Глава 13
Фицроя отыскать удалось не сразу, он за все время во дворце показывался только переночевать, да и то всего дважды, пришлось расспрашивать о глерде из королевства Нижних Долин, такого не могли не заметить.
К моему изумлению, пришлось вытаскивать не из женской постели, а из лавки древностей, где он усердно выторговывал нечто уникальное, что возвращает молодость и потенцию, что, конечно, важнее.
Он заметно обрадовался, начал рассказывать, что успел купить и какие сделки провернуть, я прервал:
— А как тебе сама Дронтария? В целом?.. Это же королевство, у которого выход к морю!.. Чуть дальше по реке — и попадем прямо в безбрежный океан… Нет, сперва в море, но только с этим что–то непонятное.
— Что?
Я коротко объяснил, он кивнул.
— Это мне в первый же день объяснили. Королев–ство, говорят, не настолько большое, чтобы строить собственный флот. А Пиксия и Гарн, это соседи справа и слева, взяли на себя заботу о дронтарских товарах.
— Не бесплатно, конечно?
Он взглянул с укором.
— Кто же будет работать бесплатно? Разумеется, платят. Но и своим бы платили!.. Зато не нужно забо–титься о ремонте кораблей, наборе команды, обучении, жалованье матросам… Платят только за перевоз!
— Гм, — сказал я, — что–то как–то не верится в та–кое бескорыстие соседей. А вот в то, что им выгодно было убрать конкурента, а то и соперника, с морских путей…
— Да ладно, — сказал он с укором, — каждый старается устроиться с удобствами! А что может быть лучше, когда работают за тебя?.. Пойдем выпьем, я здесь такой кабак отыскал, чудо!..
— Кабак да, — согласился я, — ты их отыскиваешь по нюху. Но эта лавка, гм…
Он сказал задиристо:
— А вдруг и я куплю что–то древнее, как твой маги–ческий арбалет?
— Пойдем, — сказал я, — чтобы стать магом, нуж–но много знать, а во многих знаниях много горя, как говорит Екклезиаст, потому что именно при его дворе придумали: много знает — убивать пора! А когда лови–ли убившего соседа и спрашивали за что, тот отвечал честно: он слишком много знал!
Кабак оказался небольшой, уютный, Фицрой пояс–нил, что здесь только для благородных, есть культура, и я в этом убедился, когда толстая стряпуха, подавая нам ложки, сперва вытерла их о задницу, что почему–то напомнило о Томске, но из–за чего, не вспомнил.
Когда перекусили мясом и сыром, Фицрой напол–нил две оловянные чаши вином, придвинул одну мне.
— Здесь отменное. Что делать, на юге солнца боль–ше! Пробуй.
Я сделал глоток, прислушался, все–таки общее про–исхождение дает знать, вино есть вино, пусть за годы мутаций вкус слегка изменился.
Фицрой поглядывал искоса, наконец сказал недо–вольно:
— Чего молчишь, как сыч?.. Поплавать все еще хо–чется?
— А тебе? — спросил я.
Он посмотрел в изумлении.
— Еще бы. И полетать.
— И полетаем, — пообещал я. — Не на этих не–надежных монгах, а на чем–нибудь… ладно, все впе–реди. Но что–то в этом неверное. Не верю, что только молодые стремятся рисковать в море, а люди зрелые воздерживаются.
Он посмотрел с интересом.
— Ну–ну?
— Что–то не так, — сказал я. — Ладно, узнаем. Про–сто не верю, что народ, живущий на берегу моря, вдруг по своей воле отказался от морских путешествий.
Он напомнил:
— Но если Пиксия и Гарн предложили все товары перевозить на своих кораблях… и если это выгоднее, чем строить свой флот?
— Надо разобраться, — ответил я. — Может быть, меня слишком много обманывали, или же слишком много повидал обмана вообще, но не верю, что эти два королевства перевозят товары дронтарских купцов без особой корысти!
— Корысть наверняка есть, — сказал Фицрой со–лидно. — Но прикинь, во что обошлось бы строитель–ство собственного флота Дронтарии! Умные головы по–считали и решили, что дешевле продавать с небольшой скидкой иноземным купцам, а дальше пусть плывут че–рез бури и штормы, кто–то погибнет, кто–то выживет, но деньги за товар получены вперед, дальше эти про–блемы пиксичей.
Я сделал еще глоток, задумался, повертел между пальцами тонкую ножку чаши.
— Ладно, узнаем больше, а пока с выводами лучше не спешить. На свете много всяких чудес, что и не сни–лись нашему Фицрою.
Он сказал весело:
— Ты совсем разучился верить людям! Вот увидишь, все подтвердится. Налить еще?.. По глазам вижу, давай чашу.
— С тобой пообщаешься, — огрызнулся я, — вооб–ще всех убивать пора!
На другой день я с утра пораньше вошел в королев–ские покои, с плеч свалилась незримая тяжесть: король не лежит трупом, а полусидит в постели, обложенный подушками, грелками, а под спиной целый матрас, свернутый вдвое.
Курт застыл как столб, руки сложил, притворяется, что его нет вовсе, но вообще–то всегда готов, только извольте повелеть.
Астрингер сразу поймал меня взглядом и держал им, пока я торопливо шел к нему, что говорит о доста–точном уровне концентрации внимания.
Я поклонился, а он сказал с чувством:
— Глерд, вы спасли мне жизнь!
Я ответил скромно:
— Да не стоит снова благодарить за такую ерунду… вы это вчера сказали. Не ваша жизнь ерунда, ваше ве–личество, она как раз не ерунда сейчас, когда вот–вот война, это я вам не как политик политику, вы поймете, а как бы человек человеку, хотя вы не человек, а госу–дарь, а я вообще непонятно что.
Он покачал головой.
— Да, вы еще какой политик! Такое сказали, что ничего не понял, зато с каким видом!..
— Учусь, — сказал я скромно, — когда–нибудь дорасту до настоящего политика. Если не свихнусь раньше.
— Глерд, — казал он серьезно, — излагайте все, что нужно. Обещаю сделать все, что в моих королевских силах.
— Ваше величество, — сказал я, — простите, что прерываю, но я человек скромный до наглости, мне ничего не надо.
— Скромный до наглости, — пробормотал он. — Интересное определение… У нас говорят «скромный до дурости», но к вам это явно не подходит. Глерд, голова моя стала ясной, как никогда прежде. Ею я уже здоров, хотя телом еще слабее мыши… Я вспоминаю, насчет чего я нараспоряжался, и оторопь берет… Я действовал
в своем уме? Или та проклятая лихорадка лишила меня разума?
Я покачал головой.
— Ваше величество, к сожалению, я прибыл из Нижних Долин с нерадостными вестями, но вы мудро и своевременно, невзирая на телесную и прочую немощь, отдали точные и разумные распоряжения насчет строительства защитных укреплений. Все–таки потери наступающей армии всегда три к одному, так что у ва–ших людей преимущества будет еще больше… при–мерно пять к одному, считая помощь защитного вала и ряды оструганных кольев.
Он нахмурился.
— Значит, это все правда… А то я уже подумал, у меня был такой жар, что бредил…
— Вы бредили, — подтвердил я, — но по–королевски.
— Это… как?
— Величественно, — пояснил я, — и с достоинст–вом. Хотя и жутко пердели, но женщин не было, так что все нормально, мужчины все на свете свои и одна как бы стая. У вас там такое скопилось, нужно было от всего лишнего избавиться…
Он пробормотал:
— Итак, что хочет от меня моя кузина?
— Победы, — ответил я.
— Чего? — переспросил он. — С вашей помощью она меня уже победила.
— Сейчас у вас один противник, — напомнил я. — Ваше величество, если вы уже забыли, то повторяю, король Уламрии решился воплотить свой великий план в жизнь. Он намерен превратить свое государство в, так сказать, морское. Ему нужен выход к морю, а самый кратчайший путь — через Нижние Долины в Дронта–рию. Долгие годы он готовил армию, искал союзников и даже договорился с регентом Опалоссы о совместных действиях. Теперь все зависит от того, договорились вы с ее величеством или скажете, что все было в бреду и вы за себя не отвечаете.
Он поинтересовался хмуро:
— А что мне еще остается?
— Значит, действуете заодно?
— Я прижат к стене, — напомнил он. — Король Ан–триас идет в Дронтарию, чтобы сокрушить мою армию и захватить мои земли. И даже мой трон, скотина!
— Он это сделает, — сказал я, — если не будете со–трудничать с ее величеством. Первое, вы не должны переходить границу и помогать гуцарам, которые ока–жут яростное сопротивление уламрам.
Он буркнул:
— Разве это не в интересах королевы?
Я покачал головой.
— Нет.
— Почему?
— Подумайте, — ответил я, — вы же король и все поймете.
Он поморщился.
— Ах да, они мятежники и не признают ее власть. Она хочет убить сразу двух зайцев?
— А вы не так бы сделали? — спросил я. — Как только Антриас разобьет гуцаров и вторгнется в ваше королевство, ее величество выведет все войска из кре–постей и ударит ему в спину. Ему придется очень не–просто, учитывая, что будет отрезан от баз снабжения. Шайки мятежника Роммельса будут перехватывать все его отряды, отправленные в села за продовольствием.
Он прервал:
— А ему это зачем? Вашему неуловимому Роммельсу?
— Вы очень хорошо сказали, ваше величество, хотя и сами вряд ли это поняли.
— Глерд…
— Он неуловимый потому, — объяснил я, — что его никто не ловит. Насчет Роммельса не волнуйтесь, все схвачено, обо всем договорено. У нас такая диплома–тия, даже с террористами наладит диалог, если нужно подгадить соседу. Слова это слова, а жизнь — жизнь. По дороге в Дронтарию я кое–что успел с ним перете–реть. Совместные действия против иностранного втор–жения повысят рейтинг Роммельса и, возможно, заста–вят его принять некоторые предложения ее величества по легализации преступно нажитых незаконным путем капиталов.
Он посмотрел на меня с сомнением.
— Какой–то вы всеядный… И с королевой общаетесь, и с самым подлым из разбойников договариваетесь.
— Я не политик, — напомнил я, — но работаю на политиков. Говорят, есть такие работы, которыми даже политики гнушаются… хотя я в это не верю, это сами политики запускают в массы, чтобы коричневые оде–яния сделать чуточку белее. В общем, Антриасу под–креплений из Опалоссы ждать не придется, на что он рассчитывал, в то время как у вас все под рукой. Вам нужно будет только убрать с его дороги склады с про–довольствием, зерно в амбарах, любой фураж для кон–ницы… Это я к тому, что оборонительную линию он все равно прорвет, не для того задумывал великий поход, чтобы его остановили в самом начале.
Он поинтересовался недоверчиво:
— А ее величество королева… в самом деле ударит ему в спину? Или все же отсидится в крепостях?
— Расправившись с вами, — ответил я честно, — Антриас остатки вашей разбитой армии вольет в свою потрепанную, переоснастит и станет еще сильнее, чем был. Так что участь Нижних Долин будет решена. Ко–ролева это понимает, и вовсе не из любви к вам будет помогать разбивать Антриаса.
Он криво усмехнулся.
— Ну., в такое верю больше. У нее всегда был хо–лодный расчетливый ум. Я сватался к ней, но, честно говоря, я бы побаивался ее в постели… Глерд, у меня личный вопрос…
— Ваше величество?
Он проговорил с неловкостью, непривычной для такого огромного короля:
— Я никогда не чувствовал себя таким здоровым. Это… надолго?
— Хотел бы я сказать, — ответил я осторожно, — что навсегда, но, боюсь, это всего лишь на несколько лет. Вы же не измените свое питание?.. Потому лет пять будет копиться песок, слипаться в камешки… а потом опять их почувствуете. А может, и не почувст–вуете. У всех по–разному.
Он вздохнул с таким облегчением, словно стряхнул с плеч по меньшей мере горный хребет.
— Несколько лет? Это же вечность!.. За это время могу сто раз погибнуть в бою, утонуть в бассейне, упасть со скалы… ну ладно, с балкона, могу же помеч–тать о чем–то красивом?.. Вы чародей, не к ночи будь сказано. Так что сделаю все, как и предлагает мне ее величество ваша королева. Хотя вы не совсем вроде бы и нижнедолинец.
— Не совсем, — ответил я. — Путешествую. Столь–ко королевств прошел, как уже сказал, что уже и не помню дорогу обратно. Нужно будет топтать новую.
Он продолжал всматриваться в меня очень внима–тельно.
— Значит, вас ничего особенного с Нижними Долинами не связывает?
— Ее величество, — ответил я скромно, — изволила, как я уже упоминал, пожаловать мне за пустяковую услугу замок с большим участком земли. Так что я… гм…
Он проговорил медленно:
— До меня доходили некоторые слухи. Была попытка захвата власти?
— Что–то вроде, — пробормотал я.
Он спросил тише:
— Предотвратили ее вы?..
— Я оказался там случайно, — заверил я. — Просто так получилось. Не скажу, чтобы был как–то расположен к королеве чужого для меня государства, но не мог смотреть, как на моих глазах убивают женщину… Так что, как вы верно изволили заметить, теперь нижнедо- линец. В какой–то мере, конечно. Частично. И, думаю, не до конца жизни.
