Глава 20
Просторный зал на верхнем этаже здания Главного Штаба был обставлен удобной кожаной мебелью. На оклеенных бумажными обоями стенах красовались карты крепостей. Восковые свечи почти не давали нагара.
Лорд Феннер разложил на столе бумаги. Он восседал на почётном месте. Рядом насупился генерал сэр Барстэн Максвелл, жаждавший возмездия дерзкому стрелку, осмелившемуся расстроить любовно спланированную реконструкцию. Сбоку за конторкой клерк готовился вести протокол. Позади них сидел сэр Генри Симмерсон. Он желал лично насладиться унижением ненавистного Ричарда Шарпа. Внизу, во дворе Главного Штаба, сэра Генри дожидался экипаж, внутри которого Гирдвуд караулил свою невесту. Племянницу Симмерсон обнаружил посреди парка в компании простого солдата. Этой ночью сэр Генри проучит её так, что мясо отлипнет у мерзавки от костей.
В центре зала стоял майор Ричард Шарп. Его винтовка, палаш и подзорная труба лежали на столе перед Феннером.
Шарп всё же одержал победу. Победу, за которую ему придётся дорого заплатить. Шарп спас свой полк. При столь скандальном появлении второго батальона на глазах сотен зрителей, на глазах Главнокомандующего и принца-регента даже лорд Феннер постеснялся бы утверждать, что подразделение существует исключительно на бумаге. Буквально полчаса назад вместе с официальным распоряжением майору Шарпу прибыть вечером в Карлтон-Хаус пришло заверенное печатью письмо, гласившее, что Его Высочество принц-регент, растроганный преданностью Южно-Эссекского полка, позволяет отныне ему именоваться «Собственным принца Уэльского Добровольческим». К посланию прилагалась записка, в которой Его Высочество благодарил лорда Феннера за восхитительную придумку с перьями и приглашал в Карлтон-Хаус. Феннер собирался воспользоваться приглашением, но прежде следовало разделаться с этим жалким червяком, посмевшим бросить вызов военному министру:
— Майор Шарп, вам надлежало отплыть в Испанию. Почему вы ослушались приказа?
— Вам известно почему.
Тонкий суставчатый палец Феннера качнулся в сторону клерка:
— Предупреждаю, ваши слова заносятся в протокол.
Чиновник усердно скрипел пером.
— Вы ослушались приказа, направляющего вас в Испанию, майор, что приравнивается к дезертирству.
— А вы продавали рекрутов, что равносильно грабежу.
— Молчать! — грохнул по столу кулаком генерал сэр Барстэн Максвелл. Канделябры подпрыгнули, пламя свечей заколебалось, — Вы — офицер! Ведите себя, как подобает джентльмену!
Шарп вскинул голову:
— Джентльмену, сэр? Это как? Например, вот эти два джентльмена превратили батальон в доходное предприятие, продавая рекрутов и присваивая их жалованье.
Чиновник, растерянный гневной тирадой Шарпа, перестал писать, и лорд Феннер, издав тихий смешок, махнул ему вялой кистью:
— Что ж вы остановились, милейший? Пишите, пишите. Обязательно занесите, что майор Шарп официально обвинил военного министра Его Величества в «торговле рекрутами». Определение верное, майор Шарп?
— Неполное. Ещё воровство.
— Записывайте, записывайте! Насколько я понимаю, майор, обвинение вы можете подкрепить доказательствами?
Сэр Генри фыркнул, а генерал Максвелл набычился.
Шарп не мог. Он надеялся, что покровительство регента избавит его от таких разбирательств, но просчитался, и сейчас всей его многолетней карьере должен был придти конец. Равно, как и мечтам сочетаться браком с Джейн. Всему конец.
Постучавшись, вошёл чиновник. Обращая на Шарпа внимания не больше, чем на мебель, он раскрыл кожаную папку и подал лорду Феннеру листок. Тот его бегло подписал, громко пояснив Шарпу:
— Здесь сообщается Его Высочеству, что вы не сможете, майор, насладиться его обществом ни сегодня ночью, ни когда-либо.
Чиновник спрятал подписанный листок в папку и положил перед Феннером другой:
— Назначение, Ваша Милость.
Министр просмотрел документ и кивнул:
— Перебелите и пронесёте.
— Да, Ваша Милость.
Чиновник удалился. Часы в коридоре начали бить. Восемь.
— Собственный принца Уэльского Добровольческий, — глумливо выговорил новое название полка Феннер, — поедет в Испанию, майор. Без вас. Командовать им будет подполковник Бартоломью Гирдвуд. Уверен, под его началом они проявят себя достойно.
— Уж будьте покойны! — встрял Симмерсон.
Именно сэр Генри сосватал Гирдвуда в командиры полка. С подполковником в Испанию отправлялись четыре роты тренированных солдат и все офицеры ликвидированного Фаулниса. Ликвидированного, ибо сэр Генри и лорд Феннер, посовещавшись, решили не искушать судьбу, раз уж второй батальон всплыл на поверхность, и торговлю новобранцами прекратить. Собственно, они не так много теряли. Война близилась к завершению. Русские поджимали Францию с востока. Мир был не за горами. Феннер и Симмерсон неплохо заработали на афере, которую теперь, с арестом Шарпа, можно было прикрыть без скандала.
Шарп молчал. Сказать было нечего.
— Вас, майор Шарп, — со вкусом произнёс Феннер, — мы тоже не забыли. Два дня посидите под замком, а затем отправитесь к новому месту службы. В Австралию, охранять каторжников. Правда, в чине капитана.
Сэр Генри язвительно хихикнул:
— С портными там плохо, так что его примут, как своего.
Феннер благосклонным кивком показал, что оценил шутку по достоинству, и повернулся к сэру Барстэну:
— Герцог не возражает?
— Герцог полагает, что вы слишком цацкаетесь с этим майором, Ваша Милость! — буркнул Максвелл, — Но возражать герцог не станет.
— Цацкаюсь. — согласился Феннер, — Потому что признаю: майор Шарп хорошо служил стране и престолу. Морское путешествие, надеюсь, вернёт майору рассудок.
— Я так и передам герцогу.
Генерал с удовольствием повесил бы Шарпа, утопил и четвертовал, однако назначение в Австралию была всё равно, что заключение в крепость: навсегда и без возврата.
— Хорошо. — Феннер щёлкнул крышкой серебряной чернильницы, — С минуты на минуту принесут ваши сопроводительные документы, майор. Ага, вот они!
Фраза лорда относилась к робкому стуку в дверь.
— Входите!
На пороге появился чиновник, который должен был перебелить приказ о назначении Шарпа:
— Э-э… Ваша Милость?
— Где документы?
— Там ваша жена, Ваша Милость. Я сказал, что вы заняты, но она очень настойчива.
— Очень. — прозвучал надменный голос из-за спины чиновника, и он испуганно прыснул в сторону.
Феннер, который был холост, раздражённо уставился на вошедшую в зал высокую зеленоглазую даму, что жестом велела чиновнику убираться. Тот ретировался. Вдовствующая графиня Камойнс, с переброшенной через руку мантильей, выждала, пока за чиновником закроется дверь, оглядела Шарпа и пояснила:
— Я назвалась твоей женой, Саймон, чтобы эта чернильная душа в коридоре пропустила меня. О, сэр Генри, и вы здесь? Можете не вставать.
Симмерсон и не собирался. Переведя взгляд с генерала Максвелла на Феннера, леди Камойнс спросила:
— Ты не представишь меня?
— Анна. — с угрозой начал Феннер.
— Ах, ты меня помнишь? Как это очаровательно с твоей стороны! А я помню майора Шарпа. Как вы, майор?
Шарп молчал. Леди Камойнс положилась на него, он не справился. Он положился на собственные силы, и тоже не справился. Сейчас Шарп склонен был думать, что, прикажи он протолкаться сквозь гвардейцев к самым перилам ложи, всё могло сложиться иначе. Он подвёл Джейн. Влюбился, потерял осторожность и проиграл. Дурак.
Лорд Феннер поморщился:
— Моя дорогая Анна, я занят государственными делами.
— Представь же меня, Саймон.
Феннер неохотно встал и прочистил горло:
— Генерал сэр Барстэн Максвелл, имею честь представить вам вдовствующую графиню Камойнс. — наскоро пробубнив официальную формулу, он нетерпеливо осведомился, — Ты довольна, Анна?
Шок от её появления здесь прошёл, к министру вернулась его обычная самоуверенность.
— Довольна, Саймон. Просто зашла узнать, не забыл ли ты, что я должна была приехать к тебе до ужина?
— Я не забыл. — холодно отчеканил Феннер, садясь, — Я задержусь и буду чрезвычайно обязан тебе, если ты подождёшь меня где-нибудь за пределами этого помещения.
— Как скажете, Ваша Милость. — не спорила она, — Рада была составить знакомство, сэр Барстэн.
Леди Камойнс обворожительно улыбнулась гвардейцу, сэру Генри, а Шарпа пожурила:
— Вы опозорились, майор.
Сэр Генри, бывший того же мнения, хмыкнул.
Леди Камойнс продолжала:
— Хуже того, майор. Вы сплоховали.
— Анна! — теряя терпение, выдохнул министр.
— Секунду, Саймон. — небрежно бросила ему графиня, — Вы сплоховали, майор. Зато я — нет.
— То есть, мадам?
Она запустила левую руку в складки мантильи:
— Ох уж эти солдатские посулы! Мы, бедные глупые женщины, верим вам, а расхлёбывать, в конечном итоге, приходится самим. Вы обещали достать мне это, майор.
Леди Камойнс улыбалась, держа… Держа красный гроссбух в кожаном переплёте:
— Знаешь, Саймон, слуги так любопытны! Твоего дворецкого очень интересовало содержание книг, которые его хозяин велел сжечь. Ты же сказал мне приехать, помнишь? Я приехала, тебя не было, а твой дворецкий был поглощён изучением этого замечательного произведения сомнительной литературной ценности. — взгляд её изумрудных глаз был устремлён на Феннера, — Не волнуйся, Саймон, вторую книгу я тоже уберегла от огня. Она в полной безопасности. И письма, что были в ней. Они подписаны, кстати, тобой. Как неосмотрительно было с твоей стороны их не уничтожить! Полистайте, майор, очень познавательно.
Сунув Шарпу гроссбух, леди Камойнс пододвинула к столу стул:
— Пожалуй, я всё же побуду с тобой, Саймон. Дела государства — это так увлекательно.
Генерал сэр Барстэн Максвелл решил, что мир перевернулся. Провинившийся стрелок весело скалился, просматривая красный том. Могущественный военный министр и его спесивый приятель Симмерсон от ужаса лишились дара речи.
Графиня уселась на стул:
— Итак, Саймон…?
Феннер словно очнулся. Схватив с конторки притихшего клерка его записи, он разорвал их надвое.
— Ваша Милость! — запротестовал Максвелл.
— Вас это не касается, сэр Барстэн! — отрезал Феннер и рявкнул на клерка, — Вон!
Тот уронил перо и пустился наутёк.
Ноздри Максвелла раздулись от возмущения:
— Ваша Милость, я настаиваю на том, чтобы всё шло надлежащим образом! Я настаиваю!
— Всё идёт надлежащим образом, сэр Барстэн. — происходящее доставляло леди Камойнс искреннее удовольствие, — Надлежащее некуда. Если делать по-другому, получится громкий скандал. Правда, Саймон?
Генерал посмотрел на Феннера. Тот, съёжившись под хищным взглядом леди Камойнс, жалко кивнул. Она торжествующе засмеялась:
— Скандал громкий, генерал. А ваш патрон не любит скандалов. Фредди прошлого трезвона хватило с лихвой. Майор Шарп, у вас есть просьбы к лорду Феннеру?
— Просьбы?
— Видите ли, майор, мне кажется, что наш министр внезапно возлюбил вас, как брата, и не откажет вам ни в чём. Да, Саймон?
— Да. — выдавил Феннер.
— Мои просьбы подождут, а вы, майор, не стесняйтесь.
Максвелл был растерян. Феннер раздавлен. Лицо сэра Генри, полагавшего, что гроссбухи превратились в пепел, приобрело бурячный оттенок. Казалось, его вот-вот хватит удар. В зале властвовала леди Камойнс:
— Ну же, майор.
Шарп, нежданно-негаданно вознесённый из бездны к вершинам, собрался с мыслями. Он едет не в Австралию капитаном, а майором в Испанию вместе с пополнениями бывшего Южно-Эссекского, ныне Собственного принца Уэльского Добровольческого полка. Лорд Феннер согласился. Расходы Шарпа за последние недели возмещаются и вносятся на счёт конторы «Хопкинсон и сын» на Сент-Олбанс-стрит. Феннер скрипнул зубами:
— Сколько?
— Двести гиней. — быстро сказала графиня, — Золотом. Достаточно, майор?
— Более чем. — заверил Шарп. Он ещё и заработал на этом. Надо же.
— Продолжайте, майор.
Жалованье солдат должно быть возвращено. Второй батальон заново формируется в Челмсфорде с новыми офицерами. Знамёна его сэр Генри снимает со стены холла и привезёт в казармы. Симмерсон утвердительно закивал, не замечая, с какой брезгливостью и негодованием взирает на него сэр Барстэн, потрясённый поруганием батальонных святынь.
— И последнее: никаких изменений в списках офицерского состава, откомандированного в Испанию!
Феннер не понял:
— Вы…
— Да. — обезоруживающе улыбнулся Шарп, — Я хочу служить под началом подполковника Гирдвуда.
Сэр Генри крякнул, а присмиревший Феннер нашёл в себе силы тускло удивиться:
— Вы хотите служить под началом Гирдвуда?
— Именно так.
Леди Камойнс скучающе поинтересовалась:
— Вы закончили, майор?
— Да, мадам. — следующее его дело не касалось Феннера. Только Шарпа и девушки во дворе штаба.
Графиня протянула тонкую кисть, и Шарп вложил в неё гроссбух.
— Спасибо, майор. С Саймоном мы встретимся завтра. Да, Саймон?
Феннер закивал, мучительно переживая своё уничижение. Зеленоглазая открыла гроссбух и показала столбцы цифр Симмерсону:
— Нравится книжка, сэр Генри? Могу продать вам одну по дружбе.
На полных губах её блуждала загадочная улыбка. Леди Камойнс встала:
— Пожалуй, нам больше нечего здесь делать, майор.
— Пожалуй, что так, мадам.
— Майор Шарп! — отчаянно воззвал сэр Барстэн Максвелл, предпринимая последнюю попытку доискаться до истины, — Значит, вы говорили правду?
Леди Камойнс жестом остановила Шарпа на полслове и прищурилась:
— Правда, дорогой мой сэр Барстэн, это то, что мы с лордом Феннером решим назвать правдой. Очень дорогостоящей правдой. Да, Саймон? Спокойной ночи, джентльмены. Идёмте, майор.
Шарп прихватил со стола оружие и трубу, подставил спасительнице локоть, и они с достоинством удалились.
Майор рывком распахнул дверцу кареты Симмерсона:
— Сэр?
Чёрные буркалы Гирдвуда округлились, походя на маслины в молоке. Подполковник будто узрел мертвеца, вернувшегося с того света, точнее, из Австралии. Слабым безжизненным голосом Гирдвуд осведомился:
— Вы… мне?
— С вами, сэр, мы ещё наговоримся. — усмешка Шарпа неопровержимо свидетельствовала, что мертвец отлично помнит тех, по чьей милости он оказался в Австралии (или на том свете), и в этом списке фамилия Гирдвуда далеко не последняя, — Я пришёл за мисс Гиббонс. Джейн?
Стрелок протянул девушке руку. Гирдвуд неуверенно дёрнулся, но Шарп извлёк на десяток сантиметров из ножен палаш и недобро оскалился:
— Не стоит, сэр.
Гирдвуд затих. Шарп помог девушке выбраться на мостовую:
— Джейн, позволь представить тебе вдовствующую графиню Камойнс. — он поклонился графине, — Мадам, это Джейн Гиббонс, моя невеста.
Леди Камойнс оглядела Джейн с головы до ног:
— Вы действительно согласились выйти за него замуж, мисс Гиббонс?
— Да, Ваша Милость.
— Ему везёт больше, чем он того заслуживает. Он — забияка-кот, разве нет, майор?
— Если Вашей Милости угодно.
Во взгляде леди Камойнс был весёлый вызов:
— Ей угодно. Какие планы на вечер, забияка-кот? У меня экипаж и разгульное настроение.
— Карлтон-Хаус. — пожал плечами Шарп, — Мы приглашены.
— В Карлтон-Хаус? В этом? — она дёрнула его за рукав потрёпанной куртки, — Должно быть, там сегодня костюмированный бал. Ладно. Поедем к Принцишке все вместе. Две слабые женщины в сопровождении героя. Джейн, милочка, будьте любезны подождать нас с майором в моей карете.
Они остались одни.
— Ты не говорил мне о ней.
— Как-то не представился случай.
— Не лукавьте, майор. — усмехнулась она, — Мне трудно вообразить вас, повествующего о наречённой под сенью кустов Воксхолла. Я бы смогла, вы — нет. Вы слишком добродетельны для этого, мой забияка-кот. Вам кто-нибудь говорил, что вы добродетельны?
— Нет, мадам.
— Не зовите меня «мадам». Звучит, будто я — древняя старушенция. — она провела пальцами по серебряному свистку на его перевязи, и в зелёных очах сверкнули озорные искорки, — Не будь вы дворовым забиякой-котом, я, пожалуй, не устояла бы перед соблазном оставить вас себе.
— Увы, мне не настолько везёт.
— Чтож, спасибо на добром слове. Ты влюблён?
Шарп смутился:
— Влюблён.
— Завидую. Любовь прекрасна, однако плохо кончается.
Шарп нахмурился:
— Моя плохо не кончится.
— Нет, если будешь приглядывать за ненаглядной Джейн. Она хорошенькая, конечно, для тех, кому по душе такая бесцветная невинность. В отношении женщин ваш вкус, майор, безукоризнен. Кстати, забыла вас поблагодарить.
— Поблагодарить? За что?
— Доказательств вы не добыли, зато бились до конца. Подали мне пример. Спасибо.
Она повернулась к экипажу:
— Поспешим, майор. Нельзя заставлять ждать принцев, какими бы жирными дуралеями они ни были.
Она рассмеялась. А почему бы и нет? Её враг находился в её власти, её сыну более не угрожали нищета и бесчестье. Она торжествовала.
Заношенная куртка Шарпа произвела на принца-регента неизгладимое впечатление. Как и сам Шарп. Как и Джейн.
— Кто она? — сэр Уильям Лоуфорд смотрел на девушку, вокруг которой рассыпался мелким бесом лорд Джон Россендейл.
— Моя невеста Джейн Гиббонс.
— Гиббонс, Гиббонс… — наморщил лоб Лоуфорд, — Не припоминаю никого с такой фамилией.
— И не припомните. Её отец торговал сёдлами.
— А, тогда ясно. — сэр Уильям подмигнул Шарпу, — По крайней мере, она никогда не попрекнёт вас вашим происхождением. Весьма мила, да?
— Я тоже так думаю.
Лоуфорд помолчал и спросил:
— Довольны собой? Как всегда, сделали всё по-своему, обойдясь без моей помощи?
— Не обижайтесь, сэр.
— Обижаться? Нет. Уж простите мне резкость, Ричард, но вы — упрямый осёл! Вы понимаете, чем для вас могла быть чревата ваша сегодняшняя выходка? Головой рисковали, не говоря уже о звании!
— Я понимаю, сэр.
Лоуфорд всё с той завораживающей сноровкой достал правой рукой сигару, обрезал и подкурил:
— Знаете, что я выторговал для вас у Феннера?
— Для меня?
— Да. Собственный стрелковый батальон. Стрелки. Ваши. Подполковник Ричард Шарп. Эх! — сэр Уильям огорчённо вздохнул, — Пусть не в Испании, а где-нибудь в Америке, но какая разница?
Собственный батальон стрелков? В первую секунду у Шарпа захватило дух и стало до слёз жалко упущенной возможности. Затем на ум пришли парни в выцветших красных мундирах на причалах Пасахеса.
— Я бы не согласился, сэр.
— Сейчас легко не соглашаться. — ухмыльнулся Лоуфорд, — Когда ваше упрямство всё пустило коту под хвост.
— Сделанного не воротишь, сэр. — мирно подытожил Шарп.
Неужели Лоуфорд и вправду полагал, что Шарп без колебаний бросит ради собственного продвижения своих солдат, боевых товарищей, с которыми делил последний патрон и последний кусок хлеба? От этой мысли Шарп почувствовал себя оплёванным, и громче, чем следовало, сказал:
— Я искал вашей помощи, сэр, теперь же, полагаю, могу оказать услугу вам.
Лоуфорд насторожился:
— Какого рода услугу, Ричард?
Интриги никогда не были коньком Шарпа. Кляня себя за косноязычие, стрелок сказал:
— Примете совет, сэр? Мне кажется, что в правительстве скоро начнутся подвижки, и, если вы побеседуете сейчас с леди Камойнс, будете первым, кто обнаружит, какое влияние она вдруг приобрела в Главном Штабе и военном министерстве.
Лоуфорд, меньше всего ожидавший получить совет подобного рода от человека, когда-то служившего у него сержантом, выпустил струйку дыма и воззрился на Шарпа с любопытством:
— Вы знакомы с леди Камойнс?
Шарп помедлил:
— Она изволила почтить меня своим вниманием раз или два.
— Надеюсь, Ричард, вы были учтивы?
— Чрезвычайно, сэр. — улыбнулся Шарп.
— Хорошо. — Лоуфорд помахал сигарой, разгоняя сизое облако вокруг себя, — Потому что временами вы бываете невыносимо дерзки.
— Есть грех, сэр.
— И всё же, Ричард, могу ли я чем-то вам помочь?
— Думаю, да, сэр. Подозреваю, что подполковник Гирдвуд попытается продать звание и уйти в отставку. Я был бы признателен вам, сэр, если бы вы намекнули ему, что отказ от поездки в Испанию в качестве командира Южно-Эссекского полка повлечёт за собой обвинение в торговле новобранцами и судебное разбирательство.
— Да ради Бога, Ричард. Почему вам так не терпится посадить себе на шею Гирдвуда?
— На шею? — прищурился Шарп, — О, нет.
Улыбка сползла с губ Лоуфорда. Он серьёзно произнёс:
— Знаете, Ричард, иногда я чертовски рад, что мы с вами не враги.
— И я, сэр.
В Карлтон-Хаусе Шарп и Джейн надолго не задержались. До отъезда в Испанию надо было столько всего успеть! На величественной лестнице, что вела в восьмиугольный зал, Джейн судорожно вцепилась в локоть Шарпа:
— Майор!
— «Ричард» мне больше нравилось.
Она его не слышала, с ужасом глядя вниз.
Враги стрелка, поверженные и смиренные, сознавая, что уже с завтрашнего утра им придётся откупаться от позора, деньгами затыкая каждый роток, решили сегодня завить горе верёвочкой. Они приехали в Карлтон-Хаус. Лорд Феннер, заметив Шарпа издалека, предпочёл испариться.
Сэр Генри, никогда сообразительностью не отличавшийся, замешкался, отдавая слуге плащ, и теперь превратился в соляной столб, выпучив глаза от бешенства. Его племянница в заштопанном синем платьице посмела явиться к принцу-регенту, да ещё и под ручку с прощелыгой, которого сэр Генри, готов был от лютой ненависти зубами загрызть!
— Джейн! Живо домой! Неблагодарная дрянь! Я с тебя шкуру спущу!
— Сэр Генри. — позвал его Шарп, и голос его с готовностью подхватило пересмешливое эхо во всех восьми углах роскошного холла.
Шарп успокаивающе положил левую руку на стиснувшие его локоть пальцы Джейн и с огромным удовольствием коротко задал сэру Генри направление предложением из трёх слов, что часто использовалось солдатами, но едва ли звучало до сего дня в раззолоченных стенах Карлтон-Хауса. Затем подхватил невесту и, гремя палашом, вышел в ночь. Их ждала Испания.
