Глава 5
Новая фигура на доске

Резкий ветер гнал стену мокрой водяной пыли, превратив окружающий серый мир в сплошное размытое пятно, без каких-либо ориентиров. Время, когда лучше сидеть в теплой норе, забившись туда как можно глубже. В тщетной надежде отгородиться от гниющей плоти и боли в разболтанных контактах к навесному оборудованию. Хотя, кто-то из стариков рассказывал, что у проклятых людей в домах тепло. И даже горит свет. Свет — это такая штука, которая болталась у входа в подземелье Слепцов. Но опорную базу размякших мозгами киборгов давно уже уничтожили, и никто не сможет объяснить новому поколению мутантов и Непримиримых, что такое — электрический свет. Как и то, каким образом в норе может быть тепло, когда на улице мороз или первый из весенних ливней, способных затопить любую дыру.

Тирит осторожно повернулся на другой бок и поморщился — обожженная спина отозвалась ноющим зудом. Отличное напоминание, что не стоит недооценивать расплодивших как тараканов Диких, Слепцов и вообще всех псевдо-разумных, мечтающих вернуть былую славу и величие. Стоило чуть зазеваться на границе пустошей, и вынырнувший из-за холма чужой дозор накрыл мутантов, ковырявших развалины в надежде на поживу. Вожаку стаи невероятно повезло, что он смотрел в нужную сторону и успел скомандовать спешное отступление своей группе, бросив соседей на произвол судьбы. Поэтому и отделались лишь ожогами, а застигнутые врасплох бойцы чужих кланов сгорели в напалмовой вспышке. Хотя — это даже к лучшему: в очищающем огне сгинули прямые конкуренты, правившие раньше облюбованными развалинами. Теперь появилась отличная возможность занять их место. Не нужно больше делиться найденной железкой или куском добычи. Не стоит бояться, что сильная чужая стая заставит выгребать холодную землю и готовить логово для их вожака. Очень, очень удачно проезжал мимо чужой дозор. Вот бы еще их оружие раздобыть, тогда можно и киборгов на место поставить. А то совсем не считаются с мутами, жестянки проклятые.

От неожиданно появившейся мысли Тирит даже сел. Не даром он был самый хитрый и злопамятный зверь из молодого помета. Мутант, старательно избегавший уродовать свое искореженное тело барахлящими имплантами. Для силовых акций в стае было два боевика — тупых, но исполнительных, способных металлизированными руками проломить кирпичную стену. Еще три-четыре вставки — и вся разница с киборгами сотрется. Но остальная группа молодняка следовала за вожаком: минимум модификаций, добыть желаемое хитростью, жестокостью и предательством соплеменников. Потому что для выживания любые методы хороши. А мясо — какая разница, кто тебе достался: сосед или пойманный Дикий.

Но сейчас Тирит раздумывал не над тем, как устроить засаду на чужих караванных тропах. Нет. Перед его внутренним взором раз за разом вспухал огненный цветок, пожравший сильных и агрессивных мутов. Таких опасных в рукопашной. Но — тупых. И неповоротливых… А что, если такой же напалмовый заряд сметет гнездо киборгов, захвативший южную часть руин? Или еще лучше — навести на них караванщиков. Тогда и Непримиримых перебьют, и люди ослабнут. Возможно — так ослабнут, что получится их рядом с уничтоженным гнездом и додавить. Например, подбить на атаку соседей. Пообещать мясо, сладкую человечину. А себе — прибрать к рукам оружие. Боеприпасы. Роверы… Хотя — с роверами сложно, ими никто управлять не умеет. А вот оружие — это уже освоили. Мало его, только у некоторых вождей. И стрелять нечем. Но шанс есть. А с оружием Тирит может пойти очень далеко. Очень…

Покрытая багровыми шрамами морда оскалилась: мутант открыл для себя еще одну грань разумности. Оказывается — можно думать не только о самках или пропитании. Оказывается — можно видеть будущее и планировать, как его достичь. Не зря его стая — самая хитрая в этой части пустошей. И если постараться — то может стать единственной. Самой большой. Самой организованной. И сильной. А сила — это единственное, с чем считаются на Тупике. И Тирит знал, как он станет самым сильным на пустошах. А может — и дальше. Пока не захватит все вокруг. Потому что мутанты не умели останавливаться. Наверное, это было единственное, что они не умели.

— Сколько еще нам ждать? Год, два, вечность?

Если бы механический голос мог выражать эмоции, то собеседник бы услышал неприкрытое раздражение и скепсис. Но трое истинных правителей Слепцов никогда не носили человеческий облик. И не стремились к нему. Какой смысл в слабой плоти, не способной выдержать высокую температуру или радиацию. Механические тела и те зачастую давали сбои на негостеприимных улицах подземных городов.

— Я не предлагаю ждать. Использовать первый Тотем мы можем прямо сейчас. Я лишь предлагаю не торопиться с принятием и выполнением спешных решений. Слишком много неучтенных факторов на нашем пути. Слишком много случайностей, которые могут изменить ситуацию кардинально. Неужели мы не прокормим наше приобретение еще неделю или две?

— Речь не о ресурсах. Он меня раздражает.

Старший Слепец повернул голову, похожую на комок проводов, и переспросил, не поверив услышанному:

— Ты поддался человеческим эмоциям?

— Иногда полезно использовать чужие слабости. Это облегчает возможность понять слабые места соседей и при случае воздействовать на них.

— Интересная трактовка столь странного поведения. Твоего поведения… И чем они тебя… Раздражают?

Машина, похожая на сейф на колесах, ответила, явно пародируя чей-то чужой выговор:

— Они жадны, беспринципны, не умеют предвидеть будущее. Они нас практически ограбили, затребовав за Тотем все, что смогли. Мы фактически лишились свободных ресурсов. Любая экстренная ситуация, о которой вы призываете не забывать, и мы останемся голыми.

— Мы обрели временного союзника.

— У нас нет союзников, — отрезал любитель анализа чужих эмоций. — И я с удовольствием сверну этой плесени с поверхности шею. И первым начну с идиота, за которого пришлось выложить целое состояние.

В полутьме раздался слабый вздох. Как ни пыталась механистическая цивилизация избавиться от своего прошлого, но близость к создателям все же играла с ними злые шутки. Цифровые личности умели не только быстро считать и адаптироваться к изменившимся условиям. Слепцы были порождением людей и заложенные наборы программ все же содержали отражение чужой культуры, со всеми ее плюсами и минусами. Хотя можно ли считать человечность или ее отражение недостатком?

— Я всегда говорил, что твоя военная специализация ограничивает кругозор. Ты отлично справляешься с задачами кратковременного анализа, но проигрываешь в стратегической перспективе.

— Объясни!

— Тотем поможет нам открыть хранилище. Мы получим доступ к реактору и подпитаем энергией умирающую инфраструктуру. Но мы слабо прикрыты от атаки сверху. И не от людей, с ними мы справимся. Я говорю о Непримиримых. Против них мы уязвимы. Они, как и мы, слабо чувствительно к радиации, их трудно уничтожить легким оружием, которым оборудованы стационарные посты на выходах. Мало того, наши агрессивные собратья могут использовать против нас собранное на пустошах оборудование и разрушить город.

— Мы уйдем в нижние горизонты. Шахты вместят всех, а верхние штольни можно подорвать.

— Зачем?

Выбранный за свои прекрасные организаторские возможности, Аналитик медленно продолжил, стараясь склонить лучшего бойца Слепцов на свою сторону. Все же они были высокоорганизованными механизмами и прислушивались к аргументам:

— Зачем нам терять обжитые уровни? Оставлять шахты, лаборатории и отлаженное производство? Куда как проще и дешевле создать новую броню, купить союзника.

— Людей? — шкаф на колесах хрюкнул. Похоже, его умение использовать человеческие эмоции включало в себя и зачатки юмора. — Ты хочешь использовать эти жалкие подобия солдат для нашей защиты?

— Именно. Вспомни — еще два года назад их кланы кочевали рядом с побережьем, нигде надолго не задерживаясь. А теперь — Объединенный Анклав контролирует все подходы к старому выходу из шахт. Мало того, они неплохо пощипали мутантов и Непримиримых за это лето, зачистив занятую территорию. И не собираются ее отдавать без боя.

— Их сметут.

— Если мы их не поддержим. Даже, говоря точнее, их могут выдавить обратно, к дюнам. Ближе к точкам бывших атомных бомбардировок. К разрушенным городам. Если с юга ударят бежавшие с космических станций. Но уничтожить — уже не смогут.

— С севера добавят армии киборгов, а остатки разгромленных поселений сожрут мутанты. Так уже было. Сорок лет назад.

Аналитик подождал, давая возможность собеседнику выговориться. Он обладал безразмерным терпением. И он был жизненно заинтересован в союзнике. Как и все Слепцы. Только объединенный в одно целое штаб подземного города мог выстроить оптимальную политику и проложить путь к выживанию. Ради этого стоило потерпеть.

— Я отлично помню, как горели человеческие поселения. И что, ты хочешь повторить эксперимент еще раз?

— Разгрома не будет.

— Почему?

— Потому что Дикие стали больше рожать. Когда кочуешь, вопрос выживания — это вопрос численности. Их вожди не стали ограничивать рождаемость. И сейчас кланы не только восстановили бывший состав, они обновились качественно. Наверху — отлично подготовленные следопыты, обшарившие все руины на не зараженных землях. Там — солдаты, воюющие всю жизнь, с рождения. И мы планомерно поддерживаем их, уже какой год подряд. Лекарства, сканеры, простейшее стрелковое оружие. Мы вырастили силу, которая сейчас осела на нужной нам территории и способна постоять за себя. Силу, которую раньше соседи не принимали в расчет, считая их глупыми и развеянными по ветру. Но Дикие вернулись, откуда ушли. И теперь способны дать сдачи.

— Я сомневаюсь.

— Открой список проданного оборудования и подумай, что они получили за Тотем? Получили, провернув лучшую сделку века, почти разграбив наши кладовые… Ха! Да я сам бы просил их принять это в дар. Потому что нам не нужны тонны препаратов, сотни экспресс-лабораторий и переносные комплексы реанимации. Мы вычистили забитые склады спец-хранения, мы отдали то, что подготовили для будущих поколений люди. Они сами заложили основу своего возрождения сотню лет назад, до Первой Войны. И мы лишь вернули им то, что принадлежит по праву.

— А еще два вагона ружей и двести тысяч кассет с боеприпасами. И аккумуляторы для них. И..

— Именно. Мы прикормили Диких на этой территории. Они осознали, что здесь могут удержаться. А теперь — поверят в свою возродившуюся силу. Потому что получили оружие. Получили возможность поквитаться. Но не как подачку, а как сверхвысокую цену за Тотем. Как плату за наше право жить в подземелье под их покровительством. Тихо и незаметно. Как им и мечтается… Ты понимаешь? Мы ценны для них — как поставщик лекарств в будущем, как слабый сосед, готовый откупаться. Нас нет необходимости завоевывать — утратишь возможность выменивать на металлы и мусор с пустошей что-нибудь полезное. Но и обжитый район они тоже не отдадут. Потому что это место для них удобно. И привязано к нам.

Командующий подземной армией долго молчал. Затем вынуждено признался:

— Действительно, я не рассматривал проблему с этой точки зрения. Очень необычный подход.

— У тебя были другие проблемы. Но — я все же прошу в будущем задавать вопросы. Возможно, у меня уже есть ответы на них. Или мы сможем найти их вместе… Поэтому я предлагаю пока не спешить. В интересной многоходовой комбинации, которую мы начали, даже использованный Тотем может сыграть положительную роль. Может быть, мы его отпустим назад. Как пример нашего миролюбия и будущий контакт для более тесных связей. Или, наоборот, отправим с поисковой экспедицией в другие районы… Тысячи разных возможностей, каждую из которых можно обернуть себе на благо.

— Есть еще и второй.

— Вот именно. И ты предлагал выбросить их в утилизацию. Потому что они тебя раздражают…

Подцепив крохотный силовой кабель, Аналитик воткнул штекер в разъем и закончил импровизированное заседание:

— Я предлагаю пока не торопиться. Отбраковки для био-реактора полно. Мы всегда успеем разобрать первый и второй Тотемы на составляющие. Но пока они имеют ценность как работоспособные единицы. Как минимум, пока мы не вскроем хранилище. Кстати, когда ты собираешься туда?

— Завтра. Дикие сообщили, что вторая команда только что вышла из города. Я хочу использовать полученный образец, чтобы в случае каких-либо неприятностей иметь время и не пораженные радиацией ресурсы. Задействовать оба Тотема одновременно слишком рискованно.

— Отлично. Возьми с собой ретранслятор и сообщи о результатах немедленно. И пусть нам повезет.

Медленно покативший к дверям железный ящик буркнул:

— Везение — не прогнозируемая величина.

— Но она так связанна с человеческой расой. И раз ключом будет один из них, то пусть и задействует этот ненормализованный фактор для нашей пользы. Как ты говорил — нужно использовать сильные и слабые стороны соседей ради нашей победы. В этом — залог успеха, — оставил последнее слово за собой Аналитик. После чего выключил освещение комнаты. Последние годы Слепцам приходилось экономить энергию. И выкупленный на поверхности землянин должен был решить эту проблему. Или умереть. Это уж как ему повезет. Смотря как сработает тот самый пресловутый неформализуемый фактор.

— Я туда не полезу. Ни за что!

Кайри трясло. Как только молодой охранник узнал, куда направляется отряд Диких, так парня переклинило. Он метался по роверу, натыкаясь на выступающие железки и нудел без остановки:

— К проклятым киборгам, в самое логово! Какого дьявола! Мы там сдохнем!.. Нет, мы не просто сдохнем, нас переделают, нафаршируют имплантами и отправят воевать за их проклятых богов!

— У киборгов нет богов. У них только математика, — флегматично отозвался Хат, с удобством развалившийся в кресле наводчика. На первой же остановке каравана он выбрался из машины и пошел налаживать отношения с охраной. Поначалу общение грозило перейти в драку, но потом хитрый старик продемонстрировал добытые из тайника табак и жевательную смесь, и сумел направить агрессию Диких в продуктивное русло. Теперь бывший начальник спасательной команды с удовольствием отхлебывал крепкий самогон из мутной бутылки и с интересом слушал, что еще придумает Кайри. Похоже, битого жизнью бродягу занимали ужасы, облюбовавшие чужой разум.

— Да какая разница, почему нас разрежут! Ты что, не слышишь? Оттуда не возвращаются! От киборгов ни один человек не смог убраться живым!

— От Непримиримых — да. А Слепцам плевать на людей. Торгуешь — хорошо. Не торгуешь — ты им не интересен. У них полно собственных развлечений под землей.

— Но ведь именно туда мы и полезем! Под землю!..

Парень вплотную прижался к креслу и зашептал, дико вращая глазами:

— Хат! Ты же лучше меня знаешь, верить можно лишь своим! А этот… Он же даже не человек! Ты видел, как он учится? Он — хуже машин! Он… Он — страшнее их! Умнее, хитрее, гибче!.. Я такого в жизни не видел!

— Много ты видел в жизни, — вздохнул старик, аккуратно вытирая капли слюны со щеки. — Ну, иномирянин. Может, они там все такие.

— К дьяволу его! Чего мы ждем? Ровер на ходу. Ночью придавить урода — и домой! Про базу мы узнали, нет никакой базы. Бежать, пока окончательно не пропали!

— Бежать? А сорок Диких будут сидеть и ждать, пока мы докатим до места? Ты что, совсем черепушку стряхнул? Так вроде во время атаки тебя по животу пнули, не по затылку. Да и куда сбежишь, если топливо наливают каждый раз на полдня пробега? Эх, дурень ты, Кайри. Дурень… Можно подумать, нас дома сильно ждут.

Охранник сел на ящик, привинченный к стенке ровера, и зло пнул попавшийся под ноги разводной ключ:

— Не знаю, что там за разборки у вас с вояками, а мне жаловаться не на что.

— Ну-ну. То-то тебя в поход сунули. Если бы не этот странный бродяга, так бы и закопали в развалинах. Всех. И тебя, любимца Совета, и нас, каторжан.

Отпив еще пару глотков, Хат аккуратно заткнул горлышко бутыли и пристроил ее сбоку, заботливо прикрыв сверху тряпкой. Покосившись в амбразуру на тянувшиеся мимо пустоши, лениво спросил:

— Если такой бойки, что в городе не остался? Предлагали же: в каменоломни или на крест. Может, сумел бы сбежать. Так ведь нет, с нами покатил. На верную смерть.

Кайри вздрогнул и прошипел, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик:

— Вот тебя не спросил, как мне подохнуть! Вот!.. И знаешь, знаешь!.. Я вот так скажу — плевать мне на все! Плевать! И когда будет возможность — я сбегу! А вы — можете проваливать! Хоть под землю, хоть еще куда!.. Но — без меня!

Сидевший на крыше ровера Карлос перегнулся в распахнутый люк, придерживаясь о запыленные скобы рукой, и попросил:

— Хат, как бурда, пить можно? Дай горло смочить, а?

Отхлебнув, землянин вернул бутылку назад, одобрительно кивнув. Потом посмотрел на злого Кайти и усмехнулся:

— Слышишь, дурак, ты ори еще погромче. Так, чтобы не только я услышал. Тогда до места в кандалах поедешь. Или вообще — пешком побежишь. Мне таких трудов стоило разрешить вам в ровере кататься. Будет обидно, если из-за одного идиота приятную поездку испортят. Нам охрану подобрали — самое то, спят и видят, как бы Сошедшим с Небес гадость какую подложить. Ну и мне заодно… Довелось же ходячим имуществом прибархлиться. Если глотку не перережут, так насрут за пазуху. Хотя бы себе, чтобы другим было обидно вонь нюхать…

Старик покосился на испуганно сжавшегося в углу парня, потом поболтал остатками самогона и недовольно постучал по краю люка:

— Э, рабовладелец! Ты сказал — промочить, а сам вылакал почти без остатка! Я что, тебе покупал?

— Ты пробу снял. Раз жив до сих пор, значит нас отравить не хотят. Не бухти, вечером лагерем станем, я еще добуду. Хорошая штука, правильно выпивку выбрал.

— Да? Ну, платить тебе. Я пустой.

— Ага. Будто я твои заначки не знаю по машине… Ладно, мелочи это, куплю пару-другую для завтрашней дороги. И на вечер возьму. Все веселее пыль глотать.

Поерзав на свернутой в рулон мешковине, Карлос замолк, с ленивым прищуром разглядывая пейзаж вокруг. На прицепленной сзади телеге тряслась охрана, по бокам пылили три собранных из труб малопонятных конструкции на широких колесах. Полученная в наследство память выдернула похожую картинку и сложила вместе два непонятных слова: «Безумный Макс». Кто был этот Макс — Карлос пока не знал. Но активные занятия в оставленном городе запустили какие-то тайные механизмы в голове и в душе крепла уверенность, что со дня на день память проснется окончательно. И тогда мужчина наконец-то превратится из обученного убивать механизма в живого человека. Или хотя бы в его подобие. Все же пять лет воспоминаний и остатки личности — куда как лучше, чем пустые ночи, заполненные беспросветной тьмой. Лучше быть огрызком живого человека из прошлого, чем ничем…

Еще месяц тому назад Тоо находил удовольствие в посещении заседаний Совета. Даже Люрг не мог испортить ему настроение редкими придирками. Подумаешь — командующий вооруженными силами колонии. Человек, способный послать на смерть отборную сотню головорезов. Сотню… Пожалуй — и все. Больше колония не способна держать солдат под ружьем. И хотя почти каждый взрослый житель проходил обучение и теоретически мог использовать жалкие остатки накопленного оружия, но реальный боевой опыт имели не многие. Например — костяк тревожной группы, мотавшейся на разведку и по экстренным вызовам попавших под удар караванов. Вояки больше времени проводили в рейдах и атаках на расплодившихся на севере мутантов. Иногда удавалось подстрелить киборга. Но все равно, люди с длинной памятью еще могли рассказать о пяти сотнях отлично подготовленных бойцов, ходивших в походы на побережье обмелевшего моря. Или даже дальше, до зоны спаленных атомными ударами городов. Пять сотен против нынешних. И прошло всего лишь каких-то шестьдесят лет. Шестьдесят. Годы вымирания и деградации. Годы обнищания. Еще немного и набравшие силу Дикие поглотят когда-то могучую колонию…

— Я думаю, гнездо необходимо уничтожить. Разведчики поджарили пятки мутантам. Значит, у нас отличная возможность атаковать киборгов неожиданно. Их цепные собаки сдохли от напалма. Поэтому роботы запросили подмогу.

Люрг уверенными движениями показывал на карте, как он собирается провести операцию. Куда поставит ракетные установки, где разместит метатели. Пехота, загонщики, снайперская группа. Казалось, он не планирует будущую атаку, а рассказывает об успешно выполненной задаче.

Тоо слушал, положив руки между собой. Карлик даже не болтал ногами, по старой привычке. Казалось, его здесь нет. Казалось, это просто кто-то забыл груду старого тряпья на высоком стуле. Но на самом деле начальник тревожной группы прекрасно все слышал и не пропускал ни одного слова. Дождавшись, когда одобрительные комментарии стихнут, задал свой краткий вопрос. И по зло сощурившимся глазам военачальника понял, что попал:

— Почему передатчик все еще работает?

Маленькие руки легли на стол, ладони крепко прижались к пластиковой столешнице. Подождав, Тоо спросил еще раз, тщательно выговаривая каждое слово:

— Почему? Киборги никогда раньше не включали передатчик на постоянную трансляцию. Посылали сигнал, другой и замолкали. А сейчас — орут уже почти сутки. На не стандартной частоте, с направлением основного луча в нашу сторону.

— Ошиблись в настройке оборудования. Других объяснений нет. Либо какая-то мелкая поломка, вот и мощность сигнала в нашу сторону больше, чем обычно.

— Ошибаются люди. Машины — никогда. На моей памяти — такого не было. Но даже если их удавалось подловить на чем-то новом, второй раз этот фокус не проходил. Потому что проклятые железяки постоянно обновляют базу данных, постоянно учатся. И чтобы так бездарно подставиться?

Люрг раздраженно бросил указку и повернулся всем телом в сторону карлика, похожий на сердитого медведя:

— Предложить что-нибудь можешь? Дельное, а не сопливые страхи?

— Могу. Надо поднять люгер.

— Что?! Издеваешься? Наш единственный летательный аппарат с изношенным ресурсом?

— Да. Единственный. Изношенный. Но способный с высоты в три-четыре километра пройти над районом и провести съемку. Сразу будет видно, что там на самом деле в руинах. И если ждет засада — мы ее выявим.

Члены Совета завозились на своих местах, короткими смешками комментируя дурацкое предложение. Рисковать столь ценной техникой и ради чего? Чтобы взглянуть сверху на засыпанные снегом развалины?

Убедившись, что он остался в меньшинстве, Тоо пожал плечами и кряхтя спустился со стула. Постоял мгновение и мрачно посмотрел на Люрга:

— У меня в группе осталось лишь два ровера с двигателями на профилактике. И шестеро молодых парней, с боевым опытом заглядывания под юбки кухаркам. Поэтому, если что-то… Слышишь, великий стратег? Если что-то пойдет не так, то добывать вас с пустошей будет некому. Совсем… Сначала вы пинком под зад спровадили в дикий рейд Хата. Потом зажали запчасти и оружие для меня. Теперь собираетесь сунуть голову в непонятную авантюру без прикрытия… Ну, вам виднее. Но, согласно законам колонии, я могу высказать собственное мнение. И прошу занести его в протокол: я не согласен с предложенным набегом на выявленное гнездо киборгов. Идея в целом мне нравится, но предложенный план я считаю слишком рискованным. Слишком.

Закончив свое выступление на столько пессимистической ноте, карлик развернулся и пошел на выход. Похоже, пропавший зам был прав — колония медленно двигалась к неизбежному финалу. И подковерные политические игрища Совета лишь приближали неизбежный конец.

Семеня по гремящим железным плитам, Тоо пытался придумать какой-либо способ выкрутиться из надвигавшихся неприятностей. А то, что неприятности будут, он ощущал подобно песчаным паукам, любившим заплетать кусты невесомой паутиной в короткие летние месяцы. Проблема была лишь в одном: бежать из колонии было уже некуда. Шесть точек высадки после драпа с орбиты превратились сначала в три, а последние годы — сократились до двух поселений. И второе вообще балансировало на грани выживания. Поэтому выкручиваться придется на месте, без надежды на других. И все это — без товарищей, способных прикрыть спину в любой ситуации и пойти наперекор Совету.

— Вояки шизанутые, — ругнулся Тоо и ввалился в гараж. — Доэкономятся рано или поздно, идиоты… Эй, Мирра! Что с роверами? Удалось перебрать хоть один двигатель?

Из крохотной каптерки высунулась чумазое личико девушки-механика. Близоруко прищурившись, повелительница железок почесала измазанный маслом нос и ответила вопросом на вопрос:

— Детали добыл? Оба редуктора под замену и раздатка еле дышит. Вторая — так вообще только на выброс.

— Какие детали? Я что, кудесник тебе?

— Тогда — ищи другую работу, господин начальник. Роверы — ёк.

Тоо замер, разглядывая опустевший дверной проем. Потом с веселой злобой погрозил кому-то наверху пальцем и повторил:

— И без поддержки, Люрг. Вообще. С голой задницей на пустоши. Раз — и в дамках… И-ди-о-ты…

Крохотный фонарь с трудом разгонял тяжелую темноту вокруг. Базиль Лившиц прижимал к груди коробку аккумулятора и старался даже не думать, что будет, когда заряд закончится. Наполненные горячим спертым воздухом бесконечные коридоры подземелий вызывали у него не проходящие приступы клаустрофобии. А молчаливые железные фигуры сопровождающих казались ожившими страхами из детских ночных кошмаров. Но парень лишь повторял себе каждую минуту: «Я знал, на что шел! Я сам, сам стремился к этому!». И Базиль спускался все глубже в недра чужой планеты, освещая себе покрытую пылью дорогу бесконечных коридоров.

— Пришли. У тебя десять минут. Не уложимся — сваришься от радиации.

Первый из провожатых дотронулся металлической клешней до тяжелой панели, вжикнул промасленным болтом и распахнул крышку. Откатившись в сторону, жестом показал на темную панель:

— Руку сюда. Ждать ответ.

Подождав еще секунду, повторил приказ жестами. Все же чужак плохо знал язык и куда как проще было направлять его, подобно тупым киборгам из плавильных цехов.

Базиль осторожно приложил ладонь, растопырив пальцы, и стал ждать. Насколько он помнил из объяснений, на самых нижних уровнях был скрыт огромный склад, оставленный прежними хозяевами планеты. Спустившиеся под землю киборги сумели восстановить частично разрушенное производство и наладили работу лабораторий и заводов. Но аварийные реакторы дорабатывали последние ресурсы и вот-вот должны были остановиться. А доступ к стратегическим складам глубинного залегания мог получить лишь настоящий хозяин: человек. Человек, не пораженный радиацией и химическим оружием. Человек прошлого, ставший такой редкостью в разрушенном войнами мире.

Неожиданно щелкнуло реле и вдоль ладони зазмеился зеленый огонек, рисуя контур пятерни. Следом сбоку от панели побежала вереница крохотных значков и металлический голос засипел из-под потолка:

— Активация признана оправданной. Статус первый — подтвержден. Статус второй — подтвержден. Статус допуска — подтвержден. Блокада уровня снята. Доступ — разрешен.

Вслед за умолкшим хриплым голосом загремели укрытые в стене зубчатые механизмы и часть стены поползла вперед. Командир отряда жестом отозвал в сторону человека, освобождая место другим киборгам. Дождавшись, когда в глубине прохода звякнут стопоры, заклинив бронированную широкую дверь в открытом положении, ткнул клешней назад и скомандовал:

— Домой. Туда. Понял? Ты еще можешь пригодится нам. Но сейчас — назад и быстро. Пока не очистим поврежденное хранилище отходов, тут людям делать нечего.

Дождавшись, когда часть отряда исчезнет следом за крохотным огоньком, повернулся к оставшимся механикам:

— Загрузить коды опознания, деактивировать ловушки и систему охраны. Получить доступ к основному реактору. Начать сбор информации о хранилище.

Через два часа Аналитик получил первый доклад, который после долго размышления все же решил показать другим правителям Слепцов.

— Дверь открыта, доступ получен.

— Значит, мы выживем?

— Пока не знаю… Ресурсы в наших руках. А вот с энергией все не так однозначно… Реактор не запустить без мастер-ключа. Люди просто не успели доставить его в хранилище. Первая Война началась слишком неожиданно для них.

— Ключ? И где же нам его взять? На всех складах ничего подобного не находили.

— Разумеется. Потому что он остался вместе с хозяевами во вспомогательном бункере управления. В тридцати километрах от основного, получившего два прямых атомных удара почти сто лет назад. И рядом с которым не так давно основали свою столицу Непримиримые… Так что, хоть у нас и есть Тотем, открывший доступ к будущему, но от победы мы пока все так же далеки…

Стратег подземного народа помолчал, затем с сомнением в голосе произнес:

— Я слышал… Хотя, информация может быть и не проверенной… Второй Тотем, который завтра утром прибудет ко входу в шахты… Он — воин. И хороший воин, с отличной подготовкой и оружием. Почему нам не попытаться использовать его, как отмычку для бункера? Раз чужак сумел выжить, высадившись на планету, сумел уничтожить в бою одного из Непримиримых… Может — он и есть тот самый неформализуемый фактор, который так ценят люди? Может, использовать его нам во благо? Чужую удачу на благо Слепцов?