Книга: Запад и Восток
Назад: Глава 22
Дальше: Глава 24

Глава 23

Качество — это делать что-либо правильно, даже когда никто не смотрит.
Г. Форд
— Тим, ты что бормочешь? — Бри оторвала нос от учебника по истории и озабоченно уставилась на меня. — Кто поганка? Тебя, что ли, снова Дайра достаёт?
Я заморгала — при чём тут наша неуёмная староста? Хотя неудивительно, что Бри вспомнила Дайру — с недавних пор та зачастила к нам с визитами. Нарвались мы так: Дайра заглянула спросить что-то у Бриты в тот момент, когда я была в Ларране, но должна была уже вот-вот вернуться. Всё бы ничего, мало ли где меня носит, но, выйдя, Дайра вдруг спохватилась, что о чём-то забыла, снова распахнула дверь — и столкнулась со мной нос к носу. Теперь, надеясь меня застукать, староста частенько заглядывала в комнату под самыми разными предлогами. Кстати, что она тогда забыла, мы так и не узнали, потому что при виде возникшей неведомо откуда меня оно отчего-то из Дайриной головы вылетело.
— Надо придумать имя для поганки.
Связаны мои муки были с тем, что наш с Шоном гриб подрос, вытянулся, разлопоушился — короче, оказался именно тем, что мы искали. И теперь нужно было придумать микологическому феномену достойное наименование.
— Какой поганки? — заморгала Бри.
— Уникальной. Я её в горах нашла, а в справочниках такой нет. Похожа на лиловое коровье ухо и зело ядовитая. Вот как такую назвать?
— Старостин язык, если ядовитая? — хихикнула Бри.
Не, не хочу, жалко… Это же мой шанс войти в историю с личной поганкой в обнимку. И отдать его Дайре? Не, не согласная я так ушами разбрасываться!
— А Аскани что говорит?
— Издевается, — мрачно откликнулась я. — Предлагает назвать «ухом северной герцогини».
Бри зафыркала в кулак. Подруга, называется!
«Кончай дурью маяться, мания величия тебе не идёт», — пришло издали.
Ладно, обзову пока тролльим ухом и успокоюсь.

 

Стену над моей кроватью теперь украшала карта герцогства, и появилась она там неспроста. Намедни Шон выдернул меня с обеда, чтобы провести практикум по следящей магии. Отволок на один из китокилевских постоялых дворов и ткнул пальцем в стоящие пока без лошадей возы:
— Завтра отсюда пойдёт на юг обоз с копчёной треской. Ты должна за ним проследить, как я учил. Карта — вот, — извлёк большой лист из чёрного рукава, — остальное уже должно быть тут, — щёлкнул меня по лбу. — Ну-ка, оляпка, куда вешать заклинание будешь?
В смысле, на что стану смотреть, когда магичу? Получается, нужно сфокусироваться на одном-единственном предмете? Например, на одних санях, потому что ежели на всех сразу, а они разъедутся в разные стороны, глупость выйдет. Или, может, надо найти мужика — главу каравана, к нему и прицепить?
— Неважно, к чему. Старайся найти ключевое звено. К купцам не стоит — сходят те в баню, попарятся как следует, заклинание может ослабнуть.
— Тогда вот! — Я, успев оглядеть стоящие возы, выбрала тот, что казался самым новым и крепким.
— Дерзай, — мотнул головой Шон. — Палец себе как колоть будешь?
— Нитью.
— Пойдёт.
И теперь я с интересом смотрела на карту, где вдоль русла Заны тянулась пока коротенькая коричневая линия. Было занятно и следить за караваном — с какой скоростью они пойдут, каким маршрутом, и узнать силу своей магии — надолго ли хватит заклинания?
А через ночь мне по-прежнему грезились «р-рыбки».

 

Надвигавшаяся сессия уже совершенно не пугала, даже «Государственность» и драконий. Несмотря на то, что мы с Асом метались между утренними спаррингами в Галарэне, Ларраном, конюшней, уроками, вечерними занятиями с Лихом и медитациями, оставалось свободное время. Я даже задумалась о бронзовом соколе для лорда Дишандра. Камнем преткновения стало то, что близко сокола я не видела ни разу. Так, пару раз силуэт в синем летнем небе. И то не была уверена, сокол это или какой-нибудь коршун, ястреб или канюк. Надо, вообще, почитать, в чём между ними разница.
Думы, откуда мне взять сокола, обернулись очередным недоразумением с Дайрой, и опять с участием Шона.
— Что у тебя в голове, оляпка? Раньше были рыбки, теперь ещё и птички. Причём выбираешь ты интересно — позубастее да покогтястее.
— Мне сокол нужен… — начала я.
— А зачем? А, понятно, — на секунду Шон, заскочивший вечером глянуть на карту с ползущим караваном, задумался. Потом подмигнул: — Хочешь, помогу?
Конечно! А как? Слетаем куда-нибудь, посмотрим на соколов?
— Не, лететь лень. Я сегодня немножко вымотался, опять мы с этими алтарями долбились… Превращусь прямо тут — ты ж ещё не видела, как работает заклинание истинной трансформации? Только прикрой лицо и руки щитом. И перья чур из хвоста не выдирать! Да, ещё момент: тебе какого сокола надо?
Что значит — какого?

 

Оказалось, что бывают разные, от совсем небольших до таких, у которых размах крыльев почти в три локтя.
— Пустельга мелкая, Дишандру не предлагай, а то он обидится. А вот кречет, думаю, подойдёт. Самки, кстати, почти в два раза тяжелее самцов, но если хочешь самую здоровую — лови сама, без меня.
Не, не надо мне здоровую. Я ж всё равно собираюсь делать статуэтку максимум в пару ладоней высотой. Мне важны правильные пропорции.
Оказалось, в исполнении Шона истинная трансформация выглядит не сложнее моего светлячка. Хлоп! — и на спинке стула уже сидит, глядя на меня блестящим выпуклым глазом, большая птица.
Как интересно! Я собиралась делать глаза из рубинов или из янтаря, а они, оказывается, чёрные. Но до чего красив! Кажется невероятно гордым, а взгляд какой… Сам серо-бурый, с пёстрой грудкой, так и хочется прикоснуться к перьям, погладить. Потянулась рукой — и меня тут же клюнули, чувствительно даже через щит. Выходит, на характер Шона наложились инстинкты и нрав сокола?
Птица склонила голову и уставилась на меня. Потом взмахнула крыльями и издала хрипловатое «кьяк-кьяк-кьяк». Это что-то значит или просто так? И всё же, трогать-то его можно?
«Трогай, но не фамильярничай».
«Шон, а можешь немножко подвигаться? Хочу понять, в какой позе лучше его лепить».
Похоже, предложение пришлось гордой птице по душе. Сокол явил себя с головой прямо и в наклон, затем полураскрыл крылья, потом захлопал ими, сдув на пол Бритину недописанную домашку по химии, оттолкнулся от спинки стула, чуть тот не опрокинув, и с торжествующим «кьяк-кьяк-кьяк!» перелетел на шкаф. Потоптался там, кажется, выругался на пыль, и уставился сверху.
— А можешь снова спуститься на стул, хочу увидеть момент приземления, — попросила я.
Думаю, он специально мазнул на лету мне крылом по носу, похоже, нрав у соколов ещё тот. Но момент, когда он, захлопав крыльями, приземлился, мне понравился. А теперь аккуратно рассмотрю его поближе…
Довольно бормоча под нос: «Хвост длинный и округлённый, перья полосатые, ага, рулевых дюжина, крылья почти до конца хвоста, лапы над когтями сетчатые», начала разглядывать кречета — и тут дверь распахнулась и в проёме возникла Дайра. За спиной старосты маячили две девчонки из младшего класса, те самые, которых я видела в умывальной.
Ну до чего не вовремя их принесло! И почему опять без стука?
— Проверка состояния комнат… — начала было Дайра… и тут её взгляд остановился на соколе.
Наступила минута молчания. Кречет чуть наклонился вперёд и вперился хищным взглядом в старосту, та, не веря глазам своим, вылупилась на птицу.
— Это — иллюзия! — сообразила я наконец, что сказать.
И — боком-боком — попыталась заслонить собой стул с сидящим на спинке пернатым. Закончив манёвр, нахмурилась, потому что неожиданно в голову пришла простая мысль: а с какого перепуга мы прячемся от этой белобрысой? Набычилась и сама уставилась на Дайру:
— Дайра! Ты считаешь, то, что ты — староста, даёт тебе право врываться в чужие комнаты без стука? А если бы я переодевалась? Или медитировала? А сейчас я занимаюсь, так что, пожалуйста, выйди и не мешай. И в следующий раз стучись, понятно?
Может, моя гневная тирада и возымела бы успех, но из-за спины послышалось хлопанье крыльев и негодующий клёкот. То ли сокол выражал мне поддержку, то ли сердился, что не даю ему полюбоваться на Дайру.
Что дело нечисто, Дайра сообразила мгновенно:
— Иллюзия, говоришь? Ну-ка, дай посмотреть!
Не дам! Щитов на ней нет, а кречет — это вам не культурный Мрак с шахматами. Снимет скальп своими когтищами, как потом эту дуру лечить?
Меня попытались отодвинуть — устрашённая размером грядущей катастрофы, я не поддалась. После этого начались танцы: она шаг вправо — я шаг вправо, она влево — я влево. И долго мы так будем топтаться?
Младшеклассницы таращились от двери, прикрыв рты ладошками.
— Животным в общежитии нельзя! — выдохнула наконец запыхавшаяся Дайра.
Я почувствовала, что обиделась. Это кто тут животное?
Шон, кажется, обиделся тоже. За спиной снова раздался негодующий клёкот, внезапно перешедший в хриплое карканье.
«Отодвинься в сторону!»
Глотая смех, отступила на шаг, не отрывая взгляда от лица Дайры, — очень хотелось увидеть момент, когда та узреет Мрака.
М-да, вялая какая-то реакция, только глаза выпучила да рот открыла. Зато у дверей веселее — одна ойкнула, вторая даже подпрыгнула.
— Иллюзия, — развела руками я. — Видите, сбили вы мне фокусировку, и что случилось? Лучше больше не отвлекайте, а то у меня легче всего, прямо сами собой, выходят чёрные гадюки. И так натурально, даже кусаться умеют! Хотите, покажу?
Староста попятилась к дверям.
Кажется, проверка порядка на сегодня закончена.
А дверь впредь буду запирать.

 

Когда, выпроводив Дайру, обернулась, на краю кровати уже сидел встрёпанный парень в чёрной мантии и потирал шею. Поймал мой взгляд и подмигнул карим глазом:
«Молодец, оляпка, учишься обороняться. А то постоять за себя совсем не умела. Тренируйся, тренируйся — через полгода ваши пути разойдутся, в Белой башне делать этой старосте нечего».
А почему? Она ж вроде неплохо занимается?
«Отсутствие воображения и творческого мышления. — Шон забавно пошевелил кончиком носа. — Поставь её прачечной заправлять, простыни будут белоснежными и ни одна наволочка не потеряется. И на работу никто не станет опаздывать. Там ваша Дайра будет на своём месте, сможет командовать себе на радость. А мага, даже среднего, из неё не выйдет. Поняла?»
Ладно, шут с ней, с Дайрой. Пришла — ушла — забыли. А что с алтарями? Как-то затишье уже напрягает, кажется, что за спиной творится что-то нехорошее, а мы об этом узнаем, только когда дубиной по макушке получим.
«Думаю, пробую…» — почесал нос Шон.
Посмотрела на него, на карту на стене за Шоновой спиной… а если?
«Шон, возьми моей крови, попробуй ей!»
Он выпучил на меня глаза:
«Оляпка! Ты соображаешь, о чём просишь? Если во имя борьбы начать цедить кровь из подростков, чем мы тогда лучше Хашурга?»
Вот глупости! На что угодно спорить могу, что, если б особенной оказалась его собственная кровь, Шон бы уже поэкспериментировал и так и эдак. И когда я для карты палец колола, никто не возражал. От мензурки меня не убудет. А много не дам, пусть не надеется!
«Ну, ладно, убедила, давай. Но мне всё это не по душе. Есть ощущение, что идём по дороге, которую не сами выбрали, а нас ещё и в спину подталкивают».
Ничего. Главное, что идём, а не топчемся на месте.
Я спросила у Аскани, что делать с Дайрой? Тот чуть усмехнулся и пожал плечами:
— Решай сама. Мой совет — слегка подкорректируй манеру поведения. Уверенности у тебя прибавилось, но ты её редко показываешь. Знаю, высокомерие ты не любишь, но держись немного твёрже и решительнее, ничего плохого в том нет. Подбородок чуть выше, плечи расправлены, взгляд не отводишь. Этого обычно достаточно, чтобы перестали приставать. Ко мне же никто не лезет?
Вот это правда. Когда Аскани шёл по коридору, перед ним расступались.
Попробую.
Кстати, Ас захотел сплавать со мной на отмель с раковинами. Я предупредила, что закончиться мероприятие может тем, что ему тоже по ночам «р-рыбки» мерещиться будут, но Асу было равнофигственно, он так уматывался на фехтовании, что мог спать стоя или вниз головой и при том совершенно не помнил, что там ему снилось.
Сплавали. Умудрились, не портя раковин, извлечь ещё два десятка жемчужин. Видели красивую колонию актиний — розовые нежные лепестки-щупальца выглядели райским садом… пока руку не сунешь. Впрочем, наши пальцы были в щите, так что обошлось. И снова встретили акулу — ту самую или другую, неясно, но хищница казалась огромной. Да, я понимала, что она — за окружающим школу щитом, что предметы в воде из-за особенностей преломления кажутся на четверть больше… и всё равно было страшно. Зато изнутри поднялась волна какого-то предвкушения. Неужели моя малышка решила, что встретила достойную добычу?
«Тим, ты губы облизываешь», — хмыкнул Ас.
В самом деле? Ой!
«На месте акулы я бы забеспокоился».
Ну вот, уже и не страшно.
Когда плыли обратно, нас чуть не застукал Сианург. Кажется, бывший куратор решил выяснить, кого же он так замечательно воспитал, что этот кто-то без зимних купаний жизни не мыслит. Только мы с Асом совершенно не рвались получить назначенный за сей эпический подвиг награду, а в том, что бывший куратор её приготовил, сомнений не было. Как осчастливит чем-нибудь вроде «продлить своими силами прорубь с десяти до восьмидесяти локтей»! А то и ещё чем похуже…
«Как поступим?» — поинтересовался Ас, разглядывая физкультурника в контрольной сети.
Мы висели подо льдом в сотне локтей к западу от Сианурга.
Первой мыслью стало наложить невидимость и полог тишины… но подплывать ближе почему-то не хотелось. И тут пришла мысль:
«Ас, магии полно! Давай ещё одну прорубь проковыряем? Такую же, как первая? Лёд можно утягивать под воду, это должно быть легче, чем его вытаскивать. Что думаешь?»
Ас забулькал:
«Сианурга жалко».
Когда час спустя мы покинули залив, летя невидимками над нетронутым снегом, позади на девственночистом белом покрове красовался ровный прямоугольник чёрной воды размером восемь на десять локтей. Один в один такой же, как первый. И ни единого следа ни к нему, ни от него!
Сианург точно спятит!

 

Утренняя линейка прошла интересно. Правда, сначала я зевала, потому что Шон разбудил меня среди ночи одним коротким «Помогло!», и я долго не могла заснуть снова, пытаясь обдумать, к чему такое может привести.
Но вид озадаченно трущего лысину Сианурга меня взбодрил.
— И кто это сделал? Кто продолбил вторую прорубь? А?!
Адепты вылупились на физкультурника и запереглядывались. Ас сжал мою руку — мы чувствовали заслуженную гордость. Всех порадовали и при том не попались!
— Да тут к гадалке не ходи, — пожал плечами директор. — Лорд Ансаби, леди Сани, после завтрака зайдите в учительскую!
Теперь все уставились на нас. Ну вот…

 

— Герцоги в школе… — хмыкнул Росс, глядя на то, как мы с Асом сосредоточенно изучаем носки наших сапог. — Ведь вроде заняты выше головы, когда только успеваете хулиганить?
Ас сжал мою руку и заговорил занудно-успокаивающим тоном, строя однообразные обтекаемые фразы:
— Это был магический практикум, проведённый в тёмное время суток, чтобы не подавать примера адептам младших классов, для которых такое может оказаться опасным. Задание было лично сформулировано нашим опекуном, который счёл его допустимым и посильным…
Бла-бла-бла… Похоже, к тому моменту, как Ас закончит тираду, лорд Йарби захочет нам награду выдать за усердие и осмотрительность, вон, уже начал головой в такт Асовым переливам кивать… И мне зевнуть хочется. Только нехорошо всё же Шоном прикрываться и его в наши непотребства впутывать. Ну да, весной учитель намекнул, что неплохо бы сплавать на ту отмель… но сейчас инициатива была целиком моей.
Стиснула ладонь Аскани — может, просто извинимся, скажем, что пошутили? Ну, получим нахлобучку, в первый раз, что ли?
Открыть рот я не успела: пол под ногами дрогнул, дёрнулся, подпрыгнул и заходил ходуном… В шкафах и окнах задребезжали стёкла, по одному пробежала трещина, другое лопнуло, со звоном рассыпавшись осколками, стоящий на верхней полке бюст полководца Тирса полетел вниз, следом посыпались книги…
Землетрясение!
Но откуда оно тут, в Китовом Киле? Всю жизнь здесь живу, и никогда такого не случалось! О таком даже в летописях не упоминается! Это ж не Драконьи горы, тут всё вечное — как встали тысячи лет назад Восточные горы, так и стоят…
Росс действовал мгновенно — нас буквально дёрнуло к нему. Вплотную, под защиту щита, которому ни упавшая балка, ни рухнувшая крыша — не угроза. Притянул и заглянул мне в глаза:
— Тин где?
Ага, сейчас, раскину сеть, скажу… сама за сестру волнуюсь.
И тут всё стихло.
Пару минут мы стояли, напряжённо прислушиваясь. Ни-че-го. Неужели пронесло? Но чем это было?

 

Не доверяя наступившей тишине, директор всё же отдал приказ срочно всем выйти из школы и собраться на дороге, ведущей к воротам. В комнатах не задерживаться, с собой взять тёплое и ценное. Пока не узнаем, чем это было, ждём на улице, так безопаснее.
Тин нашлась сама, причём очень быстро — как только затрясло, сестра схватила семейную книгу, накинула полушубок и помчалась искать мужа.
Мы с Асом бросились в конюшню, проверить, целы ли лошади. Оказалось, что у наших непарнокопытных тоже с мозгами промеж ушей торчком всё в порядке, Прибой с Волной уже были на улице. А вот черепичную крышу снова придётся чинить, та на такую встряску не была рассчитана… Выгнав остальных обитателей конюшни в леваду, задумались — а что теперь? Собрать вещи и присоединиться к остальным адептам?
Шона я позвала сразу. Не из-за нас, а оттого, что было ясно — случилось что-то глобальное, и ему, члену Совета Магов, знать об этом необходимо.
— Пойдём к остальным? — заглянул Ас мне в глаза.
— А давай по пути на утёс заглянем? Я хочу пещеру проверить. Внутрь не полезу, так, снаружи погляжу.
— Уж по пути, — хмыкнул Ас. — Но давай. Мне тоже интересно.
Побежали к берегу. Лететь, конечно, было б быстрее, но, не сговариваясь, решили магию зря не тратить. Мало ли что ещё стрясётся?
Спасибо Ларише, в этот раз хоть случилось всё не посреди ночи…

 

Мой утёс стоял как ни в чём не бывало, но внизу, на море, творилось что-то невообразимое. Сглаженное снежным покровом ровное поле льда с редкими торосами, тянущееся до горизонта, исчезло. От самого берега, разрезая припай, змеились широкие трещины, часть льдин встала дыбом, сверкая на зимнем солнце изломами острых граней. В сугробах под скалами были видны большие и малые дырки — следы камнепада.
Конечно, скоро это всё снова замёрзнет, схватится льдом, занесётся снегом, а потом растает весной, не оставив и памяти о происшедшем… Природа забывает быстро. Ей не свойственно скорбеть или жалеть о прошлом, она просто живёт дальше.
— Тим, отойди от края! — потянул меня за рукав Аскани.
— Ас, погоди… посмотри на наши проруби. Они какие-то странные!
Нахмурилась, пытаясь сообразить, в чём неправильность.
Один прямоугольник сломался, от него уцелел лишь угол, но вторая прорубь попала на относительно целый кусок припая и почти не пострадала. Только выглядела как-то не так, как надо. Непривычно, неправильно. Вот, поняла, в чём дело! Почему в дыре не видно тёмного зеркала воды?
— Лёд приподнялся? — неуверенно предположил Ас.
— Давай слетаем, посмотрим, много резерва это не возьмёт, — потянула я его к обрыву.
— Давай. Мне тоже кажется, что это важно.

 

По плавной кривой, как с гладкой горки, скользнули вниз и зависли над прорубью, от которой остался угол, — она была ближе. Опускаться на лёд с опасностью провалиться под оный совершенно не тянуло. И обалдело уставились друг на друга — под ногами зиял тёмный провал, словно в колодец глядишь. Вода маячила где-то далеко внизу, в зеленоватом свете, проходящем сквозь толщу льда, толком и не понять, как глубоко. Это припай так выперло или океан отступил?
Разве так бывает?
— Скажи Шону, — дёрнул меня Ас.
Да, надо. Это поможет понять, что тут происходит. Только присутствовало ощущение, что ничего хорошего — если б я была кошкой, шерсть бы сейчас встала дыбом.
«Что? Лёд весь поломан, а вода ушла от берега? Ну-ка покажи картину!» — голос Шона звучал встревоженно.
Я, понимая, что учитель сейчас смотрит моими глазами, медленно обвела взглядом панораму. Потом снова заглянула в дыру проруби — мне кажется, или там показалось дно? Разве раньше так было?
«Оляпка, енудр! Быстро уносите ноги с залива! Я не уверен, но, кажется, на вас идёт цунами!!!»
Назад: Глава 22
Дальше: Глава 24