С задержанными бандитами решили поступить таким образом: Галимова и Степанова, в наручниках, поместить во флигель, с ними должен был остаться один из оперативников. Главаря банды Гуров оставить в деревне не решился: поскольку рука у него была сломана, надевать на него наручники было нельзя, а без них, даже со сломанной рукой, он представлял большую опасность. Приходилось брать его с собой.

Пока бандитов размещали во флигеле, Крячко съездил за Настасьей Филипповной. Когда хозяйка приехала, Гуров с Куликовым стали испрашивать у нее разрешения использовать ее флигель как изолятор временного содержания. Но хозяйка их даже слушать не стала.

– Чего просить-то? Надо, значит, надо. Небось стены не сгрызут. Опять же, вы говорите, милиционер с ними останется. Ну, и я дробовик возьму, начеку сидеть буду.

– Вот теперь я против дробовика возражать не стану, – слегка улыбнулся Лев, – потому что обстоятельства исключительные, людям угрожает опасность.

– Давай езжай, если опасность, – махнула рукой хозяйка. – Я уж тут как-нибудь управлюсь.

Два бандита остались вместе с оперативником во флигеле, главаря банды Артема Кострикина посадили в машину ППС, рядом сели Куликов и Гуров, а Крячко поехал на своей машине.

Шел четвертый час ночи, когда две машины выехали из деревни, миновали мост и покатили по шоссе в сторону поместья. На этот раз Гуров не стал останавливаться далеко от усадьбы, а подъехал к самым воротам. Они были закрыты, и открывать их никто не спешил.

– То ли там все спят, то ли что еще похуже, – констатировал он. – Ладно, полазаем немного через ограду. Ничего, у нас со Стасом опыт есть – а ты, капитан, приобретешь.

В усадьбу они отправились втроем – водитель полицейской «семерки» остался сторожить главаря банды. Помогая друг другу, оперативники перелезли через забор и направились к дому. Здесь тоже было закрыто. Однако Куликов предусмотрительно захватил из машины ломик. С его помощью они отжали замок, дверь открылась.

В холле было темно, но откуда-то из глубины дома – кажется, из коридора, – доходил слабый свет, поэтому Гуров, шедший первым, вовремя разглядел лежащее на полу тело.

Он подошел ближе – это был охранник Алексей Корнюхин. Склонившись над ним, Лев услышал хриплое, неровное дыхание и провел рукой по волосам лежащего – рука оказалась в крови.

– Похоже, получил сильный удар по голове, – шепотом сообщил он своим товарищам. – Тут нужен врач. Но сначала надо посмотреть, что со Стратоновыми.

И Лев шагнул к лестнице, жестом призвав товарищей следовать за ним.

Наверху сыщик огляделся. На первый взгляд все было, как всегда, ничто не указывало на то, что в доме может происходить преступление. Все двери казались закрытыми. Однако, когда Гуров подошел к ближайшей – это была комната Дианы – и слегка толкнул дверь, она открылась. Он заглянул: кровать была пуста, в комнате никого не было.

Слева по коридору находилась спальня Владимира Верховского, справа – Ирины Сергеевны. Гуров двинулся вправо. Здесь дверь была чуть приоткрыта, из-под нее пробивалась слабая полоска света. Сыщик остановился возле двери, а товарищам жестом приказал двигаться дальше – в сторону кабинета Стратонова. Когда они дошли до кабинета, он махнул им рукой, сам распахнул дверь и ворвался в комнату. И как нельзя вовремя. Первое, что он увидел – это Диану, которая склонилась над кроватью, на которой лежала Ирина Сергеевна. В руке у Дианы блеснул шприц. Услышав звук открываемой двери, девушка повернула голову, и лицо ее исказилось от злости и досады.

– Чего вам здесь надо?! – воскликнула она. – Отец вас выгнал! Вон отсюда!

– Сейчас, радость моя, сию минуту уйду, – пообещал Гуров. – Вот только шприц у тебя заберу – и уйду.

Они разговаривали громко, почти кричали, однако лежащая на кровати женщина не проснулась – она лишь беспокойно заворочалась во сне.

– Чем это ты маменьку так опоила, что она никак проснуться не может? – спросил Гуров, осторожно продвигаясь к кровати.

– Не ваше дело! Снотворное дала!

– Как же ты смогла? Она ведь в последние сутки ничего из чужих рук не брала – я ее предупредил!

– Ах, это ты предупредил! – чуть не взвизгнула Диана. – Это ты нам все испортил! Ах ты гадина! Убью!

И она, забыв про свою жертву, кинулась на оперативника, подняв шприц, словно нож.

Гурову только этого и надо было – теперь Ирине Сергеевне не угрожала опасность. Он сделал шаг навстречу Диане, наклонился, уходя от удара, и произвел захват. Шприц упал на пол, девушка вскрикнула от боли и попыталась укусить сыщика. Но он уже схватил ее вторую руку, и тут же на ее запястьях щелкнули наручники.

– Диана Стратонова, вы задержаны на месте преступления при попытке убийства вашей матери Ирины Стратоновой, а также по подозрению в убийстве Федора Капралова, – сказал Гуров, ведя задержанную в угол. – Вот, посидите пока. И чтобы не отягощать свою участь, скажите: что вы на самом деле дали вашей матери?

– Да ничего я не… – начала Диана, однако договорить не успела: снаружи, за дверью, послышался топот бегущих ног, потом донесся крик Крячко: «Стой, гад, стрелять буду!» А потом и в самом деле грохнул пистолетный выстрел.

Гуров не стал медлить. Он подскочил к задержанной, выхватил из кармана вторую (и последнюю) пару имевшихся у него наручников, сковал девушке ноги, а затем бросился прочь из комнаты.

В коридоре его чуть не сбили с ног Крячко и спешивший вслед за ним капитан Куликов.

– Что случилось? – крикнул Гуров.

– Жених сбежал! – не останавливаясь, ответил Стас. – Капитана с ног сбил и сбежал! Я стрелял ему по ногам, да не попал!

– Ну, теперь мы его вряд ли догоним… – бросил в ответ Лев.

Все это говорилось на бегу. Оба сыщика промчались через холл, выбежали из дома и побежали к воротам. Тут позади стукнула дверь и послышались шаги: это их догонял отставший капитан.

Оперативникам было ясно, что Никита Клочков попытается скрыться в лесу, чтобы потом связаться со своими сообщниками, группой Артема – ведь он не знал, что они уже задержаны. Они приготовились к долгой погоне, но далеко бежать им не пришлось. Еще издали они увидели возле ворот группу людей. Двое стояли, третий лежал на земле. Подбежав ближе, они узнали в стоящих повара Семена Молоткова и садовника Юрия Глухарева, державшего в руках лопату. У их ног лежал, схватившись руками за голову, биатлонист Клочков.

– Как вы тут очутились? – спросил, подбегая, Гуров. – И что случилось с женихом?

– Да это я его лопатой из-за кустов слегка огрел, – объяснил садовник. – Понимаете, у меня сегодня весь день предчувствие было, что ночью что-то должно случиться. Я уж Семену надоел с рассказами о своем предчувствии…

– Да, Юрий Григорьевич каждый час эту песню заводил, – подтвердил Молотков. – Ну, я наконец не выдержал и говорю: «Коли вы думаете, что что-то случится, давайте попробуем вмешаться, как-то помочь». Стали обсуждать, что мы можем сделать…

– Да, мы не могли понять, что нам следует сделать, – подхватил садовник. – Пойти к охранникам и предложить им свою помощь было странно. К тому же Семен у нас вроде числился в пропавших. Тогда надо было объяснять, что это вы его просили подложить ту пулю в мясо, начались бы расспросы: зачем да почему… В общем, мы решили, что правильнее всего будет дежурить у ворот. У охранников на это сил точно не хватит, а если какие бандиты сунутся, мы поднимем тревогу. Или даже попробуем дать отпор…

– Чем, этой лопатой? – усмехнулся Крячко.

– Почему же только лопатой? Вон у Семена нож есть…

При этих словах повар продемонстрировал огромный нож для разделки мяса, как видно, прихваченный им с кухни.

– Да, счастье для преступников, что они с вами не встретились! – уже серьезно заметил Стас.

– Почему же? – сказал Глухарев. – Один, по крайней мере, встретился с моей лопатой.

Все оценили шутку, и нервное напряжение разрядилось веселым смехом. Гуров перестал смеяться первым.

– Ладно, хорошенького понемножку, – сказал он. – Давай, капитан, останься здесь с женихом, а я пойду в дежурку, открою ворота, чтобы наши машины могли заехать. Да, и не забудь позвонить в Пензу, чтобы прислали пару машин, и обязательно врача: Корнюхину требуется помощь. Пошли со мной, – обратился он к Крячко. – По дороге расскажешь, что там у вас в кабинете приключилось.

– Да ничего особенного не приключилось, – начал Крячко, когда они не спеша двинулись по дорожке к дому. Было очень приятно сознавать, что основные события этой ночи остались позади и можно наконец никуда не спешить. – Вошли, смотрим: Стратонов сидит у стола, голову на руки уронил, спит. А над ним стоит этот… жених со шприцем в руках. Ну, в роли медсестры. Капитан ему: «Стой, руки вверх!» Он руки и правда поднял. А когда мы подошли, вдруг как запулит в меня шприцем. Ну, я наклонился: кто его знает, что там за гадость, в этом шприце. А он как саданет капитана по руке – пистолет на пол полетел. Еще секунда – и он был его схватил, и была бы у нас «сцена в тире». Но я ему помешал, он понял, что до пистолета добраться не сможет, и ударился в бега.

– Понятно… – протянул Гуров. – То есть жених и невеста решили не ломать себе голову и воспользовались одним способом, чтобы отправить папеньку с маменькой на тот свет. Вовремя мы приехали… Да, слушай, мы ведь еще про Верховского забыли. А с ним наверняка что-то не так, раз он до сих пор не появился, хотя мы тут и кричали, и стреляли. Сходи посмотри, что с ним. А еще надо разбудить Светлану, подругу Сотникова – она в медицине что-то понимает, может оказать помощь Корнюхину, а заодно посмотреть, в каком состоянии супруги Стратоновы.

– Сейчас сбегаю, – ответил Крячко.

Гуров скрылся в комнате дежурных, и вскоре ворота дрогнули и медленно разошлись. Водитель полицейской «семерки» тронул машину и въехал во двор, остановившись возле капитана.

Между тем Крячко быстро поднялся наверх и подошел к комнате Верховского. Здесь дверь тоже была приоткрыта.

– У них сегодня прямо день открытых дверей какой-то! – пробормотал себе под нос Стас и осторожно вошел в комнату.

Здесь было темно, но из ванной падала полоска света. Он вошел в ванную и увидел секретаря. Тот лежал на полу лицом вниз, в руке у него был зажат обломок разбитого стакана. Руки и лицо Владимира Верховского были в крови, поэтому Крячко вначале решил, что на секретаря напали и разбили ему голову, как охраннику Корнюхину. Однако когда он перевернул лежащего на спину, то увидел, что ран на нем нет. Секретарь мерно и глубоко дышал – он спал.

– Что же он, на ногах заснул, что ли? – сам у себя спросил Крячко. – Ладно, потом разберемся. Надо вызывать местную «Скорую помощь». Будем надеяться, что она не впала в спячку вместе с остальными. – И он направился к комнате Светланы.

Здесь сыщик впервые за эту ночь встретил закрытую дверь и постучал. За дверью не было слышно никакого движения. Он постучал еще, громче. И тут открылась дверь соседней комнаты, которую занимал Геннадий Сотников, и бизнесмен высунулся в коридор. Увидев Крячко, он облегченно вздохнул и воскликнул:

– Это вы! Как здорово! А я уж думал, что придется через окно отсюда бежать!

– А где Светлана? – спросил сыщик. – Она срочно нужна.

– Здесь она, где ж ей быть, – ответил бизнесмен. – Мы еще с вечера заперлись и решили не открывать, что бы ни случилось.

– А почему вы так решили?

– Потому что весь вечер Диана увивалась вокруг родителей, просто не отходила от них, – объяснил Сотников. – Она была сама дочерняя любовь. Ну, и Никита тоже рядом был. И мы подумали, что готовится какая-то гадость.

– Да, вы угадали, – кивнул Крячко. – Зовите Свету, нужна ее помощь.

– Я здесь! – отозвалась девушка, показываясь в дверном проеме. Она спешно стягивала волосы в узел на затылке. – А что случилось?

– Ирина Сергеевна, Стратонов и Верховский погружены в глубокий сон, – объяснил Крячко. – Видимо, сладкая парочка сумела как-то обмануть бдительность Ирины Сергеевны и подмешать им в питье какую-то гадость. Я не знаю, смогут ли они выйти из этого транса самостоятельно или надо их будить. А еще внизу, в холле лежит охранник Корнюхин с раной на голове. Его, по всей видимости, ударили чем-то тяжелым.

– Я сейчас возьму все, что у меня есть, и пойду к ним, – пообещала Светлана. – Начну, наверное, со спящих. Вы правы, существуют такие усыпляющие средства, от которых человек самостоятельно пробудиться не может. А потом займусь Алексеем.

– А другого охранника, Юру, вы видели? – спросил Сотников.

– Нет… – признался Крячко. – Я как-то про него забыл.

– Зато я не забыл, – послышался снизу, из гостиной, голос Гурова. Затем там вспыхнул свет. Чуть позже включилось и освещение на втором этаже. Гуров подошел к лестнице и сообщил:

– Я был в комнате у Худякова. Он лежит в кровати, в состоянии такого же транса, как и Стратоновы и Верховский. Значит, так. Ты, Стас, иди к машине и подгони ее к дому: посадим туда Диану, сейчас я ее приведу.

Света вернулась в комнату за аптечкой, сыщики разошлись в разные стороны. Гуров зашел в комнату Ирины Сергеевны, снял наручники с ног Дианы и повел ее к лестнице. Младшая Стратонова идти отказывалась, осыпала сыщиков потоком ругательств, норовила еще и укусить. Пришлось ее буквально нести.

За криками Дианы сыщик не сразу расслышал чьи-то шаги. Но все-таки он понял, что кто-то быстро прошел мимо двери комнаты и стал спускаться по лестнице, затем внизу хлопнула входная дверь. «Соболь! – пронеслось в голове Гурова. – Как же я о нем забыл!»

Он выскочил в коридор и позвал:

– Геннадий Андреевич!

Бизнесмен тут же показался из своей комнаты.

– Что случилось? – спросил он.

– Побудьте немного с Дианой, – попросил Гуров, – чтобы она чего не учудила с собой или с матерью. А мне бежать надо, – и помчался вниз, прыгая через ступеньки.

Впрочем, как выяснилось, можно было особо не спешить. Леонид Витальевич Соболь далеко не убежал. Во дворе Гуров увидел управляющего банком, которого крепко держали за локти два неразлучных стража: садовник Глухарев и повар Молотков.

– Как вы смеете! – возмущался Соболь. – Отпустите меня немедленно! Вы пойдете под суд! Это насилие!

– Да, действительно, отпустите его, мужики, – сказал Гуров, подходя. – Ведь Леонид Витальевич у нас не задержан. Мы просто хотим задать ему несколько вопросов, а потому берем с него подписку о невыезде.

– Какие еще вопросы?! – закричал Соболь. – И какая подписка?! Я ничего не подписывал.

– Вот доедем до Пензы, и подпишете, – заверил его капитан Куликов, подошедший с другой стороны. – Все будет сделано в строгом соответствии с законом. Пока что вы у нас проходите в статусе свидетеля. А там видно будет. Вещи, я вижу, вы собрали? Вот и отлично. Сейчас подойдут машины, и все поедем.

Ждать пришлось не слишком долго. Спустя час во двор поместья въехали сразу три полицейские машины. В одну погрузили Диану, в другую – ее жениха, в третью – управляющего банком, а также раненого охранника Корнюхина. Приехавший из Пензы врач осмотрел раненого и сказал, что ему нужна госпитализация. В машину Крячко пересадили главаря банды Артема. А капитан Куликов на «семерке» вернулся в деревню, чтобы забрать оставленных там бандитов.

Гуров и Крячко собрали вещи и уже собрались садиться в машину, когда их окликнули. От подъезда дома к машине спешили два человека. Ирина Сергеевна шла неуверенно, опираясь на руку Владимира Верховского.

– Я хочу вас поблагодарить за все, что вы для нас сделали, – сказала Стратонова. – Если бы не вы, мы, наверное, были бы уже мертвы. Вы мне дали хороший совет на прощание – беречь себя и мужа. Увы, я не смогла полностью его выполнить…

– В этом особенность всех на свете советов, – ответил Гуров. – Их легко дать, а вот выполнить гораздо труднее.

– Не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь, – сказала Ирина Сергеевна. – В любом случае я хочу, чтобы вы не вспоминали меня плохо.

– Ну, в Москве, может, и увидимся, – улыбнулся Лев. – Или в Пензе. Ведь суд, скорее всего, здесь будет, и у него, возможно, будут к вам и ко мне вопросы. Так что там можем встретиться.

– А у вас ко мне вопросов больше нет, я надеюсь? – усмехнулся секретарь.

– Почти нет, – совершенно серьезно ответил Гуров. – Но у правоохранительных органов, возможно, будут. Так что с вами мы тоже, скорее всего, еще встретимся. А пока что – до свидания!