Господа, а у вас какие души? Здоровые, не больные? Мухи отдельно, а котлеты отдельно? Элитповара готовят себе котлеты, а больному миру – мухи?

Сошедшие с небес на Землю… Это не те боги, которым преподносили кровь в неистовых жертвоприношениях в вере в своих богов? Каннибализм – это одно, а вот неистовые оргии жертвоприношений во имя богов – это совсем другое.

И тут неразборчивый шепот АУРИ-ЭЛА, Ангела-хранителя, прорвался четким восклицанием: «Алк, ты внедренный гиперборей, чудом оставшийся в живых Страж, можешь определяться в вибрациях, недоступных для многих адамитов. Просто сконцентрируйся, когда на телеэкране выступают высшие мировые чины… Присмотрись, Страж».

Присмотрелся и зажал рукой затвердевшее от спастической боли горло. Молчи! Видишь и молчи. Или окажешься снова в психушке. Тебя будут сердобольно лечить, когда ты заявишь, что видишь за человеческим ликом зеленоватую тень с вытянутой чешуйчатой мордой с большими округлыми желтоватыми глазищами, в которых настороженная готовность господствующей непреклонной бессовестности, бесчувственности, быстрой реакции зверя, который зажимает челюсти на холке жертвы.

Алк испугался. Волна страха холодной липкой испариной прокатилась по телу и зажалась где-то в районе Аджны. «Успокойся, – прошелестел шепотком АУРИ-ЭЛ. – Кричать о том, что видишь, не надо. Загудишь… Энергетические вибрации возрастают, не важно как назовут детишек – индиго, – но их будет все больше. И они будут видеть. Не смотреть, а видеть. Некоторые уже и сейчас видят, но молчат. Кто-то не уверен в себе, сомневается в своем психическом здоровье. Кто-то гонит от себя мираж, кто-то понимает, что его ждет в ограниченном мире, заяви он о змеиной морде нефилима. А Земля тем временем раздирается в клочья, мир, где насилие становится формой самоутверждения».

Если вы живете в средней северной полосе, у южного горизонта вы увидите неказистое, слабо светящееся созвездие. LIBRA – созвездие Весов. Или Астрея – римская богиня правосудия, Суд Божий!

Самоуверенные невежды верят в «мерседесы» и «майбахи», посмеиваются над судом Божиим, иногда спорят о Его существовании, а реальный и материальный Бог был виден всегда. Не Свет Наинтончайшего Сознания, а материальный Бог. Значит, тогда не Бог? А не надо спешить с выводами, легко сказать – Бог непознаваем и… творить свои дела.

Астрея возлюбила жизнь, почти у каждой красной звезды – разумная жизнь. Боги физических и Тонких Миров. Реальные физически и в перевоплощениях плотной материи.

Ушедшие после катастрофы россы и арии нашли приют на одной из планет Астреи.

А кто тогда те, именующие себя illuminati? Ответы – бред фантазии или правда?

Детям целомудренной Астреи наша планета была знакома. Они нарекли ее – Земля, то есть осознавшая себя. Нарекли еще в те времена, когда планета принадлежала самой Астрее. Но в Космосе, увы, происходят катастрофы, от которых не застрахованы и боги. Земля превратилась в блуждающую планету. Астрейцы упорно искали несчастную Землю. И нашли. Конфедерация Астреи имела своего… Да-да, вот тут-то и загвоздка с именем. Президент? Нет. Почетный главный член? Нет. Верховный жрец? Нет. Правитель Тонких просветленных и Адовых нижлежащих миров? Нет.

Пта, Ра, Тот, Рама, Саваоф? Яхве? Иегова? Всевышний? Бог?

Да, Бог. Отцом Он станет чуть позже, указав жезлом Адонаю на Землю. Сын Божий – очень честный и ответственный, Он спустя много веков (для Земли) сам познал грешную жизнь человеческого племени и после гвоздей и перекладины весьма рискованной силой самопожертвования пробил Светом слои страдания и вернулся к Отцу набираться сил. Он хотел вылечить сумасшедшую планету.

Боги обживали Землю. Дюжина – стандартная команда космического разведчика. А вот сатанинская дюжина… Это стандартная команда иллюминатов.

Да кто они?

В созвездии Астрея немало почти непригодных к жизни планет, они получили общее для всех название – Сатан.

В окрестностях добрая чертовая дюжина планет-сатанов, на которых добываются ископаемые, в том числе и исключительные. Жутковатые планетки, мрачные, отдаленные от неяркого светила, холодные. Черная с зеленоватыми прожилками растительность, черная (неземная) вода, черные скалы. Багровое небо, на скользкой почве от размягченной руды с черными зубами черные тираннозавры. Им плевать на мороз. Вода не совсем H₂O, с примесью тонкоматериального либорга, ей тоже плевать на мороз.

А вот на одном Сатане жутких тварей нет. Выбили. Отстреляли их отверженные, то есть illuminati. Славные малые эти джентльмены, добывающие ценную руду, устраивающие под багровым небом на черной планете целые иллюминации из костров и лазерных фейерверков. И до отверженных, пораженных гордыней и корыстью по отношению к властвованию, проклятых оппозиционеров, осмеливающихся давать советы Богу, дошла весть о Земле, сгинувшей в недрах, сорвавшейся с Божьей оси и притянутой Солнцем. «То, что нужно», – подумали отверженные и, привычные к уничтожению тираннозавров, перебили ангелов, ворвались в центр обработки либоргом межзвездных аппаратов.

Столетиями не совершалось ничего подобного в Астрее, омытой любовью и милосердной властью главного Бога. Так появились падшие ангелы…

Их было тринадцать отчаянных иллюминатов, эволюционно продвинутых отверженных богов. Семь особ мужского пола и шесть женщин. Это событие произошло в древнейшие времена по земному летоисчислению. Но никак не по летоисчислению Астреи, где время более чем в десять раз медленнее.

– Мы сами боги, – заявит отчаянный иллюминат Денница, – арийцы! Черные пески Сатана по имени Ариец – яростный сумрак отраженного света светил.

Арийцы – это не арии. Арии, россы, бореи – от светлой Астрейской цивилизации.

Денница начал борьбу с Богом Астреи. Сам Денница был более талантлив и вездесущ в глубинных параллельных Мирах, чем многие межзвездные пришельцы. Бог очень ценил острый темперамент Денницы, но Денни, как его мягко звал Сын Божий, постоянно тревожил ум, а иногда и судьбу всей Астреи проектами усовершенствования сущего, не проанализировав до конца пути мира и судеб, решительно бросался в осуществление революционных замыслов. Божья воля несколько раз останавливала бурную энергию Архангела. Тем бы все и закончилось, но в несколько застывшем, высокоорганизованном обществе Астреи у Денни появились сподвижники, последователи, бунтари. Правда, никто не шел против Бога, ангелов больше всего начинало раздражать поведение женской половины астрейцев. Те, возведенные благородством до ранга богинь, творили что им вздумается. Ходили голые для большей упругости божеского тела, впитывали телами Тонкую энергию, устраивали от безделья богемские недели, где, соревнуясь телами и нарядами, смущали непорочных. И Денница восстал, поднял астрейцев на небывалое – бунт против культа женщины и потребовал, чтобы богини рожали, а не ржали и трахались после богемских вечеров. И многие уразумели правоту Денницы и даже благородный Адонай, который в то время только мечтал быть Воином Света.

Бога Отца очень встревожил взгляд Сына. И ОН недовольно изрек:

– Женщины у меня зарожают, как крольчихи, а Денни я засажу на Сатан. Он одумается.

Не одумался. Понятие «охрана» было неведомо астрейцам, Денница, став иллюминатом, с отверженными перебил всех, кто встал на пути к звездолету, и прибыл на девственную Землю. И вот тут-то его, умницу, постигло впервые не горячее, а холодное разумение: он ошибся. Он почувствовал это первый, но не идти же на поклон к Богу после невиданного на Астрее разбоя, после убийств ни в чем не повинных ангелов. Бог добр и вразумителен, но разбоя не простит любому. Милостивый Бог – это мечта землян. Бог было поднял Жезл, неминуемо торсионной волной уничтожающий бунтующий зародыш, но Сын Божий посмотрел на Отца и произнес:

– Денни сам себя наказал. Смерть теперь для него – избавление.

– Денни сам себя наказал, – повторил Бог и опустил Жезл, и приказал Архангелам: – Всех соратников по бунту – на Землю.

АУРИ-ЭЛ все шептал и шептал…

И стали на Землю прибывать со всех планет Астреи белые, желтые и черные боги. Белые – это приласканные природой боги с белой кожей, которые проживали на умеренном удалении от светила, они были более достойны пред вечностью эволюции, более вхожи в Мир торсионных вибраций, но и более ленивые. Желтые – на близких планетах от угасающего светила. Эти доказывали свое превосходство фанатичным трудом. С черной кожей – на жарких, совсем близких к светилу планетах. Пройдут тысячи лет, и желтые атланты начнут смертоносную войну с черными, а белые боги по мере возможностей устранялись от этой бойни. Белые боги, «перевоспитанные» Землей, значительно позже устроят кровавую мясорубку, насаждая своего единственного бога. Крестоносцы во имя Милосердного и Справедливого Господа не щадили даже женщин и детей, сжигали, сдирали с живых шкуры и выкалывали раскаленным прутом глаза. Такова цена обветшалому религиозному мракобесию.

Бунты и восстания, потому что «достало», войны коснулись и довольных всем происходящим человекорептилий. Они ушли в тень, под землю, в свои спокойные города, где обеспечивали себя сконцентрированной энергией кристаллов, которые вбирали в себя колоссальную энергию насильственного ухода из жизни, энергию смерти. Буйная оргия случалась, когда отлавливались люди с астрейской способностью чувствовать высокочастотные вибрации, волшебников, волхвов, ясновидящих, пророков. Эти человеки, с осколками расы астрейских и лемурийских богов, видели истинный облик нагов, когда те вселялись в человеческое сознание, голограммно прячась за человеческий образ. Алый кристалл наливался темно-рубиновым свечением, когда пыточным страданиям подвергался оракул или воин.

Все смешалось на Земле. Души, еще те, первые, от первых адамов и ев, адамиты, астрейцы, осколки коренных жителей планеты Марс. Марсиан изводили человекоподобные ящеры, уничтожая умниц, которые к тому времени раскрыли тайну нагов. А когда тайное перестает быть таковым – это смертельная угроза цивилизации теневых захватчиков. А люди тем временем умирали и возрождались.

Космос изолировал Землю и изучает жуткое смешение земных душ, поджидая момент, когда можно будет избавить планету от чрезвычайной мощной расы паразитов.

А сам Денница все больше уходил в низы пространственных слоев, упорствовал в своей гордыне, назвал себя Люцифером, носителем света, ибо злоба на самого себя зарождала стойкую вибрацию зла и погружала его в Ад. Низы видоизменяли его когда-то облик белого бога. Остатками благородных сил он в облике Дьявола явился в пустыне Иисусу, и молил и призывал Его отринуть единоначальную власть Бога и самому стать во главе Астреи и распространить свою власть даже на отдаленные галактики. Он убеждал Иисуса о величественности этих планов, когда белые боги будут мудро владеть всей Галактикой.

– Денни, ты призываешь к неминуемой междоусобице. Это кровь и страдания, а тебе – тщеславие и гордыня, – ответил Иисус.

– Но тебя как последнего злодея разопнет этот сброд! Тебя, Бога и Сына.

– Я знаю. Но я никогда никого не предавал, в том числе и этих одичавших людей пред ликом Отца. Мои предки – астрейцы, адамиты, умницы-марсиане, потомки астрейских богинь – арии, россы – по твоей вине оказались тут, на очень неподходящей для них планете.

Именно с этого момента Бог окончательно запер Денницу в нижнеслойном Аду.

Земля оказалась недоброй мачехой.

И Иисуса распяли его же предки.

Простил? Не очень… Только мольба Сына остановила Бога. Надолго остановила?

– Я не переубедил Денницу. Земля – не наказанье Божье, а наказание Эксперимента. Чем помочь людям? Жертвы другого времени, ибо Время – суть всего. Отче, помоги мне возродиться на Земле, они веруют не в материального Бога, а в тонкоматериального, веруют в суть, но не доросли до этой веры. Поэтому и вера их слепая. Они верят в любовь… Не потому, что любят, а потому, что так надо.

– Это мятежное племя подожжет весь Космос. Лучше сразу их утилизировать!

– Нет! Я готов хоть на какое-то время взять грех Эксперимента на Себя.

– Сын мой, ты даже не представляешь, что тебя ждет. Ты можешь заступиться за людей, но искупить грех может лишь сам человек, и не мое это повеление – Закон Тонкоматериального Вакуума, который люди-дикари принимают за сущность. Сын мой, Ты не можешь быть искупителем чужих грехов, но взять ответственность можешь. Ответственность – не искупление, о чем бы там ни ведали красноречивые так называемые святые отцы. Ответственность – это пострашнее, ибо рано или поздно, а придется ответить. На физическом уровне можно долго уходить от ответа, на Всевышнем – отвечают все.

– Не представляю, что меня ждет? Затем и иду… Внемли Моей молитве, Отец, дай людям время. Помоги мне обрести земную ауру.

Обрел. И люди Его распяли.

Иллюминатов встретила подлость Земли, которая переродилась в мачеху: электромагнитное поле было слишком слабым, энергии этого поля лишь хватало на поддержание жизни. Слабое магнитное поле зарождало быстрое течение времени, жизнь астрейского бога – две тысячи лет (это двадцать тысяч земных лет), первые иллюминаты не доживали и до тысячи земных лет, а затем, после термоядерных войн, и вовсе шестьдесят-семьдесят лет. Земля потеряла воднопаровую оболочку и сменила наклон оси. Но в тонкоматериальную среду попадали души Просветления, возникала опасность прозрения человечества. Началась разрабатываться система оглупления и уничтожения людей до приемлемого количества. Кризисы, хаос, войны, неизъяснимые для разума преступления – и рано или поздно люди сами будут просить Новый Порядок, не ведая, что это Машина, жестокий Порядок Порядка Интеллекта Искусственного, который создадут сами люди. Пасть Счастья – падшие на колени люди. Пасть Счастья под ликом благодати… Люди-олигофрены – дорожка, уготованная человечеству.

Иллюминаты, зародившие арийскую расу, превращались в предателей рода человеческого. Нефилимы их соблазнили властью, а сами упорно, на грани маниакальности, искали способы скрещивания с астрейцами и даже с адамитами, чтобы заиметь лояльный человеческий образ, искали способ выживания вида.

Моя Родина – Земля, родина предков, тоскливо думал Страж, уж какая в наличии. Я Никто, но только не для illuminati. Никто – это вынужденная дань мятежному обществу, они, как рой ос, вначале жужжат, набрасываются на сенсации, как на мед, а потом жалят. Как сплетницы на лавочке тусуются в Интернете и обсуждают свои домыслы-жала. Нормальная жизнь или пробивается с боем, или уходит в подполье. Но дорогу преодолевают лишь идущие. Человек смотрит, Страж видит. Екклесиаст, 7-я книга Ктувим: «Многие знания – многие печали».

Победить? Возможно. Человек выбирает Путь. Это необходимость. Страж – человек, который неосознанно, а чаще осознанно и постоянно ощущает внутреннюю напряженность, тревогу творчества и острую душевную боль от несправедливости, его напрягает и тревожит Зов прошлых и будущих Рас. Какое лицо Зова? Лицо справедливости или слегка насмешливо-надменная рожа жадного к власти и миллиардам дензнаков божка? Жадные правители-ростовщики, зарождающие революции и горе. Миллиарды на банковских счетах, все миллиарды не потратить и не реализовать даже твоим детям, внукам и правнукам, и, если ты не творец, не Вечно Начинающий, ищущий развития и дающий его другим, ты копишь, давясь жлобством, лишая других людей развития, а то и элементарно человеческой жизни. Большие деньги, за которыми чей-то пот и кровь. Или плач ребенка. Или закипающая злость мужчин. Деньги не как стимул к развитию, а болезненная самоцель. Тяжкое бремя выбора, и на перепутье нет того сказочного камня: направо пойдешь… налево… или сам иди не зная куда. Жребий брошен, кувыркается монетка, миг… и она упадет.

В нашем мире вера становится или величайшей ложью, или величайшей правдой, думал Алк. «Вера – это особый взгляд на вещи, свойственный только тем, кто заплатил за него слишком высокую цену…» Мы заплатили за свою веру в светлый лик России слишком высокую цену, почему же, когда нам обещают порядок, – жди взрывов, мздоимства, людской обиды и демонстраций? Когда кто-то защищает жизнь и свои человеческие права – жди судебной волокиты и клетки. Когда нам обещают экономический подъем – жди очередного миллиардера. Когда перестраивают работу правоохранительных органов – люди ухмыляются, пораженные политической однообразностью и коррупцией.

Мы ждем и вместе с тем перестаем верить в наше русское чудо. Русские всегда ставили государство, идею, общество выше человека. Чуда не произошло и пока и не произойдет. Чудо возможно лишь после исправления ошибки: сам человек, его жизнь, счастье и горе, вразумительная простота законов, не обдирающих материально людей; не беспрекословный приоритет общества, созданного людьми с бесконечными рамками, в которые втискивается свобода, управляемая коррумпированными чиновниками.

Кувыркается монетка… Элитповара ворочают фарш из человеческих судеб.

Кому котлеты, а кому мухи.

Бог бросает жребий.

Сын Божий молчит.

Как в мире прожить без ошибок, если на этих ошибках учишься жить? Но этот мир начинает захлебываться своими жертвами. И каждый раз кажется, что жертвы оправданны, вот еще немножко – и мы обретем счастливое будущее. Да, может быть. Если бы жертвы исчезали. Но они не исчезают, они лишь переходят в другой мир и возвращаются. А их встречает новый поток жертв, неравенства, несправедливости, обещания неприкасаемых. И жертвы становятся веригами. Вначале. Затем – предупреждением. Жертвы начинают затягивать страны в несостоятельность, ибо вериги начинают быть слишком тяжелыми. Вспыхивают революции надежд. Революции зарождают новые жертвы…

Так будет этому когда-нибудь конец? Пройдет не так уж много времени, и невидимые учителя убедят человечество, что Новый Порядок, NOVUS ORDO SECLORUM даст надежду, равенство и счастье. Уставшие от бездуховности люди поверят. Ведь во что-то надо верить… Но веры бывают ложными. Новый Порядок – безбожное лицемерие элит – превратит остальных людей в навоз, на котором и будут кайфовать элиты. Их бесконечное стремление следить за правами человека и демократией во всех странах мира – ширма. США ныне ассоциируется со словом ВОЙНА, разруха и страдания народов под брендом демократии. Без войн эта калибровочная демократия – банкрот. Так часто вначале бывают очень сильны преступники – финансовые и политические паханы.

Как остановить этот замкнутый круг извращенного мира? Сколько потребуется Стражей от вселенских цивилизаций для исправления или уничтожения этого искаженного мира?

Не порождать жертв! Не порождать элиту, которая варганит себе привилегии и особый статус прихвата.

– Ты готов бросить вызов в сущности феодальному порядку? – спросил Ангел-хранитель.

– Готов не готов… Кто это знает? Я не склонен намерения провозглашать результатами.

Слова АУРИ-ЭЛА напрягались в голове неземным шорохом:

– Вечная жизнь – не награда. Или тогда награда не жизнь, а смерть. Вечная жизнь – мечта верующих, надежда. Но они сами не знают, во что верят. Веруют в Господа, осеняют себя крестом, другие падают ниц, призывают Аллаха и режут баранов, третьи ждут Матрейю, очередного Будду, четвертые… Апостольские церкви, всевозможные секты и братства. Но только и слышно – вера, вера, вера, вместо достойной жизни.

Вечная жизнь – это и избавление, и покаяние. Вечная жизнь – не человеческое понимание жизни. Уставшему Богу надо безвременье, но только не человеку. Человек – это мечта Бога. Мечта о другом Боге, которому награда – жизнь.

Человек решает: жизнь достойная, любовь как торжество жизни или жизнь всего-навсего – хапок и унижение награды, унижение Божьей мечты. Богу тяжело… Тяжело разочаровываться в собственной мечте. Бог начинает мечтать о гермаггедоне.

Не надо, Адонай! – вздрогнул Страж. Отпусти нам еще немного жизни. Мы справимся. На этом пути будет немало жертв. Но мы справимся. Мы окончательно не опоганим Твою мечту о жизни. Хочешь, забери мою жизнь. Впрессуй в мою жизнь все грехи и недостойности людей и прими жертву. Это немного очистит мир и даст людям время.

– ИСПОВЕДЬ И ЖЕРТВА ПРИНЯТЫ, – прозвучал жуткий голос.

Будто тот, кто отобрал сознание, тычком в затылок вернул ум и сразу прояснил жуткую реальность. По углам какого-то просторного помещения стоят страшные изваяния больше трех метров роста, костяные загривки пилой опускаются за спину, зеленоватая чешуя и темные острые шипы. Большие округлые черепа с мощными костяными наростами по бокам головы, огромные круглые желтые глаза с вертикальными жгуче-черными зрачками, удлиненные челюсти, которые сливаются в очертание змеиной головы с выступающими мощными зубами. Трехпалые слегка удлиненные руки и длинные стройные ноги, на которых чешуя была помельче и посветлее. Какие-то рептоидные гуманоиды, смешанная форма человека и пресмыкающегося.

Головы изваяний слегка повернулись, когда из бесшумного портала возник с привлекательной наружностью выше среднего роста мужчина с слегка седеющими висками, с любопытствующим, чуть улыбающимся взором настороженных глаз. Алк тут же узнал холеного типа, который возник перед ним, когда он искал Натку. Проявившийся глубоко вдохнул, задержал дыхание и, как дитя обнимает мать, прильнул к стоящему в центре Кристаллу метра в два высотой, со срезанной, как у хрусталя, вершиной. По граням Кристалла струились волны энергий, а внутри мерцал, словно кровавый тромб, темнеющий сгусток.

И только тут Страж начал осознавать, что он распластан на какой-то плоскости, которая будто в невесомости слегка покачивалась, чутко отзываясь на напряжение мышц. Покосил глазами по сторонам, но не увидел даже намека на какие-либо окна или двери – каменная ниша была просторна, с отполированными по центру стен семилучевыми звездами, в центре которых – он не поверил своим глазам – покоился знак доллара. Правда, верхняя часть изгиба изображала оскаленную пасть змеи.

И все же они прихватили меня в тот момент, когда я совсем не ждал, тоскливо подумал.

Мужчина с неохотой оторвался от Кристалла и приблизился, с лицом внимательным, но в то же время и добродушно-насмешливым.

– Ты прекрасен… – не спеша оглядел варвара. – Как они старались… Алкид? Внешностью ты действительно похож… И готов совершить подвиг? Гипербореи из ума выжили… Сейчас не доисторическое время, новая эра, в которой боги – мы. Вот так! Ну что ж, жертва принята, жизнь я твою заберу. А даст ли это людям время – посмотрим.

– Так ты кто? Почему тут, – попытался указать непослушным подбородком, – светится своим знаком доллар?

Вместо ответа мужчина мягким жестом раздвинул стену.

Открывшийся простор поразил. Безжизненная, изрытая впадинами равнина, чуть в стороне и вдалеке скалистый вал, а прямо перед глазами огромный, сказочно прекрасный, голубоватый и сияющий лик планеты в чернеющем вокруг пространстве.

– Земля, – кивнул незнакомец с явно ухоженной статью европеоида, – изумительная планета, изумительная… Ты на Луне, – повернулся к Алку. – Ты мой, вернее, наш враг. И я твой враг, и вот они, – кивнул в сторону огромных ящеров. – И мне тебя никогда бы не заполучить, но двойник Янг оставил в тебе след своей вибрации, чем и воспользовались иллюминаты, получили доступ к твоему сознанию. И ты, ослепленный любовью, якобы спасая род человеческий, совершал угодные нам подвиги. Не напрягайся, слушай… Это ритуал. На все твои вопросы будет дан ответ, ибо ты сам возжелал жертвовать собой. Ты искал Бога? Материального, реального… И ты его нашел. Ибо я и есть реальное божество этого мира, я пронизываю сознания, продлевая существование моей расы.

– Гагтунгр? – недоверчиво спросил.

– Какой же ты молодец… Как держишься! Нет, я не Гагтунгр. Гаг – тунгр – мой Бог, в твоем понимании Противобог. Но я не служу ему. Я служу самому себе – это надежней. Я трансформированный ануннакк, которому выпал жребий совершить наш священный ритуал. Совершив ритуал Наполнения, я стану как бы святым в моем сообществе. Я сожалею, Страж. Многим из нас уже претит та древняя жестокость ритуала, но так дано. Только так будет взята даже самая малейшая частица твоей энергии. Чуть позже ты поймешь разницу между твоей энергией и широко распространенной адамитской, то есть от Адама. Не часто и нам выпадает священный ритуал с достойной сущностью действительного врага.

– Будешь сдирать кожу и вырывать сердце, пить кровь?

– Буду. И Кристалл наполнится рубиновым сиянием твоего страдания и смерти. И мы приложимся, и сотню лет эта энергия будет питать наши сердца и тела. С первого взгляда ритуал жесток и бесчеловечен. Вы же не страдаете по поводу сдирания кожи с животных, делаете колбасы с кровью и бесконечно жрете мясо убитых, а часто и замученных животных. Даже сейчас люди жрут людей. Напрямую жрут и опосредованно, когда вся машина политического, судейского и полицейского произвола обрушивается на одного неугодного им человека. Так в чем же дело? Вы для нас – генераторы страданий, пища. Не потому, что мы изверги, а потому, что мы такие, мы так созданы, мы не можем иначе существовать. Ах да… Я пропустил вопрос. Ты спросил, почему и тут доллар? Это не доллар – наш символ: прогнувшаяся змея, а две вертикальные линии – это вставшая на ноги змея. Раньше нашим символом была змея, обвивающая глобус, то есть Землю. Кстати, это было время Артреев, Ахиллов и Алкидов. Геракл еще в младенчестве задушил змей, уничтожил нашу первую матку – гидру с бессмертными головами. Резкий был малый. Если объективно, часть подвигов он совершал во имя людей, избавлял их от страданий. А вот за это сейчас ты поплатишься, Страж.

– Вы явились из Альфа Дракона, войной и хитростью прихватывая планеты?

– Это тяжкая и долгая история… И я отвечу. Таков ритуал. Мы Альфа, а все остальные Омега. Признаю, еще остались миры, где Альфа и Омега имеют другое значение. В те времена, в которые человеческий мозг не может проникнуть даже в воображении, Солнце не было одиноко… Было два Солнца. Молодое, которое и сейчас светит, и красное, большое. Имя у него Ану. С ударением на первую гласную… Ааану! А планета, на которой мы обосновались, называлась Морайя. Это позже нам пришлось осваиваться в созвездии Орион в районе Ригеля. Да, мы миллионы лет назад прибыли с Дракона, но впервые мы прибыли на Землю с Нибиру. Так у нас назывался Марс…

– А Фаэтон? Тиамат? – с интересом спросил Алк, забыв, в каком он оказался положении.

– Фаэтон разрушила война, – отчеканил ануннакк. – Взорвался склад ядерных зарядов. Древнее название этой изумительной планеты – Малдук. На ней обитала цивилизация Сион, они и сейчас помешаны на каббалистике, мировых таинствах и мистическом управлении непосвященными. А так как непосвященным является почти весь земной мир, потомки Малдука, переселившиеся на Землю, колдуют, втихую меняют вибрации. Они до сих пор живут временем мистики и тайного владения. А сама Земля около триста миллионов лет назад явилась с Астрейской системы после вспышки Гелена. Кое-кто выжил в подземельях, и вскоре мы, дичая, бегали вместе с динозаврами и древними астрейцами, примитивно, но генетически возрождая свой род. Осколок нашей расы вживался и на Малдуке, все было прекрасно – и вот… Мы заранее успели почти все перебраться на Марс, но там, после раскола Малдука, взорвались вулканы. Имеется там огромный – Олимпус – он начал доканывать планетку, которая и так теряла атмосферу. Со временем все обошлось бы, но марсиане обнаглели. Уничтожали даже наш дух, не то что тела. Дело дошло до того, что начали создавать галактический крейсер, подобный нашим крейсерам. Это была реальная угроза. Мы ударили по этому крейсеру, марсиане хотели взлететь, но… Двигатели – это Абсолютное Оружие, обузданное в установке. Защита еще была слабая, от удара антиматерия освободилась. Это было страшно. Реально страшно. Марсианский третий спутник врезался в планету, глыбы с аннигилирующей антиматерией выжгли атмосферу. И что прикажешь, Алк, погибать? Древнейшей расе с уникальными психическими возможностями.

– Но зачем же с такими возможностями присасываться к другим жизням?

– А куда денешься? Мы потеряли свой мир, потеряли Малдук, потеряли Марс. Вместе с частью марсиан мы переселились на Землю. Марсиане долго держались, но одичали, переродились. Культура пирамид – это марсиане. Пирамида – чистая энергия планеты и связь с потусторонними мирами. Земля – жуткая планетка, она перерождает всех. Да, мы используем миры. Цивилизации так называемого Света загоняют нас в угол. Но сейчас у нас равновесие… Равновесие Смерти! Ты упомянул тут Тиамат. Планетка от Ану, на процентов десять больше Земли. Часто путают Тиамат с Фаэтоном. Упорно путают. От Фаэтона, то есть Малдука, остался лишь пояс астероидов, планетка по размерам Марса перестала существовать. Когда угасшее второе солнце, теперь по имени Люцифер, врезалось в Солнечную систему – Земля в очередной раз устремилась в открытый Космос. Вот тут-то все и взвыли.

Общими усилиями пристроили к Земле искусственное космическое сооружение марсиан, укрепив его радиальными опорами из иллеминита. Для этого создали минерал с огромным содержанием титана, сейчас вы используете его для корпусов подводных лодок. Но для стабилизации орбиты Земли Луны оказалось мало. Тиамат определили на круговую орбиту Земли, но с противоположным положением по отношению к Солнцу. Вот так они держат друг дружку, малейшее нарушение орбит – и обе планеты оторвутся от своей звезды, круша ближайшие системы. Около Сатурна имеются два спутника, существующие по этой же схеме. Может показаться, они врежутся друг в друга, но они лишь меняются внешней и внутренней орбитой. Вот так и Земля в скором времени перейдет на внешнюю орбиту. Дальше от Солнца, кстати с приостанавливающейся активностью, небывалыми морозами будут поражены те, кто делал бизнес и врал о глобальном потеплении.

– Тиамат – это Глория?

– Да, какой-то ученый назвал ее так.

– На Тиамат – сверхразумная цивилизация, это ее «тарелки»…

– Чушь собачья! На Тиамат развитие примерно на уровне начала вашего девятнадцатого века, это наш человеческий резерв и базы. Страж, – жестко сдвинул брови ануннакк, – человек – это Эксперимент Творца, вернее, Творцов. Вот в этом и вся суть… Я открою тебе и этот секрет, ибо ритуал – это Ритуал, святое. Творцы – сущности, которые творят в основном Галактики. И один из них решил сотворить жизнь и самому раствориться в ней и довести сознание, которое охватывало бы уже Вселенную. И ладно бы – дерзай, жертвуй собой. Так этот «дерзатель» собрал других Творцов, которых столько, сколько Галактик, и те, лишь бы тот отстал от них, по просьбе дали, каждый, очень малую часть своих вибраций. А потом спохватились! Для них миллиарды лет – ничто. Нарождался высочайший Творец жизни, который обладал всеми космическими вибрациями. Спохватились и убоялись. Страж, – усмехнулся ануннакк, – уже близок второй этап ритуала, я тебе так скажу: в человеке должно быть не две, а двадцать четыре спирали ДНК, двенадцать пар по количеству уровней в Космосе, выше только Абсолют. Каждая спираль активируется при переходе в более высокие плотности. Когда спирали активированы, сотворяется тело, соответствующее числу активированных спиралей. Одна двойная спираль – это спираль третьей плотности. Другие спирали сдвинуты по фазе, которые соответствуют частотам и кодам, необходимым для активации кодов и ключей в каждом уровне плотности. – Ануннакк заулыбался. – Я зачем тебе это говорю… Человеческих ученых, которые близко подходят к разгадке ДНК и продлению жизни, мы перекупаем или уничтожаем, а исследования запрещаются. Ради сохранения своего вида мы блокируем людей всеми доступными средствами, оставляя вам две спирали, и то с неполной частью активных генов. Спросить бы того отчаянного Творца, как тебе сейчас? – издал ануннакк смешок превосходства. – И как, кстати, подвернулись эти недоучки – Гексли и Дарвин со своей бредовой теорией о происхождении человека от обезьяны… Знаешь сколько сейчас собралось около Земли цивилизаций… Все они трясутся над тем, чтобы орбиты Земли и Тиамат не сбились. Приличные термоядерные взрывы сотрясут Землю. Уж это оружие мы людям вручили на блюдечке.

– А как вам удается блокировать человеческий интеллект?

– Страж, это будет твой последний вопрос. Отвечаю наспех, Кристалл требует жертв. Блокируем мыслеформами. Наши голограммы – это мыслеформы, которые вы принимаете за свои кровные. ДНК блокируем с Луны, два потока. Ментальный контроль – это не очень сложно, так как определенным набором частот блокируется ваш эпифиз. Без активного эпифиза вы навечно отсталые существа, при определенных обстоятельствах просто недолговечные скоты, которые к тому же имеют подсознание. Подсознание – это лазейка к тайной тропе управления сознанием. Общий контроль осуществляют Кристаллы, которые генерируют торсионные вибрации, тем самым определяя суть видоизменяющей энергии. Сейчас ты находишься перед таким Кристаллом-маткой, его первичная энергия активирует другие кристаллы. И это только для вас, людишек, фантазия… Страдай и верь в доброго Бога. А что вам еще остается? Пребывайте в слепоте, быстро старейте, рано умирайте – это и есть человеческое грехопадение, которое мы вам обеспечили. Вы, рожденные самопожертвованием Творца, глупо верьте в милосердный Высший Разум там, где его нет. Этот Разум для людей – мы, неистребимая раса ануннакков. Верьте, глупцы, в милосердного Бога, а в нефилимов не верьте, никогда не верьте, что мы не фантазия, а правда. Верьте во всевозможные фрейдистские шарады и никогда не верьте в то, что астрейские зародыши любви превращаются в заведомо сексуальную утеху, из которой мы имеем энергетический корм. Людская эмпатия – мысли и желания – уходит все дальше от любви к себе подобным, убивайте, лгите, насаждайте безнаказанность и продажность должностных холуев – деградируйте и не помышляйте о всеобщем и осмысленном сопротивлении тем, кто превращает вас в пищу. Сами по себе вы обречены, вас берут под защиту высшие цивилизации, но они бессильны, так как мы подменяли и подменяем людям ценности. Очень порадовал нас Трумэн… Конечно, нам наплевать на договоры, но космическим Наблюдателям мы их всучили. Таков, мол, выбор землян. И те заткнулись, для них же выбор – это свободное волеизъявление. Умора! Мы чтим предателей человечества… А вы забивайте сейфы сверхсекретными материалами.

– И развитые цивилизации не могут уничтожить ваши кристаллы?

– Могут. Запросто. Но зачем тогда на Земле понастроены атомные электростанции? На них будут запущены неуправляемые реакции. Сошедшие с орбит Земля и Тиамат разнесут Солнечную систему, нарушая гармонию жизни белковых тел. Это миллиардные жертвы и страдания, а на Морайе – наши генетические зародыши. Возродимся, да еще и как! А людишки – истинные глупцы. Мы всегда внедрим онкологию, СПИД, продукты с измененной генетикой, модифицированные почвенные вирусы и бактерии, людей заживо будут поедать черви, их превратят в ледовые скелетики, ибо страдание – залог нашего существования. Будьте хорошими алчными собачками… Грызите друг дружку.

Помещение начало заполняться энергетическими сгустками, а затем телами людей.

– А теперь гляди, Страж, что такое мыслеформа… И тебя можно было бы убедить, что ты в Аду лижешь раскаленную сковородку. Но к этому нужно было бы приложить много сил, проще тебя приковать, чтобы ты смотрел на муки людишек. Смотрел и страдал, ужасался, ненавидел… И Кристалл зафиксирует более мощную вибрацию страдания и уже тебя не отпустит. Для него твоя смерть – оргазм, пароксизм энергетического наполнения. Видишь, в оргазмах вы испускаете, а мы впускаем…

От Кристалла к людям потянулись жгуты туманных щупалец, люди корчились, убежденные, что они несут наказание за свои грехи, варятся в смоле, их выжигают изнутри, поедают жуткие клыкастые черви. И падали, истощенные, посылая в Кристалл последний яркий всплеск своей жизни, которая превращалась в смертельное страдание.

– Ну и хитрец, – улыбнулся ануннакк, внимательней взглянув в сторону Алка. – Убедил себя самогипнозом, что это видак, типы с нашими мыслеформами в головах варганят хоррор. И думаешь, Кристалл тебя не заметит? Знаешь, как одурманенные майя соревновались в получении страданий? Вы гадаете, куда вдруг и бесследно исчезло племя? Скажи, как трудно понять простую вещь… У нас, кроме небольших, в пять километров в диаметре, космических вездеходов, имеются три мощных галактических крейсера. Размер очень приличный, километров двадцать в длину. Дикарей всех взяли на борт, было потешно смотреть, как они тщательно мылись, а затем по необходимости с благоговением приносили себя в жертву богам. Майя попросту съели… Этот Кристалл, – торжественно ануннакк указал на разгорающийся сакрамент, – зародился и начал расти на оргиях жертвоприношений богам, жрецы майя вырывали сердца, собирали кровь. Ваша кровь очень ценна. Атомарный кислород тонизирует, продлевает нам жизнь. – И тут же замолчал трансформированный в человека нефилим, прикрыл глаза, затвердел узкими губами. – Страж, к тебе пытаются прорваться эти недоразвитые Воины Адоная, с ними со своими технологиями астрейцы. Но мы взорвем подземные заряды. Надо же, Страж, а ты, оказывается, цаца, из-за тебя погибнут две планеты В районе острова Бимини, около Флориды, на дне океана покоится огромная пирамида. В ней оружие покруче атомного. Мы освободим антиматерию, если нас кто тронет. Варвар, ты сослужил нам немалую службу, сослужи и последнюю…

– Ложь! Я не мог вам служить.

– Служил, еще и как! Все, что люди предпринимают, в конечном итоге будет служить нам. Суди сам: разве мы могли допустить, чтобы кто-то уничтожил Дуг-Па, матрицу, нашу энергетическую роженицу… А дело в том, что матрица устарела. Мы не желаем больше существовать на грани уничтожения. Мы искали и нашли возможность внедриться в ваши ДНК, и властелинами Вселенных будем мы. Мы! Мы!!! И молодого Митшеба, самку, уничтожил ты… Если бы мы это сделали сами, другие ануннакки нас недопоняли бы. А так ты похищен и несешь заслуженное наказание за свои подвиги, все наги в восторге. А мы массово перевоплотимся, старые матки с их яйцами и промежуточные с икрой устарели.

– Ты можешь кратковременным порталом соединить меня с Батей? Твой ритуал…

– Одному мне опасно. Но сообща сможем. Зачем?

– Пусть прекратят бой. Миллиарды жизней важнее. Вас нужно уничтожать по-другому.

– И ты знаешь как?

– Соединяй! Услышишь…

Ануннакк задумчиво кивнул в знак согласия и вышел.

– Сынок! – простонал Батя, увидев прикованного сына. – Мы все поляжем, это цитадель.

– Батя, бой прекрати… Погибнет Земля и другие планеты. Моя жизнь не стоит такой цены. Освободи Натку от любвеобильной заботы святых… Она знает, как уничтожать этих богов. Это у нее записано в ДНК. У нее несколько пар спиралей с незаблокированными генами. Батя, сейчас угроза человечеству заключается всего в одной фразе, звучащей патологически часто в устах правящих: «Ничто не должно просочиться наружу». Они секретят развитие и правду. И поэтому у людей пока нет выхода. Но люди хотя бы должны начать искать выход. Прощай! И береги Натку… Я вернусь, только ждите… Я Страж!

– А теперь приступим, – усмехнулся ануннакк, – вот они, – указал на громадных ящеров, – не дадут тебе умереть, когда Кристалл начнет тебя трахать. И вспыхнет рубиновым высверком, когда последняя капля твоей энергии будет взята. Но вначале обязательный ритуал для тех, кто рангом ниже. Ведь и они необходимы, да?

С десяток нетрансформированных ящеров стали в круг. В центре сбились истерически дрожащие люди. Затем младший ящер торжественно, со священным трепетом вогнал кривой нож в шею молодой женщины, наполнил кровью сосуд и передал его другим громадным и вонючим созданиям. Такая же судьба постигла и остальных людей. После громкого и неразборчиво-шипящего заклинания нанасы с жадностью выпили кровь и набросились на умирающих людей, разрывая, заглатывая куски мяса.

– Вы готовите экспедиции на Луну, мечтаете построить там домики. Ишь, мечтатели! Да вы на своем же рынке попробуйте без дозволения продать картошку… Кто же вас пустит на Луну и Марс! Мы зверье, да? А когда министр обороны с гордостью открыто провозглашает, что ударно разрабатывается генетическое, психофизическое, волновое, лучевое оружие, это что? А я тебе, Алк, объясню, ЧТО это. Атомный удар – это мертвая Земля, нас подобное не устраивает. А генетическое оружие – пожалуйста. Против кого вы будете применять генетику, убивая Творца, убивая себя же? Вы и есть полные идиоты и зверье, и нас это устраивает. Вы нам творите страдание. И пока ваши руководители создают генетическое оружие – мы бессмертны. Или вот еще пример… Слушай, Страж, пока сородичи насыщаются. Космос разделен: межпространственная конфедерация свободных миров – эти проповедуют любовь и свободный выбор – и Имперский союз, который берет то, что ему требуется. А вы мечтаете просто так путешествовать по Космосу, заселять Луну, Марс, другие планеты. Умора! На Земле империя разбросана по всему миру в виде тайных обществ иллюминатов. Восемь наших кораблей, те, по пять километров в диаметре, выстроились, кажется в пятидесятых годах, вокруг экватора, когда кое-кто начал возникать, но тут же вмешались дорогие тебе астрейцы. Приземлились прямо на военно-воздушной базе «Хоумстэйд» во Флориде. Предупредили ваше высочайшее руководство об опасности, предложили вам помощь и защиту. Ха! Помощь в духовном развития населения Земли… И что? Говоришь, мы звери? А в ответ астрейцам – лагеря в Колорадо, где искоренялась в «рабочих единицах» собственная воля, людей превращали в полуживых рабов, в бесполых индивидуумов со стертой памятью. Лагеря в Сибири, где «заря коммунизма» стерла с лица земли миллионы жертв. То было для нас прекрасное время, мы жирели и плодились на вашем страдании. Астрейцы: «…мы не можем вмешиваться, пока вы не сделаете выбора. Мы не можем нарушить Закон свободного выбора. Мы начнем действовать только в том случае, если человечество и его руководители гласно решаться попросить нас об этом, прекратив позорное секретничанье, скрывая от людского сообщества давно осуществляемый контакт». И что? Вы не звери, да? Каждый рвется заполучить высокие технологии, торгуя жизнью, – вот ваш выбор. И не утверждайте, что вы не зверье, в чрезвычайной секретности от семи миллиардов людей скрывая действительное положение дел. Вы, патетически оболгавшись, рассуждаете о любви и демократии. Двадцатого июля 1952 года астрейцы на огромных межзвездных кораблях появились над Капитолием и Белым домом, дав понять президенту Трумэну, что они ждут выбора. И что? Людей начали убеждать, что это радиолокационные помехи, ЦРУ ввело строжайший режим секретности всех явлений, связанных с НЛО. А КГБ умертвлял и швырял людей в психушки, продолжая и свои опыты по усмирению свободы. И теперь у вас, людишек, нет выхода, ибо вы не сумеете распознать нас. Не сумеете распознать!!! А кто решится раскрыть не прошлые, а текущие секреты, что его ждет… Что его ждет, а? Спросите Меннинга и Сноуди. И последующих… Вы не звери?

В руках ануннакка материализовался бронзовый молоток и зубило.

– А вот так! – задрожав от нетерпения, приставил зубило к ноге пленника ниже колена, ударил молотком. – Хорошо! И еще, еще… Кричи, Страж, будет легче.

Беспамятство от страшной боли застилало душу, холодный липкий пот испарялся энергией страдания, которую с жадностью впитывал Кристалл. Ящеры по углам не позволяли телепатическими посылами уйти из мира в небытие, заставляли ощущать боль сполна.

– Я тебя заставлю кричать… Ты лишаешь меня песни упоения… Я заставлю! – И бронзовое зубило крошило кости. – Ишь, двадцать первый век, – шипел рептоид в образе человека, – астрейцы Стражей творят…

Когда обе ноги и руки были отрублены, ануннакк, перевернув тело головой вниз, начал исступленно обсидиановым ножом сдирать человеческую кожу.

Кристалл из густо-малинового становился темнеющей кровавой и пульсирующей раной.

Торжественно прибывали важные нефилимы с человеческими и змеиными лицами, самки хлестались змеиными кольцами, задыхаясь от нетерпения, ожидали окончания ритуала.

Ануннакк жутко закричал, и вырвал большое человеческое сердце Стража, и преподнес Кристаллу. Растерзанное сердце сокращалось в окровавленной руке, но не утихло в своем биении, упорно не расставалось с жизнью. Биения нарастали, Кристалл принял эти биения, начал с низкой резонансной амплитудой ударять кровавыми вспышками.

Они взорвались в едином ритме. Сердце не затихло, а разлетелось на куски. Кристалл взорвался, ужасающая воронка Смерти начала засасывать все вокруг. Разбуженная алчностью поглощения невиданная энергия вышла из-под контроля. Кровавая воронка ширилась, стоны миллионов поглощенных людских жизней… Воронка закрылась, лишь когда не осталось ни одной живой души на нефилимской Лунной базе. Была уничтожена часть учителей, очень дорого берущих за свои уроки, вместе с их Кристаллом-маткой.

Воины Адоная не нашли ануннакков и их кристаллов. Только под лунной поверхностью нарастал гул. Адскую защиту торсионных устройств, упрятанных в лунных кратерах, воины преодолеть не могли. Даже астрейцы были бессильны, взорвать подлунные устройства – это сдвинуть Луну, нарушить баланс Земли и систему Земля-Тиамат.

– Сынок, – понуро склонил голову Батя, – мы опоздали не на минуты и дни, мы опоздали на века. Библия признала нефилимов, человек не признает. Фашистскую группку могущественных кланов, спеленатую с Грейс, с Серой ударной группой ануннакков, принимают за выдумку психически неуравновешенных людских недоумков, которые в паранойе пиарят с себя. А те «недоумки» – искрящийся рассвет Зова будущей расы, которая во многих умах – прошлая. Да, от Арктиды и Даарии остались осколки, но летающий народ жив и рвется в будущее.

(Карамышев, найди в себе силы, превозмогай онкологию и инфаркты, но печатай, ибо ты подумал, что мой Алк исполнил свою миссию и погиб. Но ты же беседовал с ним… Нет, на тот момент Страж свою миссию еще не исполнил.)

В радостном мире гармонии сияющего света и людских душ Натка бегала, кувыркалась с такими же счастливыми детьми. Распластавшись в полете, сигала с обрыва в отсвечивающий зеленовато-фиолетовым свечением океан.

От края причудливых деревьев, с огромными цветами и янтарными плодами, отделились две высокие фигуры. Девчонка, сгруппировавшись в многоразовом сальто, умудрилась заметить эти фигуры и, прогнувшись в пируэте, пронеслась над легкой рябью воды, зависла в воздухе. Но тут же, ощутив спазм в горле, судорожно вдохнула покалывающий свежестью воздух и с ужасом в глазах метнулась к деревьям.

– Батя, святой Лука, вы скорбны… Где мой Алк, где мой варвар? Что с ним?!

– Девочка, ты только не горячись, – тихо предупредил святой Лука.

– Не девочка она с этой минуты, – резко произнес Батя, – Натаэлла, воинам не суждено только побеждать. Нашего Алка больше нет с нами.

– В каком он мире? – дернулась росска, готовая броситься к своему Стражу.

– Нам неведом этот мир. Они ломали ему кости, содрали кожу, вырвали сердце. Не знаю как, но твой варвар разрушил их святыню – Кристалл-накопитель страдания.

– Кто они? – хищно и тихо спросила. – Кто кости?… Сердце… Нефилимы? А вы меня держите в раю. – Лицо исказилось от боли.

– Натаэлла, – опустился Батя перед Наткой на одно колено, – я видел его в последние минуты, нефилимы создали портал… Он сказал: ты знаешь, как их уничтожать, у тебя многоспиралевая ДНК, и ты знаешь… Натаэлла, очнись!

– Теперь узнаю… Ну что, – резко, почти злобно повернулась к святому Луке, – любите врагов своих, любите, прощайте, осеняйте крестом и любите, любите… Я думала, он отомстит за меня. А вышло – это мне нужно становиться осторожной и несгибаемой. Но я любила, люблю и буду любить моего Стража вечно. И я дождусь его! Их Кристалл, как черная космическая дыра, куда-то ведь переслал людские энергетические сущности.

– Прости, девочка, – склонил святой седую голову. – Выходит, мы врагов своих не знали. Кроткие унаследуют мир… И стань при этом энергией и кровью, уподобляясь стаду перед взором захлебывающихся людскими страданиями оборотней.

Кроткие не унаследуют мир, ибо будут распяты на кресте.

– Натка, – тихо отозвался Батя, – ты ясновидящая, как распорядиться твоей судьбой?

– Это кто собирается распоряжаться моей судьбой? – насторожилась.

– Прости… Я что-то не то сказал. Но что дальше? Ты останешься в Олирне?

– Моей судьбой захотят распорядиться ануннакки… В вашей Олирне так безопасно, да? Я вновь сама себя внедрю в человеческое общество. Я встречу Карамышева из 7-го полицейского отделения…

– Я другого ответа и не ожидал. Тогда мы начинаем подготавливать тебе базу…

– Это не внедрение, – насупилась, – подготовленный плацдарм – видимость внедрения. Оставьте меня одну… ну, скажем, на какой-либо площади Москвы.

– Это легко. Оставим… И что дальше?

– Моя забота…

– Но тебя очень быстро зафиксируют нефилимы, быстрее, чем ты внедришься.

– Скорее всего. За жизнь моего варвара они заплатят!

– Может быть… Но ты совсем еще девочка. Ну уничтожишь ты с десяток нефилимов…

– Только тогда, когда мне будет угрожать смертельная опасность. Нет, моя цель – открыть людям глаза. Планета инфицирована…

Пространство наплывало волнами Космоса, непередаваемого и непостижимого напряжения, пик звенящего звука и – ослабление, а затем зловещее шипение и отчаянный вскрик и… спад; и тревожное ощущение бездны вокруг. Если бы его окружала полная темнота, наверное, было бы легче, затаись и дрожи или неосознанно, но определяйся с этим неожиданным, багрово-застывшим, тревожным миром. Сознание гипнотизировала нависшая над скалистым миром огромная звезда, которая доживала свои последние годы, чтобы потом окончательно схлопнуться и взорваться сверхновой, поражая все вокруг жестким излучением и потоком яростного мертвого света. Звезда, заполнившая собой все вокруг, мерцала извилистыми змееподобными багровыми переливами и медленно наплывающими черными провалами. Базальтовые нагромождения ее единственной планеты с проблесками чистого горного стекла отражали зловещий свет. Пространство тревожило угрозой.

Он по-прежнему осознавал себя Алком, современным земным мужчиной, сознание и память были при нем, но стоило определиться привычной материальной категорией – ужас сковывал несуществующие на самом деле члены, тела не было, было лишь осознание рук, ног, головы и собственного лица. Он представлял собой слегка голубоватый шар энергии, который мелко пульсировал, забившись в темную каменную нишу. Но осматривался он своими «глазами», попытался передвинуться своими «ногами». Тут же осознал – это атавизм земной жизни, в которой он мог пребывать в бесплотном состоянии, но те измерения копировали его тело, просто плотность мира была другой. А на этой планете он – сконцентрированный голубоватый шарик сознания. Он на омертвевшей планете ануннакков Морайе, их Кристаллы перебрасывают сознания в мир, где упрятаны их генетические матрицы.

Зародыши нужно чем-то питать. Следовательно, он корм. Но взорвавшийся Кристалл разбросал сознания по огромной площади, причем вместе с сознаниями нефилимов. Внезапная тревога подтвердила догадку, стоило ему «выглянуть» из щели. Оранжевые и алые шары с жадностью поглощали голубоватые шарики человеческих душ. А со всех сторон сужался круг черной материи, которая поглощала и алые, и голубоватые сгустки. Черная материя матриц обжиралась…

Свечение его сознания привлекло с десяток алых нефилимских шаров, спешат. Он значительно крупнее и ярче, не спрятаться. И совершенно беззащитен. Или в этом мире пожирания и он начнет поглощать, чтобы вначале защититься, а потом оказаться лакомой энергетической закуской генетической личинки нефилима? Но поглощать сознания нагов, нефилимов, которых поглотил взорвавшийся Кристалл, – это на матричном генетическом уровне воссоединиться в невиданный ранее гибрид, которому не будет равных. Просчитали, сволочи! Но умницы… Жертвуют даже своими сущностями во имя намеченной цели. Жестокая цель обладания, любые средства… Не схавает он в яростной схватке сознание нефилима, тогда схавают его, а результат тот же: новый более жизнеспособный гибрид. И продвинутый ануннакк на Земле пожертвует собой во имя вселенской мощи рептоидов. Стадная и вместе с тем строго иерархическая раса. Как их побеждать, любовью? Какой любовью? Той, которую так красиво и торжественно, воздевая руки к небу, провозглашают из тысячелетий в тысячелетия? И льют воду на мельницу страдания…

А буро-оранжевые шарики подползают… И вот финал – пожирай или пожрут тебя. Но ты или тебя – это все равно, жрите и захватывайте плацдармы. Этим заражают и людей.

– Сливайтесь со мной, братья, – подлетел к беспомощным шарикам Света, – кто помнит Киплинга: мы одной крови! Мы едины в своем сознании, забудьте, что вас на Земле разъединяли, я вас соединяю, мы все дети Сиайры, Свет непобедим, если мы все вместе.

Вскоре огромное светоносное зарево, вобравшее в себя миллионы загубленных человеческих душ, ударило Светом по Тьме.

Продолжение требует жизни, так же как и жизнь всегда требует продолжения. На протяжении всех столетий людей ждала и ждет битва за свою свободу и человеческое достоинство. Жажду свободы у человека можно отобрать только вместе с его жизнью. Dum spiro, spero! Пока дышу – надеюсь.

Страж безжизненную Морайю превратил в поле битвы, к изумительному зареву столкнувшихся двух взаимоисключающих вибраций космической мерности сознаний. Сигнал тревоги от генетических нефилимских центров был, конечно, принят межзвездными кораблями ануннакков, но он был принят и сторожевыми кораблями КОНа, и крейсерами астрейцев. Тайна планеты Морайя перестала быть тайной, личинки нагов сами выдали себя, убоявшись Света людских душ, объединенных жертвенным порывом свободы.

Светящийся шар оторвался от Морайи, на мгновение завис перед армадой надвигающейся войны, в которой захватчики оказались одиноки, и метнулся к Солнцу.

Люди на Земле вглядывались в чудодейственные светящиеся шары в небе, и многие человеки уже не просто догадывались, а знали: эти плазменные «корабли пришельцев» – сконцентрированные Сознания, в том числе и человеческие.

И вот уединенное жилище осветилось ярким светом.

– Я вернулся, – прозвучало в радостно встрепенувшемся сознании, и Натка распахнула окно. – Богиня, мы не победители, но и не побежденные. Встречай меня… Или мы будем съедобной тушкой, или борцами за свободу миров. Вызывай святого Луку, пусть думает, как вернуть мне мой человеческий облик. Натка, тут время идет быстрее, чем на Морайе, ты совсем стала девушкой, воин, красавица и умница.

– Крепа, – отозвалась девушка, – надо же кому-то бросить вызов богам. Мы действительно Стражи Арктиды или всего-навсего персонажи не прочитанных никем рукописей?

(Карамышев, нас ждала война… Рептоиды лезут с каких-то своих подземных щелей и галактических далей. Сейчас они заперты в Солнечной системе. И я ожидаю худшего…)

– Капитан, зачем так выкладываешься? Ты же понимаешь, ни одна буковка из твоей писанины не уйдет дальше нашего локального сервера.

– Так надо. Для тебя, генерал, эта Натка не потустороннее придуманное создание, иначе разве вы позволили бы мне в течение этих семи месяцев сидеть за компом, даже не особенно донимая допросами. Наткин лучемет вам оказался не по зубам… Ученые извелись, да? Вы пытаетесь что-то выудить из памяти россов, только поэтому я еще стучу по «клаве».

– И поэтому я надеюсь на сотрудничество с твоей стороны. Активировать этот – будь он проклят! – невидимый «луч» можешь только ты. «Верхушка» перестает мне доверять, хочет убедиться воочию. Сможешь?

– Смогу. Не боишься, генерал, что я полосну по тебе и по «верхушке»?

– Это понятно. Значит, ты без принуждения согласен? Мы договорились? Но предупреждаю: ты будешь сидеть в цементном мешке с трехметровыми железобетонными стенами и палить из амбразуры в современные танки и части ракет. Не подведешь меня – и тебе жизнь хоть и не будет казаться сахаром, но и не пыткой.

– Итак, ваш инструктаж?

– Так быстро? Карамышев, ты что задумал? Излагай, сам знаешь – пройдемся по подсознанию, и ты ничего не утаишь.

– Глупости. В таком случае вы сами активировали бы лучемет.

– Тебя заведут через два тамбура, двери – два с половиной метра брони и цемента, на электронные замки не рассчитывай, забуравят «штурвалами». Зашел – закрыли. После этого отойдет заслонка из двадцатисантиметровой брони и на полке, около сорокасантиметровой круглой амбразуры, ты увидишь, я надеюсь, лучемет. Пять минут ты будешь палить по мишеням… Заслонка отойдет только в том случае, если ты положишь «луч» на полку.

– А если я не стану палить?

– Через десять минут ты будешь автоматически парализован газом. При любых возможных вариантах ты с лучеметом в руках не выйдешь.

– Кто считал варианты?

– Программу ввели в комп…

– Я готов хоть сейчас к выполнению правительственного задания.

– Через несколько дней – извещу. Лично с командой буду сопровождать.

Наступил день, и «верхушка» в отдалении собралась на полигоне. Идею с заснятыми видеороликами испытаний отклонили – лично, наглядно. Не каждый день видишь работу квантового лучемета, да еще и с такой предысторией.

Да, дверца входа в цементную коробку впечатлила. Миновал тамбур, за спиной шорохом отметился запор. Миновал второй тамбур – тот же шорох запора.

Карамышев заставлял себя «дрожать» от страха, запускал мозгом же в мозг психически неуравновешенные картинки: как он корчится от удушливого газа, стонет, вопит и умирает. С идиотской растерянностью пускал слюну по подбородку, мычал что-то нечленораздельное и гнал, гнал одни и те же картинки своей погибели от газа. Когда начала в боковую стену отодвигаться стальная заслонка, он с облегчением похвалил себя: «Артист» – и метнулся, схватил Наткин «луч» и ударил в щель, куда не спеша заходил тяжелый стальной лист. Даже успел спрятаться за край листа.

«Квант» и на этот раз не подвел – разворотил щель и привод. Перевел на более слабую мощность, боясь в закрытом пространстве убить себя же, и бил раз за разом в щель, пока луч не прошел насквозь.

– Вот вам и дополнительная амбразура, – просычал, падая от жары и нехватки воздуха, но, задыхаясь, бил, лежа, пока не выполз… Конечно, хотелось выйти на свет божий, но на него надвигался танк. Переключил оружие на самые малые пульсации, ткнул лучемет сзади за спину, вскочил, поднял руки.

Танкисты в жутких защитных комбинезонах неуклюже выбирались из башни, подошли, тыча лучеметами. И он ткнул малым «квантом» и отупевшим бойцам скомандовал:

– Ведите к генералу Максимову.

Танкисты обрадовались: а к кому, собственно, и вести государственного преступника?

Привели, отрапортовали, но ужас в глазах генерала успел увидеть только полицейский капитан Карамышев. Правда, он успел побывать уже и майором, но звездочку сорвали, не оправдал возложенные на него задачи.

Поводил блеклым лучом по Максимову:

– Объяви о прохождении испытаний в особой фазе и – в танк!

Было тесновато, но генерал уверенно из уголка отдавал распоряжения:

– На максимальной скорости – вперед, выдвинуться за пределы полигона, углубиться в лесопосадки. На огонь противника не отвечать, скорость максимальная!

– Здорово у тебя получается, – похвалил Дмитрий, а у самого заныло в растревоженной душеньке: «Лесопосадки – это здорово, а дальше?… Сейчас начнут из истребителей долбить ракетами. Испытают русский танк на славу… В особой фазе. А что, так и изобразят потом».

Надвигались лесопосадки, танк, сшибая деревья, мчался по пересеченной местности.

– Электронная наводка! – заорал танкист. – К бою!

«Пора сматываться! Жаль танкистов, хорошие ребята» – и отчаянно приказал:

– Стоп, машина! Открыть люк! Максимов – за мной!

Генерал, подогреваемый «лучом», бежал впереди.

– Карамышев, ты действительно везучий, но что дальше? Твоя взяла? – захохотал.

И вот тут у Карамышева задрожали коленки – вместо человеческого образа восстал перед ним здоровенный нанас и в мозгу защекотал призыв: «Иди ко мне, мясо… Бросай „луч“, твою руку сводит судорога, обжигает кислота…»

Дмитрий согнулся, упал на колени, но перехватил «луч» в другую руку и защитился пульсациями. Легче задышал и выпрямился.

– Тупарь ты, нанас… Нужно было внушать – не руку сводит судорога, а руки… А теперь получи! – И крутанул делитель, вспышка прорезала просеку, возможно, какая молекула нанаса и затерялась в пространстве.

– Ты все же вырвался… – послышалось сзади.

Оглянулся и упал назад. Перед ним стояла угрюмая Натка, исхудавшая, с опаленной шеей и частью лица, с неестественно прижатой к телу рукой.

– Натка-а… – прошептал. – У нас даже бомжиги получше выглядят. Богиня, ты только не молчи, как партизанка на пенсии… Скажи слово, так чтобы сурово, но доходчиво.

– Максимов был убит полгода назад… Под его личиной осваивался нефилим. Карамышев, я рвалась к тебе на выручку. Алк погиб, закрыл меня своим телом… Ни один Страж еще не дожил до старости. Не верь никому, если кто-то начнет утверждать обратное. Все, что у нелюдей осталось от флота, они бросили на «ДАР». Ты слышал мой телепатический зов? Дима, трудно быть Стражем. А Богиней не то чтобы труднее, а обидней. Другие корабли прорвались к Земле, скорее всего, с последним заданием. Будут отобраны сто сорок четыре тысячи человек… Они станут ядром новой популяции. Земля инфицирована, нефилимы уничтожены почти всюду, но плодятся на Земле массово и неистребимо в своих подземных полостях. Остался один страшный, но реальный выход. Они будут лишены корма… Огонь поглотит все живое на многострадальной планете. Вставай, Карамышев, ты отобран.

– Фигушки! Никуда я не уйду со своей собственной планеты… Вы там в сполохах войны одурели. Насколько я понял, ваши корабли разумны… Ты уверена, что они опоганят свое имя? Сжечь семь миллиардов людей… Больных, генетически обворованных. Хорошо считаете, сто сорок четыре тысячи слышащих Зов… А вы уверены, что эти, с Зовом, подленько спрячутся в ваших «тарелках»?

– Теперь не уверена…

– Значит, запихаете силой? Чем же вы тогда отличаетесь от нагов?

– Карамышев, так нельзя меня обижать… Нельзя. Не я Бог Астреи. Но где выход? Они же еще сотни лет будут, как пиявки, высасывать вас. Хотя от пирамиды около Бимини мы их отрежем лучами Савана. Неуправляемые ядерные реакции мы останавливаем… Но суть не в этом. У человечества нет друзей. Есть враги, которых – уже с трудом – удерживают невраги.

Невраги, но не друзья. Вы деградируете, у вас изуродованы гены и они продолжают уродоваться, внедрившаяся отрицательная раса отбросила вас в развитии на тысячелетия. Но есть надежда: вы не хотите так жить.

– Да какого рожна! – удивился капитан. – Нефилимы высасывают нас тайком. Нужно, чтобы Зов услышали миллионы… Должны услышать! Скажи своему Богу, пусть еще подождет маленько. Нам, всем сообща, нужно уничтожить несколько свихнувшихся финансово-монополистических психопатов, амбиции этих параноических негодяев, одержимых бесконечным приобретением денег и власти, оплачивает своими жизнями человеческий мир, ибо к власти все чаще приходят шизоиды. – И шагнул вперед. – Натка, я хочу тебя целовать, можно? Извела ты меня своей памятью, от одного взгляда на ноут буду вздрагивать до конца дней моих.

– Целовать? Я не могу… Умышленно не стала избавляться от своего уродства. Я не забуду своего Алка, Стража Арктиды.

– Натка, время лечит… Я буду ждать. А Алка никогда не забывай. Так будет правильно.

– Время? Но оно на исходе… Или скорее уничтожайте своих параноиков. Постой, – замерла. – Как же я забыла… Бегом, к шлюпке… Ведь где-то затаились Фред с Олимпиадой… Она родила Антихриста… Или мы успеем перекрыть его восхождение, или его первыми вознесут на пьедестал Зла нефилимы. Карамышев, но это будет уже другая история. Может быть, наша с тобой история… Но учти, если и ты станешь Стражем, до старости тебе не дожить. Карамышев, все равно стань Стражем. Пожалуйста…

Иногда мы слышим настороженные, тихие слова известной песни:

В песне поется, что «первый тайм мы уже отыграли». Нет, НЕИЗВЕСТНЫЙ ПРОХОЖИЙ, ОГЛЯНИСЬ, первый тайм мы даже не начали играть, мы только насторожились в преддверии этого первого таинственного ТАЙМА ТВОРЦА.

Конец первой книги