Глава 17
Красные наступают, белые бегут… Гена Крок, скорее, зеленый, махновец, но белые, по-любому, бегут. Да и красные, в смысле, менты, не сидят сложа руки. Миша Понтийский толковый пацан, умеет смазывать рельсы. Он и с ментами работу провел, и на бизнес новое ярмо ловко надевает. Пицунд уже давно на Красносибирск глаз положил, давно под Матвея роет. Людей терял, но продолжал рыть. И силы он копил, чтобы на город их обрушить. Копил, но не накопил. Пришлось ему к Гене за помощью обращаться. А Гена перед ним в долгу, да и Красносибирск реально крутой город. И большой, и красивый, и телочки здесь красивые. Даже жаль, что девочки Гену только на пьяную голову волнуют…
Зато Матвей, говорят, отрывался здесь по полной, баб как перчатки менял… Но это его право… И со своих глиняных ног этот дутый колос имеет полное право свалиться. Создавал тут, мастырил что-то, а ветер с запада задул, и посыпалась вся его гнилая архитектура. Бригады у него были, бойцы, контроль, влияние… Где это все?
Матвея в зону отправили, его бригадиров зачистили, а братва сама разбежалась. Еще вчера на некоторых точках бойцы сидели, а сейчас никого. Даже в банке никого не осталось. А «Сибирский экспресс» – не просто банк, это сердце, на котором замыкались финансовые потоки. Отец у Матвея голова, и он сам, судя по всему, не дурак. Только вот цемента ему в его крутой замес не хватило, посыпались его кирпичи…
– В Барсан ехать надо, – сказал Пицунд.
– Надо так надо, – пожал плечами Крок.
– У барсанских там все схвачено, – не очень весело произнес вор. – Как бы не нарваться.
– Здесь же не нарвались. И там нормально будет…
– Раджин и Барам тоже так думали… Матвей сука! – зло процедил Пицунд.
– Решать с ним надо, – сказал Крок.
Он уже не боялся Матвея. Ну, выйдет он вдруг из зоны, дальше что?.. Крылья у него, может, и остались, но здесь он их уже не расправит, и простора для высокого полета не будет. Только и останется, что крыльями хлопать как мокрая курица. В любом случае Матвея надо «мочить».
– Решим, – кивнул Пицунд. – Сейчас тут со всем разберемся, и решим. Никуда он не денется… Завтра в Барсан поедем, всех своих возьмешь. И Летчик со своими подтянется.
– Стволы, все дела? – усмехнулся Крок.
– А что смешного? – подозрительно сощурился вор.
– Ну, мы же по-тихому дела решали…
– Это здесь все спокойно прошло, а в Барсане всякое может случиться. Чуйка у меня.
– Ну, если чуйка…
Чутье у вора волчье, как бы не случилось чего. Барсанские, может, и слабаки, но стволы у них, говорят, серьезные. Как бы на засаду не напороться по пути в Барсан. Горы там, тайга…
Мягко идет джип, комфортно, но спокойствия на душе нет. Тревожное ощущение вдруг за горло взяло. Сейчас бы выбраться из машины, да крышу оседлать. Гена в Афгане полгода служил, караваны сопровождал, в таких вот ситуациях они старались ездить на броне: больше шансов уцелеть, если вдруг мина. И здесь могут быть мины. И с гор обстрелять могут…
Но тихо пока. И горы уже расступаются. Дорога в долину скатывается – до Красносибирска всего пять километров по прямой.
Машина вышла на прямую, разогналась, и Крок облегченно вздохнул. Ну вот, а он боялся.
Нагнал на него вчера страху Пицунд. Барсан – это серьезно, местная братва его без боя не сдаст. И он всех своих бойцов подогнал, и Летчик всех, кого мог, в ружье поставил. И что? Ничего. Подъехали в поселок, прошлись по улицам, расшугав прохожих, и по заводу катком прокатились. Правда, из руководства там никого не было, но это пустяки. Барсан сдан, осталось только вытереть об него ноги. Он Мышьяка за себя оставит, тот с пацанами сам съездит на завод, прижмет всех, кого надо, к ногтю. А сам он в Москву уедет. Все, хватит с него. Домой пора, по жене соскучился… Она хоть и сука, но любит он ее. До безрассудства любит…
Пицунд ждал его в ресторане. Крок объяснил ситуацию, сказал, кто за него остается.
– К чему ты клонишь? – с подозрением глянув на него, спросил вор.
– Да мне бы в Москву. Холодно здесь.
– А в Москве жарко?
– Да дела там… Я с Мышьяком два десятка пацанов оставляю. У меня в Москве столько же. Мало этого…
– А здесь остаться не хочешь? Пацан ты серьезный, с понятиями. На положение тебя поставим, за городом «смотреть» будешь.
– На положение?
– Посмотрим, как ты себя покажешь, а потом коронуем. Ну, не сразу, понятное дело, но все будет.
– Э-э, а что, больше некому?
– Есть. Из наших, из грузинских. А здесь славянская душа нужна…
– Ну, заманчиво, конечно.
– Дело непростое. И очень ответственное.
– Это понятно… Даже не знаю… Дело у меня в Москве…
Предложение действительно заманчивое, но «смотреть» за Красносибирском – дело напряжное, хлопотное. И опасное. В Москве свои сложности, там тоже можно нарваться на пулю, но там все ясно и понятно.
– Езжай в Москву, – кивнул вор.
– В смысле?.. А за городом «смотреть»? – растерялся Крок.
Пицунд покачал головой. Гена должен был ухватиться за его предложение, а он репу чесать стал, отнекиваться. Зачем он такой со своими сомнениями нужен?
Крок с хмурым видом вышел из ресторана и сразу отправился в аэропорт.
Он не то чтобы очень боялся летать, но самолетам предпочитал поезда – так и спокойнее, и от жизненной суеты передохнуть можно. Но сейчас ему срочно нужно было в Москву…
Страх перед высотой навалился на него в самолете, да еще и разговор с Пицундом вспомнился. В общем, он не отказался от виски. А за первым «дринком» последовал второй, а там и третий, четвертый…
Муж на войне, жена должна ждать его. Все правильно, так и должно быть. Вопрос только, живым его хочется увидеть или мертвым. Рита хотела, чтобы Гена вернулся на щите. Не нужен он ей со щитом, жизни с ним нет…
Но Гена вернулся ни живой ни мертвый. Рита собиралась ложиться спать, когда он появился – в дупель пьяный, лыка не вяжет. Парни занесли его в квартиру, положили на кровать, но не раздели. Этим жена должна заняться… Она-то, конечно, сделает все, как надо. Но хотелось, чтобы Гена вовсе не появлялся…
Но Бог терпел, и она должна…
Ребята ушли, Рита раздела Гену, накрыла его одеялом. Пусть спит… Только надолго ли это? Он ведь и проснуться может…
От Гены разило перегаром, воняло грязными носками – находиться в одной с ним комнате было невозможно, поэтому Рита постелила ему в гостевой.
Она уже почти заснула, когда Гена вломился к ней в спальню:
– Ты здесь? – гудящим голосом спросил он, невменяемо глядя на нее.
– Здесь, – кивнула Рита, садясь на край кровати.
– А где Федос, Паря?
– Ушли все. Иди спать, завтра поговорим.
– Спать? – хищно сощурился Гена и шагнул к ней.
Какое-то время смотрел на нее бешеными глазами, а потом поднял руку, чтобы схватить ее за волосы.
Рита не должна была сопротивляться… Она подумала об этом, когда Гена уже лежал на полу. Сама не поняла, как толкнула его. Он здоровый, тяжелый, а она хрупкая, откуда только силы взялись…
– Ты хоть поняла, что сделала? – осатанело спросил Гена.
Он хоть и с трудом, но поднялся на ноги. Взгляд безумный, кулаки сжаты.
Рита поняла, что жить ей осталось совсем чуть-чуть. Если, конечно, она себя не спасет. Выбежать из комнаты, открыть входную дверь и выскочить в подъезд. На улице холодно, в одной ночной рубашке можно замерзнуть, поэтому надо выкроить несколько секунд, чтобы вытащить из шкафа шубу. И сумочку нужно взять, там деньги.
Но Гена как будто прочел ее мысли. Рванул к двери одновременно с ней – схватил за руку, швырнул на кровать.
– Куда ты собралась? К Матвею? Думаешь, он тебе поможет? В зоне твой Матвей! Не выйдет он оттуда! Никогда не выйдет! Думаешь, он крутой?.. – презрительно скривился Гена. – Фуфло твой Матвей! Мы его как пацана сделали!..
Он поднял руку и сжал кулак, Рита зажмурилась в ожидании удара, но Гена ударил себя – в грудь.
– Все, ничего за ним нет!
Рита не понимала, о чем он говорит. Чего за Матвеем нет? И почему его нужно было делать, как пацана?.. Не понимала, но и не спрашивала. Нельзя проявлять интерес к Матвею: это может взбесить мужа. Тогда все.
– И его самого не будет! Любишь его? – Гена неистово смотрел на нее.
Рита качнула головой. Она очень любила Матвея, и все готова была отдать, чтобы быть с ним, но признаваться в своих чувствах ни в коем случае нельзя. Гена ее убьет!
– Люблю, – кивнула она.
Не должна она была признаваться в этом, но…
– Что ты сказала? – рассвирепел Гена.
Брызгая слюной, он двумя руками схватил ее за горло, повалил на кровать и стал душить. Рита закрыла глаза. Во-первых, сопротивления бесполезно. А во-вторых, лучше умереть, чем быть женой этого урода… Если Матвей действительно жив, то нельзя ей с Геной. Поэтому лучше умереть…
Но Гена не стал душить ее. Разжал руки, поднялся и уставился на нее, соображая, живая она или нет.
– Зря ты мне это сказала! – прохрипел он. – Я ведь его теперь точно «замочу»!
– А ты «замочил» его не точно? – с презрением посмотрела на него Рита.
– Я опустил твоего Матвея! Конкретно опустил! Он в зоне, он никто! Ему из зоны не выйти! Все сделаю! Ты моей будешь, поняла? Только моей!.. – Гена схватил ее за плечи, с силой тряхнул, а потом вдруг навалился на нее всей тяжестью своего тела.
Рита смотрела на него с ненавистью, но ничего не могла с ним поделать.
Остановить эту сволочь мог только Матвей. Подойти к Гене и всадить в него нож по самую рукоять… Но не было Матвея…
Чувство риска щекотало нервы и даже возбуждало. Так с Ритой было, когда они с Матвеем угоняли машину. Страшно ей было, но в ней тогда бесновался авантюрный дух…
И сейчас она была полна решимости, не побоялась прийти к Сергею Викторовичу.
Охранник на входе созвонился с боссом, сразу же получил разрешение. И сопроводил Риту в директорский кабинет как почетную гостью.
– Рита! – В порыве чувств Молотов подошел к ней, взял за руку и спросил: – Что-то случилось? – спросил он.
– Это правда, что Матвей жив? – глядя ему в глаза, вопросом на вопрос ответила она.
Сергей Викторович едва сдержал вздох облегчения. Он-то думал, что Рита будет жаловаться ему на Гену. А Матвей – приятная для него тема.
– Да, жив. И звонил мне.
– Откуда звонил?
– В колонии он. Поймали, вернули…
– Значит, это правда.
– Он тебе тоже звонил?
– Он?! Мне?!. А он знает номер моего телефона?
– Думаю, что нет.
– А про меня спрашивал? – Рита смотрела на Молотова, затаив дыхание.
– Нет, не спрашивал…
– Понятно, – вздохнула она.
– Что тебе понятно? Матвей в Москву ехал, его в поезде взяли. Может, он и к тебе ехал?
– Может, ко мне. А может, и нет… Он ведь знает, что я замужем за Геной.
– А откуда ты про Матвея узнала? – поинтересовался Молотов.
– Гена и сказал…
– А он откуда узнал?
– Мне кажется, он для того и ездил в Красносибирск, чтобы с Матвеем разобраться… Матвей в Красносибирске был, занимался серьезными делами… Теперь он никто. Гена это сказал. Так и сказал – никто! Я даже не знаю, что думать… Почему Матвей не звонил, не говорил о себе? Или вы знали? – Рита с осуждением глянула на Молотова.
– Если бы знал, я бы сказал… Его искала милиция, он вынужден был скрываться от всех, в том числе и от меня…
– Да, но Гена его знал… Матвей в Красносибирске большим человеком был…
– Не знаю, кем он стал бы, – удрученно вздохнул Сергей Викторович, – знаю только, что его поймали, он снова в зоне. Восемь лет было, три еще дали…
– Главное, что он живой!
– Ну-у… Будем надеяться, что так и дальше будет.
Молотов еще что-то хотел сказать, но дверь вдруг открылась, и в кабинет ввалился Гена. Большой, мощный, грубый… Рита с трудом скрывала презрение, глядя на него.
– Что ты здесь делаешь? – бросил он на нее злой взгляд.
– Ну, мимо проезжала…
– Про Матвея хочешь узнать? – скривился Гена. – Так ты у меня спроси. Я тебе адресок один дам, съездишь в Красносибирск, познакомишься с его телкой. Она тебе расскажет, как Матвей с бабами зажигал. У него таких телок, как грязи… И ты хочешь грязью быть?
– Ты так много про него знаешь? – осторожно, с опаской спросил Сергей Викторович.
– А ты почему не знаешь? – ехидно ответил Гена, презрительно глянув на него. – Я, например, пробил, где сидел твой сын. И про Красносибирск знал. И про Матвея слышал… А ты ничего не знал? Почему? Да потому что знать ничего не знал!.. И правильно, что не знал! – рассмеялся он. – Конченый у тебя сын, зачем тебе такой!
– Замолчи! – не выдержав, выкликнул Молотов.
– Что? – хищно сощурился Гена, но руки распускать не стал. Зыркнул на него и ушел, забрав с собой Риту.
– Старый хрыч! – уже в машине сквозь зубы процедил он. – Он мне за все заплатит!
– За что, за все?
– И за сына… И за то, что сам с тобой…
– Да не было у нас ничего! – воскликнула Рита.
– Не знаю. А то, что уже ничего не будет, это я тебе точно скажу… Не будет Матвея! Ты меня слышишь? Все, нет его! Я есть, его нет. Ты меня понимаешь? А если не поняла, я тебя на цепь посажу! Будешь дома на цепи сидеть!
Рита кивнула. Да, она поняла Гену. Этот урод на все способен, и человека убить, и ее на цепь посадить… Может, он действительно уже убил Матвея?..