Глава 36

В коридоре метнулась темная фигура…

– Эй, кто там? – крикнул Эдик. – Я звоню в полицию!

В квартире воцарилась тишина, нарушаемая его сдавленным дыханием. Лариса почти лишилась чувств от ужаса. А неизвестный визитер не торопился выказывать свое присутствие.

– Что вам нужно? – обратился к нему доктор. – Кто вы такой?

Телефон Ларисы лежал у нее в сумочке, до которой было не добраться. Свой сотовый Эдик оставил в гостиной на журнальном столике. Теперь это могло стоить им обоим жизни.

Доктор не тешил себя иллюзией безопасности. Кто-то хладнокровный и безжалостный выследил их с Ларисой и теперь собирался завершить начатое на Казанском вокзале.

Эдик мысленно молился Богу, в которого не верил. Преступник, очевидно, проник в квартиру через балкон… Ему ничего не стоит убить хозяина, гостью и беспрепятственно скрыться. Про звонок в полицию доктор напрасно брякнул. Пока стражи порядка приедут, все будет кончено.

У него болезненно сжалось сердце, а живот предательски закрутило. В проходе между вокзальными киосками у них с Ларисой был шанс на спасение, а здесь в квартире его нет. Впрочем, утопающим свойственно хвататься за соломинку. Так поступил и Эдик.

– Мы можем договориться, – предложил он неизвестному. – Вам нужны деньги, уважаемый? Я готов отдать вам все, что у меня есть. Берите и уходите.

В коридоре что-то зашелестело, зашуршало и стихло.

– Вы меня поняли? – уточнил доктор. – Дайте знать, если согласны.

В ответ – ни слова. Эдик прикинул, что добежать по коридору до двери и выскочить на лестничную клетку они с Ларисой не успеют. Закрыться в кухне невозможно, потому что он заменил дверь аркой. Чертов ремонт!.. Прыгать в окно? Десятый этаж!..

Ожидание становилось тяжелым, как могильная плита. Доктор мысленно прощался с жизнью и проклинал свое идиотское любопытство. Зачем он следил за Ларисой, потащился за ней на вокзал и ввязался в опасную передрягу? Совать нос в чужие дела не в его правилах. Тем более Лариса ему изменила! Он должен ее ненавидеть, а не выручать.

– Прости… – всхлипнула она. – Это все из-за меня…

– Тихо!..

– Нас все равно убьют…

– Эй! – крикнул Эдик. – Вы меня слышите?

По коридору прокатился не то вздох, не то стон. Тишина внезапно взорвалась резким дребезжащим звуком. Дз-з-зинь!.. Дзз-з-зинь! Дззз-зз-зиннь!..

Кто-то настойчиво звонил в дверь. «Неужели полиция? – мелькнуло в затуманенном уме Эдика. – Откуда они узнали?»

Он дернулся, но Лариса крепко схватила его за локоть и взмолилась:

– Не открывай!.. Это они…

– Любезный! – дрожащим голосом обратился Эдик к визитеру. – За дверью – полиция! Я нажал тревожную кнопку, приехала вооруженная охрана! Вам лучше уйти по-хорошему!

Дзз-зиннь!.. – надрывался звонок. – Дзинь!..

У доктора не было сигнализации и тревожной кнопки. Но чем черт не шутит? Авось убийца поверит и ретируется?

Лариса плакала и что-то бормотала. По коридору будто вихрь пронесся. В дверь продолжали звонить.

– Не открывай! – умоляла Лариса. – Мне страшно!..

Звонки прекратились, и тот, кто находился за дверью, принялся ломиться в нее. Толчки сопровождались громким отборным матом. Хлипкий замок не выдержал…

Соня не оглядывалась по сторонам. Ей и в голову не приходило, что за ней могут следить. Она не стала ловить такси, о чем она заявила и чего опасался Ренат. Отдав ей последние деньги, он остался без гроша. В случае, если ему тоже придется брать такси, платить будет нечем.

Соня, стуча каблуками, направлялась к Кузьминскому парку. Ее красное платье с воланами по подолу мелькало впереди. Бульвар будто вымер – вокруг не было ни души. На аллеях парка не встречались прохожие. Над прудом белыми пластами лежал туман.

Ренат скоро пожалел о том, что не послушался Сони и не лег в постель, как она советовала. Он продрог на ветру, его бил озноб, дыхание перехватывало. Болезненная слабость, которая временно отступила, вернулась вновь. Борясь с недомоганием, он едва не потерял из виду Соню.

В парке потемнело. В сумерках светились колонны Музыкального павильона. По праздникам тут иногда играла музыка. Но сейчас повсюду было тихо. Если бы не эхо шагов Сони и не собственное дыхание, Ренат мог бы подумать, что он забрел в параллельную реальность, в зазеркалье бывшей княжеской усадьбы. Впрочем, кто сказал, что в зазеркалье нет звуков?

Соня шла вдоль заднего фасада Конного двора. Штукатурка здесь почти вся обвалилась, и были видны кирпичи старой кладки. Ренат еле поспевал за девушкой. Она остановилась у неприметной руины, которая раньше являлась павильоном. Бурый кирпич, фрагменты отделки из белого камня. У развалин не было крыши, а в проеме стены виднелись черные деревья.

Ренат засмотрелся на остатки павильона, зацепился ногой за корень и… очутился на земле. От боли из глаз посыпались искры. Кажется, сломана рука. На какое-то мгновение он потерял сознание. А когда очнулся… Соня исчезла.

Боковым зрением Ренат успел увидеть, как она нырнула в стенной проем разрушенного павильона. Левая кисть ужасно болела. Он попробовал пошевелить пальцами и понял, что кость цела. Обошлось сильным ушибом или трещиной. Придется тащиться в больницу и в худшем случае все-таки накладывать гипс.

– Блин…

С трудом поднявшись на ноги, Ренат не узнал места, куда его привела Соня. Руина выглядела декорацией к постройке подвального типа. Вниз вела каменная лестница, в узких окошках горел свет.

Молодой человек, поддерживая ушибленную кисть здоровой рукой, спустился по щербатым ступенькам. Может, кто-нибудь окажет ему первую помощь или вызовет «неотложку». Выходя из дому, он второпях забыл взять с собой телефон.

В голове мутилось, и потом Ренат не сумел вспомнить, как оказался в подпольном кабаре.

То, что это кабаре, он не сомневался. Яркие лампы, музыка, полураздетые барышни, танцующие на сцене.

Соня сидела за столиком и жадно следила за танцовщицами. Публика в зале показалась Ренату странной. Мужчины – мрачные и бледные, как восковые куклы. Дамы, за исключением Сони, производили отталкивающее впечатление. Их платья больше открывали, чем прикрывали, а лица выглядели белыми масками. Барышни на сцене высоко поднимали ноги, задирали юбки и трясли обнаженными грудями. Это было нечто среднее между разнузданным канканом и стриптизом.

Соня встала и захлопала в ладоши. Она была в восторге от зрелища и сама пустилась в пляс. Расстегнула платье и приспустила его с плеч, вызвав вялое одобрение публики. Она изгибалась, поводила плечами и закидывала голову. Казалось, одежда вот-вот слетит с нее…

Никто не обращал внимания на Рената. А тот забыл, что пришел за помощью. Он напряженно всматривался в лица присутствующих и не мог толком разглядеть их. Мелькали голые спины и глубокие декольте дам, звучали голоса, кто-то смеялся, кто-то пил шампанское. Официантка в короткой юбке прошла мимо Рената с подносом, на котором стояли бокалы с напитками.

Кажется, он взял коньяк, чтобы немного утолить боль. Выпил. Все закружилось, накренилось, повалилось, как карточный домик. Танцовщицы скакали по ярко освещенной сцене, Соня сбросила платье на пол и закружилась в дикой пляске.

Свет померк, и Ренат отключился. Погружаясь во тьму, он успел подумать, что у спиртного был странный вкус…