Глава 5

Планерка закончилась час назад, а Гуров и Крячко все еще сидели в кабинете генерала Орлова, обсуждая все стороны запутанного дела об убийстве Станислава Остапцева и тесно связавшегося с ним дела об убийстве Павла Остапцева. И уж совсем непонятным в этой связке было убийство гражданина Германии Алекса Кехлера.

– Таким образом, – устало развел руками Гуров, – опознание тела мы провели четырежды. Все четверо яхтсменов из трех различных клубов, где бывал Кехлер, уверенно опознали тело немца.

– Запрос на родину сделали? – спросил Орлов, с довольным видом барабаня пальцами по столу.

– Да, следователь сообщил в посольство и отправил официальный запрос. Думаю, что в течение трех дней будет проведено опознание родственниками погибшего.

– Ну, молодцы, ребята, молодцы, – покивал Орлов. – За такой короткий срок установили обоих погибших. Теперь все пойдет проще. Так что, Лев Иванович, парусная ткань, возможно, была привезена самим Алексом Кехлером.

– Не возможно, а точно, – вставил Крячко. – У следователя уже есть копия таможенных документов, где указана эта ткань и еще кое-какие специальные вещи для оснащения яхты. Остается неясным, за каким лешим Кехлера занесло в подпольное казино. А ведь его там никто не знал. Павла Остапцева знали и видели, а немца нет. Тут у нас огромное поле для фантазии.

– Яхтсмены не показали на допросах, что Кехлеру кто-то угрожал, что он с кем-то был в ссоре?

– Абсолютно, – ответил Гуров. – Кехлер был со всеми в ровных нормальных отношениях. Полагать, что его убили с целью ограбления, мне кажется глупым. Люди, которые занимаются казино, не станут грабить иностранца. А иностранец не станет шататься с миллионами евро в кармане. Глупо все это. Среди яхтсменов никто не знал Остапцева и не видел его ни одного, ни в обществе Кехлера. А они убиты, по мнению экспертов, практически одновременно. Ткань, в которую оба были завернуты, плохо проводит тепло, и тела остывали медленно. Кстати, ребята, у меня есть идея насчет этой ткани.

– Да? Какая? – прищурился Орлов.

– Смотрите, что мы имеем! Убили Остапцева и Кехлера спонтанно, без подготовки, фактически голыми руками. Их раздели, естественно, для того, чтобы затруднить опознание. И тела не успели вывезти. Это мы все установили и додумали вполне логично. Но вот смотрите, что получается! Тела завернули, чтобы скрытно вывезти, но почему использовали парусную ткань? Она оказалась под рукой, и решили никакой другой не искать, хотя найти нечто для завертывания тел не проблема? Но убийца, или организатор убийства, ничего искать не стал. Мое мнение, что убийцы не осознавали, во что заворачивают, а точнее, не понимали дороговизны ткани.

– А если понимали, то хотели избавиться и от нее как от улики, которая привела бы к опознанию тела, – подсказал Крячко.

– Так точно! – кивнул Гуров. – Чувствуете, куда я клоню? Убийцы не имели отношения к яхт-клубам и яхтспорту. Это совсем другие люди и с другими интересами! А раз мы нашли тела в казино и предполагаем, что и убили их в казино, то убийцы имели отношение к этому бизнесу.

– Может, все-таки ограбление? – покачал головой Орлов. – Может, Кехлер приехал с большими деньгами или так много выиграл, что его невыгодно стало отпускать?

– Нет, – возразил Гуров. – Такой выходкой они подставляют себя под неприятности. Они меньше рисковали бы, отпустив его с выигрышем. Лучше не отпугивать клиентов и не рисковать бизнесом. Тут дело в другом. Мое мнение – Кехлер имел отношение и к яхтспорту, и к казино. Он – единственное логическое связующее звено в этом деле. И его убили. Это звено кто-то разрубил. Вот где нужно искать отгадку!

– И что ты в этой связи предлагаешь? – поинтересовался Орлов.

– Собственно, оперативники МУРа уже начали реализацию нового плана. Мы их озадачили повторными допросами персонала казино и посетителей. Будем собирать по крупицам описания, любые приметы, всех людей, кто общался с этим управляющим Сашей, которого мы не только не нашли, мы его даже установить еще не смогли. Очень предусмотрительный человек! Ни одного следа не оставил.

– Так можно копаться достаточно долго, – скептически усмехнулся Орлов. – Тут нужен иной ход.

– Ты не дослушал, Петр Николаевич, – поморщился Гуров. – Параллельно мы начали работу с инспекторами ДПС, которые в последнее время дежурили в районе, где располагалось это казино. Со стороны Пресненской набережной и с северо-запада к улице Макарова ведут лишь две улицы, и на обоих въездах почти постоянно дежурят экипажи ДПС. Вполне допускаю, что кое-какие номера автомашин, подъезжавших к зданию, в котором располагался офис «Техснабконтакта», осели в протоколах за нарушение ПДД.

– На сегодняшний день, – вставил Крячко, – у нас на проверке три десятка машин, чьи водители попали в протоколы ДПС. И по той или иной причине запомнились инспекторам. Во-первых, они почти постоянно ездят одним и тем же маршрутом, во-вторых, появляются в основном вечером и поздно вечером.

– Хорошо, – сказал Орлов. – Попробуйте негласно собрать фотографии этих водителей и предъявить их персоналу казино. Может, они кого-то вспомнят, как постоянного посетителя. А может, и того, кто приезжал в казино вместе с этим Сашей.

– Да, шестерых мы уже предъявили для опознания. Пока безрезультатно.

Гуров совсем не ожидал, что сегодня он так ошибется в своих выводах и прогнозах. Попытка выявить причастных к деятельности казино с помощью данных ГИБДД дала результаты. И очень неожиданно. После звонка майора Белецкого, чьи оперативники все же нашли экипаж, который помнил несколько нужных машин.

Гуров приехал в отделение ГИБДД через тридцать минут после звонка Белецкого. В отдельной комнате сидел сам майор, а также двое старших лейтенантов. Оба инспектора выглядели уставшими и сонными. Видимо, их оставили здесь после окончания смены, чтобы сыщики получили информацию из первых рук.

– Здравствуйте, – поздоровался Лев и сел на стул перед инспекторами. – Вы, ребята, извините, что вас отдыхать не отпустили, но дело в самом деле крайне важное. И ваша помощь просто неоценима, если вы действительно что-то помните.

– Помнят, помнят, – засмеялся Белецкий. – Давайте, парни, из первых уст полковнику Гурову по этим троим.

– Значит, так, – начал говорить светловолосый инспектор. – За последний месяц мы стояли там почти каждый день. Ну, почти каждый… Раз в неделю стабильно нас снимают перекрывать перекрестки, когда там проезжают правительственные кортежи, да раза три снимали на «план-перехват». А так, мы тот район знаем хорошо. Нарушения там в основном по двум-трем пунктам ПДД. Когда к нам из уголовного розыска обратились, мы протоколы у командира подняли, потому что точно все детали не вспомнить – сколько их за день, да за неделю перед глазами проскакивает. По ним и вспомнили, что «Бентли» с номером «111» у нас по встречке проскакивал. Водитель – Касьянов. Склочный тип и при деньгах. Взятку пытался дать, но мы все равно материалы на лишение прав отправили. Допек уж больно.

– Вы подскажите, как догоняли его, – напомнил Белецкий. – Он ведь постоянным посетителем казино был.

– А, ну да, – кивнул инспектор. – Если честно, мы его поздно увидели, он уже проскочил в поворот. Но у нас на видеорегистраторе все было зафиксировано. Ну, мы с Николаем за ним. Догнали, когда он у того здания парковался, где подпольное казино потом вскрыли, там и разбирались с ним. Второй на переходе не пропустил бабушку. Чуть не сбил, зараза! Этого пришлось тоже догонять, но он у нас уже примелькался, часто там ездил. У него серая «Хонда» с номером «654». Мы проехались по микрорайону и нашли его тоже у того здания.

– Личность установлена? – спросил Гуров. – Документы на него оформляли?

– Да там все мутно получилось. Карасев, протокол на него есть. Он ведь когда вышел из этого подвала и к машине подошел, то находился в состоянии легкого алкогольного опьянения. Но за руль-то он не сел, поэтому мы ему вменить могли проезд пешеходного перехода, и все. А третьим был Котов, на него тоже данные есть. Этот недели три назад попал к нам в руки, когда проскочил на красный свет. Вежливый, нормально общался. Говорил, что спешит сильно, что там где-то работает. Штраф, кстати, оплатил сразу и без проблем. В смысле, на следующий день.

– Я уточню, Лев Иванович, – вмешался Белецкий. – Касьянов и Карасев в самом деле были постоянными посетителями казино. Их опознал и персонал, и сами они не отрицали. А вот Котов по описанию как раз совпадает с тем самым Виктором Сергеевичем, который беседовал с претендентами на вакансии в казино и представлялся начальником службы безопасности. Мы из базы МРЭО ГИБДД взяли его фото и предъявили сегодня утром охранникам и администраторам казино. Они уверенно опознали в этом Викторе Сергеевиче Алексея Котова, так он проходит по паспортным данным. Сейчас ждем на него информацию.

– Еще, товарищ полковник, – неожиданно добавил второй старший лейтенант, – в тот день, когда мы штрафовали Котова за проезд на запрещающий сигнал светофора, с ним в машине сидел еще мужчина. Этого мужчину мы видели уже с Котовым пару раз до этого. Он же постоянно проезжает мимо нас на том перекрестке.

– И вы его запомнили? – удивился Гуров.

– Второго? Ну, когда штрафовали, то просто обратили внимание, что он похож на того, кто часто сидит рядом с Котовым на переднем сиденье. Примелькался.

– Вот это глаза у вас! – восхитился Лев.

– А как же! – засмеялся светловолосый инспектор. – Профессиональные качества. Знаете, сколько перед глазами их проходит, а сколько запоминать надо номеров, марок, словесных портретов по ориентировкам. Пару лет проработаешь и научишься всех помнить. И всех замечать.

– Опишите этого второго, – попросил Гуров.

– Высокий, лет тридцать шесть – тридцать восемь. Щурится все время, как будто ему дым от сигареты в глаз попал или солнце мешает.

– В глаз или в глаза? – тут же спросил Гуров.

– Да, один глаз он заметно щурит. А когда идет, то у него походка такая приметная. Он руками так странно машет, словно по воде гребет. А Котов его назвал Ильей.

– А это вы как запомнили? Точно Илья?

– Это Николай просто в тот день пошутил, – ответил светловолосый инспектор, кивнув на напарника, – вот и запомнилось. Он что-то про Илью-пророка сказал.

Гуров отвык за эти несколько дней от ежедневных утренних планерок. Дело, которым они занимались с Крячко, требовало большой свободы действия и перемещений. То одни, то другие факты всплывали, и их нужно было проверять. Появлялись новые свидетели, участники событий, с которыми нужно было срочно побеседовать. Своему шефу – генералу Орлову – они с Крячко обычно докладывали по вечерам, если Петр Николаевич был на месте. Именно поэтому звонок Орлова по внутренней линии в три часа дня Гурова удивил. Но первые же слова, услышанные им в телефонной трубке, обрадовали.

– Зайди-ка ко мне, Лев Иванович, – спокойно попросил Орлов. – Тут тебе информация пришла по Котову.

Гуров сорвался с места, как заправский стайер. Хорошо иметь такого шефа, который не упускает возможности помочь своим подчиненным собственным влиянием и собственным служебным положением. Запрос Гурова выполнялся бы несколько дней, а тут многое решают даже часы. И благодаря Орлову ответ пришел уже сегодня, хотя запрос он отправил вчера поздно вечером.

– Да? Что там? – Лев с шумом распахнул дверь и быстрым шагом ворвался в кабинет Орлова. – Есть что-нибудь?

Генерал устало рассмеялся, взял со стола тоненькую папочку и рукой показал ему на угловой диван у окна:

– Ты иногда меня просто поражаешь. Нет, чтобы спасибо сказать, расспросить, а сколь трудно было генералу Орлову так быстро получить эту информацию, посетовать на бюрократизм в нашем ведомстве…

– Можно, я потом, – недовольно дернул плечом Гуров. – Вот закончим с этими убийствами, и…

– И займемся другими, – кивнул Орлов. – Хоть бы на премьеру пригласил. Почему я из Интернета узнаю о премьере, о лестных отзывах критиков, о новой роли Марии Строевой. Почему не от ее мужа? Который, кстати, не далее как за новогодним столом клятвенно обещал держать старых друзей в курсе культурной жизни столицы. А?

– Слушай, Петр, – поморщился Лев и уселся на диван. – Честно, не до этого. Голова кругом, ноги гудят, а дело становится все более запутанным.

– М-да, вот так старых сыщиков профессия калечит, – задумчиво проговорил Орлов. – Когда оперативник перестает жить работой и домом, а живет только работой, он быстро сгорает.

– Стоп! – Гуров наконец рассмеялся и протестующе поднял руки. – Я так не считаю. Со мной все нормально, и после работы я все такой же простой человек и любящий муж. Мастер ты ярлыки навешивать! Договорились, с меня билеты на новый спектакль. С меня шашлыки на природе, но не раньше, чем через три недели. Хорошо?

– На, – протянул ему папку Орлов. – И ловлю на слове.

Гуров жадно схватил папку, раскрыл и стал пробегать глазами по строкам копий документов, справок, отчетов. Если информация полная и достоверная, то многое можно узнать о человеке по таким вот папкам, собранным даже на скорую руку в любом силовом ведомстве.

– Ты читал? – не отрываясь от материалов, спросил он Орлова.

– Пробежал, но в целом я в курсе того, что он собой представляет.

– Мм… угу… – Лев читал быстро, переворачивая страницу за страницей, иногда возвращаясь назад. – Не понимаю. Вроде бы вполне нормальный человек, боевой офицер. Пусть и по ранению комиссован, но смог же устроиться в гражданской жизни! Не совсем, правда, приличное место нашел, но мог же и в другой организации стать начальником службы безопасности. Спецназ… наименования частей, близких никого. Сколько он после армии уже на гражданке? Шесть лет… Машина, квартира.

– Ну, что думаешь?

– Я, конечно, могу ошибаться, но как-то всегда было закономерным, что на такие должности ставят своих людей те, кто за все платит, кто за каким-то бизнесом стоит. Не по объявлению же Котов попал на работу в это дурацкое казино. Его взял туда кто-то, кто знал о его навыках, знал его характер, знал его как человека, как боевого офицера. Кто-то из бывших сослуживцев? Жаль, что у нас нет информации о том, как давно он работает в казино и чем занимался первые годы своей гражданской жизни.

– Надо кого-то посадить на материалы и попробовать разыскать в ворохе всякой информации о временах службы Котова, чтобы найти там этого Илью, о котором упоминали инспектора ДПС.

– Можно и это сделать, – согласился Гуров. – Но параллельно лучше снова допросить персонал казино. Любая мелочь, любой мелкий штрих к его образу и его личности может помочь. Сдается мне, что этот Котов, как и его шеф Саша, подался в бега или «лег на грунт».

Крячко сидел в кабинете и откровенно «клевал носом». Растрепанная записная книжка валялась перед ним на столе, в кабинете сильно пахло кофе.

– Здорово, Станислав, – подошел к нему Лев и пожал протянутую руку. – Вид у тебя не очень. Ты что, ночь не спал?

– Ну, немного спал, – поднял покрасневшие глаза Крячко. – Результаты, правда, не ахти.

– Есть следы этого Котова?

– Есть впечатление, что он пропал.

Крячко вчерашний вечер посвятил установке Котова по месту жительства. Опрашивал соседей, старушек, что обычно сидят у подъездов, дворников, которых мало кто замечает, но которые всегда видят всех и о каждом имеют свое представление. Как шел, с кем шел, что выбрасывал в мусорные баки, как выбрасывал, как вчера машину припарковал, как вообще на ней во двор заезжал вечером.

– Можно, всю эпопею пересказывать не буду? – попросил Крячко. – Я только выводы изложу, а то язык не ворочается.

– Можно, – охотно согласился Гуров. – Можно только выводы, но выводы аргументированные.

– Котов не появлялся дома уже минимум три дня. Примерно столько же он не трогал свою машину, что стоит у подъезда. Аргументирую, что он уехал не на ней, – попытался улыбнуться Крячко, – на машине примерно трехдневный слой пыли. Раньше, по мнению соседей, Котов тоже, бывало, надолго пропадал, но это случалось не очень часто. Кто-то полагал, что он ездил в отпуск, кто-то считает, что у Котова разъездной характер работы.

– Никто не знает, где и кем он работает?

– Абсолютно. Большая часть соседей вообще не знает, как его зовут.

– Нелюдим? Вел уединенный образ жизни?

– Скорее отличался неразговорчивостью. С ним здоровались, он отвечал, ему задавали вопрос, он вежливо улыбался и уходил. Кто-то считал его странным, но никто не считал его больным. Кстати, пьяным его никто никогда не видел, баб он в квартиру не приводил, друзья к нему не приходили. Вот на машине его привозили и заезжали за ним. Такое бывало. Считают, что в это время у него своя была на ремонте или на сервисном обслуживании.

– Номер и марку никто, конечно, не запомнил?

– Увы, – согласился Крячко. – Так что уныние мое не от хронического недосыпа, а от общей безысходности темы розыска этого Котова. Будь он неладен!

Гуров сидел за своим рабочим столом и рассматривал молодого парня с бледным нездоровым лицом. Звали его Валера, и был он одним из администраторов игорного зала подпольного казино, которое полиция накрыла на улице Макарова.

– Я не хочу на тебя давить, Валера, – во второй раз повторил Гуров, – но ты являешься соучастником преступления, поскольку прекрасно знал, что работаешь в заведении, деятельность которого запрещена законом в нашей стране. Ты не свидетель, ты соучастник. А сотрудничество со следствием даст тебе возможность искупить вину и получить минимальное наказание. Разницу чувствуешь, Валера: семь лет или два года условно?

– Я все рассказал, Лев Иванович, – убежденно заявил парень. – Я следователю на все вопросы ответил. Ну что я еще могу, если этот Саша нам не доверял и ничего не поручал. Мы только за порядком в залах следили, чтобы процедура соблюдалась, помещения вовремя убирались.

– Расскажи-ка ты мне, Валера, про вашего начальника службы безопасности Виктора Сергеевича.

– А что я могу еще добавить? Я все еще в тот же вечер рассказал, когда казино ОМОН накрыл. И у следователя. Я этого Виктора Сергеевича видел три раза в жизни: когда собеседование проходил, когда первый раз на работу выходил, и потом еще один раз среди ночи, когда он приехал с Сашей и какими-то мужиками. Но я их не разглядел, потому что они прошли сразу на склад за стойкой бара.

– Когда это было?

– Может, с месяц назад. Я же говорил, что из моего зала вход и дверь склада не видны. Там всю ночь кто-то шастать будет, а я и не увижу.

– Посмотри на это лицо. – Гуров вытащил из папки увеличенное фото Котова и бросил на стол перед Валерой.

Бывший администратор некоторое время хмуро смотрел на фотографию, потом протянул сыщику и скупо ответил:

– Он.

– Ты так долго смотрел. Не уверен, что ли?

– Уверен. Просто не хотел ошибиться. А вы, когда его пой… задержите, скажете, что, например, я его опознал по фотографии?

– А ты его боишься? – Гуров сделал вид, что очень удивлен.

– Не знаю, – не очень уверенно ответил Валера. – Есть в нем что-то такое… Не зря же он начальником службы безопасности у них числился. Наверное, боюсь.

– Не бойся, – убирая фотографию, обнадежил Гуров. – Когда мы его задержим, ему будет не до вас. Ему самому придется бояться. А вообще очные ставки следователь обязательно будет проводить. И участвовать в них будешь не только ты, а все сотрудники вашего заведения. И даже кое-кто из посетителей. Таков порядок. Но тебе придется терпеть и выполнять, потому что ты, не забывай этого, соучастник незаконной деятельности. Не главный виновник, но ты прекрасно знал, где работаешь. Все, можешь быть пока свободен.

Второй в кабинет Гурова вошла та самая Светлана Антонова, которая работала администратором второго зала и в присутствии которой нашли в подсобке два трупа. Оперативники, работавшие в казино в тот вечер, рассказывали, что она вела себя вызывающе, но после обнаружения трупов ее как будто подменили. И сейчас перед сыщиком сидела поникшая, с глазами, наполненными не столько тревогой, сколько обреченностью, девушка.

После короткой беседы на общие темы, во время которой Светлана отвечала неохотно, с большими паузами между словами, Гуров перешел к вопросам о Саше и Викторе Сергеевиче. Она вздохнула так, что Гурову сразу стало интересно. Так вздыхают обычно рыбаки, когда с крючка срывается крупная рыба, так вздыхают опоздавшие пассажиры, когда автобус уходит из-под носа, прощально помаргивая красными габаритными фонарями.

И он не ошибся. Антонова отвечала неохотно, отмалчивалась, но стало понятно, что она строила расчет на возможные отношения с этим Виктором Сергеевичем. Постепенно Лев вытянул из девушки, что Виктор Сергеевич ей нравился, что она разными способами пыталась показать свои симпатии, но «безопасник» не обращал на нее никакого внимания. И еще Антонова интересовалась каждой мелочью, имевшей отношение к Виктору Сергеевичу. Он казался ей человеком сильным, железным, настоящим мужиком. И она знала, что Виктор Сергеевич – не Виктор Сергеевич, а Алексей. Услышала однажды, как его называл Илья, его друг или помощник. Но чем они занимались, она не знала. Наверное, перевозили деньги из казино куда-то, занимались охраной, беспокоились, чтобы полиция не узнала о казино или же, если о нем стало известно, чтобы поступила к ним своевременно информация о готовящейся полицейской операции.

После Антоновой к Гурову привели поочередно двух охранников. Эти двое из четверки охранявших казино сотрудников работали дольше других. Практически со дня основания. Гуров выбрал их сегодня для допроса именно по этой причине. А еще потому, что эти двое были взрослее и серьезнее двух других своих коллег.

Первым вошел Дмитрий Фролов. Высокий крепкий мужчина лет тридцати. Представился он бывшим десантником, после чего сидел, опустив голову, и слушал полковника, который сетовал по поводу того, что бывший элитный боец российских вооруженных сил занялся охраной криминального бизнеса. Боец, присягавший на верность народу, почитавший честь «десантуры» выше всего на свете, и вдруг такое.

– А что я могу? – проворчал Фролов. – К вам в полицию на копейки идти, в ЧОП? Так там еще меньше зарплата. По контракту в «десантуру» возвращаться? У меня нога в двух местах переломана, мне с парашютом прыгать нельзя, в спецназ с такой ногой тоже не возьмут. А тут приличные бабки платили. И, между прочим, я никого не обворовывал. В казино вообще все добровольно несли деньги. А что государство запретило, так это чтобы дельцы не наживались, а вреда народу от казино никакого. Я так считаю.

– Идейный, – покачал головой Гуров. – Теоретик. Только твоей теории не хватает на то, чтобы понять, что законы в государстве пишутся не для обсуждения или примеривания, как новый костюм примеряют. Законы в государстве надлежит исполнять неукоснительно. Это закон, и другого не существует.

– Вы это вон другим объясните, кто наркотиками торгует, взятки берет, разворовывает бюджетные деньги, – проворчал Фролов.

– Я лично о себе говорю, – строго ответил Гуров. – Я пришел в уголовный розыск сопливым лейтенантом и за весь срок жизни ни разу не замарал своих погон нарушением закона или корыстной связью с криминалом, я всю жизнь воюю с преступностью. Взяточников и воров у нас ловят и сажают. И если кто-то еще не сидит, то тут не вина государства, а вина таких вот, как ты, Фролов. Теоретиков, философов!

Дальнейший разговор привел к тому, что Фролов согласился с доводами полковника, признался в собственной неправоте вполне искренне, но помочь какими-то сведениями о Саше и Котове был не в состоянии. Клялся, что ничего не знает, а в лица тех, кто приходил в казино вместе с руководством, не всматривался. Его работа – смотреть за посетителями. Вроде бы видел раньше обоих мужчин, которых нашли мертвыми в подсобке. Но в тот вечер, когда он дежурил с Мишкой Зацепиным, эти двое не приходили. Наверное, их привели и убили раньше. Или уже мертвые тела принесли.

Второй охранник, дежуривший в ту ночь, тот самый Михаил Зацепин, тоже ничего вразумительного по поводу своих руководителей не смог сказать. «Тех двоих» он раньше вроде бы видел, когда они приходили в казино с Сашей или Виктором Сергеевичем. С кем из них, точно он не помнил. И этот охранник объяснял свою невнимательность тем, что его работа не следить за друзьями или гостями руководителей, а следить за посетителями.

Когда Гуров закончил последний допрос, неожиданно позвонил Крячко. Он все утро занимался с техниками в лаборатории, пытаясь через оператора связи определить положение телефонного аппарата Котова. Его телефон был отключен или находился вне зоны действия сети, как отвечал голос робота. Но современная техника в состоянии определить работу каждого конкретного телефона, если в нем даже поменяли сим-карту.

– Что у тебя, Станислав?

– Есть, Лев Иванович! – раздался в трубке довольный колос Крячко. – Засекли. Причем никто сим-карту не менял. Аппарат работает с «симкой» Котова.

– Непонятно, – насторожился Гуров. – Очень неосторожно для такого предусмотрительного человека, который даже от сотрудников свое настоящее имя скрывает.

– А может, Котов не знает, что мы казино взяли и что мы его ищем.

– Ну да! – скептически отозвался Лев. – Он ездил на юг отдыхать, а сейчас только вернулся и делится по телефону с приятелями впечатлениями. И на работу не спешит, потому что у него еще два дня отпуска.

– Ну, я не это имел в виду, – примирительно ответил Стас. – Мало ли чем еще занимались эти ребята, кроме работы в казино. Теоретически Котов мог не знать, что казино накрыли. И еще, Лев, телефон все время перемещается по городу в районе «Варшавки» и Балаклавского проспекта.

Гуров нашел участковый пункт полиции неподалеку от Конноспортивного комплекса «Битца» не сразу. Пришлось связываться с Крячко по телефону и дополнительно выяснять, как проехать к нужному месту.

В небольшом кабинете на окнах красовались не привычные вертикальные или горизонтальные жалюзи, а довольно симпатичные домашние гардины. От этого помещение с казенным столом и старым большим сейфом казалось уютным и совсем не строгим. Строгим был грузный майор с усами, который нависал всем своим организмом над подростком в джинсовой куртке, ссутулившимся на одиноком стуле посреди комнаты.

Когда Гуров вошел, все присутствующие – два старших лейтенанта и двое мужчин в гражданском – сразу подобрались, и даже майор уменьшился в объеме. Крячко молча развел руками и сделал виноватое лицо.

– Вот, Лев Иванович, виновник торжества. Половина Москвы его ловила, а он шатается тут и девочкам названивает.

– Я хотел успеть, пока зарядка не кончилась и пока деньги на счету есть, – огрызнулся паренек.

– Может, нам можно уже идти? – подал голос один из гражданских.

– Понятых отпускаем? – спросил Крячко.

– Если оформили изъятие, то пусть идут. Спасибо, мужики, за помощь, – кивнул Гуров понятым. Те поднялись и поспешно вышли из кабинета.

– Одним словом, Лев Иванович, – начал рассказывать Крячко, – этот вот шкет, который назвался Олегом и чью мать мы сюда уже вызвали, говорит, что нашел телефон в Битцевском лесу. Они гоняли с пацанами там на велосипедах, и он нашел.

– И когда это было? – Гуров уселся напротив мальчишки на стул и положил ногу на ногу.

– Вчера, – шмыгнул носом Олег. – Я же не украл, чего вы меня арестовали!

– Во-первых, тебя никто не арестовал, – спокойно пояснил Лев. – Тебя задержали для выяснения обстоятельств. Видишь ли, Олег, ты нашел телефон, который принадлежит одному человеку. А мы этого человека ищем. Твои звонки и твое местоположение отследили специальной аппаратурой, когда ты выходил на связь. И нам очень нужно, чтобы ты нам помог и рассказал всю правду.

– А я че, вру? – снова огрызнулся пацан.

– Вполне мог и найти, – впервые подал голос участковый. – Дождя не было уже недели две, в лесу сухо, погода стоит теплая. Очень даже мог телефон пролежать и от влаги не испортиться.

Громкий шум торопливых шагов в коридоре заставил всех замолчать и повернуть головы. Дверь распахнулась так, будто ее рвануло ураганом, и в кабинет буквально влетела женщина лет сорока с бейджиком на груди. Гуров разглядел слово «продавец» над фамилией. Значит, прямо с работы из магазина прибежала…

– Что? Что? Натворил-таки! – Она сразу кинулась к мальчишке и рванула его за плечо, разворачивая лицом к себе. – Я же тебе сколько раз говорила…

– Стоп, стоп, стоп! – весело закричал Крячко, пытаясь разрядить обстановку, и пошел в обход стола. – Уважаемая мамаша, не трогайте ребенка, он ни в чем не виноват.

– Как не виноват? – опешила женщина и тут же уставилась на Крячко, потом на остальных мужчин в кабинете. – А что же тогда?

– Вас как зовут? – широко улыбнулся Стас, потом потрогал пальцем бейджик на груди женщины и прочитал вслух: – Агеева Татьяна. Так вот, Татьяна, ваш сын лишь свидетель, а допрашивать его мы имеем право только в присутствии родителей или педагога. Или еще представителя соответствующего департамента власти, но это уж совсем неприемлемо, правда. Вы пришли, и все теперь хорошо, теперь Олег нам все расскажет.

– Господи, еще школу вмешивать, – проворчала ошеломленная женщина. – Олег, что произошло? Что ты должен рассказывать?

– Он телефон нашел, и только, – вмешался Гуров. – А телефон принадлежит человеку, которого мы ищем. И мы хотим знать, где и при каких обстоятельствах ваш сын нашел этот телефон.

Когда наконец мать успокоилась, когда удалось вывести ее сына из состояния угрюмого ступора, начался настоящий допрос. Олег рассказал, что он с двумя приятелями катался на велосипедах. Потом к ним подключился еще один паренек, которому родители купили настоящий горный велик. Кросс-кантри, как гордо называли его пацаны. И, естественно, они решили, как недавно увидели в каком-то фильме, погонять между деревьями и по оврагам в лесу. И там, в Битцевском лесу, западнее конноспортивного комплекса, на одной из тропинок Олег и увидел телефон. Точнее, телефон валялся сбоку от тропинки, за кустом. С тропинки его было и не видно.

– Пацанам почему не сказал, что телефон нашел? – резонно спросил Крячко.

– А че, – проворчал Олег, – они сразу начнут просить дать позвонить или сдать в комиссионку, а деньги поделить. Нашел-то я, чего я буду делиться? У него вон велик какой, еще и…

Олег замолчал, но Гуров понял, что зависть в душе сыграла с пареньком злую шутку. Да уж. Ему мать такой велосипед за восемь тысяч не может купить. И свой телефон у него за «полторашку», не дороже. А тут такой подарок судьба приготовила. Крячко посмотрел на Гурова и молча кивнул. Они поняли друг друга без слов, потому что все было очевидно. Надо везти парня в лес, чтобы он показал, где нашел телефон. А лес – это самое удобное место, где можно спрятать тело так, чтобы его не увидели случайные свидетели.

Проехать до нужного места не удалось даже на полицейском «уазике». Мысленно благодаря Татьяну, мать Олега, за то, что поверила и не потащилась вместе с полицией и сыном в лес, Гуров шел по густой траве, внимательно глядя под ноги. Да, женщина в босоножках тут смотрелась бы экзотично. Точнее, после этой прогулки.

– Вон там, – уверенно показал Олег вправо и побежал впереди своих спутников.

– Эй, эй! – Крячко бросился следом, догнал и взял парня за плечо. – Ты не спеши так. Нам это место осматривать придется, следы поискать, может, еще какие-то вещи найдем. Там ходить нельзя, и ты лучше издалека покажешь, где и как лежал телефон.

Олег показал под куст метрах в трех от него:

– Я вон оттуда ехал по тропинке на велике. Пацаны вообще вон там покатили, а я не стал по корням скакать, решил объехать. А потом споткнулся о корень и чуть не упал… Короче, соскочил с велика и на куст наехал. Вон там, видите, он даже сейчас еще поломанный.

– Ясно, а телефон?

– А телефон вон там лежал… Видите, палка сухая, а рядом камень… с мхом с одного бока. Телефон рядом с камнем лежал. Слева от него.

– Ты, майор, – повернулся Гуров к участковому, – стой здесь с парнем. Если кто появится, останавливай, чтобы не натоптали. И документы проверяй. По возможности.

– Я понял, – прогудел майор. – Это в смысле, если придут те, кто мог телефон потерять.

– Да. И встретишь опергруппу с собакой и металлоискателем.

Гуров и Крячко двинулись к нужному кусту, стараясь идти след в след и не упускать из внимания ни одного участка земли, особенно в тех местах, где росла густая трава. Гуров вызвал экспертов, полагая, что им удастся найти следы, а то и… Но об этом лучше пока не думать. Мало ли по какой причине люди теряют мобильники.

– Смотри! – Крячко стоял на тропе и показывал на корень дерева, который, выпирая из земли сантиметров на десять, пересекал тропу поперек. – Тут и велосипедист споткнется, и пеший человек, если под ноги смотреть не будет. Видишь, корень сбит сверху? Об него часто спотыкаются те, кто по этой тропе ходят. А если учесть, что здесь людей и не видно…

– Да, – согласился Гуров, приседая на корточки и трогая корень пальцами. – Можно выронить, если чуть не упал. А если несешь тело…

– Ты все-таки думаешь, что его убили? – задумчиво спросил Крячко.

– Ох, Стас! – Гуров выпрямился и отряхнул руки. – Мне это дело с самого начала не нравится. Трупов многовато. И какие-то они все странные. Как на подбор. Остапцев со своим садовником зачем-то убиты. Явно же, что случайно, просто, как ненужные свидетели, они мешали преступникам перерыть весь дом. Потом эти двое в казино. Не так убивают киллеры, не так убивают, когда мстят. Как-то все торопливо, походя, нелепо, глупо.

– Да, – согласился Крячко, – эти убийства оставляют впечатление спонтанности, а вот убивали профессионально. В доме Остапцева стреляли метко, Павла с немцем убили в одно движение и голыми руками. Есть навыки у тех, кто это делал. Есть.

Неподалеку стал нарастать звук автомобильного мотора. Спустя пару минут среди деревьев замелькал бело-синий кузов «Форда» оперативно-следственной группы. Крячко сразу двинулся распоряжаться и расставлять людей. Гуров смотрел на старого друга и удивлялся его энергии. Вот ведь, столько лет бок о бок, все пополам: и усталость, и бессонные ночи, и злость, и радость победы, а вот смотришь на него, и как будто у Стаса сил больше. Абсолютно неунывающий человек, деятельная натура, непоседа и балагур. И хороший друг…

– Так, с собакой, давай вон на тропу, где Лев Иванович стоит, – распоряжался Крячко. – А вы, лейтенанты, кто из вас криминалист? Ты? А ты кто, участковый? Кто опер? Эй, старший лейтенант, давай сюда! Задачу поставлю. Значит, так, господа офицеры! Сейчас задействуем собачку, посмотрим, не возьмет ли она след того, кто уронил телефон. Затем начнем прочесывать территорию…

Гуров был согласен, что тело, если его спрятали здесь, не тащили далеко. Смысла не было. Да и нарваться на грибников, просто праздно шатающихся можно было запросто. Значит, где-то здесь. Он не знал почему, но был почти уверен, что они найдут тело. Только вот чье? Очень неприятно было сознавать это, но все говорило за новый труп, весь опыт сыщицкой работы. Так просто телефоны из кармана не выпадают. Или он выпал в момент нападения на человека, или когда человека уже несли, волочили по земле. Хотя следов волочения вроде бы не видно.

Собака покрутилась в кустах, несколько раз обнюхала место, где валялся телефон, потом решительно двинулась к Олегу. Подросток попятился. Крячко тут же вмешался и предложил дать псу понюхать найденный телефон. Конечно, запах рук подростка там остался, но, может, собака возьмет запах хозяина телефона. Все-таки Олег аппарат прижимал к уху полтора дня, а Котов несколько лет.

Около минуты Крячко и кинолог подсовывали собаке под нос телефон. Потом спустили поводок, и она ринулась по тропе вперед. Метров через двадцать решительно повернула вправо. Судя по карте, тут протекала речушка, которая называлась Водянка.

Гуров прибавил шагу, пытаясь настичь Крячко и кинолога, которого собака тянула очень решительно. На небольшой полянке, окруженной со всех сторон высоким кустарником дикого вершника, собака остановилась и принялась обнюхивать что-то, поскуливая и пытаясь рыть лапами. Гуров подбежал и увидел клочок рыхлой земли прямоугольной формы. Видимо, здесь рыли яму. И размеры характерные: примерно два метра на восемьдесят сантиметров. Подошли оперативник с участковым и криминалистом.

– Та-ак, – с недовольной усмешкой протянул старший лейтенант. – Сомнений, я думаю, не остается. Прикопали кого-то. Идти за лопатой, товарищ полковник?

– И за лопатой, и за понятыми, – напомнил Гуров.

– Ребята, – посоветовал Крячко, – вы заскочите на ипподром. Там пару алкашей из тех, кто навоз за лошадьми гребет, прихватите. Они не из брезгливых.

Оперативник убежал в сторону машины, а Стас снова начал распоряжаться. Он заставил сержанта с миноискателем пройтись над участком рыхлой земли, а потом отправил его по спирали прочесывать местность. Минут через двадцать машина вернулась. Старший лейтенант вывел из нее двух невзрачных мужичков в синих спецкостюмах и резиновых сапогах. В руках мужики держали лопаты.

– Вот, – представил их оперативник, – это Михаил, это Петрович. За две поллитры согласились покопать и, если понадобится, побыть понятыми. У начальства я их отпросил.

Раскопки не заняли много времени. Как только скребущими движениями был снят верхний слой, сразу же лопата одного из рабочих задела что-то податливое, торчащее из земли. Оказалось, что это носок ботинка. Дальше работа пошла аккуратнее, и через десять минут стало видно выпачканное в земле тело. Светлая в прошлом рубашка навыпуск, летние брюки и хорошие коричневые ботинки мягкой кожи. Руки трупа были прижаты к груди. В области живота и до самой грудины земля налипла и засохла, обильно пропитанная кровью. Видимо, смертельная рана была нанесена именно сюда.

Гуров склонился над неглубокой ямой. Было понятно, что поработали над телом основательно. Судя по тому, что лицо трупа было также обильно облеплено землей, кто-то это лицо здорово изуродовал. Из-под комьев налипшей земли белели осколки костей и хрящей. Значит, опознавать придется по косвенным приметам. Еще бы найти их, эти приметы!