Глава 16
Во дворе я ожидал, что направимся к одному из корпусов, что для чистой публики, однако воин молча повел меня к подвальной двери, толкнул дверь, открыто, так же деловито миновал ряды бочек с вином, в конце еще дверь, открыл заготовленным ключом и распахнул.
— Заходи.
Из подвала пахнуло могильным холодом, я вопросительно посмотрел на воина. Опасности не чувствую, а после той страшной ночи, когда свет трех лун творил нечто со мной страшное, я в самом деле начал замечать, кто ко мне нейтрален, а кто относится с ненавистью, что наполняет опасливым восторгом и надеждами, что это свойство еще и подразовьется.
— И… что там?
Он ответил с нетерпением:
— Всего лишь защищенная дорога. Пойдем. Как привел, как и отведу обратно.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Круллос, — ответил он.
— Хорошо, Круллос, — сказал я. — Пойдем. Но если что не так, я тебя и с того света достану.
Он сказал мирно:
— Хорошее обещание. Заходи, нужно запереть.
Я переступил порог, справа от двери горящий факел в металлическом держаке в стене. Круллос задвинул на двери простой засов из деревяшки, а я опасливо смотрел на уходящие вниз в темноту ступени.
Круллос взял факел и, держа над головой, молча начал спускаться первым. Я двинулся следом по слишком широкой лестнице, не по росту здания широкой, сперва несколько пролетов с каменными кувшинами на каждом этаже, потом долго шли по странной галерее с обвалившимися перилами, а далеко внизу слабо мерцает плитами мозаичный пол огромного зала.
Я на всякий случай прижимался к стене, не люблю края пропасти, в животе почему-то становится холодно, потом галерея кончилась, снова лестница, ведущая вниз, на этот раз винтовая, но все такая же добротная, из светлого гранита…
Эта вывела в коридор с колоннами по обе стороны, потолок арочный, далеко впереди такая же дверь со стрельчатым верхом, над нею даже витраж, который я увидел здесь впервые.
Дверь открываться отказывалась, Круллос пошептал заклятие, толкнул, она распахнулась так легко и гостеприимно, словно остановить нас пытался кто-то другой, сейчас убежавший с поджатым хвостом.
Круллос покосился на меня с победным видом, я пробормотал небрежно:
— У меня такая же. Чужих не пустит, а мне открывает и без заклятий, как только увидит.
Он поморщился:
— Ври, да не завирайся.
Я смолчал, за дверью тьма, но не просто темнота, а тьма настоящая, плотная, густая, как болотная вода, запах оттуда душный, застоявшийся, неприятной тяжестью опустившийся на плечи.
Площадка из того же гранита, только потемнее, а дальше снова лестница, не такая широкая, с боков такие же стены, кое-где что-то нацарапано, однако Круллос не останавливался, а пытаться прочесть на ходу и смотреть под ноги пока еще никому не удавалось.
В какой-то момент он толкнул невидимую для меня дверь, открылся просторный зал с двумя высокими витражными окнами с арочным верхом, барельефами на стенах, с целым рядом ниш, откуда слепыми глазами смотрят статуи из белого мрамора.
Он оглянулся, вставил факел в металлическое отверстие держака в стене.
— Все, — сказал он. — Считай, пришли.
В левой стороне зала дверь в магических знаках сверху донизу. Он кивнул в ее сторону, я сказал на ходу:
— Мы так долго спускались… но почему мне кажется, что все еще на поверхности?
Он поморщился:
— Привыкнешь.
— Магия?
— Типа того, — ответил он. — Так строили раньше. Сейчас уже не умеют. Да и зачем?
— Ну и хорошо, — ответил я рассудительно. — Простому человеку не нужны эти архитектурные излишества.
Он покосился на меня с сомнением в глазах.
— Ты из армии принца?
Я посмотрел на него зверем.
— Что, похож?
— Похож, — ответил он. — Рассуждаешь так же… Так, ты заходи и держись уважительно. А я подожду тебя здесь.
Он взялся за ручку двери. Я кивнул, буркнул:
— Нет, я сразу всех облаю. И вообще нападу.
Он усмехнулся и распахнул дверь. Комната достаточно просторная, есть даже камин, сбоку на металлическом поддоне горка березовых поленьев, массивный стол, два легких кресла, а ложе в дальнем углу комнаты, там некоторая затемненность, хотя рядом на изящном столике горит свеча в медном подсвечнике.
В комнате, стоя у окна, выходящего во двор, тихо беседуют двое, Роднер Дейнджерфилд, все в той же темной одежде и кирасе из черной бронзы, словно и спит в них, он показался еще крупнее. Рядом с ним незнакомый мне глерд сразу умолк и, повернувшись ко мне, уставился недовольно и даже зло.
Третьим в комнате оказался сидящий за дальним столом дряхлый старик с жутко изрезанным глубокими морщинами, длинным, как у коня, лицом.
Он единственный не снял плащ в помещении, что значит, не просто дорожное одеяние, а некий атрибут…
Я не успел додумать, как старик поднялся, его заметно тряхнуло, он уставился на меня дикими глазами, попытался вытянуть в мою сторону дрожащую руку, но его повело, и он ухватился обеими конечностями за край стола.
Главнокомандующий и его собеседник, что больше всего похож на боевого командира крупного воинского соединения, настороженно и даже хищно поглядывали то на меня, то на старика.
— И что, — произнес Дейнджерфилд резким голосом, — что скажешь? Смотри на этого… этого Улучшателя!
Старик некоторое время беззвучно шлепал губами, наконец сумел оторвать от стола правую длань и величаво вытянуть в мою сторону. Если бы не тряслась, как осиновая ветвь на ветру, это выглядело бы устрашающе, что-то типа рука судьбы.
— Это… зло, — прохрипел он, как удушиваемая тугим ошейником злобная собака, — это разрушение… вижу смерть… нет, гибель знатных глердов… это он все принес!.. За ним зрю черные крылья… нет, уже багровые, пропитанные горячей кровью…
Холод сковал мое тело, командующий и глерд смотрят обрекающе, вдруг тут же убьют, у них такой ранг, даже извиняться не станут.
Я вскрикнул жалким голосом:
— Да что вы… какая гибель?.. Я только и думаю, чтобы меня самого не трогали и не отпинывали!.. Сижу, как мышь, всем уступаю дорогу, пикнуть не смею…
Дейнджерфилд посмотрел на меня, повернул голову к старцу.
— Что-то еще?
— Смерть, — прохрипел тот, задыхаясь и хватая за ворот. — Смерть… Огонь… Смерть…
— Еще! — потребовал Дейнджерфилд.
— Только огонь, — повторил старик шипящим голосом, — только смерть… Даже королева исчезнет… катятся головы с плахи… Горит замок с тремя башнями…
Он умолк и в бессилии рухнул за стол, с костяным стуком уронив на столешницу голову.
Дейнджерфилд указал на него кивком глерду-командиру.
— Пусть выведут так же тихо, как и привели. Потайным ходом. И прячь, пока все не закончится.
Тот поклонился и, стремительно приблизившись к старцу, поднял тщедушное тело, а потом, почти держа на весу, быстро вышел через дверь, что ведет, как понимаю, во внутренние покои.
Дейнджерфилд обратил взор на меня. Мне показалось, что я, как недостаточно быстроногая антилопа, оказался зажатым в угол перед огромным тигром.
— Это великий Куканцель, — сообщил Дейнджерфилд медленно. — Прорицатель, чье видение будущего всегда совпадает с тем, что случится…
Я возразил нервно:
— А что он сказал особое?.. Разрушения, гибель глердов, смерть… Ха, это предскажет всякий! Как будто не случается и так постоянно!.. Тем более сейчас и здесь вот-вот прорвется нарыв…
— Нарыв? — переспросил он.
— Что-то созрело, — пояснил я. — Будто сами не видите!.. То ли война на самом пороге, то ли наступление мятежного принца, то ли дворцовый переворот… Это и я могу предсказать!..
Он жестоко усмехнулся:
— Ты-то можешь.
— Любой, — поправил я себя, — может предсказать. Ничего нового! Рутина. Балы, интриги, перевороты, война и охота… что он предсказал?
Он кивнул:
— В общем, да. Правда, замок с тремя башнями есть только у одного из знатных глердов… Посмотрим, будет ли там пожар. Заметный пожар. Ты прав, существо. Ничего особенного в предсказании, я то же самое вижу и без ясновидения… Одно непонятно…
Он вперил в меня злой взгляд. Мне показалось, что придавливает меня к стене, ноги онемели вовсе, главнокомандующий пользуется какой-то древней чертовщиной, уже вижу только его глаза, зрачки расширились, стали как вся комната…
Я с усилием вернул себе контроль, я хозяин тела, очень редко оно берет надо мной верх, да и то когда много вина и баб, а вот так грубо еще не удавалось…
На лице Дейнджерфилда отразилось разочарование, а я переспросил:
— Что непонятно?
— Да, — ответил он жестко. — Непонятно. Почему именно тебя считает ответственным?
Я пожал плечами:
— Простите, глерд, невежественному человеку все новое зрится злым и опасным. Невежда всегда уверен, что новое несет беды. Я здесь человек новый, к тому же что-то изменил… надеюсь, к лучшему. Вот он по неразумению и…
Дейнджерфилд кивнул, все еще не сводя с меня взгляда.
— Думаешь?
— Самый правильный вариант, — ответил я.
Он усмехнулся, но улыбка была жестокой.
— Ты даже не скрываешься, — сообщил он.
— В чем?
— Говоришь свободно, — объяснил он. — Ты не раб и никогда не был рабом. Ты даже не был простолюдином! И речь твоя вольна и несет в себе зачатки глердовой спеси. Как ни скрывай, но это как рост или ширина плеч, все равно заметно. Ладно, сейчас другое важно… Гм, в общем, иди в свою людскую. А я подумаю над предсказанием.
Круллос ждал меня в коридоре, взглянул без интереса, явно и не ожидал, что убьют или даже зарежут.
— Готов?
— К чему? — спросил я.
Он взял горячий факел, жестко усмехнулся:
— Идти обратно. А то если надо штаны сменить…
— Свои отдашь? — поинтересовался я. — Ладно, пойдем. А чего надо было вот так, если можно бы поверху?
— Эта часть дворца, — сообщил он, — защищена от любой магии. Нельзя ни подслушать, ни помешать. Ты не думай, глерд Дейнджерфилд не один пользуется. Хотя, конечно, высокий ранг необходим…
— Еще бы, — буркнул я. — Привилегии…
Он усмехнулся:
— Не одобряешь? А ты точно из армии принца? Или из сочувствующих. Ладно-ладно, не вскидывайся! Мне все равно. Я просто служу. Сядет на трон принц, буду служить принцу.
— А как же воинская присяга? — спросил он.
Он хмыкнул:
— Я присягал трону. Трону и буду служить. Власти!.. А ты что думал?
Я промолчал, голова раскалилась от жарких мыслей, словно булыжник в костре. Если Дейнджерфилд признал меня опасным, почему так легко отпускает?.. Что задумал?
Обратный путь показался вдвое короче, ну это не магия, так всегда, я с облегчением увидел знакомую дверь, а когда Круллос отодвинул засов, я поспешно вышел на родной двор, где суетятся дворовые люди, носят воду, дрова, снимают мешки с телег и перетаскивают в подвалы.
