Томми бежал по темным улицам к мерцающему куполу базилики Святого Петра. Площадь, лежащая впереди, обычно была полна туристов, бродящих туда-сюда и глазеющих на все подряд, но сегодня она была пуста — из-за комендантского часа. Десятки патрулей обшаривали город — они состояли из вооруженных людей и священников-сангвинистов в мирской одежде.

Но сегодня ночью они проигрывали.

По всему городу завывали сирены, и им вторили крики. Тут и там полыхали пожары, выбрасывая в небо клубы дыма.

Томми споткнулся о край тротуара и упал на одно колено.

Один из трех его охранников-сангвинистов немедля поднял мальчика на ноги. Они получили приказ доставить его с той квартиры, где его держали прежде, в Ватикан.

«Это ради твоей защиты», — сказали ему.

Он пытался возражать, боясь, что Элизабет не узнает, куда его отвезли. Он пробовал звонить ей после заката, испугавшись распространяющегося хаоса, но все линии сотовой связи были перегружены, звонок не проходил.

Впереди, поперек выхода на площадь Святого Петра, кто-то поставил заграждение. Металлические пластины, привинченные к стальным балкам, возвышались на десять футов над мостовой. Наверху стояли снайперы в особых бронированных клетках. У основания преграды горели огромные прожекторы, освещая прилегающие улицы.

Город был в осаде.

«Но кто его осадил?»

Чуть раньше Томми, буквально прилипнув к экрану, смотрел новости по каналу ВВС, передававшему сообщения о ночных атаках по всей Европе и за ее пределами. Крупные города патрулировались войсками, особенно после наступления темноты. Рим был не единственным городом, где был введен комендантский час.

Для Томми это свидетельствовало о том, что стригои стали сильнее и вырвались из-под контроля.

Когда их маленькая группа добралась до заграждения и была пропущена внутрь, мальчик удивился тому, сколько здесь было швейцарских гвардейцев и сангвинистов в сутанах — как на баррикадах, так и на балконах вокруг всей площади. Прежде чем ворота закрылись, в них прошло еще некоторое количество вооруженных людей. Похоже было, что Церковь оттягивает сюда большинство своих солдат, защищая себя и оставляя всех прочих на произвол судьбы.

Томми сопроводили через площадь к базилике. Даже эти массивные двери были обиты металлическими пластинами поверх прежних украшений.

— Эту ночь ты проведешь в безопасности в церкви Святого Петра, — попытался успокоить его один из охранников.

«Может быть...»

Его жгла тревога за Элизабет. Она была снаружи. Где-то там. Кто знал, каким опасностям она противостоит? Томми испытывал эгоистичное желание, чтобы она оказалась рядом с ним. Только тогда он действительно чувствовал бы себя в безопасности. Но он также знал, что существуют вещи, от которых Элизабет не в силах его защитить.

Томми хрипло закашлялся, прикрывая рот ладонью и сгибаясь вдвое от боли.

Когда приступ кашля прошел, мальчик уставился на свою ладонь.

Кровь.