Глава 48
20 декабря, 13 часов 49 минут
по центральноевропейскому времени
В воздухе над Египтом
Джордан прислонился лбом к стеклу очередного вертолета. Непрестанное гудение двигателя и нескончаемые пространства однообразного песка навевали на него дремоту. В глаза будто песку насыпали. Но настырное жжение, язвившее левое плечо вдоль извивов татуировки, не давало уснуть. Оно было не столько болезненным, сколько докучным — зуд, от которого не избавиться, сколько ни чеши.
И все же он потирал его и сейчас, даже не замечая этого.
Зато заметили другие.
— У тебя что-то с плечом? — поинтересовалась Эрин.
— …Мм… — невнятно промычал Стоун, не желая донимать ее такими мелкими жалобами на фоне куда более серьезных тревог.
Например, мальчишки, простертого поперек сидений рядом с Эрин.
Она держала голову Томми на коленях, одной рукой прижимая марлевый тампон к его шее. За пять с лишним часов полета ее стараниями кровотечение вроде бы замедлилось, однако ей по-прежнему приходилось регулярно менять тампоны на свежие.
Но хотя бы до цели уже рукой подать.
После отлета с пляжа Христиан вернулся в Неаполь, где взял прежний реактивный самолет, только что перезаправленный, и без задержек доставил всех в городок Мерса-Матрух на египетском побережье. Там они пересели на эту машину — бывший военный вертолет, ставший теперь чартерным извозчиком. Оттуда Христиан повел его на юг над песками.
Джордан насмотрелся пустынь во время своих вылазок в Афганистан и Ирак, но такой огромной еще не видел. Словно свинцовую серость Средиземного моря просто заменили на этот желто-коричневый океан Сахары. Сколько бы вертолет ни летел, пейзаж под ним все не менялся.
Но что хуже всего, туча пепла неотступно преследовала их и над морем, и в пустыне. Согласно радиорепортажам, она распространяется широким фронтом, перемещаясь куда быстрее, чем предсказывают метеопрогнозы. Они улизнули из европейского воздушного пространства как раз вовремя, прежде чем изрядную его часть перекрыли для полетов из-за загрязнения воздуха.
Теперь Джордану нетрудно было поверить, что этот пепел несет прямиком из преисподней.
Но хотя бы мальчонка до сих пор жив, хоть и еле-еле. Дыхание совсем поверхностное, а сердцебиение настолько слабое, что нащупать пульс Джордану не удалось, но Рун заверил, что сердце еще бьется.
Наконец, что-то за окном привлекло внимание Стоуна — полоска зелени у самого горизонта.
Он протер воспаленные глаза и посмотрел снова.
По-прежнему там.
Ну, хотя бы зрение меня не подводит.
Поглядел на Руна, на женщину, распростертую рядом с ним, накрытую синим одеялом. Как и Томми, не шелохнулась ни разу. Именно по ее безмолвному слову они все сюда и явились.
Только бы это было не зря.
Если пацан умрет, Эрин будет раздавлена, зная, что именно по ее настояниям они сделали этот чудовищный крюк в никуда с умирающим мальчишкой на руках.
Джордан снова повернулся к окну и увидел, что зеленая полоска растет на глазах.
По словам Эрин, Сива — оазис, расположенный неподалеку от ливийской границы. Там есть проточная вода, пальмы и деревушка. Хватает в этом изумруде пустыни и античных построек, включая руины знаменитого храма оракула и целый некрополь, называемый Гебель-эль-Матва, сиречь «гора мертвых».
Остается уповать, что не придется хоронить двоих пассажиров в этом историческом месте.
Не зная, с чем придется столкнуться в Сиве, Джордан обратился к единственному лицу, знающему ответы на эти вопросы. Глянул на накрытое одеялом тело сивиллы по ту сторону прохода — и обнаружил, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами.
Оцепенев от изумления, он тронул Эрин за руку. Оглянувшись, та изумилась ничуть не меньше его.
— Арелла?..
Эрин перевела взгляд на Томми, но паренек по-прежнему был без чувств.
Отстегнув ремни, удерживавшие женщину, Рун помог ей сесть.
Несмотря на то что в салоне было тепло, Арелла закуталась в одеяло — очевидно, до сих пор чувствуя озноб, до сих пор приходя в себя. Ее еще пошатывало.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Джордан, перекрикивая шум вертолета.
Она обернулась к окну, глядя на приближающуюся полосу деревьев.
— Сива…
— Мы почти уже там, — заверила Эрин.
Арелла прикрыла глаза, глубоко дыша.
— Я чую это.
У них на глазах румянец мало-помалу возвращался к ней, пепельно-серая кожа снова темнела. Цвет возвращался даже к ее белесым волосам. Сивилла, несомненно, оживала, как увядший цветок после полива.
— Должно быть, она набирается сил по мере приближения к оазису, — шепнула Эрин рядом с Джорданом.
— Сила исходит от воды, — сообщила Арелла, снова распахивая глаза, снова отчасти засиявшие. — Она растворена в самом воздухе.
Джордан выглянул наружу. Под ними уже проносились пальмы, цветущие кусты, сады и огороды, блестела голубая вода фонтанов и бассейнов — вероятно, всех их питали родники, бьющие из местных водоносных слоев почвы.
Дальше впереди виднелась деревня в окружении двух млечно-белых озер. Джордан разглядел рыбацкие лодки и след от водных лыж, казавшийся столь неуместным здесь, посреди грандиозной пустыни. По ту сторону озер высилась гряда столовых гор с плоскими вершинами.
Христиан обогнул озеро с запада, свернув к одному из окрестных холмов. На его вершине в беспорядке стояли полуразрушенные каменные здания, окружающие древнюю башню, целившую в небо, как обвинительный указующий перст.
Это все, что сохранилось от храма оракула.
Эрин велела Христиану доставить их туда.
Джордан оглянулся на Ареллу, продолжавшую смотреть в окно. По ее безупречной щеке стекала слеза.
— Я так давно его не видела, — проронила она.
Джордан не знал, что ответить.
— Здесь был ваш дом? — поинтересовалась Эрин.
Женщина склонила голову в знак подтверждения.
— Значит, вы были и сивиллой Кумской, и сивиллой Ливийской, — глаза Эрин широко распахнулись от внезапного озарения. — Эти пять символов, пять прорицательниц, предсказавших рождение Христа, — все они были вами.
И снова ответом ей послужил наклон чела.
— Я селилась во многих местах античного мира. — Христиан повел вертолет вокруг руин, и она снова нетерпеливо выглянула в окно. — Это одно из моих любимейших. Хотя, конечно, некогда оно было куда великолепнее. Надо было видеть его во времена Александра.
— То есть Александра Великого? — переспросил Рун с удивлением.
Эрин поглядела на Ареллу.
— История утверждает, что он побывал здесь. Что он советовался с вами.
Та улыбнулась.
— Он был красивым мужчиной — курчавые каштановые волосы, сияющие глаза, такой молодой, такой преисполненный нужды постичь свое предназначение, осуществить его. Как множество других, являвшихся прежде… и после него.
Она опечалилась.
Руну пришло в голову, что она думает об Иуде.
Арелла вздохнула.
— Молодой македонец пришел убедиться, что он сын Зевса, что его ждет судьба завоеваний и славы. И я подтвердила ему, что это правда.
Джордан знал, что Александр создал одну из величайших империй Древнего мира к тридцати годам и умер, так и не потерпев ни одного поражения в битве.
— А как же другой Сын Божий? — спросила Эрин. — Легенды утверждают, что Святое семейство явилось сюда, спасаясь от гнева Ирода.
— Такой милый мальчик, — кротко улыбнулась она.
Рун беспокойно заерзал. Джордан его не винил. Неужели она помнит Христа мальчишкой?
Эрин вглядывалась в лицо Ареллы.
— Библия утверждает, что к Марии и Иосифу явился ангел, предупредивший их, что надо удалиться в Египет, чтобы избежать предстоящей резни. Это тоже были вы?
Арелла улыбнулась. Женщина отвернулась к окну, глядя на деревья и озера.
— Я привела Его сюда, чтобы Он мог вырасти в мире и покое.
На занятиях в воскресной школе Джордан узнал об утерянных годах Христа, как Он скрылся в Египте после рождения, чтобы вновь объявиться в возрасте лет двенадцати, когда посетил храм в Иерусалиме и выбранил фарисеев.
Теперь Эрин тоже выглянула в окно — наверное, представив Христа мальчишкой, бегающим по этим улицам и плещущимся в этом озере.
— Я бы хотела знать все…
— Даже я не могу претендовать на подобное, — ответила Арелла. — Но я поделюсь с вами первым чудом Христовым. Чтобы понять все, вам следует начать оттуда.
— Его первое чудо? — озадаченно сдвинула брови Эрин. — Это когда он обратил воду в вино на свадьбе в Кане?
Арелла обратила скорбный взор на Эрин.
— Это было не первое Его чудо.
14 часов 07 минут
Не первое Его чудо?
Эрин была потрясена до глубины души, хотела расспросить подробности, но этому секрету придется обождать. Она сама распекала Бернарда за то, что он ставит подобные секреты превыше жизни мальчика. Вести себя так же она не желала ни в коем случае.
— А как же с Томми? — спросила Эрин, положив ладонь на его холодный лоб. — Там, в пещере, вы сказали, что можете спасти его. Это правда?
— Могу, — подтвердила Арелла. — Но мы должны действовать без промедления.
Повернувшись, сивилла наклонилась к Христиану, что-то быстро говоря и указывая дальше на запад, мимо руин храма. Кивнув, тот повернул машину в том направлении.
Под полозьями их вертолета промелькнула деревушка, домики которой из необожженного кирпича простояли девятьсот лет, но в некоторых из них живут и сегодня. Эрин попыталась вообразить, каково обитать в одном и том же доме поколение за поколением. Ее нынешняя университетская квартира моложе самой жилицы и определенно лишена ореола истории, окружающей Эрин сейчас.
Опять же, в Египте, как нигде, сильна аура вечности и тайны, это край великих царств и династий, ушедших в небытие, родина целого сонма богов и героев. Эрин коснулась кусочка янтаря в кармане, вспомнив страстную увлеченность Эмми историей этой страны. Как каждый археолог, та хотела в один прекрасный день руководить раскопками в Египте, оставить здесь свой след.
К несчастью для Эмми, этот прекрасный день уже не настанет.
Вертолет дал резкий крен, огибая руины храма, и Эрин придержала Томми за плечо.
Больше никогда, мысленно пообещала она.
Храм промелькнул перед ней. Стены разрушены, крыши нет, и потолок залам заменяют эти пепельные небеса. Даже в нынешнем состоянии он сохранил следы былого величия. Неужели эта женщина, сидящая напротив, в самом деле жила в сих каменных стенах, своими пророчествами определяя судьбы мира? Неужели она убедила Александра Великого, что тот способен завоевать весь мир? Неужели встречалась с Клеопатрой, когда та купалась в этих водах? А если так, что же поведала она царице?
У Эрин накопилась тысяча вопросов, но все они могут обождать.
Миновав руины, Христиан направил полет в лежащую дальше пустыню.
Куда же Арелла ведет их?
Та продолжала давать указания Христиану, повернувшись к остальным спиной.
Рун бросил на Эрин озадаченный взгляд, пребывая в таком же недоумении, но она в ответ лишь плечами пожала. Уж раз они забрались по велению этой ангельской женщины аж сюда, проявлять недоверие теперь слишком поздно.
Время от времени огибая выветренные холмы, вертолет летел над однообразными перекатами песчаных дюн. Небо над головой становилось все пасмурнее из-за тучи пепла, далеко опередившей их.
Наконец, вертолет начал снижаться. Эрин высматривала какие-нибудь приметы местности, но казалось, что участок дюн для приземления они выбрали наугад. Ветер от винтов срывал с ближайших гребней целые ленты песка.
Тон двигателей изменился, и вертолет завис на месте.
Но почему здесь?
— Тютелька в тютельку как сотни миль пустыни, над которыми мы уже пролетели, — с неудовольствием процедил Джордан.
Эрин испытывала искус согласиться с ним, но затем глаз ее уловил легкие отличия. Ближайшая гряда дюн выпадала из общего узора окружающей пустыни. Эрин поглядела в оба окна, чтобы убедиться в этом. Гребень шел по кругу, опоясывая громадную чашу сотню футов в поперечнике и футов двадцать глубиной.
— Смахивает на кратер, — заметила Эрин, указывая Джордану на приподнятые края.
— Очередной вулкан? — предположил Джордан.
— По-моему, это может быть местом падения метеорита.
Эрин вопросительно поглядела на Ареллу, но та просто велела Христиану сажать машину.
Вскоре лыжи коснулись песка. Вертолет замер, чуть покосившись, в кратере, недалеко от самого центра. Винты Христиан не остановил, словно намеренно выдувая песок из кратера.
Это один из способов вести раскопки.
Золотисто-коричневый песок закружился в вихрях, поднятых винтами, на миг заслонив обзор.
А затем двигатель наконец смолк, и вращение винтов стало замедляться. После стольких часов непрестанного гула внезапно нахлынула тишина. Поднятый ветром песок осел, забарабанив по земле, как золотистый дождик.
Арелла обернулась к ним снова, с благодарностью положив руку Христиану на плечо.
— Можно идти.
Распахнув дверь, Рун выпрыгнул первым, жестом велев им оставаться, не теряя бдительности ни на миг, и Эрин знала, что это вполне оправданно.
— Тут нечего бояться, — заверила его Арелла.
Когда Рун подтвердил это, жестом показав, что все чисто, сначала выбралась сивилла, а Эрин за ней.
Оказавшись на грунте, Эрин потянулась, сделав глубокий вдох, набрав в легкие сухой воздух и обоняя каменистый запах чистой пустыни. Позволила себе мгновение понежиться в ее жаре. На раскопках песок означает такую роскошь, как время, сберегая многие часы землеройных работ под палящим солнцем, чтобы высвободить секреты из-под спуда схоронивших его наслоений.
Сейчас у них этой роскоши нет.
Эрин с прищуром посмотрела на солнце. Так поздно зимой оно зайдет часов в пять, уже менее чем через три часа. Она вспомнила предостережение Бернарда о разверстых вратах ада, но покамест отринула подобные страхи прочь.
У Томми определенно нет даже этих трех часов.
Она обернулась, услышав, как подошвы ботинок ударились о песок рядом с ней. Это Джордан, помогавший Христиану отнести тело Томми в пустыню, в этот странный кратер.
— Где мы? — спросил Христиан, щурясь от солнечного света, хотя пепел и пригасил его ослепительное сияние.
— Не знаю, — негромко отозвалась Эрин, почему-то чувствуя, что тут уместнее говорить шепотом.
Она оглядела склоны, возносящиеся вокруг, заметив, что края гребня не такие ровные, как ей показалось при взгляде с воздуха, а скорее иззубренные, образующие природный частокол по краю чаши. От земли исходило тепло — куда больше, чем она ожидала в этот пасмурный от пепла день. Воздух над заполненным песком кратером вибрировал, мерцая пляшущими в нем пылинками.
Арелла двинулась прочь, направляясь к центру кратера.
— Побыстрее с мальчиком, — только и сказала она.
Все последовали за ней, озадаченные и растерянные — особенно когда сивилла, опустившись на колени, принялась копать песок обеими руками.
Джордан приподнял брови.
— Наверно, надо ей помочь.
Эрин согласилась. Пока Христиан стоял с Томми на руках, она присоединилась к Джордану и Руну. Все копали локоть к локтю, выгребая раскаленный песок. К счастью, чем глубже она копала, тем прохладнее он становился.
Арелла выпрямилась, оставшись на коленях, предоставив работать им, — очевидно, до сих пор чувствуя слабость.
На глубине полуфута кончики пальцев Эрин наткнулись на что-то твердое. В душе ее вспыхнула неистовая волна предвкушения и изумления. Что здесь таится? Сколько раз это нечто было погребено и вновь раскрыто проносившимися здесь песчаными бурями?
— Осторожно, — предупредила остальных Эрин. — Оно может быть хрупким.
Она замедлила движения, устраняя песок меньшими порциями, жалея, что у нее нет с собой археологических инструментов, ее метелочек и кистей. А затем кусок черного пепла попал ей в глаз, вызвав мучительную резь и напомнив, что надо поторопиться.
Эрин снова увеличила темп, и остальные последовали ее примеру.
— Что это? — спросил Джордан, как только стало ясно, что под ними находится слой стекла — свилеватого, грубого, натурального, будто сплавленный, спеченный чем-то песок.
— По-моему, это импактит, возможно, возникший в результате падения метеорита, — Эрин постучала ногтем по поверхности, отозвавшейся позвякиванием. — В Ливийской пустыне есть большое месторождение подобного метеоритного стекла. Желтый скарабей в ожерелье фараона Тутанхамона был вырезан из его осколка.
— Круто, — пробормотал Джордан, возвращаясь к своим трудам.
Эрин сделала передышку, чтобы утереть лоб тыльной стороной запястья. Джордан и Рун продолжали счищать песок co стекла, и до нее вдруг дошло, кто трудится в поте лица своего, чтобы освободить то, что здесь погребено.
Ведь они трио предвозвещенное… снова вместе.
Воодушевившись этим, она удвоила усилия, и еще через пару минут они убрали достаточно песка, чтобы открыть край фрагмента, хотя со всех сторон стекло уходило дальше. Эрин огляделась по сторонам.
Нежели весь кратер стеклянный?
Неужели какой-то метеорит врезался сюда, выплавив эту идеальную чашу?
Возможно ли такое?
Маловероятно. Когда метеорит упал в Ливии двадцать шесть миллионов лет назад, породив материал для ожерелья Тутанхамона, он раскидал битое стекло на мили вокруг.
Не располагая ответами, Эрин переключила внимание обратно на то, что удалось обнаружить. Казалось, кто-то взял нож с алмазным лезвием и вырезал в стекле идеальный круг, получив диск четырех футов в поперечнике, напоминающий затычку для ванны.
Эрин наклонилась поближе к поверхности, чтобы рассмотреть получше, наклоняя голову так и эдак. Полупрозрачный янтарный диск с одной стороны был темнее, чем с другой, и эти два оттенка разделяла S-образная линия с намеком на серебро, образуя сплавленную версию символа инь-ян.
Эрин заметила, что тот же узор простирается и дальше.
Стекло в восточной половине кратера казалось темно-янтарным, западная же половина заметно светлее.
Но что это такое в центре?
— Смахивает на большущий канализационный люк, — заметил Джордан.
Эрин увидела, что он прав. Осторожно ощупала края большой стеклянной плиты, обнаружив достаточно широкую закраину, чтобы кто-нибудь сильный смог поднять ее.
— Но что там под ней? — поглядела Эрин на Ареллу. — И чем это поможет Томми?
Арелла повернула лицо, обращенное к небесам на севере, и кивнула Эрин.
— Положите мальчика у моих ног, — велела она. — А затем поднимите камень, который вы распечатлили.
Христиан бережно опустил Томми на песок. А затем они с Руном с двух сторон взялись за дисковидную затычку. Ухватившись самыми кончиками пальцев, аккуратно подняли крышку люка под скрежет стекла и песка. Плита толщиной в добрый фут и весом, должно быть, не в одну сотню фунтов снова напомнила Эрин о геркулесовой силе сангвинистов.
Неся крышку на уровне пояса, они боком отошли на несколько шагов и бросили ее на песок. Эрин подползла, чтобы поглядеть, что там скрывалось. И увидела отвесную шахту с зеркалом в нескольких футах ниже, отразившим небо и ее лицо.
Не зеркало, осознала она.
А недвижная поверхность темной воды.
Она поглядела на Ареллу.
— Это колодец.
Та улыбнулась и подошла ближе, с каждым шагом становясь явственно сильнее, лучезарнее, — ее тело откликалось на некую эманацию из этого колодца.
Благоговейно преклонив колени на краю, Арелла погрузила руку. А когда извлекла, с ладони ее капала серебристая вода.
Должно быть, естественный источник — возможно, некогда входивший в соседний оазис.
Подойдя к Томми, Арелла капнула водой с кончиков пальцев в рану на шее, а потом ласково омыла его горло. Кожа мальчика очистилась от крови, рана перестала кровоточить и даже начала по краям затягиваться розовой пленкой.
Эрин смотрела в полнейшем изумлении. Ученый в ней нуждался в понимании, но как женщина она просто возрадовалась, без сил от облегчения опустившись на колени.
Арелла вернулась к колодцу, сложив ладони чашей и наполнив их водой. И понесла ее Томми.
Эрин затаила дыхание.
Когда прозрачная вода пролилась на бледное лицо Томми, веки его вдруг распахнулись, словно его внезапно разбудили от дремы.
Отфыркнувшись, он утер лицо, огляделся и прохрипел:
— Где я?
— Ты в безопасности, — ответила Эрин, подходя ближе и уповая, что это правда.
Встретившись с ней взглядом, он заметно успокоился и расслабился.
— Что случилось?
— Я этого объяснить не могу, но ей, возможно, удастся, — повернулась Эрин к Арелле.
Встав, сивилла вытерла ладони о рубашку.
— Ответы начертаны в стекле. История здесь открыта для любых глаз.
— Какая история? — спросила Эрин.
Арелла взмахом руки охватила весь кратер.
— Здесь лежит нерассказанная история Иисуса Христа.
