Справедливости ради стоит сказать, что Данила не только распивал крепкие напитки и просматривал киношедевры, но и занимался поисками своей «новогодней девушки». Испытывая судьбу – он ходил по улицам, посещал публичные места, вглядываясь в лица окружающих. Вспомнив, что Алиса упоминала о любви к музыке Рахманинова, Данила стал посещать все концерты, где исполняли его произведения (он как-то мрачно пошутил в разговоре с сестрой, что поневоле стал знатоком творчества этого композитора).

Однажды в художественной галерее ему показалось, что в одном из залов мелькнула Алиса, и Данила рванул к ней, расталкивая других посетителей, но, нагнав барышню (и здорово испугав!), он понял, что ошибся. Как-то проезжая по городу на машине, он углядел Алису в девушке, стоявшей на остановке, и едва не врезал по тормозам, потом, нарушив правила, развернулся через двойную полосу – и туда! к ней! и снова разочарование – не она! Настоящая Алиса, его «то ли девушка, а то ли видение», манила, снилась, но ни разу не дала о себе знать в реальности.

В отчаянии Данила дошел до того, что последовал совету сестры и обратился на телевидение в известную программу, посвященную поиску пропавших людей.

В редакции программы, ожидая своей очереди, Данила разговорился с пожилой приятной дамой в старомодной шляпке с вуалью. Та спросила, что его сюда привело, и он коротко рассказал свою историю. Выслушав, дама растрогалась:

– Как романтично! Спасибо, молодой человек!

Не понимая, за что она его благодарит, Данила ответил ей удивленным взглядом.

Она улыбнулась:

– Вы собственным примером опровергаете всеобщее убеждение в том, что любовь исчезает из нашей жизни и что ее можно заменить другими понятиями и чувствами.

– Любовь исчезает? Ну, это, простите, полный бред! – не выдержал Данила. – Конечно, времена и парадигмы меняются, но по-прежнему главной ценностью остается любовь.

Дама вздохнула:

– Как вы хорошо сказали! Я с вами согласна.

– А вы тоже кого-то ищете? – поинтересовался Данила.

Она молчала. Данила даже успел смутиться. («Зачем спросил, бестактный идиот?!») Наконец незнакомка нарушила молчание и рассказала, что хотела бы найти юношу, с которым когда-то была знакома.

– Это была первая любовь, понимаете? Мне – четырнадцать, Саше – пятнадцать. Мы жили в Ленинграде. В одном дворе. Каждый день Саша ждал меня на скамейке возле моей парадной, но делал вид, что он здесь не из-за меня, а просто гуляет, а я зачем-то делала вид, что его не замечаю, что он мне безразличен. У него были удивительные глаза: один – зеленого цвета, другой – голубого, и волнистые русые волосы… Знаете, я так привыкла к тому, что он всегда крутится где-то поблизости, что когда однажды не увидела его возле своей парадной, страшно удивилась. На второй день – забеспокоилась. На третий – осторожно узнала у его одноклассника, куда делся Саша. А узнав, что Саша с родителями уехал на Север (его отца послали туда в долгую командировку), отчаянно затосковала. Я вдруг поняла, что Саша был для меня самым близким и дорогим человеком (хотя мы с ним и парой слов не перекинулись!), и самое ужасное, что я не успела ему об этом сказать. Я потом его долго ждала, но Сашина семья так и не вернулась в Ленинград, в их квартире жили чужие люди; нового адреса Саши никто не знал. А после школы я уехала из Ленинграда. Так мы и разминулись… Потом была жизнь – долгая, трудная, – как у всех. В моей жизни было много и встреч, и расставаний, но вот та встреча была особенной. Словно бы от нее шел свет, который освещал мою жизнь даже в ее самые мрачные моменты. Свет первой любви. Думаете, так бывает?

– В жизни бывает все, – сказал Данила, – теперь я это точно знаю.

– Да, вы правы. Прожив долгую жизнь, я тоже думаю, что в жизни бывает все. Даже чудо! – Она грустно улыбнулась: – Разве не чудо, что я всю жизнь живу воспоминанием о встрече, которая случилась пятьдесят с лишним лет назад?! Верите, за эти годы не было ни дня, чтобы я не вспомнила мальчика с необычными глазами! В моей жизни была любовь, два брака, но вот так, как Саша, меня потом никто никогда не ждал… А теперь уже и не будет. Я ведь сейчас осталась одна. Мой второй муж умер несколько лет назад. Мы с ним хорошо жили, привыкли друг к другу за столько лет, но то первое – это другое, понимаете?!

Данила кивнул – понимаю.

Дама приложила к глазам платок, вытирая слезы. Глаза у нее были удивительные – какого-то небесно-голубого цвета, и когда она рассказывала о своей любви, пронесенной сквозь годы, – они сияли.

– Два года назад я поняла, что хочу хоть что-то узнать о Саше, как сложилась его жизнь, где он сейчас… И увидев эту передачу по телевизору, я подумала, что они могли бы мне помочь. Если честно, я уже несколько раз приходила сюда, чтобы дать объявление, и всякий раз, не решившись, уходила.

– Почему?

Она вздохнула:

– Чего-то боюсь. Наверное, разочарования. Уйду, а потом ругаю себя – все-таки надо было осмелиться!

– Как вас зовут? – спросил Данила.

– Алиса Васильевна.

Данила сначала обомлел, а затем расплылся в широкой улыбке: а что?! Это знак! Добрый знак!

В это время девушка-редактор попросила Алису Васильевну пройти в кабинет, но та неожиданно, сильно смутившись, сбивчиво пробормотала, что, пожалуй, зайдет как-нибудь в другой раз.

– Алиса Васильевна, что же вы?! – расстроился Данила. – Может, стоит довести это до конца? Ну, хотя бы попробовать?! Не уходите…

Алиса Васильевна покачала головой и, торопливо простившись с Данилой, направилась к выходу. Редактор пожала плечами и пригласила Данилу зайти в кабинет, но он бросился вслед за пожилой дамой.

Догнав ее, Данила выпалил:

– Давайте я попробую найти вашего Сашу? Вдруг это судьба? Скажите мне только фамилию этого парня, его старый ленинградский адрес и дайте свой телефон. Если я найду Александра – я дам вам знать, нет – не буду вас беспокоить, можете забыть о нашей встрече. Что скажете?

Она растерянно смотрела на него. В голубых глазах – слезы.

– Как вас зовут, молодой человек?

– Данила!

– Что же, Данила, спасибо вам за готовность помочь. Я ищу Александра Сергеевича Павлова. Мы жили на Васильевском острове, 16 линия, дом 72. А сейчас я живу на Ордынке. Запишите мой адрес. Я буду рада, если вы как-нибудь навестите меня. И особенно буду рада, если вы придете ко мне с этой девушкой, моей тезкой. Вы ее, конечно, найдете, вот увидите!

В редакции программы к Даниле отнеслись со вниманием – выслушали и записали душещипательный ролик с его участием, который потом прошел в эфире.

Вскоре после эфира ему позвонили из программы и передали телефонный номер девушки, которая откликнулась на его обращение.

Данила сжимал в руках листок с заветными цифрами. «Неужели после стольких дней ожидания я услышу ее голос? Мы встретимся, и уж в этот раз я смогу убедить ее в том, что мы должны быть вместе?!» Волнуясь, он набрал номер, и услышал длинные гудки. Второй звонок, и опять гудки. Он быстро написал СМС. «Алиса, пожалуйста, возьми трубку. Это Данила». Через пять минут пришел ответ: «Данила, если хочешь меня увидеть, приезжай сейчас…», далее адрес и подпись – Алиса.

Он тут же сел в машину и поехал по указанному адресу – согласно сообщению Алисы, она жила за городом. По дороге он заехал в цветочный магазин и купил огромный букет.

Немного поплутав, Данила нашел этот поселок, состоящий из весьма презентабельных коттеджей. Он подошел к воротам нужного дома, позвонил в звонок и тут же понял, что его изучают в видеокамеру. Выглядывая из-за охапки цветов, Данила напряженно улыбался. Наконец автоматические ворота раскрылись, и он прошел во двор.

Встретившая его в дверях дома, блондинка лет двадцати восьми, обладавшая весьма экзотической внешностью (Данила не очень разбирался в этих женских ухищрениях, но поскольку в школе он все же изучал физику, то догадывался, что такие губы, ресницы, а главное, бюст такого размера противоречат всем физическим законам), махнула ему рукой, приглашая следовать за ней.

Пройдя за экзотической блондинкой, Данила оказался в роскошной гостиной, размером с футбольное поле, и остановился в замешательстве, не понимая, где же та, ради кого он сюда приехал.

– Сколько цветов! Прямо как на похороны или юбилей народного артиста! – хихикнула пышногрудая девица. – Можешь положить их здесь!

– Простите, а где Алиса? – спросил Данила, вежливо улыбаясь.

– А меня Марианна зовут! – вместо ответа сказала девушка.

Данила кивнул, дескать, красивое имя, однако я спрашивал о…

– Скучно живем! – неожиданно посетовала Марианна. – Вообще никакой романтики!

Данила озадачился – к чему это она? Говорила Марианна короткими, рублеными фразами, при этом слегка нараспев.

– Романтика теперь только в кино и в песнях! Вот как Стас поет: «Все для тебя, рассветы и туманы…»

– Подождите, а где Алиса? – Данила опять вежливо, но твердо напомнил о цели своего визита.

– Понятия не имею, – вздохнула Марианна.

– Но как же… – растерялся Данила, – а СМС? Программа?

Девица безмятежно махнула рукой:

– А, да… это я написала тебе СМС.

– Зачем?!

– Случайно увидела сюжет по телику, такой красавчик ищет девушку, романтично! Ну, я подумала, что мы могли бы выпить кофе, поговорить о жизни! Вот и пригласила тебя в гости!

– А зачем ты подписалась Алисой?

Марианна похлопала длиннющими, сильно накрашенными ресницами:

– Так к незнакомой девушке ты бы, наверное, и не поехал?! Я решила, что ты приедешь, и мы на месте со всем разберемся!

«Ну, я попал! – тоскливо подумал Данила. – Из-за того, что эта нежная девичья душа захотела романтики, мне пришлось ехать в такую даль. М-да…» Ему очень хотелось уйти прямо сейчас, но будучи джентльменом, он все же хотел сделать это вежливо, поэтому начал издалека:

– Марианна, к сожалению, я спешу. Мне нужно…

– А может, кофе? – быстро перебила его Марианна и, вытащив из бара бутылку коньяка, заговорщически подмигнула: – Давай выпьем?

– Не могу, я за рулем, – сказал Данила.

– Да по пятьдесят грамм! Ерунда! Не о чем говорить! – Марианна наполнила две рюмки.

Данила вздохнул – происходящее напоминало сцену из водевиля, впрочем, в тот момент он еще не знал – насколько!

Во дворе раздался звук открывающихся ворот. Марианна мгновенно переменилась в лице и обеспокоенно спросила:

– Кто это?

Данила пожал плечами:

– Мне-то откуда знать!

Марианна метнулась к окну, выглянула во двор и, оценив ситуацию, произнесла непечатную фразу. Данила поежился – происходящее нравилось ему все меньше.

– Что же делать? – закричала Марианна. – Мой муж вернулся! Он должен был приехать только завтра, а приехал сегодня-я-я!

– Давайте я пойду, а вы с ним сами разберетесь! – поспешно предложил Данила.

– Уже поздно! – сказала Марианна с трагическим выражением лица. – Он все равно убьет нас обоих!

После этого заверения Данила попятился, надеясь на лучшее, но готовясь к худшему.

Через минуту в гостиную с криком: «А чья это там машина стоит у наших ворот?!» влетел мужчина лет сорока.

– Ой, мусик, ты приехал?! – застенчиво сказала Марианна. – А почему так рано? Ты ведь собирался завтра…

Договорить она не успела – ее муж издал яростный вопль. Новоприбывший «мусик» был маленького роста, но большого масштаба личности – судя по его напору и ярости, он готов был разнести дом.

– Ты кто такой? – он схватил Данилу за грудки.

– Случайный прохожий! – хмыкнул Данила, пытаясь отцепить цепкие руки разгневанного хозяина дома.

Но тот не оценил его юмора и хватку не ослабил.

– Да подождите вы! – крикнул Данила. – Давайте разберемся, это недоразумение чистой воды!

Мужчина повернулся к Марианне:

– Кто он такой?

Марианна закатила свои огромные прекрасные глаза:

– Я его вообще вижу в первый раз!

– Типа, он случайно зашел? – усмехнулся разгневанный мужчина.

– Я пришел сюда не случайно, – подал голос Данила, – не буду скрывать!

– Ну, это уже ближе к делу! – кивнул ревнивец.

– Понимаете, три месяца назад, под Новый год, я ехал в поезде Москва – Петербург, – начал Данила, но не смог перейти к сути истории, потому что муж Марианны вдруг изменился в лице и закричал:

– А! Так ты поэтому поехала в Питер без охраны?! Чтобы тебя не вывели на чистую воду?! А говорила, что хочешь мамашу проведать?

– Так я и была у мамаши! – взвизгнула Марианна. – И вообще я летала в Питер самолетом!

Данила с тоской поглядел на дверь – а хорошо бы сейчас взять и исчезнуть…

– Говорю же тебе – этого парня я вижу в первый раз! – Марианна в отчаянии заломила руки. – Он сюда сам пришел. Я его не приглашала!

Данила мысленно поблагодарил дуреху с пышными формами и нежной душой за честность.

– А зачем ты пришел? – нехорошо улыбаясь, спросил «мусик».

– Затем, что я ищу девушку, – вздохнул Данила, – только другую. Чтобы спасти честь Марианны, он рассказал о своем обращении на телевидение, где ему «и дали этот адрес».

Марианна оказалась смышленой – быстро уловив ход мыслей Данилы, она тут же принялась убеждать мужа, что тут, видимо, произошла какая-то ошибка.

– Ошибка, – подтвердил Данила, – возможно, мне дали не тот адрес, возможно, я не так его записал.

На физиономии «мусика» отражался сложный ход мыслительных процессов, происходивших в его голове, – глаза бегали, желваки ходили.

– Передача? Какая еще передача?!

И только после того, как Марианна нашла в интернете выпуск программы и показала ему ролик с участием Данилы, он успокоился.

– А… Ну, ты даешь, братан! Значит, ошибочка вышла… Да куда ты торопишься? Может, чаю? – Он указал на бутылку с коньяком.

Но Данила поспешил покинуть этот гостеприимный дом. Прощаясь с пышногрудой блондинкой и ее ревнивым мужем, Данила подумал, что вряд ли в ближайшее время Марианне захочется какой бы то ни было романтики.

Кроме этой нелепой трагикомической истории, его обращение в телепрограмму не дало результатов – никаких откликов от людей, кто мог бы знать Алису, ни малейшей информации о ней.

И вот, казалось бы, девушка – не иголка в стогу сена, но найти ее Данила не мог.

Пална с детства внушала Алисе, что если берешься за какое-то дело – нужно делать его максимально хорошо (в идеале – лучше всех!), а иначе и браться не стоит – только людей насмешишь! Поняв, что великой актрисой ей не стать, Алиса задумалась: а ее ли призвание – актерство?

Будучи уверенной в том, что ее жизнь должна быть связана с театром (в ее случае подобная фатальная одержимость театром объяснялась в том числе наследственностью: бабушка – народная артистка, дед Алисы по материнской линии был театральным режиссером, ее мать – известным театроведом, чьими блестящими статьями об истории русской сцены зачитывались многие, Алиса пока не знала, в какой профессии она могла бы состояться.

Но если с театром все было сложно и непонятно, то с корпоративным правом – очень даже понятно, тут уж ни любви, ни призвания, ни элементарного желания работать в этой области, а посему Алиса решила бросить университет. Однако перед этим она хотела посоветоваться с отцом.

Она долго настраивалась на разговор, догадываясь, что суровый авторитарный батюшка вряд ли похвалит ее за подобные мысли (у них в последнее время и так были натянутые отношения – отец не одобрил ее разрыва с Алексом).

… – Ты с ума сошла? – ледяным тоном спросил Сергей Петрович, когда Алиса осторожно заикнулась о том, что корпоративное право отнюдь не то, чем она хотела бы заниматься. – И вообще, это неверная постановка вопроса. Мало ли чего я хочу! Я, знаешь ли, в детстве хотел стать продавцом мороженого!

– Так может, зря не стал? – улыбнулась Алиса.

Но отец не поддержал ее шутку, а сухо спросил, с чего вдруг у нее возникли такие мысли: «Не иначе твоя народная артистка что-то мутит?!»

Алиса вздохнула:

– Па, ну бабушка-то тут при чем?!

– Короче, я не хочу слышать подобный вздор! – отрезал Сергей Петрович. – Тем более тебе осталось доучиться всего ничего. Получишь диплом юриста, тогда и поговорим. Все, я сказал.

В трубке раздались короткие гудки. Вот и поговорили.

…Это был сложный период. Алису переполняли разнообразные (порой взаимоисключающие) мысли, эмоции, чувства; иногда эта бурлящая внутри ее энергия проявлялась довольно странно – к примеру, стоило ей зажечь свет, лампочка ни с того ни с сего тут же взрывалась. «Ну, ты даешь, Элис! – удивлялась ее соседка, с которой они на пару снимали квартиру. – Это уже третья лампочка за последнюю неделю!». Ее планшет ломался по непонятной причине, а после того, как ей в руки упала ручка от входной двери, Алиса всерьез забеспокоилась: «Интересные дела! А что дальше? Начну магнетизировать взглядом предметы, двигать столы, останавливать планеты?! Что со мной происходит?!» Поразмыслив, она пришла к выводу, что эти странные вещи – есть выражение тех сложных внутренних процессов, которые протекают у нее внутри, проще говоря – любви, тоски, печали.

Однажды утром (это было в середине апреля) она решила не идти в университет. Назавтра история повторилась. И на следующий день тоже. Алиса просто перестала появляться в университете; дни напролет она гуляла по городу, посещала музеи, читала книги в кофейнях и парках. Как-то апрельским дождливым днем, прогуливаясь по Лондону, она забрела в незнакомый район, где на одной из улиц увидела вывеску маленького детского театра. Взглянув на афишу (спектакль как раз начинался), Алиса решила купить билет.

Ей понравился спектакль, в основу которого легла чудесная, трогательная пьеса по мотивам произведений ее любимого Диккенса. Интересные режиссерские решения, искренняя игра актеров – в результате возникла та самая завораживающая театральная магия, за которую Алиса так и любила театр.

По дороге домой, вспомнив свои детские впечатления от спектаклей «Синяя птица» по Метерлинку и сказок Гофмана, на которые ее водила мама (это была буря эмоций: слезы, восторг, ужас!), она задумалась о детской драматургии – как нужно писать для детей? И тут же себе ответила: так же, как для взрослых, только лучше. Потому что детей невозможно обмануть, они никогда не будут читать дрянных книг, и им никогда не понравится дрянной спектакль. «Как бы я хотела написать детскую пьесу, – вздохнула Алиса, – светлую, волшебную, лирическую, без морали и назидания в общепринятом смысле. Придумать такую историю, чтобы она походила на стихотворение или песню и чтобы она могла, как цветок, вырасти потом в живой спектакль!»

В тот же вечер, вернувшись домой, она стала сочинять пьесу для детей. «Все лучше, чем лампочки взрывать – будем сублимировать в творчество, давать выход своей любви, боли, благодарности, нежности, ярости. Выплеск золотой рыбы в чистые воды творчества – пусть плывет!»

Ей придумалась (пригрезилась? причудилась?) новогодняя сказка, в которой героине, маленькой девочке Алисе (больше всего на свете девочка любит шить мягкие игрушки – в надежде на то, что когда-нибудь они оживут, она вкладывает внутрь каждой зверушки бусину – сердце), накануне Нового года предстоит пережить много приключений и пройти через множество испытаний. Со своими верными друзьями – ожившими игрушками – она отправится в путь, чтобы спасти праздник. В пути им будут помогать Снежный ангел и феи Рождества, а называться сказка будет… «Тридцать второе декабря» – размашисто написала Алиса на подвернувшемся листе бумаги.

По утрам она уходила в кофейню рядом с ее домом (ей нравилось тут работать) и, приканчивая литры кофе, писала пьесу до позднего вечера, пока кофейня не закрывалась.

– Извините, мисс, мы закрываемся, приходите завтра!

И назавтра она приходила, садилась за свой любимый столик у окна и снова выстукивала на клавиатуре буквы, складывала фразы. Иногда она бросала взгляды на посетителей кафе или смотрела в окно на город, подернутый зеленой листвой; день за днем – слово за словом, страница за страницей.

Порой она чувствовала себя секретарем, который за кем-то записывает – транслятором для передачи чужих мыслей, в такие минуты работа шла как по маслу, фразы складывались легко, без усилий, герои словно рассказывали ей о себе, а иногда случался затык – она застывала над одним предложением в отчаянии от невозможности пробить эту глухую стену текста, потом слова опять прорывались через мысли и строчки и неслись по тексту дальше. Бывало по-разному, но никогда – скучно.

Каждое утро в течение месяца она уходила в кафе (как на работу!) и писала, стараясь не останавливаться – вот так – на одном вздохе, на одной волне, чтобы не исчез этот запал, не упорхнуло вдохновение.

И однажды вечером она закончила пьесу. Обессиленная, Алиса побрела домой, только теперь поняв, как устала за это время.

Две недели она не могла заставить себя перечесть написанное, чтобы понять, удалось ли ей написать что-то стоящее, потом отважилась – прочла, потом – переслала бабушке, все еще не понимая, плоха или хороша ее пьеса.

Пална позвонила ей через десять дней.

– Что я могу сказать, Элис… Мне понравилась твоя пьеса, настолько, что я взяла на себя смелость показать ее своему старому товарищу – режиссеру московского детского театра. Видишь ли, какая штука, детка, он собирается ставить ее к Новому году. Кстати, он спрашивает: не хочешь ли ты приехать в Москву и принять участие в постановке спектакля?

В эту минуту Алиса уже знала, что поедет в Россию.

Перед отъездом нужно было объясниться с отцом. «Папа, конечно, будет мной страшно разочарован, да что там – убит прицельным выстрелом в сердце, но не могу же я ломать свою жизнь, только чтобы сохранить ему хорошее настроение?!»

Вечером они связались по скайпу.

– Приедешь в Москву? Зачем? Ставить спектакль? Что за чушь? – воскликнул отец.

– Это не чушь, папа. Вполне возможно, что это – моя будущая профессия. Во всяком случае, то, чем я хочу заниматься.

– Ты хочешь связать свою жизнь с театром? – Сергей Петрович схватился за голову.

Алисе стало жаль его – ну а что, растил человек дочь, заботился о ней, кормил, обувал, имел четкие представления о ее будущем, а тут его тщательно выстроенная, стройная концепция будущего любимой дочери рушится на глазах.

– Ладно, – проскрежетал отец, – впереди лето, и на каникулах ты можешь заниматься, чем хочешь. Но осенью вернешься в Лондон и продолжишь обучение.

– Нет, папа, я не вернусь в Лондон.

– Это что значит?!

– Это значит, что я приеду в Москву навсегда. Я хочу жить в России. На родине. Мне на родине интересно. Понимаешь?

– Да что такое родина? – не выдержал Сергей Петрович. – Что ты знаешь о родине, если с малых лет живешь в Европе?

– Родина? – улыбнулась Алиса и выразительно прочла: – «Край родной, навек любимый, где найдешь еще такой?!»

– Ты это серьезно?

– Папа, я серьезно! – отчеканила она.

Отец долго молчал. Слишком долго. И Алиса заволновалась. Она ждала упреков, обвинений, предвидела шумную ссору и готовила себя к этому, но к тому, что произошло в реальности, она оказалась не готова.

Сергей Петрович наконец разрубил долгую паузу фразой:

– Дело твое, поступай, как знаешь. Но на мою помощь не рассчитывай и ко мне не обращайся. Сама – так сама! – и отсоединился.

В этот же день Алиса заказала билет в Москву.