штату откровенно не повезло, его столица была опустошена Потопом весьма основательно. Ни одна многоэтажка в ней не выстояла, а от большинства из них не осталось даже руин.

Вообще-то, это было уже второе цунами, обрушившееся на вышеперечисленные части света после вторжения на Землю пришельцев. Первая волна случилась после того, как их космический корабль упал в Атлантику (из-за чего их, собственно, и назвали потом атлантами). Причем это была не какая-то летающая тарелка, и даже не астероид, за который сначала был принят инопланетный транспорт. Когда этот объект величиной с Мадагаскар, который земляне нарекли Эпиорнисом, бултыхнулся в океан и утонул, это уже привело к глобальной катастрофе: затоплению побережий, в том числе густонаселенных. С десятками тысяч жертв и масштабными разрушениями.

И никто в тот момент еще не знал, что этот, казалось бы, катаклизм тысячелетия был лишь прелюдией к той трагедии, которая разыгралась вскоре на тех же самых просторах.

Трудно сказать, правы были или нет наши земные вояки, ударившие ядерными ракетами по снижающейся громадине, что фактически и стало объявлением атлантам войны. Вполне возможно, что они так и так ее начали бы. И все же существовала вероятность, что мы могли бы по-братски разделить Землю с водной формой разумной жизни, которую, как выяснилось, представляли собой атланты. Но разыгравшаяся в мире ксенофобия и вызванное Эпиорнисом цунами перечеркнули все надежды на мирный исход этой встречи. И ответ пришельцев на ядерный обстрел их корабля не заставил себя ждать.

Что происходило тогда на океанском дне в месте утопления Эпиорниса, точно неизвестно. Однако в конце концов от этой громадины не осталось и следа. Но она вовсе не растворилась в воде. По мнению ученых, тот сонм ужасных тварей всех размеров и видов, что вскоре заполонил Атлантику, вырвался вовсе не из утробы их корабля. Походило на то, что сам корабль распался на некую биомассу, которая трансформировалась во всевозможные формы жизни, адаптированные для обитания в наших океанах. И эти существа были отнюдь не безмозглыми. В вопросах той же генной инженерии они ушли от нас так далеко, что вскоре стали использовать тела земных обитателей в качестве стройматериала для производства собственных армий и оружия. Самого разного, в том числе оружия массового поражения.

Последнее было пущено атлантами в ход под водой, но ударило оно по суше. И ударило так, как еще ничто не ударяло по человечеству за всю историю его существования.

Мегацунами высотой в полтора километра, родившееся в центре Атлантики и обрушившееся на обе Америки, Африку и Европу… Оно не даровало атлантам победу. Но оно навсегда изменило человеческую цивилизацию и расстановку политических сил в мире. И вот теперь армии наименее пострадавших от Потопа стран – России и Китая – хлюпали ботинками по покрытым солеными болотами землям Мокрой Америки. И спасали ее, несчастную, от разрухи и наседающих на нее из моря орд инопланетян. Которые, используя эти болота как плацдармы, рвались вглубь затопленного ими материка.

Ну а русские и китайцы, используя Сороковую параллель как границу, разделяющую «спасаемые» ими территории, начали вовсю хозяйничать на них, оставив выжившим американцам лишь ту полоску суши на западном побережье, до которой цунами не докатилось.

«Океан для друзей – не расстояние!» – так написано на агитплакате, что обрел нынче всемирную известность, сравнимую чуть ли не с известностью полотен художников эпохи Возрождения. Еще на том плакате одетые в форму РА и НОАК русский медведь и китайская панда заботливо поддерживали под крылья белоголового американского орла. Оба медведя источали уверенность и силу, а орел был мокрым, потрепанным и вконец измученным. Хороший плакат, выразительный. Но кое-что на нем художник все же упустил. Для пущего правдоподобия было бы нелишне добавить сюда одну деталь: как поддерживающие орла медведи тянутся украдкой свободными лапами к гнезду с орлиными яйцами, полагая, что теперь они имеют на это полное право…

Малоэтажные строения в Литл-Рок тоже понесли от цунами катастрофический урон, но самые крепкие из них все-таки сохранили стены. И когда пробившиеся сюда миротворцы расчистили от мусора и ила незатопленные улицы, в город наконец-то вернулась какая-никакая, но жизнь. Его история не прекратилась, как история большинства американских городов, хотя, конечно, его будущее все еще стояло под вопросом.

Но нас сегодня интересовало не его будущее, а наше. И чтобы оно стало прекрасным и светлым, нам требовалось хорошенько потрудиться в настоящем. Само собой, рискуя жизнями, хотя ставить раз за разом на кон свою голову было для нас в порядке вещей. Без риска в Бывших Штатах теперь нельзя было даже малую нужду справить, а про вторжение в логово конкурентов по нелегальному бизнесу и говорить нечего.

Банда Голдфиша обосновалась восточнее Литл-Рок, на руинах оружейного завода «Ремингтон». Место это было выбрано Илаем, разумеется, неспроста. Откопав, починив и запитав от топливных генераторов кое-какое оборудование, Голдфиш восстанавливал на нем неисправные пушки, скупаемые им по дешевке у диггеров-нелегалов. Те пушки, которые нельзя было починить, пускались им на запчасти. Так что Илай не брезговал свозить сюда и оружейный лом – при его торговом обороте у него каждый болтик и пружинка шли в дело.

Завод был небольшим и не представлял для китайцев стратегической ценности. Поэтому они добрались до него не сразу – хватало по горло работы в самом городе. А когда в конце концов добрались, то обнаружили, что его руины заняты рейнджерами NRA – Национальной Стрелковой Ассоциации, под эгидой которой Голдфиш обделывал свои делишки. И реющий над заводом флаг с белоголовым орлом и перекрещенными винтовками служил веским намеком на то, что вторжение сюда миротворцев может спровоцировать вооруженный конфликт.

Вообще-то, рейнджеры – пережившие Потоп американские, канадские и мексиканские добровольцы-патриоты, объединившиеся под флагом возрожденной ими NRA, – не враждовали с миротворцами. Зачем, если и те и другие воевали с одним инопланетным врагом? Но и особых дружеских чувств они друг к другу не испытывали, поскольку у рейнджеров не было на «мокрых» территориях никаких властных полномочий. Как и прежде, они считались лишь добровольной общественной организацией. Что-то типа большого спортивно-охотничьего клуба. Или вооруженной народной дружины, разве что теперь они лишились возможности отстаивать свои политические интересы.

Само собой, рейнджерам очень не нравилась пришлая власть на родной земле. Но они, скрипя зубами, были готовы ее терпеть, поскольку им нечего было противопоставить регулярным армиям России и Китая. Тем более что «оккупанты» вели себя с ними вполне дипломатично, не пытались ими командовать и не приказывали их отрядам разоружиться или распуститься. Напротив, бойцов NRA обычно извещали о готовящихся войсковых операциях против атлантов. И приглашали принять в них участие, от чего те никогда не отказывались. Хотя самые смекалистые из рейнджеров осознавали, что этим миротворцы убивают сразу двух зайцев: получают подкрепление и, стравливая их с тварями, заодно сокращают количество неподконтрольных им вооруженных формирований.

В данном случае политика «худого мира» полностью себя оправдывала. Ни одна из сторон не искала с другой ссоры. А если таковые возникали, это происходило исключительно по недоразумению и вскоре заканчивалось перемирием. Вот поэтому китайцы предпочли не соваться на завод Голдфиша со своими претензиями. И убрались восвояси, махнув рукой на возникший у них под боком рейнджерский форпост. Главное, это оказались не бандиты, а со всем остальным можно было легко смириться.

Но хитрый Илай был таким же рейнджером, как я – религиозным миссионером. Да, он торговал со многими их отрядами и здоровался за руку с их лидерами. Впрочем, так же, как и я. Вот только в отличие от меня Голдфиш был американец, и ему не запрещалось прикрываться гербом и флагом NRA. Я же не мог этого сделать не потому, что был русским, – в рядах Ассоциации хватало и моих соотечественников, и даже китайцев. По мнению рейнджеров, я продавал им патроны со складов «оккупантов», а значит, сам принадлежал к их числу, даром что дезертировал из их армии. А «оккупант» хоть и мог называть себя другом рейнджеров, но не имел права позорить их символы, рисуя те на своей машине.

А что же Голдфиш? Да ничего. С тем же успехом он поставлял оружие и бандитам, с которыми рейнджеры вели войну! Последнее обстоятельство он, естественно, не афишировал и стал бы рьяно отрицать такие обвинения на допросе. Но для нашего брата-контрабандиста это давно уже были не догадки, а общеизвестные факты. У нас хватало общих клиентов, которые частенько пытались сбивать цену, рассказывая, почем этот же товар им предлагал давеча наш конкурент.

Торговал ли напрямую с бандитами я? Хм… Ну как сказать… Пожалуй, лучше воздержусь от ответа, поскольку речь сейчас идет не обо мне, а о нашем пленнике, в чью штаб-квартиру мы только начали свое проникновение.

Само собой, что штурмовать ее в лоб являлось провальной затеей. И со всех других направлений – тоже. Но, прежде чем наш информатор Генри Хини отошел в мир иной, мы основательно допросили его насчет логова его бывшего босса, которое он знал вдоль и поперек. Не пускали его лишь в секретное хранилище под бассейном, в чем он сам же нам и признался. А поскольку у Стручка не было резона нам врать, стоя одной ногой в могиле, мы предпочли ему поверить. Хотя версию, что он натравливает нас на Голдфиша просто из желания отомстить, исключать тоже не стоило.

Когда-то на задворках этого завода имелось маленькое озерцо, превратившееся после Потопа, как и многие другие закрытые водоемы, в большое соленое озеро. Оно «отъело» у завода треть территории, но до единственного не смытого волной цеха не добралось. А Голдфиш превратил его не только в ремонтную мастерскую и товарный склад, но и в крепость, защищенную не хуже какой-нибудь миротворческой базы. Над заводом по-прежнему реял флаг NRA, который пускал пыль в глаза НОАК. Поэтому мы не исключали вариант, что если хозяева цитадели поднимут тревогу, к ним из города может прибыть подкрепление. Хотя вряд ли оно станет торопиться. Китайцы – ребята злопамятные. Они не забыли, кто опередил их при захвате завода «Ремингтон». И могут отплатить рейнджерам с азиатским коварством: сначала дадут врагу хорошенько их потрепать, прежде чем китайская «кавалерия» явится-таки им на подмогу.

Честно говоря, у меня не родилось ни одной светлой мысли, как нам втроем расколоть сей крепкий орешек. К счастью, у меня в команде было аж двое морпехов, которые кое-что соображали в таких заковыристых вопросах.

– Тлуба! – важно подняв палец вверх, заявил Вэй Тан, зарисовав со слов Генри схему крепости. – Не канализация! Тлуба для соленой воды! Генли сказал: для бассейна с атлантами Голдфиш качает воду из озела. Нам нада эта тлуба!

– Зачем? – удивился я. – Хочешь пролезть по ней в крепость? Да она, небось, диаметром не шире танкового дула. И к тому же выходит из берега в воду на большой глубине.

– Не плолезть, – уточнил шанвэй. – И не нада. Запустим туда отлавляющий газ. Бассейны – они не гелметичны. Сначала газ убьет атлантов. Потом начнет испалятьса и убьет остальных.

– Жестоко, но любопытно, – кивнул я. Но потом сразу помотал головой. – Только одна проблема – нынче с «пыльцой» напряженка. Заказов на нее много, а вот достать ее стало трудновато. И ваши, и наши отказываются поставлять мне «пыльцу» – говорят, пошел слишком строгий ее учет и все такое. Все, что у нас есть сейчас в наличии, – это экспериментальные «Краситель-5» и «Кисель-8». Но они эффективны только против тварей, так как растворяются в воде и не испаряются.

– А если затолкнуть в трубу мощный заряд «пастилы»? – предложил Рында. – Настолько далеко, насколько сможем. Снесем, короче говоря, к чертовой матери половину крепости. А потом зайдем внутрь и перебьем всех, кто еще будет дергаться.

– Слишком хлопотна, – усомнился Тан. – Слишком ненадежна. Взлыв нада долга готовить. Нада пять лаз нылять для точнога ласчета. Эта многа. Столька попыток нет. Есть толька одна. Поэтому газ нада.

– Постойте-ка! – вдруг осенило меня. – Понятно, что с «пастилой» мы рискуем пролететь во всех смыслах. Но кто сказал, что вместо нее нам нужна армейская «пыльца», а не другой газ? Как насчет ацетилена?

– Ты что, предлагаешь Тану нырнуть в ту лужу с тяжеленным железным баллоном от газовой сварки? – хохотнул Остап.

– Зачем – с баллоном? – удивился я. – Есть способ гораздо проще. Ты что, в школе не мастерил бомбочки из карбида?

– Нет, конечно, – ответил морпех. – Я в школе усиленно занимался спортом, а не лазил по стройкам и не воровал химикаты.

– Оно и видно. Какое все-таки скучное у тебя было детство, – посочувствовал я ему. – Ну да ладно, черт с тобой. А вот Тан, как подрывник, должен знать, о чем я толкую.

– Калбид кальция! Ацетилен! Тоже очень холошо! – оживился боевой пловец. – Большой заляд калбида в тлубу, потом клепкая затычка – и сиди, жди, когда шалахнет!

– А если не шарахнет? – нахмурился Рында, у которого и впрямь были не особо широкие познания в химии.

– Если затолкать в трубу карбида по самое не балуй – еще как шарахнет, – заверил я его. – К тому же карбид и достать легче легкого, причем законным способом. Меня больше волнует, насколько крепко Вэй закупорит трубу со своего конца. Потому что, если он закупорит ее плохо, выныривать ему придется очень быстро и, скорее всего, по частям.

– Лазбелемса, – не испугался столь неприятной перспективы Тан. – Плоблема лешаема. Больше боюсь атлантов. В том озеле их, навелна, до сих пол многа.

– Как знать, – почесал я макушку. – Хини говорил, что головорезы Илая отстреливают их со стен крепости в качестве тренировки. Но извести их таким способом подчистую, конечно, нельзя. Подчистую тварей можно только вытравить. Чего Илай явно не делал, ведь он закачивает воду в свой бассейн прямо из озера. Так что смотри под водой в оба, ведь там мы тебя уже не прикроем…