Глава 8

Гуров второй день засиживался в кабинете допоздна. Наблюдатели из числа оперативников МУРа, которых выделил Белецкий для наблюдения в ресторане, молчали. И вот в половине одиннадцатого, когда Гуров решил уже отправляться домой, зазвонил мобильный телефон. Сыщик внутренним чутьем почувствовал удачу.

– Товарищ полковник, лейтенант Сычев. – Тихий вкрадчивый голос звучал глухо, как будто человек на том конце прикрывал трубку рукой. – Объект прибыл в «Брудершафт» с компанией из двух человек и с двумя охранниками.

– Ждите! Еду! – сказал Гуров на ходу, схватив с вешалки пиджак.

В ресторане он был уже через сорок минут. Сычева Гуров знал в лицо и теперь легко нашел взглядом в зале по его огненно-рыжей голове. Рядом с лейтенантом сидел напарник, фамилии которого Гуров не знал. Кто-то из новеньких.

– Ну, докладывайте, – велел сыщик, отломив кусок хлеба на столе и сунув его в рот. Почему-то остро почувствовалось, что обедал он девять часов назад, и больше во рту у него не было ни крошки.

– Приехали они в двадцать два двадцать пять, – заговорил Сычев. – Сначала охранник зашел. Ну, мы потом поняли, что это охранник. Он зашел и к метрдотелю, тот помчался в коридор, потом вышел и кивнул. Охранник ушел, а через минуту ввалился Ильин. Он явно уже где-то раньше набрался. С ним чуть ли не под ручку вошли еще двое. Один – невысокий, с пивным пузиком и глубокими залысинами, а второй – высокий, хмурый и бледный как смерть. Кажется, он в стельку пьяный, едва на ногах держится. И глаза стеклянные. А Ильин веселый, с официантами шутит. Ну, и удалились они вон в тот коридор, где, вы говорили, у них кабинет для руководства.

– Все?

– Да вроде все. Подносов им туда пронесли штуки три. И бутылок с пяток. Думаю, они там уже в хлам.

– Охрана где?

– Один на кухню ушел, второй на улице курит с водителем.

– Надо мне посмотреть на лица дружков Ильина, – сказал Гуров. – На всякий случай свяжитесь с дежурной частью местного УВД. Пусть срочно подтянут сюда пару патрулей и ждут на улице до особого указания. От моего имени передайте.

Он поднялся из-за стола, осмотрел беглым взглядом зал и двинулся в сторону коридора. Его поведение вряд ли могло вызвать какие-то подозрения, потому что в этом же коридоре располагались и туалеты для посетителей. Пока можно было делать вид, что идешь в туалет или что ошибся дверью.

Зайдя в коридор, Гуров оглянулся назад. Кажется, на него никто не обращал внимания. Впереди, метрах в четырех, дверь, а за ней шум и явно женские голоса. Черт, откуда там женщины? Проворонил Сычев или там есть еще одна дверь? Тогда зачем Ильину было идти сюда через зал? Хотел порисоваться как хозяин на публике? Что-то внутри подсказывало тревожное развитие событий. Гуров ускорил шаг, подошел к двери и прислушался. За дверью слышались мужские возбужденные голоса и женский плач.

Лев рванул дверь и вошел в большую, ярко освещенную комнату с двумя окнами, выходящими во двор. Длинный стол с мягкими креслами вокруг него стоял посередине. У дальней стены красовался большой кожаный диван. За столом один человек спал, уронив голову на руки, а второй, с глубокими залысинами и мутными пьяными глазами, похотливо кривился, глядя на то, что творилось на диване. А там грузный бизнесмен Ильин в помятой белой рубашке, которая наполовину вылезла у него из брюк, тискал девчонку в короткой юбке и голубом топике. Собственно, юбка была безобразно задрана вверх, а руки Ильина жадно дергали белые трусики на извивающихся ногах девчонки. Вторая девчонка, на вид едва ли лет четырнадцати, стояла, прижавшись спиной к стенке, и скулила, стискивая побелевшие от напряжения руки у груди. На лице был ужас и размазанная косметика.

– Отставить! – заорал Гуров так, что на столе задребезжали рюмки.

Человек с залысинами с трудом сфокусировал взгляд на объекте, возникшем из двери. Ильин что-то рычал или хрюкал и пытался встать. Девчонка у стены еще больше вдавилась в нее спиной. В коридоре затопали чьи-то тяжелые шаги, и Лев сразу полез в карман за удостоверением. Только бы Сычев с напарником не подвел!

– Ты кто такой? Ты че тут? – Выпятив челюсть и свирепо вращая глазами, на Гурова шел здоровенный детина в черном костюме и белой рубашке. – А ну…

– Спокойно, полиция! – Гуров сделал небольшой шаг в сторону, чтобы у него за спиной не было стола, а было побольше свободного пространства. – Ваши документы!

Если бы не Сычев, охранник машинально сгреб бы нахального человека с красными корочками в руке и вышвырнул вперед головой в коридор или в окно. Это зависело от степени сопротивления незнакомца. Но тут второй, не менее грозный голос за его спиной вывел бравого охранника из состояния тупого исполнения служебного долга.

– Полиция! Всем оставаться на местах! – громко провозгласил Сычев и шумно ввалился в комнату.

Теперь было слышно, как по коридору топают еще несколько человек. Охранник беспокойно закрутил головой, соображая, что теперь делать. А комната постепенно наполнялась людьми. Прибежали напарник Сычева, второй охранник Ильина, метрдотель и двое официантов.

– Через пару минут, – шепнул Гурову Сычев и занял место между охранниками и Ильиным.

Лейтенант сразу понял, что тут происходило. Заплаканная несовершеннолетняя девочка у стены, вторая, такого же возраста, в порванной одежде, поправляла трусики и пыталась одновременно прикрыть голые исцарапанные ноги.

– Так, – начал распоряжаться Гуров, пока персонал ресторана не успел ни в чем разобраться. – Полиция, прошу официантов удалиться. Вы кто, метрдотель? Зайдите сюда. Вы охранники? Заходите и закройте дверь! Документы…

– А ты кто такой? – с угрюмой угрозой в голосе поинтересовался второй охранник. – Ну-ка, свою ксиву сначала покажи.

Гуров не спешил передавать в чужие руки свое удостоверение, но в комнате было много свидетелей и еще двое офицеров полиции. Теперь противоправных действий можно было почти не опасаться, но усугубить ситуацию все же стоило.

– Только что в этой комнате была предотвращена попытка изнасилования несовершеннолетней девочки, – громко провозгласил он, и глаза всех присутствующих переместились на заплаканных девиц, прижавшихся друг к другу в углу, и Ильина, который недовольно ворочался на диване и пытался встать. – Вы все будете свидетелями, каждый из вас даст показания, а вашего шефа ждет суд по обвинению в педофилии.

Глаза настырного охранника поблекли. Он уже с меньшей охотой взял в руки удостоверение Гурова, прочитал, удивленно вскинув брови, потом вернул документ владельцу. А в комнату уже забегали крепкие ребята из патрульно-постовой службы с дубинками в руках. Следом протиснулись двое инспекторов ДПС с автоматами «АКСУ». Гуров облегченно вздохнул.

Началась проверка документов, но тут неожиданно стал оказывать вялое, но все же сопротивление второй мужчина. Тот самый, с залысинами и пивным животиком, как его охарактеризовал Сычев. Он вдруг принялся вырываться, что-то недовольно мычать. Сычев, присвистнув, протянул Гурову документ. Это было удостоверение офицера полиции.

– Та-ак. – Гуров посмотрел на пьяного, потом снова в удостоверение. – Значит, майор полиции Жидков Владимир Иванович? Вот и не уповай после этого на простое везение!

– А кто это? – удивился Сычев.

– Это, друг ты мой дорогой, золотая рыбка. Мы теперь можем заказывать исполнение желаний.

– Дяденьки, отпустите нас домой! – вдруг подали голос девчонки.

– Вы как здесь оказались? – строго спросил Гуров. – Вам в куклы играть надо!

– Мы гуляли, – торопливо стала отвечать вторая девочка, прижимая к себе подругу в разорванной юбке. – А потом эти, – кивнула она на охранников, – предложили покататься на машине.

– Потом в ресторане, как взрослым, выпить и покурить, – усмехнулся Сычев. – Так, что ли?

– Ну, почти, – опустили девчонки глаза. – Мы думали, они ухаживают за нами.

– Шал-лавы, – угрюмо процедил сквозь зубы один из охранников.

Когда утром на Петровку приехал адвокат Ильина, все объяснения были отобраны, все показания сняты, экспертизы проведены, а все участники ночных событий, кроме потерпевших девочек, сидели по отдельности в камерах. Правда, майора Жидкова, учитывая, что его личность была установлена сразу же, пришлось отвезти домой. Но удостоверение было изъято, а непосредственному начальнику официально сообщено лично дежурным по городу обо всем случившемся через час после задержания. Гуров был во всеоружии, смотрел на мужчину в очках с дорогой позолоченной оправой и старательно сдерживал зевоту. Несмотря на азарт и здоровое профессиональное возбуждение, спать все же хотелось неимоверно.

– Я – адвокат и требую, чтобы мне предоставили все имеющиеся у вас доказательства, на основании которых вы произвели задержание моего клиента.

Это заявление мужчина повторял уже во второй раз и делал это монотонным голосом. Наверное, рассчитывал, что, кроме выявленного нарушения законности, удастся вывести из себя полицейских начальников и спровоцировать их и на другие нарушения. Например, на грубость или, возможно, даже на физическое насилие. Адвокат, кажется, не сомневался, что такое насилие по отношению к его клиенту было применено еще ночью.

– Я не расслышал, – вежливо улыбнулся Гуров, – как ваше имя-отчество?

– Зотов Александр Валерьевич, – весьма язвительно процедил адвокат, глядя на Гурова с превосходством и даже какой-то жалостью. – Член коллегии адвокатов…

– Да не надо, Александр Валерьевич, не надо! – Лев вскочил и, обняв адвоката за плечи, повлек его в угол на мягкий диванчик у окна. – Что за официальщина? Я же понимаю, он ваш клиент, вы обязаны о нем заботиться, выручать его из беды, отстаивать его права, беречь от беды и незаконных действий. Так ведь? Вот мы с вами сейчас все и обсудим. Уверяю вас, Александр Валерьевич, что мы обязательно с вами договоримся, найдем компромиссы и достигнем, как там у вас говорится, консенсуса. Достигнем, так сказать, общего согласия при отсутствии возражений по существенным вопросам.

– Ни к каким компромиссам вы меня не склоните, – ворчал адвокат, усаживаясь перед Гуровым и демонстративно кладя ногу на ногу. – Есть закон, и я требую его неукоснительного соблюдения.

– Я тоже, – расплылся Гуров в широкой располагающей улыбке.

Адвокат подозрительно посмотрел на полковника и откровенно заволновался.

– Видите ли, Александр Валерьевич, – вдруг резко стал серьезным Лев, – вашему клиенту будет предъявлено обвинение в попытке изнасилования несовершеннолетней девочки. А вам придется защищать его в суде как педофила. Некрасивая история!

– И у вас есть доказательства?

– Конечно. Трое свидетелей из посторонних гражданских лиц, рапорта троих офицеров полиции, заставших Ильина на месте преступления. А также показания охранников и водителя Ильина, которые показали, что привозили к нему девочек ночью в отдельный кабинет ресторана «Брудершафт». Они, конечно, не согласились пока подписываться под тем, что знали о возрасте девочек. Им даже нет шестнадцати, но факт того, что они их привозили к пьяному шефу, зафиксирован. И заявления родителей, написанные этой ночью, есть. Полный комплект, Александр Валерьевич.

– Что вы хотите? – ледяным тоном спросил адвокат.

– С чего вы взяли, что я хочу чего-то необычного, кроме как довести дело до законной ответственности? Или вы считаете всех полицейских взяточниками?

– Я считаю, что все в этом мире продается и покупается.

– Жаль, – покачал головой Лев. – Очень неприятно слышать это от вас, от человека, который вроде бы должен стоять на защите законности, отстаивать его в суде, защищая своего клиента от беззаконных действий. Ну, да ладно. Дело не в форме наказания, а в его неотвратимости. Ваш клиент наказание понесет в любом случае, а вот насколько вам удастся сделать это наказание мягким или более удобным для вашего клиента, это дело вашего профессионализма.

– Примирение сторон? А если Ильин хорошо заплатит родителям этих… девочек?

– Опять вы покупаете. Не заплатит, а компенсирует моральный ущерб. Вы хоть представляете, через что этим девочкам пришлось пройти? Грязный, толстый, вонючий и слюнявый боров валит девочку на диван, начинает срывать с нее трусики и похотливо дышит ей в лицо смесью алкоголя и курева.

– Фу! – не удержался от возгласа адвокат. – Как вы все это…

– Как было, так и рассказываю. Теперь дальше. Ильин отвечает на все мои вопросы, которые касаются подпольного казино, в котором он проводил довольно много времени. В особенности руководства казино, с которым он был хорошо знаком. Если меня не удовлетворят его ответы, я приложу все усилия, чтобы акта примирения не произошло. Вы понимаете меня? Мне, полковнику Главка МВД, сделать это не составит труда.

Адвокат хмурился и смотрел в окно, размышляя над сказанным. А Гуров ждал и всячески пытался убедить себя в том, что он не выторговывает необходимые ему сведения ценой свободы Ильина. Это не торговля, это трезвая оценка ситуации. Судья все равно не вынесет приговора, связанного с лишением свободы Ильина. Существует много факторов, которые ему этого сделать не позволят. А у Гурова в деле пять трупов! А эти две сопливые искательницы приключений на свои хилые и недоразвитые «пятые точки» сами виноваты в том, что с ними произошло. Не могли не догадываться, куда их везут. И родители виноваты в том, что их дети шляются по ночам в таком вызывающем облачении, провоцируя похотливых мужиков на приставание.

– Черт, в таком виде разговаривать. – Ильин брезгливо рассматривал свои руки и брюки, на которых проступали пятна от какого-то соуса.

– Можно подумать, что мы виноваты в этом, – не удержался Крячко. – Кто себя до такого состояния довел?

– Ладно воспитывать! – вяло огрызнулся Ильин. – Можно подумать, что вы не пьете.

– Вот эту сторону вашей жизни мы сейчас и обсудим, – предложил Гуров. – А потом вы пойдете домой.

– А если не поговорим, то не пойду?

– Почему же? Пойдете в любом случае. Только вопрос, что мы будем делать с теми материалами, которые у нас имеются. Статья за педофилию вас устраивает?

Ильин кряхтел, что-то бормотал себе под нос, а кабинет Белецкого, где происходил этот разговор, медленно наполнялся запахом немытого мужского тела и перегара после вчерашней пьянки. Гуров спокойно и вежливо изложил ситуацию так, как он ее недавно излагал адвокату бизнесмена. Перечислив имеющиеся доказательства вины и возможные последствия для Ильина, он поинтересовался, а стоит теперь приглашать для допроса адвоката или они поговорят без него.

– Чего хотели? – угрюмо пробурчал Ильин.

– Расскажите про казино на улице Макарова, где вас задержали в момент проникновения туда ОМОНа.

– А чего там рассказывать? Ну, казино, каких по Москве-матушке сотни. Ваш брат полицейский их же и «крышует». Чем одно от другого отличается? Только хозяином и географией. В это ездил потому, что там персонал вежливый, чисто и близко.

– Скажите, Ильин, вы знаете кого-то из этих людей? – Гуров разложил на столе перед бизнесменом фотографии Кехлера, Горохова, Котова, Сорокина, а также двух охранников: Фролова и Зацепина.

– Не знаю, – бегло рассматривая снимки и кидая по одной в сторону, ответил Ильин. – Они что, имеют отношение к казино? Стоп, а этого я знаю. Это же хозяин и есть. В смысле, что он мне хозяином казино представлялся.

– А остальных вы там не видели?

– Я туда играть приезжал, а не по сторонам глазеть. А этот мутный тип сам ко мне клеился. Я поначалу с ним как с равным говорил, а потом понял, что он мутный какой-то.

– Он вам как-то представился?

– Артуром.

– Вот как? – удивился Гуров и переглянулся с Крячко. – Странно, что он вам назвал свое настоящее имя. Персонал в казино знал его как Сашу.

– Мне сразу не понравилось, когда он меня предупреждал, чтобы мы в самом казино не общались, – усмехнулся Ильин. – Я бы в своих ресторанах так себя вел! Скрывал настоящее имя, боялся встречаться с партнерами. А поначалу он меня, конечно, заинтересовал. Особенно когда предлагал на паях открыть еще несколько казино в Москве и в Питере. Он все разрисовывал, какая у него надежная «крыша» в МВД, чуть ли не на уровне заместителя министра. Я еще тогда высчитывал, а во что такая «крыша» выльется заведению.

– А что потом вас смутило? Вы ведь сказали, что поняли, какой этот Артур мутный.

– Когда дело дошло до конкретики. Он предложил разделить обязанности по открытию. Его сторона – организационная, а я закрываю всю финансовую сторону. То есть авансирую все открытие.

– И что вам в этом предложении не понравилось? – спросил Крячко.

– Вот и видно, что вы в бизнесе не рубите, – криво усмехнулся Ильин. – Вы хоть представляете, сколько дает такое вот казино в сутки? Иметь столько бабок и искать финансового партнера для развития бизнеса? Нелепость какая-то. Или развод!

– И вы ему об этом сказали?

– Нет, я просто решил место сменить, да не нашел пока, где лучше. Ездил на улицу Макарова, но старался не встречаться с ним. Да и он нечасто там появлялся вечерами.

– А не пытались справки навести об этом Артуре?

– А на хрена он мне сдался! Я просто охране сказал, чтобы повнимательнее за ним присматривали. Машину его запомнили. Ну и в случае чего вмешались, если уж очень настырно будет себя вести. Я понимаю, если он этим бизнесом занялся, значит, за ним кто-то стоит. Не так он прост. А потом до меня дошло, а не врет ли мне этот Саша-Артур? Может, он и не хозяин совсем, а так… сбоку припека! А тут вы со своей кавалерией. Так вы его что, найти не можете, что ли? У моих парней расспросите. Они, наверное, его машину знают, если она не на него оформлена. Номерочки-то срисовали.

Еще около часа сыщики беседовали с Ильиным, в том числе и о его дружбе с майором Жидковым. И только потом разрешили пообщаться со своим адвокатом. Через два часа Ильин попросил о встрече. Они сидели вместе с Зотовым рядом, причем адвокат явно старался не дышать носом, но считал неудобным отодвигаться от своего клиента.

– Вот что, господа, – начал говорить он. – Мы с моим клиентом посоветовались и приняли решение попытаться все уладить мирным путем. Олег Сергеевич готов встретиться с родителями этих… девочек и обсудить условия примирения. Он готов заплатить им за то, чтобы они отказались от претензий и забрали заявления, по пятьсот тысяч на семью. Это справедливо.

– Справедливо? – набычился Крячко и стиснул кулаки.

– Подождите, – поморщился Ильин. – Зачем столько эмоций? Эти две малолетки, если вы разобрались в деле, в машину к моим ребятам сели сами. Насильно их никто не тянул, не хватал на улице и рот не затыкал. И в кабинете, где мы пили, на них сразу никто не набрасывался. Уж с час они у меня гостили, жрали и лимонад пили. Они что, не понимали, куда и зачем попали? И вот не надо о них говорить, как об ангелочках. Да, я старый извращенец, я этого не скрываю, но готов платить за это. А эти подрастающие… извините, жрицы любви, страдают по роскошной жизни, не понимая еще по малолетству, чего она стоит. Поэтому не надо на меня больно-то ярлыки вешать, а на них нимбы. Сказал, заплачу, значит, заплачу. Мне такая слава не нужна. Мне еще в Москве жить и работать.

– Жить? – уже спокойнее спросил Крячко.

– Ну, понял, понял. Так жить не буду. Хотите, расписку напишу, что раскаиваюсь и больше не буду посягать на малолеток. Ну, виноват! И вам я, конечно, благодарен. Только вот благодарность предлагать не рискую, вижу, что вы ребята честные, в ущерб доходам.

Жидков приехал в форме. Припухшее лицо говорило о том, что владелец его усиленно изгонял из себя последствия злополучной пьянки. Было ему не очень хорошо, но майор держался. Из дежурной части сообщили, что Жидков уже побывал у своего начальства.

– Вы знаете, Жидков, в чем вас обвиняют? – спросил Гуров.

– А я не участвовал, – сиплым голосом ответил майор. – А что он педофил, я и не знал. Ну, выпивали несколько раз вместе, а чтобы вот такое… не было никогда.

– Вы не о том беспокоитесь, Жидков. – Гуров приподнял над столом и показал майору бланк. – Вы домой сегодня не поедете, потому что вот это – постановление о вашем задержании под стражу. Ваш Ильин, со своими ненормальными наклонностями, – это пыль и прах. А вот казино, к которому вы имели непосредственное отношение, это уже серьезно. И не думайте, что отделаетесь просто увольнением из органов. Там пять трупов висят, Жидков! Вы были в сговоре с руководством казино, а ему инкриминируются убийства. Так что говорить нам с вами и говорить на эту тему.

Жидков побледнел еще больше, но не ответил. Это о многом говорило. Например, о том, что он прекрасно был осведомлен о прикрытии казино полицией. О том, что в казино найдено два трупа. Наверняка он знал, что дело на контроле в Главке МВД. А вот знал ли он об убийстве Остапцева-старшего, а заодно и об убийстве его садовника-сторожа? Знал ли о гибели Котова? А может, не только знал, но и… Хотя, вряд ли. Кабинетный работник, любитель халявных денег. Интриган, но не бандит.

– Ваше участие в деятельности казино доказано, Жидков, тут можете иллюзий не строить, есть показания сотрудников этого подпольного заведения. Вы ведь не первый день в полиции и должны понимать, раз вас задерживают, то улик достаточно.

– Тогда что вам от меня еще нужно? – откашлявшись, пробормотал майор.

– С кем вы поддерживали отношения в казино, я знаю и без вас. Знаю и вашу роль в этом бизнесе. Вы мне лучше ответьте на другой вопрос. А кто же был истинным хозяином этого бизнеса?

– Алекс, конечно. Я и сам начинал догадываться, что Сорокин там «нет никто». Он не бизнесмен, он костолом. А потом Лешка Котов подтвердил мои подозрения. Этот Алекс Кехлер был родом из России, но его еще в юности увезли отсюда родители в Германию. Жилка предприимчивая в нем осталась, а вот действительности российской он уже не понимал. Думал, что тут все, как у них в Германии! Если ты хозяин, то и без тебя все будет вертеться и крутиться, и наемный менеджер будет работать в твое отсутствие не за страх, а за совесть. Я же, грешным делом, и предлагал Котову немца повязать и сдать властям, а его бизнес под себя подмять.

– И как вы это намеревались провернуть? – удивился Гуров. – Сдать можно за что-то, значит, вы должны были и казино засветить. Тогда что у вас останется от бизнеса?

– Я уже думал над этим. Можно было бы, например, оставить только часть оборудования, оставить неопровержимые следы этого заведения, а все основное дооборудование загодя вывести, чтобы в другом месте установить.

– И что вам помешало? – спросил Крячко с подозрением в голосе.

– Да ничего. Просто вовремя сообразил, на чью сторону Котов больше смотрит. Показалось мне, что он Сорокину предан как собака. Вот я и решил не рисковать. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Платят они мне за информацию и своевременные предупреждения, и то ладно. А ввязываться в остальное может оказаться себе дороже. Так что он решил карту Сорокина разыграть, говоря языком казино. Но проиграл.

– В каком смысле проиграл? – спросил Гуров.

– Во всех. Вы не смотрите на меня так. Я в курсе того, что тело Котова нашли. Не знаю зачем, но, кроме Сорокина, убивать его было некому. Во-первых, Котов отличный боец, его так просто не завалишь. А Сорокину он доверял. И зачем понадобилось его убивать? Может, Сорокин хотел бизнес захватить? Так Котов ему был не конкурент. Он хороший помощник, но не командир.

– Может, они ссорились из-за чего-то, может, деньги не могли поделить?

– Не знаю. Знал бы, сказал. – Жидков помолчал, глядя с тоской в окно, потом спросил: – Лев Иванович, а что со мной теперь будет? Ведь на мне крови нет даже близко. А то, что с ними снюхался, так это же… Деньги все, черт бы их побрал!

– Вам, Жидков, помочь теперь может только сотрудничество со следствием. Максимум информации, активная помощь, и тогда можно надеяться на снисхождение суда. Иначе никак.

– Это я понимаю и готов сотрудничать по полной. Только ведь я мало чего знаю. Так, верхушку айсберга…

– Товарищ полковник! – Голос дежурного в трубке внутреннего телефона был на удивление взволнован. – Машина, что вчера отдавали в розыск, нашлась. Ее перехватил патруль ДПС в районе Останкино.

– Какая машина? – Гуров даже вскочил на ноги со своего кресла и стал делать знаки Крячко, сидевшему напротив над очередными отчетом о проделанной работе.

– Ну, та, что по делу подпольного казино проходит. Машина Константина Борисовского, серая «Хонда», номер Р409РР. Сейчас она пытается оторваться и движется в сторону улицы Новослободской.

– Хорошо, выезжаем. Приготовьте мне рацию, а то у Крячко что-то с антенной в машине.

Это был «тот» самый автомобиль! Сорокин ездил на машине, которая была оформлена не на него. Благодаря помощи охранника Ильина сыщики узнали ее номера, а потом уже установили по учетам, что оформлена она на некоего гражданина Борисовского. Борисовский сейчас находился в командировке аж в Африке, и связаться с ним было сложно. Но пара его знакомых подтвердили, что год назад перед отъездом в длительную командировку Константин намеревался продать старую машину и купить новую уже после возвращения. В одной из нотариальных контор удалось найти следы. Оказывается, Борисовский продавал машину не через МРЭО ГИБДД, а дал Сорокину генеральную доверенность.

Крячко гнал по проспекту Мира, почти постоянно держа скорость 80 километров в час. Рация на волне ГИБДД не умолкала. Теперь уже четыре экипажа сжимали кольцо вокруг серой «Хонды», которая зачем-то рвалась на север к МКАДу.

Экипажи действовали умело. Они не провоцировали бешеных гонок по городу, не пытались подрезать преследуемую машину. Они просто шли за ней, пристраивались на параллельных улицах и постепенно оттесняли «объект» к нужному месту. Где-то там, на улице Яблочкова, уже готовился перехват с применением тяжелой техники и автозаградителей – лент с шипами.

Когда Крячко увидел мелькнувшие на параллельной улице мигалки патрульных машин ДПС, то сразу же свернул туда и через пару минут пристроился в хвост гонки. Гуров вызвал штаб операции и приказал во что бы то ни стало брать живыми всех, кто находился в машине. Он очень беспокоился, что «Хонда» вдруг тормознет, из нее выскочит один или несколько человек и растворятся в хитросплетении улиц и подземных переходов. А задержанным водителем машины окажется какой-нибудь мелкий урка, который и знать-то ничего не знает. Снова выйдя в эфир, Лев отдал соответствующее распоряжение.

Выскочившее справа на перекрестке такси не успело затормозить. Гуров поморщился, когда под визг резины патрульная машина со всего размаху влепилась капотом в переднюю дверку другой легковушки. Она вышла из гонки, и теперь, собственно, за «Хондой» гнались лишь еще один экипаж ДПС и машина Крячко. Остальные экипажи перекрывали соседние улицы, на которые преступник мог свернуть. Они с сиренами летели параллельным курсом, мелькая на перекрестках проблесковыми маячками.

Но их ждала еще одна неприятность в лице старушки, сунувшейся на пешеходный переход. Гуров ругнулся и схватился за ручку двери. «Хонда» вильнула и понеслась дальше. Водитель патрульной машины сделал аналогичный маневр, но старушка была глуховата или плохо видела. Она продолжала идти вперед, и ширины проезжей части патрульной машине не хватило, чтобы ее объехать. Снова визг покрышек, и патрульная машина влетела в павильон автобусной остановки. Несколько человек с криками разбежались, полетели осколки стекла.

Крячко объехал старушку справа по тротуару и снова вдавил педаль до пола. Водитель «Хонды», видимо, догадался, что и эта иномарка, неотступно следующая за ним вместе с машинами ДПС, участвует в преследовании. Поворот – и машина ушла на эстакаду. Справа пробка! Вереницы троллейбусов на конечной остановке, и «Хонда» резко взяла вправо и понеслась одним колесом по тротуару. Крячко сбавил скорость и изрек короткое «вот и кончился бал».

Высоченные желтые борта большегрузных китайских «шекманов» и узкий проезд, выложенный серыми полосами автозаградителей. «Хонда» сбавила скорость, вильнула вправо и влетела на шипы с нежным названием «Диана». Крячко сделал изящный «полицейский разворот» и осадил машину почти борт о борт с «Хондой». Иномарка чудом не врезалась в столб, пройдя капотом всего в десятке сантиметров от него. К машине бежали полицейские с оружием наготове. Гуров выскочил на тротуар и… сплюнул на асфальт. Теперь ему было хорошо видно, что на переднем пассажирском сиденье сидела девчонка лет восемнадцати. А с водительского сиденья выбирался пацан примерно такого же возраста с кривой ухмылкой на лице.

Паренек пытался храбриться и «держать марку» перед подружкой, но ситуация была более чем ясна. Крячко подошел и встал рядом, слушая, как девчонка визгливым голосом пытается перекричать возмущенных офицеров ДПС, доказывая, что он не виноват, это она попросила покататься. Паренек был трезв, видимо, даже и не обкурен всякой дрянью. Значит, просто решил похвастаться. Что ж, это у него получилось. Вел машину он на высоком уровне, ни одного столкновения не допустил.

– Машина чья? – допытывался майор, командир батальона ДПС.

– Не знаю… стояла…

– Угнал, что ли?

– А че ее угонять? Лоховская противоугонка стоит!

Гуров слушал разговор, из которого следовало, что паренек умело и ловко угнал «Хонду» с Сущевской улицы, чтобы блеснуть своими талантами перед подружкой. В том районе, по его словам, они оказались случайно. Просто выскочили на Савеловской из электрички, потому что по вагону шли контролеры. Угнав машину, они ехали домой, в район Останкино. Собственно, они почти добрались до цели, чуть-чуть не доехав до места, когда на углу Яблочкова и Фонвизина их все же остановили.

– Погляди на машину, – сказал Крячко, кивнув на «Хонду».

– Я тоже подумал об этом, – ответил Гуров, подойдя к иномарке и проведя пальцем по крыше, где остался заметный след на пыльной поверхности. – Как ты думаешь, сколько она там так стояла?

– Дней пять. Шесть дней назад Сорокин приезжал на ней в казино, а потом он ее не трогал. Понимал, что на эту машину мы выйдем.

– Вопрос, стоит ли ее возвращать на место и делать вид, что ничего не было? Сопляк все нам испортил! Можно было бы установить наблюдение за машиной. Если Сорокин окажется в безвыходной ситуации, то мог бы и воспользоваться ею. Все лишний шанс взять его.

– Слушай, а может, наоборот, использовать ситуацию с пользой для нас? – вдруг оживился Крячко.

– Сейчас, подожди, – остановил напарника Гуров и подошел к командиру батальона: – Товарищ майор, задержанных отправляйте к себе, но позже за ними приедут из МУРа. Пусть ваши дознаватели пока установят личность, паспортные данные.

– А что? С этой машиной что-то не совсем так?

– А вы не поняли? Мы ждали, что в ней окажется другой человек, преступник. И теперь придется проверять, а не имеют ли эти двое какое-то отношение к нему. Я не исключаю того, что парень с подружкой специально подосланы им, чтобы рискнуть и перегнать машину в другое место, где он смог бы ею воспользоваться. Например, на какую-то станцию техобслуживания, где ей поменяют госномера, возможно, перебьют и номера двигателя. Не факт, но исключать такую возможность не стоит.

Крячко, пока шеф отдавал распоряжения, дозвонился до Белецкого и предупредил, что они с Гуровым сейчас приедут в МУР и что им предстоит спланировать и начать реализовывать новый срочный план мероприятий.

– Так что ты там предлагал? – спросил Гуров.

– Разыграть нормальный угон во всех отношениях. Начать розыск владельца с целью возврата машины и оформления претензий к угонщикам, поиск свидетелей угона и тому подобные вещи, только чуть побольше. Я исхожу из того факта, что Сорокин мог жить в последнее время где-то рядом с тем местом, где стояла его машина. Или, наоборот, оставлял машину на ночь неподалеку от места своего жительства. Это же естественно. Вот нам судьба и подбросила повод для проведения крупномасштабного поквартирного обхода. Частично официального, частично под другими легендами.

– Да, это может сработать, даже если Сорокин и сам узнал об угоне машины. Народу придется задействовать много.

– Я уже предупредил Белецкого, чтобы он был на месте, – улыбнулся Крячко. – Поехали?