"Тонкая красная линия"
О захвате британских агентов императора проинформировал граф Бенкендорф. Николай воспринял это известие как нечто чрезвычайное. Одно дело, когда интересы российской и британской разведки пересекаются где-нибудь на окраине державы — на Кавказе или в Азии. А тут такое в столице Российской империи, да к тому же два раза подряд. Есть о чем задуматься.
Николай решил досконально разобраться во всей этой истории. Через ротмистра Соколова он передал приглашение Шумилину в самое ближайшее время прибыть в Зимний, чтобы в личном докладе получить информацию, что называется, из первых рук.
Шумилин, после долгой беседы с мистером Скоттом — его напарник ушел, как говорят уголовники "в полную несознанку" — подобрал в своем архиве материалы о взаимоотношении Британии и России в 1840–х года, и ранним утром выехал на присланной за ним карете дворцового ведомства с Петербург. Заехав по дороге на Фонтанку, и захватив ожидавшего его Бенкендорфа, они ровно в полдень вошли в кабинет императора.
Николай приветливо поздоровался с графом и Шумилиным, и пригласил их присесть.
— Да, Александр Павлович, — сказал он, — ну вы и кашу заварили с вашими британцами. Честно говоря, не ожидал я ничего подобного. Хотя джентльмены из Лондона никогда не отличались хорошими манерами, но тут они собрались учудить такое, — Николай развел руками, показывая, что у него просто нет слов, чтобы оценить наглость англичан, которые вели себя в России, словно к какой-нибудь Индии или в Китае.
— Ваше величество, — ответил Шумилин, — джентльмены считают, что соблюдать правила приличия необходимо лишь в отношении своих соотечественников. Прочие же люди, которые живут по ту сторону Канала, уже как бы не ровня им. И, в зависимости от "табеля о рангах", установленных этими джентльменами, все прочие народы считаются варварами и дикарями.
— Ну, здесь они ошибаются, — возмущенно произнес Николай, — мы не допустим, чтобы подданные королевы Виктории поступали с Россией, как с какой-то азиатской колонией, которую легко завоевать с помощью нескольких батальонов. Кстати, Александр Павлович, что вы можете сказать об армии Британии. Насколько она сильна, и может ли она представлять опасность для нас в случае вооруженного столкновения?
Шумилин достал из кармана своего сюртука несколько листков бумаги, и разложил их на столе.
— Ваше величество, — начал он, — Британия сильна своим флотом. Сухопутная армия же королевства после разгрома Наполеона Бонапарта находится в весьма жалком состоянии.
Годовое содержание солдата британской армии обходится дешевле, чем содержание арестанта в английской тюрьме. В казармах — теснота неимоверная. В тюремных камерах на каждого арестанта выделяется в два с половиной раза больше места, чем во многих гарнизонах и госпиталях на одного британского солдата. Все это не может не сказаться на здоровье нижних чинов. Смертность среди гражданского населения сопоставимого с солдатами возраста составляет восемь человек на тысячу, а в пехотных частях британской армии в мирное время — двадцать человек на тысячу. Особенно много солдат умирает от туберкулеза, смертность от которого в пять раз превышает этот показатель для гражданских лиц.
Принятые в армии мундиры хотя и живописны, но тесны — летом в них жарко, а зимой — холодно. Даже частям, которые несут службу в Канаде, выдаются только обычные мундиры и ничего больше — ни теплых шарфов, ни шинелей. А так как жалование у британских солдат мизерное, то они могут купить себе лишь перчатки…
— А какое, кстати, денежное довольствие у британских солдат? — спросил Николай¸ с интересом слушавший бывшего опера.
— Жалование рядового обычного пехотного полка, — ответил Шумилин, — в среднем составляет семь шиллингов в неделю. Причем, половину этой суммы у него высчитывают за питание, и еще шиллинг и десять пенсов — за общие расходы на содержание, включая мыло и прочее. Можете подсчитать — сколько денег остается солдату на жизнь.
— А как их кормят, — поинтересовался Бенкендорф, — сколько солдату положено в день хлеба и мяса? — Видимо граф вспомнил свою боевую молодость, когда он был вынужден заботиться о своих подчиненных, и требовать от интендантов, чтобы нижние чины были накормлены и напоены.
— Британских солдат кормят два раза в день, — ответил Шумилин, — завтрак в семь тридцать и обед в двенадцать тридцать. Ужина нет. В ежедневный рацион входит фунт хлеба и три четверти фунта вареной говядины. Овощи, свинину и другие продукты солдаты приобретают за свой счет. Это в том случае, если у него что-то остается от жалования. К тому же командиры часто вступают в сговор с поставщиками, и на солдатский стол поступают недоброкачественные, а то и просто испорченные продукты.
— Безобразие! — воскликнул император, — скажите, Александр Павлович, а бунты в британской армии из-за всего этого не происходят?
— Ваше величество, — ответил Шумилин, — в королевской армии нижних чинов командиры держат, что называется, в ежовых рукавицах. Ведь по закону военный суд общей юрисдикции может приговорить проштрафившегося солдата к неограниченному числу ударов плетью, а полковой суд — к тремстам ударам плетью.
Николай при этих словах поморщился — видимо, он вспомнил о суровых приговорах военных судов в России, когда виновных прогоняли сквозь строй по нескольку раз, и случалось, забивали до смерти.
— А как в Британии с военной подготовкой? — поинтересовался Бенкендорф, который, заметив неловкую паузу в разговоре, попытался сменить тему.
— Александр Христофорович, — сказал Шумилин, — нижние чины британской армии неплохо знают военное дело, в бою стойки, и воевать с ними будет трудно. Но вооружение у них мало чем отличаете от того, который был у королевских полков герцога Веллингтона при Ватерлоо. Это позднее, лет через десять, у британцев появятся дальнобойные нарезные винтовки, и начнет серьезно сказываться их общее техническое превосходство.
Что же касается нижних чинов, то больше половины из них не умеют ни читать, ни писать. Что же касается британских офицеров…
— Ваше величество, — Шумилин обратился к императору, — скажите мне — можно ли в русской армии купить офицерское звание? Не получить за заслуги перед Отечеством или за безупречную службу, а просто заплатить деньги и получить офицерское звание.
— Нет! — возмущенно воскликнул Николай, — никогда такого в русской армии со времен императора Петра Великого не было, и быть не может!
— А вот в британской армии, — сказал Шумилин, — есть две категории офицеров — пехотные и кавалерийские, — считавшиеся джентльменами, и офицеры артиллерии и инженерных войск, которые джентльменами не считались…
— Да как такое возможно! — возмущенно воскликнул Николай, который до того, как стать императором, командовал лейб — гвардии Саперным батальоном, и всю жизнь считал себя военным инженером, — значит, меня эти лондонские прохвосты тоже не считают джентльменом?
Шумилин лишь развел руками. Такое отношение к артиллерии и инженерным войскам во время Крымской войны дорого обойдется английской армии. Британцы будут нести большие потери от огня русской артиллерии из-за того, что они будут пренебрегать маскировкой и окапыванием, а артиллерия лорда Реглана в состязании с русской артиллерией неизменно проигрывала.
— Ваше величество, — сказал Шумилин, — все отличие британских офицеров — джентльменов или не джентльменов заключается в том, что джентльмены покупали свое звание, а все прочие — нет. Система покупки чинов настолько усложнились, что военное министерство Британии было вынуждено разработать официальный прейскурант, в котором указывались точные суммы, которые надлежало уплатить за определенное звание и должность. Цены были высокие. Например, в 1836 году граф Кадиган купил чин подполковника Одиннадцатого драгунского полка для своего сына, который позднее прославился своей безумной атакой под Балаклавой. Он заплатил 40 тысяч фунтов за этот чин, превысив прейскурант на 5176 фунтов.
Все это не позволяет бедным, но талантливым людям стать офицерами. Зато богатые бездари быстро продвигаются по службе.
— А что это за атака под Балаклавой? — поинтересовался Бенкендорф, которому лишь в общих чертах была известна история Крымской войны.
— Граф, я потом вам о ней расскажу, — сдержанно сказал император, — а вам, Александр Павлович, большое спасибо за ваш рассказ о армии королевы Виктории. Я думаю, что на суше нам с ней тягаться вполне по плечу. А вот на море… Вы не могли бы пригласить сюда же завтра вашего знакомого, господина Пирогова? Я слышал, что он произвел большое впечатление на наших военных моряков…