Глава 14
Собрался падать – постели соломки. Чем больше, тем лучше… Видно, Сергей Викторович не очень хотел верить в плохое. Предчувствия были, но сомнения придерживали кошелек. Его возможности позволяли взять в собственность хороший дом – кирпичный, со всеми удобствами, в каком-нибудь уютном провинциальном городишке, а он купил деревянную избу в глухой деревне.
Туда он и привез Риту. Здесь они уже второй месяц и живут. Вода в колодце, дрова на улице, удобства – в конце огорода, нужник там и банька. Лето уже закончилось, по ночам холодно, приходится печь топить. Хорошо хоть, с продуктами без проблем. До магазина далеко, но машина на ходу – сел и поехал. Были бы деньги. А с этим пока все в порядке.
А сегодня и днем холодно, руки на ветру зябли, а к вечеру дождь пошел, но ничего, печь в доме натоплена, в горнице убрано, на столе пирог с рыбой, жареный цыпленок, соленья. Как по такому случаю бутылочку не поставить? Сергей Викторович не дурак выпить, если под хорошую закуску. Да и Рита со скуки не прочь дернуть рюмочку-другую. Бояться нечего – Сергей Викторович даже спьяну в постель к ней не полезет. Нет с его со стороны крамольных поползновений.
– Вот скажи, чего ей в этой жизни не хватало? – протяжно вздохнул Сергей Викторович. И покачнулся, отчего стул под ним жалобно скрипнул.
Молотов был большим специалистом в области экономики, он основал коммерческую фирму и, благодаря своим знаниям, быстро добился успеха. Деньги греб лопатой… Но при этом совершенно не умел держать в руках молоток. И не мог, и не хотел. Крышу в доме надо бы починить, а то в сенях в дождь капает, стекло в одном окне заменить неплохо бы, полы в двух местах подлатать. Да много чего… Все руки не доходят. В магазин съездит, воды натаскает, дров нарубит – все, устал. Целый день перед телевизором отдыхает. И о больших делах напоказ тоскует. Радость на него только по вечерам находит, когда водочки можно хряпнуть. И то настроение быстро меняется. Выпьет, погрустит немного и на боковую.
А если хорошо выпьет, то и про жену может вспомнить. Такая она у него, сякая…
Жена у него баба красивая, ухоженная, стройная, моложавая, когда Матвея судили, ей было около сорока и для своих лет она выглядела очень хорошо. И Сергей Викторович смотрелся с ней более чем. Костя Брагин по этой части и рядом не стоял – толстый, обрюзгший, но Валентина Михайловна все равно закрутила с ним роман. Сергей Викторович рассказал об этом под большим градусом. И по большому секрету.
И сегодня он, похоже, перебрал.
– Может, и не было ничего? – покачала головой Рита.
– Ну, как же! Я же видел, как Костя выходил из нашего дома!
– Дом у вас большой, и люди там большие живут, мало ли, к кому он там заезжал.
– Сначала жену к рукам прибрал, потом бизнес, – вздохнул Молотов.
– Может, вы ошиблись? Может, все не так поняли? – тускло спросила Рита.
Сергей Викторович неуверенно пожал плечами. Он и сам все чаще склонялся к мысли, что ему вовсе не стоило уезжать из Москвы. Вдруг он действительно не так все понял?..
– Может, вам в Москву съездить надо, узнать, как там?
Молотов задумчиво посмотрел на нее и неожиданно спросил:
– Ты думаешь, что Матвея больше нет?
– Я так не думаю.
– Думаешь, думаешь… И я думаю… Но мне кажется, что Матвей где-то в Москве…
– Матвей?! В Москве?! – разволновалась Рита.
– Люди какие-то возле дома крутились, спрашивали про меня, про Валю, про Марину…
– Какие люди?
– Да какие-то непонятные… Может, это Матвей хотел про нас узнать?
– Идите спать, Сергей Викторович!
Молотов кивнул, поднялся и закрылся в своей комнате. Рита убрала со стола, помыла посуду, разобрала диван, постелила себе, разделась и легла. Включила телевизор и прилипла к экрану. Передавали криминальные сводки за прошедшие сутки – там ограбили, там убили, там задержали. У нее захватывало дух, когда показывали задержанных. Вдруг Матвей действительно жив, может, он сейчас бандитствует где-то, если так, рано или поздно его задержат. А может быть, это случилось уже сегодня…
Но не увидела она Матвея. Ни слова о нем не сказали.
Рита вздохнула и выключила телевизор. Если Матвей по уши в криминале, не беда. Она с Геной жила, и ничего. Но мужа она не любила, даже ждала, когда его наконец-то убьют, а Матвея она попытается вытащить из болота. Он в розыске, а она увезет его сюда, в этот дом. И будет жить с ним долго и счастливо…
Если он захочет… Если он жив… Если они встретятся…
Проснулась Рита от сильного удара по голове. Она закричала, задергалась, пытаясь вырваться, но куда там!
– Заткни ей пасть! – как сквозь вату донесся чей-то грубый, незнакомый голос.
И Рита ошеломленно замолчала. Откуда в доме взялся посторонний? Что, если в доме хозяйничают люди, которые должны были охотиться за Молотовым и добрались до своей жертвы?
– Риту не трогайте, она ни при чем! – послышался голос Молотова.
Его тащили к выходу, наверняка ему было страшно, но при этом он не побоялся замолвить слово за Риту.
– Еще слово, урод, и я тебе башку снесу!
Голоса удалялись. Палач покидал дом вместе с жертвой. Видимо, Молотова собирались увозить отсюда – возможно, в Москву, на встречу с Брагиным. Сначала его допросят, а потом убьют… А что будет с ней?
– А ты сладкая! – Над Ритой склонился какой-то мужик и погладил ее по волосам.
Но тут кто-то требовательно постучал в окошко, и он выпрямился, достал из-под куртки ствол с накрученным на него глушителем и направил его на Риту.
Она зажмурила глаза, чтобы не смотреть, как убийца жмет на спусковой крючок, и в этот момент слева от нее громыхнул выстрел.
Когда Рита открыла глаза, ублюдок уже лежал на полу с простреленной головой. Она глянула в сторону, откуда прозвучал выстрел, и никого не увидела. Но по дому кто-то ходил, она слышала, как открылась дверь. И со двора послышались голоса, похоже, Сергей Викторович кого-то благодарил за спасение.
А кого он еще мог благодарить, как не своего сына? Матвей действительно наводил о нем справки, а потом он узнал, что отец попал в беду и поехал за ним. Люди Брагина опередили его, но все-таки он успел. И отца спас, и Риту…
На этот раз, сколько бы смертных грехов за ним ни было, она не отречется от него…
Не зря Матвей натаскивал пацанов на ратное дело, хорошо они себя сегодня показали. Быстро стреляли, далеко и без промаха. На пленку бы их работу заснять, да спецам показать, как надо работать… Всю кодлу они с ходу положили, один только остался. Понял пацан, что шансов у него нет, запрыгнул за куст, как трусливый заяц, залег. Только это ему не помогло.
– Что с этим делать? – кивком головы показал на него Ульян.
– Что делать? – Матвей с усмешкой посмотрел на Воркутая. – А что Борис Григорьевич скажет, то и делай… Борис Григорьевич!..
Дурака Воркутай свалял. «Лаврушники» «стрелку» ему забили, сказали, что поговорить хотят. Назначили встречу за городом, под мостом. Дали понять, что их барсанская братва напрягает, поэтому и не хотят они в городе «светиться». И Воркутай повелся. Взял с собой двух бойцов и поехал. А должен был всю бригаду Соболя взять, чтобы не облажаться.
Но не взял. И облажался. Его бойцов зарезали как баранов, а его на колени поставили. Что «лаврушники» от него хотели, Матвей пока мог только догадываться, но главное он знал – джигиты пошли ва-банк. Не имея возможности добраться до него, взялись за Воркутая.
«Залетных» выследили, за ними ходил «хвост», Матвей ждал, чем закончатся их движения. И дождался… И успел он в самый нужный момент, когда Воркутая поставили на колени, но убить еще не успели.
– А что с ним делать? – Воркутай нагнулся, подобрал с земли свой собственный нож и по самую рукоять вогнал его в тело своего врага.
Матвей лишь усмехнулся. Круто. Но не убедительно. На коленях Воркутай уже стоял, и все это видели… Не должен он был так поступать. Ну, да ладно…
– Чего они от тебя хотели, Борис Григорьевич?
– Хотели, чтобы я от короны отказался…
– Я почему-то так и подумал, – усмехнулся Матвей, глянув на видеокамеру, лежавшую на земле.
На камеру Воркутая снимали – для истории.
– Сначала раскороновать, а потом на нож. И никаких потом предъяв, да?.. Или они купить тебя хотели? – Матвей пнул камеру ногой и бросил взгляд на Ульяна.
Пусть займется, надо будет потом посмотреть, что там наговорил Воркутай. Может, он уже и не в законе.
– На нож они хотели… – угрюмо проговорил вор. – И от короны я не отказывался…
– Никто в этом и не сомневается. Для тебя лучше смерть, чем позор…
Матвей кивком головы показал на тропку, которая тянулась вдоль реки. Уходить им отсюда надо, вдруг менты нагрянут.
Воркутай последовал за ним. А пацаны остались. Им с трупами надо разобраться, нельзя оставлять их здесь. Закопают где-нибудь поблизости как собак. А можно в лагерь свезти, там тела в кочегарке сожгут.
– Я так понимаю, Пицунд кого-то на твое место хотел поставить, – заметил Матвей, идя впереди Воркутая.
– Я тоже так понял, – кивнул тот.
– А сюда зачем поехал?
– Клавир про завод хотел знать. Почему я тебя сдвинуть не могу, спрашивал.
– Почему ты сдвинуть меня не можешь?
– Да я и не пытаюсь.
Воркутай сказал это искренне, но взгляд в сторону отвел. Досада его заела. Он действительно не мог ничего поделать с Матвеем… И не подвинет он его, потому что Матвей всегда в теме. Да, выпил он вчера крепко, но рано утром уже был на ногах. Сигнал насчет джигитов поступил, и он сорвался с места. А мог бы кого-нибудь на это дело послать. Может, этот кто-то другой и облажался бы, прохлопали бы Воркутая, и самому бы в его воз пришлось бы впрягаться. Чтобы за городом «смотреть». А Матвей в Москву собрался.
Если бы не пицундовские джигиты, он давно уже был там бы… Да и страсти вокруг Емели не совсем еще улеглись. Сейчас вроде бы все нормально, можно ехать… Или еще что-то помешает?
А может, и не надо ему никуда ехать? Может, он там лишний, в Москве?..
Тяжелый кулак выскочил из-под одного подбородка и врезался в другой.
Это Гена сидел за столом, подперев голову кулаком. Сидел, смотрел на Молотова и вдруг сорвался. Сергей Викторович не ожидал от него такого выпада, поэтому и прозевал удар. А если бы не прозевал, все равно бы получил в челюсть. И рухнул бы на пол вместе со стулом. Гена – здоровенный бык, и удар у него пробивной. Уж Рита это знала. Она надрывно вздохнула. Всю ночь ей снился Матвей, потому и подумала о нем, когда прозвучал спасительный выстрел. Она очень хотела, чтобы Матвей спас ее, но это был всего лишь Гена. Оказывается, он узнал, с кем и зачем уехала Рита. Нашел свою машину возле офиса «Восточного альянса», пробил, как он говорил, ситуацию. И на Брагина наехал…
Успел к Рите в самый последний момент. Еще бы чуть-чуть…
Все это было так похоже на чудо, что Рита снова готова была поверить в свою судьбу. В свою общую с Геной судьбу. В прошлый раз он спас ее от насилия, сейчас – от верной смерти. Разве не судьба их сводит вместе?
Гена сначала вел себя нормально. Позировал перед Ритой в образе героя и с Молотовым общался спокойно, рассказывал, какие у него проблемы и как их можно решить.
Уезжать он не торопился. Его бойцы сгрузили в машину трупы брагинских бандитов и увезли их в лес. Похоронят, вернутся, тогда и в Москву можно. А пока суд да дело, Гена мало-помалу напивался. И потихоньку зверел. А сейчас вдруг прорвало.
– Говори, падла, зачем тебе моя жена! – схватил он со стола нож.
– Гена! Что ты делаешь? Сергей Викторович мне как отец!
– Что, Гена? Я тридцать лет уже Гена! Как ты могла с этим козлом? – Он сжал кулаки, хищно сузив глаза.
Рита понимала, что это все значит. Или кулаком сейчас ударит, или пощечину влепит. Молчать надо, тогда, может, и пронесет.
Молотов был уже на ногах, но стоял в углу комнаты, между окном и буфетом. Страшно ему было, но присутствия духа он не терял.
– Рита мне как дочь! – сказал он, робко глядя на небритое чудовище. – Она была невестой моего сына!
– Чьей невестой?! – ошалело уставился на него Гена. – Она что, и с твоим сыном таскалась?
– Мой сын был осужден за убийство. В девяностом году. А в девяносто первом бежал из колонии.
– И где он сейчас?
Молотов скорбно вздохнул и развел руками – с горечью отца, понесшего невосполнимую утрату.
– Что так?
– Он заблудился в тайге…
– Ну, раз такое дело… – Гена взял три стакана, наполнил их. – Помянуть надо, если так…
Он протянул Рите стопку, она кивнула, потянулась за ней, но рука сама вдруг пришла в движение, и стакан оказался на полу.
– Ты что делаешь? – вытаращился на нее Гена.
Она и сама не поняла, что произошло… Может, это кто-то весточку с неба ей подал? Может, ей хотят сказать, что Матвей жив?
– На, держи! – Гена протянул ей другой стакан, но Рита шарахнулась от него как от чумы.
– Я Матвея мертвым не видела! Не могу я за упокой!
– Не можешь?! – взревел Гена и, схватив Риту за волосы, оттянул голову назад, сунул в рот край стакана и стеклом разжал зубы. – Пей, сука!
И тут произошло неожиданное. Сергей Викторович схватил со стола бутылку и со всего маху опустил ее на голову Гене.
Рита смотрела, как тот валится на пол, но не знала, радоваться этому или нет. Хорошо, что она не выпила за упокой Матвея. Но теперь она поплатится и за свое непослушание, и за выходку Молотова. Это плохо.
– Собирайся, уходим! – Сергей Викторович схватил ее за руку, потянул к выходу.
Но Рита уперлась. Она вырвалась, склонилась над мужем, нащупала пульс. Гена был жив и уже приходил в чувство.
Рита махнула рукой, прогоняя Молотова. Пусть уходит, а она останется с Геной. Не может она уйти, сама судьба притягивает их друг к другу. Злая, тяжелая, но судьба…