Глава 15
Шарп вошёл, и сержанты вытянулись во фрунт. Глаза прятали все, кроме Гаверкампа. Некоторые вздрогнули, когда Харпер захлопнул дверь. Гремя ботинками по деревянному полу, ирландец остановился сбоку и чуть позади от друга.
Майор молчал. Тишина буквально разрывала барабанные перепонки. Шарп насчитал в комнате тридцать одного сержанта. Он решил начать отсюда, пусть офицеры потомятся неизвестностью в кабинете Гирдвуда. Лагерь Фаулнис, как и всякий учебный лагерь, держался не на офицерах (тех-то на весь Фаулнис и девяти хватало), а на сержантах — инструкторах по строевой, огневой и прочая и прочая; людях, усилиями которых шорники, браконьеры, нищие превращались в солдат.
— Можете сесть. — разрешил Шарп.
Аккуратно, избегая малейшего шума, что привлёк бы к ним внимание, сержанты умостились на скамьях и стульях. Некоторые остались стоять.
Шарп снова затянул паузу, чтобы нечистая совесть нарисовала каждому из них пугающие картинки воздаяния.
— Перестрелять вас, и дело с концом! — яростно заговорил Шарп.
Они смотрели на него с ужасом. Ну, тюрьма… Ну, разжалование… Но «перестрелять»?!
— Перестрелять, потому что вы даром небо коптите! Десятеро на него одного! — Шарп кивнул на Харпера, — И вы умудрились позорно облажаться! Французы, по-вашему, что, рохли? С ними вам, выходит, и вовсе не сладить! Старшину вы упустили, а вдвоём мы ушли от вас чуть ли не прогулочным шагом! Бесполезная шваль! Тьфу! Брайтвел!
— Сэр? — старшина сидел прямо, как аршин проглотил, на самом краешке кресла, обтянутого тканью из конского волоса.
— Помнится, ты позаимствовал у полкового сержанта Харпера нательный крест? Изволь вернуть.
Брайтвел побагровел.
— Живей, старшина.
— Не… не могу, сэр.
— Почему же?
— У меня его нет, сэр.
— Тогда возмести ему стоимость.
Шарп нашёл взглядом Линча. Тот забился в дальний угол.
— Линч!
Сержант поднялся.
— Ты охотно убиваешь людей, не так ли, сержант?
Линч побледнел:
— Мне приказал подполковник, сэр.
— Приказ приказу рознь, сержант. Я предоставлю тебе возможность усвоить, чем пахнут приказы, подобные тому, что ты получил от подполковника. До выступления выдраишь отхожие места.
— Сэр? — ужаснулся Линч.
— Шагом марш!
— Но… но, сэр!
Линч медлил, умоляюще глядя на Шарпа.
— Как видишь, Линч, есть приказы, над которыми задумываешься: выполнять или нет. Сядь, ублюдок. Твоё наказание за убийство отложим. Пока что.
Майор вернулся на прежнее место. Шаги гулко отдавались на голых досках пола. Один из сержантов пальцем беспокойно крутил на столе костяшку домино и нечаянно уронил её. Резкий звук заставил остальных дёрнуться.
— С нынешнего вечера я принял командование над батальоном. Среди офицеров старший — капитан д’Алембор. Среди сержантского состава — полковой старшина Харпер. Батальон, как вы заметили, мы нашли не совсем обычным способом. По поводу этого могу вас успокоить: что бы ни случилось тогда со мной или старшиной Харпером, предано забвению. Ни преследований, ни наказаний, ничего.
Пожалуй, его неожиданное великодушие напугало их сильнее любых угроз.
— Однако мне известно, какие грязные делишки вы тут проворачивали. Армии известно. Вне сомнения, каждый из вас заслуживает каторги.
Никто не возразил, и Шарп отметил, что попал в точку.
— Вам повезло: армия, в несказанной мудрости своей, не жаждет мести. Армия снисходительна к ублюдкам, если ублюдки делают то, что сказано, и делают хорошо!
Никто не шевелился. Пылинки клубились в воздухе, подсвечиваемые последними лучиками солнца.
— Торговля рекрутами — конец! Завтра идём в Челмсфорд. Оттуда — в Испанию. Я не разжалую вас, ничтожества (хотя стоило бы), и не дай вам Бог обмануть моё доверие! Вы подотчётны старшине Харперу. Кому не нравится, может решить это со старшиной лично. Из собственного опыта знаю, он не будет против.
Харпер стоял так же навытяжку, но углы губ поползли кверху. Никто не улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, вы ещё не забыли, как подобает вести себя сержантам, потому что отныне именно так вы будете себя вести. Никаких взысканий нижним чинам без разрешения командира вашей роты, или дежурного офицера, или моего. Взыскание регистрируется в батальонном журнале. Попытаетесь действовать в обход, я обеспечу вам взыскание сам, один на один, без всякой регистрации. И, напоследок, две вещи. Первое. Если завтра на марше кто-то из ваших рот дезертирует, ответите вы. Второе.
Гримаса гадливости исказила лицо Шарпа. Он бросил с презрением:
— Тот, кто трусит ехать в Испанию и предпочитает служить в заново сформированном втором батальоне, пусть сообщит об этом полковому старшине. Встать!
Они поднялись.
— Доброго вечера.
Проходя мимо Харпера, тихо спросил:
— От Чарли ничего?
— Ничего, сэр.
— Появится — сразу ко мне. Не мешкая!
— Конечно, сэр.
Офицерам Шарп повторил то же самое, разве что предложил желающим немедленную отставку:
— Только, чтоб к утру духу вашего здесь не было! Ну?
Офицеры понуро молчали: два капитана, Смит и Финч, и шесть лейтенантов. Все выглядели старовато для своих званий, и Шарп предположил, что Гирдвуд их подбирал сам. Каждый из офицеров Фаулниса был разобижен на армию, обходившую их повышениями в пользу тех, что младше, тех, что ловчей, и позволившую даже рядовому дослужиться до майора. Гирдвуд знал, что делал: их недовольство армейским руководством и малая толика прибылей, получаемых от Фаулниса, обеспечивали подполковнику преданность перестарков.
— Торгуете солдатами, да? Достойное ремесло для джентльмена. Торгуете, да вдобавок обираете их до нитки.
Они смотрели в пол, лишь капитан Финч, с перебинтованной после удара пистолетной рукоятью макушкой, гневно вскинул голову, но прямого взгляда Шарпа не выдержал и потупился.
— Чтоб разыскать это место, мне пришлось заново записаться в собственный полк. И что же я узрел? Мошенников под личиной джентльменов! Обычных дешёвых жуликов! Вы! Капитан Смит, кажется?
— Сэр?
Капитан Хэмиш Смит, лет на пять старше Шарпа, седой, как лунь и с впалыми щеками, робко взглянул на майора.
— Где батальонный сундук?
— В шкафу, сэр.
— Откройте.
— Сундук заперт, сэр. Ключ у подполковника.
Шарп снял с плеча возвращённую Прайсом винтовку и в считанные секунды зарядил. Достав из шкафа массивный ящик с навесным замком, стрелок поставил его на пол и навёл на замок оружие.
Выстрел заставил офицеров подскочить. Пуля оторвала замок вместе с задвижкой, ощетинив крышку светлыми иглами щепы.
— Вы! Имя!
Шарп ткнул пальцем в долговязого лейтенанта с лошадиной физиономией, который был первым из офицеров Фаулниса, кого сегодня встретил стрелок (лейтенант дежурил на мосте).
— Мэттингли, сэр.
— Пересчитайте содержимое.
Носком ботфорта Шарп поддел крышку сундука. Мешочки с монетами, пачка ассигнаций и никаких документов. Прайс, перевернувший до этого кабинет вверх дном, тоже ничего не нашёл. То есть, единственным доказательством незаконной деятельности Симмерсона и Гирдвуда пока был сам батальон. Шарп молил небеса, чтобы д’Алембор отыскал необходимые записи на квартире подполковника.
Мэттингли считал деньги. Шарп отдал необходимые приказы относительно завтрашнего похода и тогда внушительно сказал:
— Значит, так. Я не знаю, как поступит командование с вашей бандой воров и аферистов, да и плевать мне на это. Одно знаю точно: ваша судьба зависит от вашего поведения и степени содействия мне ближайшие несколько дней.
Шарп не смог бы контролировать батальон без помощи офицеров и сержантов. Он отдавал себе в этом отчёт, хотя с большим удовольствием содрал бы с сидящих перед ним людей эполеты и пинком вышиб из армии.
— Моя цель, джентльмены, проста. Я хочу, чтобы наш полк был одним из тех подразделений, что вторгнутся в берлогу корсиканского людоеда, во Францию. Потому я здесь. Поможете мне, и я помогу вам. Сколько насчитали, лейтенант?
— Двести четыре гинеи в металле, сэр, и банкнот на сорок восемь фунтов стерлингов.
— Комнату замкнуть, выставить часовых. Пропадёт хоть шиллинг, я найду, с кого спросить. Капитан Смит, вас попрошу задержаться, остальные свободны.
Комната опустела. Заглянул д’Алембор, и Шарп нетерпеливым жестом пригласил его войти.
— Что-нибудь нашёл?
— Увы, сэр.
Д’Алембор обыскал жилище Гирдвуда вплоть до каморки лакея.
— Вирши разве что.
Напряжение, владевшее Шарпом последние полчаса, понемногу отпускало стрелка. Было до странности приятно слышать мягкий голос д’Алембора и не искать в словах собеседника подтекста.
— Какие вирши?
— Наш подполковник пописывал на досуге. Всё больше про «Поля-брани-упоенье» да «Победный-сабель-звон». Очень героические стишата. А документов нет. Дал слово не покидать квартиру.
— Документов нет, Далли?
Даламбер сожалеюще пожал плечами:
— Нет, сэр.
Шарп чертыхнулся, велел д’Алембору присаживаться и, призвав на помощь Смита, погрузился в изучение карточек, заведённых Гирдвудом на каждую роту. Данные обнадёживали. Двести сорок три человека, включая две охранные роты, закончили обучение или почти закончили.
Даламбер ухмыльнулся:
— Нам хватит, сэр.
— Более чем. — Шарп устало сомкнул веки.
Из Воксхолла он вернулся под утро, и поспать толком не успел.
— Две охранные роты на рассвете надо распустить, Далли.
— Сделаем, сэр.
— Сформировать из них костяк четырёх рот и пополнить теми, что близки к окончанию обучения. Остальных оставим в их взводах. Одну роту возьмёшь ты, другую — Гарри.
Шарп задумался. Нужны ещё два ротных.
— Как тебе ребята из Челмсфорда, Далли?
— Карлайн сойдёт. Меррил и Пирс — молокососы.
— Решено. Третью отдадим Карлайну. Четвёртая… Ладно, там будет видно.
Шарп заметил надежду, вспыхнувшую в глазах Смита, когда выяснилось, что четвёртой ротой командовать некому. Заметил и придвинул к себе стопку обнаруженных Прайсом солдатских контрактов. Как и в том, что Шарп подписывал в Слифорде, ни в одном из формуляров не был указан полк.
— Далли, найди писарей и впиши во все контракты «первый батальон Южно-Эссекского полка». Наткнёшься на «О’Кифа» и «Вона», отложи.
Д’Алембор вздохнул, глядя на гору бумаг, но не перечил. Он понимал, насколько важно поручение. И в Челмсфорде батальон не был ограждён от власти лорда Феннера. Однако формуляры, заверенные мировым судьёй и гласящие, что солдаты принадлежат к первому батальону, во-первых, гарантировали пополнения полку в Пасахесе при любом исходе авантюры Шарпа, а, во-вторых, сбили бы с толку того, кого мог послать Феннер увести обратно второй батальон. Беречь контракты Шарп намеревался, как зеницу ока, до тех пор, пока письменные доказательства аферы не достигнут леди Камойнс. Шарп стиснул зубы. Если, конечно, он доказательства разыщет.
Д’Алембор с кипой контрактов ушёл, а Шарп принялся вышагивать вперёд-назад, посматривая на седовласого капитана, уныло ёрзающего на жёстком стуле.
— Какую цену Гирдвуд запрашивал за каждого рекрута, Смит?
Хэмиш Смит прочистил горло:
— Пятьдесят фунтов.
— Так я и думал.
Первое прямое подтверждение (после слов Джейн Гиббонс и леди Камойнс). Свидетельство человека, участвовавшего в афере.
— Иногда больше, — Смит нервно сплетал-расплетал длинные суставчатые пальцы, — Некоторые аукционы были прибыльнее других.
— Покупатели кто?
— Полки из колоний. Вест-Индия, Африка.
Потери подразделений в колониях были выше потерь контингента в Испании, главным образом, из-за болезней. Вербовка же в такие полки шла туго. Продавая солдат за кордон, Гирдвуд лишний раз страховал себя от разоблачения.
Смит по-овечьи взглянул на Шарпа:
— Простите, сэр.
— Простить? Господь Всемогущий, а как насчёт всех тех парней, что вы отправили к чёрту на кулички? Вы-то, Смит, как попали в одну компанию с ворами да казнокрадами?
И Смита прорвало. Он был лейтенантом. Год за годом копились долги, а надежда на капитанство становилась всё призрачней, так что предложение Гирдвуда Смит принял, не колеблясь. Вскоре он расплатился с кредиторами и купил, вместе с Финчем, капитанский чин.
— Двадцать четыре года беспорочной службы, сэр! Двадцать четыре года! — с горечью повторял Смит.
Шарп его понимал, ибо испытал подобное на собственной шкуре. Своё капитанство он выгрыз зубами, а званием майора был обязан вмешательству принца-регента. Чем выше звание, тем выше пенсия, тем обеспеченней старость. Человеку без связей и денег продвижение по служебной лестнице не давалось легко. В боевых частях с этим было проще, но там шанс получить следующий чин равнялся шансу получить пулю. Гирдвуд предложил другой путь, пусть бесчестный, зато безопасный.
— Что с нами будет, сэр? — робко спросил капитан.
— Будете делать то, что я скажу — ничего.
Любопытно, как заговорил бы Смит, узнай он, что Шарп действует не с одобрения армейского начальства, а на свой страх и риск? Что батальон он украл, в самом прямом смысле слова?
— Где документация, Смит?
— Не знаю, сэр. У подполковника.
— Он жениться собрался, как я слышал?
— Да, сэр. Однако его бесит её пёс.
— Во всём можно найти светлую сторону. После сегодняшнего подполковнику едва ли суждено терпеть собаку жены.
— Полагаю, вы правы, сэр.
Впрочем, это вилами по воде писано, пока Шарп не нашёл бумаг. Джейн может выйти замуж за Гирдвуда.
— Ваш подполковник кропает стишки?
— Кропает, сэр. О войне. — Смит тяжело вздохнул, — Когда напивается, читает их громко, с выражением.
— Иисусе! — засмеялся Шарп, — Жалованье солдатское куда уходит?
Расслабившийся было Смит вздрогнул:
— Нам, сэр. Нам и сержантам.
— Как я понимаю, рядовым не доставалось ни пенни?
— Кроме охранных рот, сэр.
Шарп тронул карточки:
— Без учёта охранных рот, новобранцев четыреста восемьдесят три человека?
— Да, сэр.
— Завтра выплатите каждому по пять шиллингов.
Он пнул сундук. Выплата облегчит ящик примерно наполовину.
— Сбегут, сэр.
— Не сбегут.
Может быть. Хотелось верить. Рекрутов били, унижали, обманывали. Как они поступят на марше, имея в кармане деньги?
— Командуя людьми в бою, Смит, волей-неволей доверяешься им. Они не грязь, они солдаты. Лучшая пехота во всём этом проклятом свете.
— Так точно, сэр. — смиренно сказал Смит, и Шарп почувствовал себя напыщенным болваном.
— К утру мне нужен список сержантов. Кто хорош, кто не очень, кто вовсе бесполезен.
— Есть, сэр.
— Доведём людей в Челмсфорд, а там будет проще.
Проще не будет, пока Шарп не найдёт бумаги. Два, максимум три дня, и Феннер обрушит на Шарпа всю мощь бюрократической махины.
Дверь открылась. Без стука вошёл Харпер. Лицо его пылало азартом. Увидев Смита, он, чтоб новости не стали достоянием обитателей лагеря, воспользовался испанским:
— Мальчонка вернулся, сеньор. Наш голубок упорхнул.
Шарп взял винтовку и кивер. Испанская речь ласкала ухо, и ответил он на том же наречии:
— На лошади или пешком?
— На лошади.
Чарли Веллер должен был следить за квартирой подполковника. Выходит, Гирдвуд нарушил слово и смылся. Умничка.
Стрелок перешёл на английский:
— Квартиру под охрану, старшина. Без моего разрешения никому не входить. Никому.
— Понял, сэр.
Офицеры сбились в кучу у двери. Физиономии у них были такие, будто они ждали, что Шарп сожрёт Смита живьём.
— Поспите, джентльмены. — посоветовал им на ходу майор, — Если, конечно, вы не решили оставить нас.
Молча они следили за тем, как он взбирается в седло и, пришпорив коня, скрывается в ночи.
Капитан Смит, забывший в кабинете кивер, хотел приказать полковому сержанту отомкнуть дверь, но, взглянув на громадного ирландца, вооружённого до зубов, раздумал.
Палаш бил по бедру, приклад винтовки — по боку. Шарп мчался по следу врага, который, как подозревал стрелок, направлялся к дому с флюгером-орлом, где жила девушка с золотыми кудряшками.
Дому, таящему в своих глубинах бумаги, которые помогут Шарпу стереть в порошок его врагов.
