Глава 11
Коротким этот путь не показался, совсем наоборот, нас с Фицроем довольно долго вели тесными коридо–рами, в одной из комнат велели оставить все оружие, так принято, ничего личного.
Дикий крик раздался совсем близко, за дверью, возле которой застыли стражи, несколько слуг и какие- то королевские советники с очень скорбными лицами.
Офицер сказал шепотом:
— Когда у его величества эти боли, крики слышны на половину города… Женщины плачут от сочувствия.
Я кивнул, я не женщина, да и не мой это король, а всех жалеть — язву желудка заработать, а демократ прежде всего должен беречь и жалеть себя, а также вос–хищаться собой и любоваться, это продлевает жизнь и повышает ее статусность.
— Грустно, — сказал я, — да, грустно. Но вы уверены…
Он ответил нехотя:
— Его величество не прекращает быть королем. И велит докладывать обо всем, что происходит в коро–левстве. Но все же, глерд, хотя от королевы Орландии с пустяком не пришлют человека, все же пощадите ко–роля и не задерживайтесь у него ни на минуту.
Я ответил с содроганием плеч:
— Глерд, я сам не выношу даже вида больных! Пе–редам послание и сразу же смоюсь.
Он посмотрел на меня со странной смесью укора и благодарности.
— Да, глерд… это было бы… да.
— Фицрой, — сказал я, — побудь здесь, постереги оружие. А то кто знает, что тут за порядки.
Он ответил с готовностью:
— Да–да, ты прав. Рожи у всех какие–то не совсем, а меч у меня, сам знаешь, цены ему нет…
Офицер переговорил со слугами, один отворил пе–редо мной дверь, я переступил порог и остановился, обволакиваемый тяжелым воздухом, наполненным сильным запахом гноя, тяжелой болезни и безнадежного страдания.
На ложе, окруженный подушками и подушечками, распластался крупный человек с нездоровым одутлова–тым лицом и воспаленными набрякшими веками.
С той стороны расположились трое лекарей, двое сидят у постели, третий наклонился над больным и всматривается в его лицо, время от времени припод–нимая ему веки.
На меня покосились с неудовольствием, а слуга, что вошел со мной вместе, осторожно приблизился к постели с распластанным, как рыба на столе у кухарки, королем.
— Ваше величество…
Астрингер прошептал едва слышно:
— Говори…
— Посол от королевы Орландии, — сказал он нег–ромко.
Астрингер с великим трудом скосил на меня взгляд залитых кровью из–за полопавшихся сосудов глаз.
— Что… с нею?
Я ответил с поклоном:
— В полном здравии, чего желает и вам, ваше вели–чество.
— Спаси… сибо, — прошептал он, — но, как видите, глерд… издохну уже скоро… Вот возликует ваша ко–ролева!
— Ваше величество, — ответил я с сочувствием, — вы поступаете нехорошо. Как король, обязаны сперва все сделать для королевства, а уж потом, если у вас та–кая блажь, то да, можете. Но не раньше.
Слуга зло зашипел за моей спиной:
— Глерд! Вы забываетесь. Его величество чувствует себя очень плохо.
Астрингер ответил вяло:
— Курт, он прав… Говорите, глерд, быстрее, скоро новый приступ… Не знаю, переживу ли.
Я посмотрел на него, на троих врачей, покосился на слугу, что не слуга, как оказывается, а либо королев–ский секретарь, либо что–то к этому близкое.
— Ваше величество, это как бы только для ваших ушей. Государственные дела.
Он ответил слабым голосом:
— Глерд… неужели моя венценосная кузина решила принять мое предложение стать моей женой?.. В моем положении, как видите, есть плюсы… не для меня, ко–нечно…
— Есть и более важные дела, — ответил я и добавил многозначительно: — Даже для больного короля.
Он простонал:
— Вы молоды… Наверное, еще и не болели вовсе… Хорошо, только недолго. Дорогие друзья, оставьте нас… И лекари тоже.
Курт посмотрел на меня с неприязнью.
— Его величество очень болен, — сказал он с нажи–мом. — Не утомляйте его!
Когда за ними закрылась дверь, я повернулся к по–стели. Астрингер лежит, как мертвый, лицо желтое, как у мертвеца, веки багровые и напухшие, а губы из блед–ных становятся синими.
Я поколебался, сказал негромко:
— Ваше величество… я не лекарь, но ваши страда–ния облегчить смогу.
Он ответил стонуще:
— Я тоже…
— Ваше величество?
— Если хватит сил воткнуть нож себе в горло…
— Не то, — ответил я. — Рискнем? Что вам терять?
Он приоткрыл глаза и с недоверием смотрел, как я
щелкнул пряжкой ремня, открылась коробочка, откуда я достал двумя пальцами крохотную белую горошинку.
— Это, — прошептал он, — что… и все?
— Да, — сообщил я. — Положите под язык. Не гло–тайте. Эта штука быстро рассосется, так быстрее попа–дет в кровь. Из желудка долго, из пасти сразу. Она у вас вон какая.
Он с трудом высвободил руку из–под одеяла, но поднять не смог, упала бессильно.
— Откройте рот, — сказал я. — Вот так… Не гло–тайте. Хотя все равно станет легче, но не сразу и не так ударно.
Он послушно принял таблетку, закрыл глаза, я смотрел с сочувствием, даже с глубоким сочувствием, почти с состраданием, хотя мне такое по отношению к людям вообще–то не слишком свойственно, как и всем нам, любящим животных, что уж точно всех на свете человеков.
С минуту он лежал неподвижно, затем бледные губы слегка шевельнулись.
— В самом деле утихает…
— Полежите спокойно, — сказал я. — Сердце у вас, вижу, как у быка. Сейчас боль отойдет, ваше величест–во. Это не лечение, просто обезболивающее. Зато голо–ва прояснится, ничто не будет отвлекать от поистине королевских мыслей, недоступных простому глерду. Непростому тоже.
— Говорите, — прошептал он, — с чем прибыли.
— К сожалению, ваше величество, — сказал я, — с дурными вестями. Но если вовремя все сделать пра–вильно, то велика вероятность, что не только победим, но и останемся в выигрыше.
— Слушаю, — шепнул он.
— Король Антриас, — сказал я. — Да, проблема в нем. Нет–нет, ваше величество, все гораздо хуже, чем вы подумали, вижу по глазам, по ним пока еще можно видеть ваши мысли, а это не есть хорошо для короля, который по занимаемому трону должен быть хитрым, коварным и абсолютно харизматичным. Король Ан- триас планирует напасть не на Нижние Долины, а на вас!.. Да–да, его цель — выйти к теплому морю.
Он проговорил тихо, страшась разбудить боль:
— Это да, в дальних планах… это все знали… Или догадывались…
— Пришло время, — сказал я и уточнил: — Как он полагает.
Он шепнул:
— Но сперва должен завоевать Нижние Долины?
— Он предложит союз, — сказал я не моргнув гла–зом, — а когда ее величество королева от союза отка–жется, попросит беспрепятственного прохода его ар–мии через земли королевства Нижние Долины.
Он шепнул:
— Какая настойчивая сволочь…
— Такие обычно своего добиваются, — согласился я. — А потом переписывают историю, где изображают себя овечками.
Он молчал долго, за это время, как полагаю, мощ–ное обезболивающее полностью притупило боль, но лицо короля оставалось мрачным, а в глазах, как мне почудилось, проступил нешуточный страх. Король он все–таки потому, что наследовал своему отцу, а тот деду, а это не совсем то, что по способностям. И понимаю, ему сейчас хочется, как обычно мне, лежать и намеч- тывать себе горы золота, счастья и всего–всего, в том числе и непристойного, что можно именно только на- мечтать, но не получить в реальности.
— Насколько, — проговорил он осевшим голосом, — это соответствует…
Я ответил с сочувствием:
— Ваше величество, я хотел бы принести вам хоро–шие новости, вы же хороший человек, это видно. В ди
кие времена посланцев с плохими вестями казнили, я понимаю такое естественное желание, честно.
Он вскинул голову.
— Что?.. Странные речи, глерд. Вы не из Нижних Долин, верно?
— Совершенно точно, ваше величество, — сказал я почтительно. — Вы очень проницательный человек. Даже болезнь не мешает вам быть королем, что видит всех насквозь, я слыхал о таком великом государе.
Он слабо шевельнул головой, прислушался со стра–хом, но явно больше не стегнуло по всем нервам, с об–легчением осмелился улыбнуться.
— Никакой проницательности, юный друг. Купцы из Нижних Долин часто провозят товары, ваши реме–сленники отделывали мне загородный дворец, так что нижнедоличан знаю…
— Я издалека, — подтвердил я. — Странствую в не–насытной жажде знаний и впечатлений. И забрался так далеко от родных мест, что даже и не знаю…
— И начали служить моей кузине Орландии?
— Не совсем так, — признался я. — Я совершенно случайно оказал ей пустяковую услугу, а ее величество решили щедро вознаградить меня, пожаловав званием или титулом глерда, еще даже не понял, и большим участком земли вместе с замком близ границы с Ула- мрией. Я принял с благодарностью, хотя, скажу честно, это нарушило мои планы двигаться дальше по странам, чтобы познать мир.
Он вздохнул, лицо снова омрачилось.
— Да, у нас редко получается то, что задумывается. Но вернемся к неприятному известию. Что еще извест–но о предполагаемом вторжении короля Антриаса?
— К сожалению, — ответил я, — не предполагае–мое. Король Антриас готовился очень тщательно, все продумал, так что это уже неизбежно. Несмотря даже на то, что часть его задумок сорвалась.
Он чуть оживился, даже наклонился в мою сторону.
— Какие? Обрадуйте умирающего.
— Первоначально, — сказал я, — планировалось вторгнуться двумя армиями: Уламрии и Опалоссы. Да- да, у них военный союз! Король Антриас заключил его с герцогом Ригильтом, наместником Опалоссы, пообе–щав помощь в удерживании трона.
Он слабо охнул.
— Две армии? Армии двух королевств?
— Ваше величество, — сказал я торопливо и с жи–вейшим сочувствием, — этот коварный план удалось разрушить. Силами дипломатического корпуса коро–левства Нижних Долин. Герцог Ригильт, как объявлено, ранен на охоте, но я вам сообщаю конфиденциальную информацию, что герцог убит. И власть в королевстве перешла, надеюсь, в руки законного короля.
Он смотрел на меня, задержав дыхание.
— У вас… точные сведения?
— Абсолютно, — заверил я. — Олень снес рогами полчерепа герцогу. Король Антриас пока это скрывает, чтобы выиграть время, но я вас заверяю, герцог не просто убит, а надежно убит. Я видел это собственными глазами.
Он пробормотал, глядя на меня неотрывно:
— Хорошо у вас работает дипломатия… Олень, под–умать только. Невероятно! А не могли, скажем, медве–дем? Или диким вепрем?
— Увы, — ответил я честно. — Там были только олени. И дикие козы. Но сам способ неважен, не так ли? Уж не нам точно заботиться о величии и престижности гибели герцога. Важно то, что армия Опалоссы в войну не вступит. Король Плаций вряд ли поддержит Антри- аса, так как тот дружил с герцогом и помогал ему удер–живать трон.
Он перевел дыхание.
— Это хорошие новости.
— Только наполовину, — сказал я. — Король слиш–ком много вложил в подготовку к захвату Дронтарии. И армия у него в самом деле лучшая в регионе. Он и один в состоянии это проделать… если не предпринять нечто особенное.
Он спросил быстро:
— У моей кузины есть план?
— Да, — ответил я не моргнув глазом. — Как я уже сказал, король Антриас обратится к королеве с прось–бой позволить его армии пройти через королевство до границ Дронтарии…
Он уже почти пришел в себя, сказал встревоженно:
— А если она согласится?
— Король сперва выведет армию на границу с Ниж–ними Долинами, — объяснил я, — а уже потом по–просит о свободном проходе. Чтоб его просьба была по–мужски весомой. Мы, мужчины, в спорах с женщи–нами особенно не любим проигрывать. Вы это знаете…
Он умолк на мгновение, потом проговорил тяжелым голосом:
— Ну да, королева по–женски предпочтет уйти в сторону от неприятностей. Пусть сражаются мужчины.
— Вообще–то верно, — поддержал я, — но не сов–сем. Ее величество разработало очень сложный план, но если он удастся…
Он сказал в нетерпении:
— Ну–ну?
— То сможем решить эту проблему, — сказал я, — окончательно. В смысле, вы и королева Орландия су–меете.
— Какой план?
Я указал взглядом на стену напротив.
— Вашему величеству известны про вон те два глазка?
Он взглянул на меня остро.
— Вы первый, кто заметил. Не волнуйтесь, там на–блюдают за нами двое моих самых преданных телохра–нителей. Из моего родного клана. Родня в двадцатом колене. Они нас видят, но не слышат, расстояние здесь приличное.
— Сейчас смотрит только один, — заметил я, — но это неважно. Главное, разговор останется в тайне. План прост, но должен быть выполнен ювелирно синхронно. Как только армия короля Антриаса с ним во главе пройдет беспрепятственно через Нижние Долины, король Плаций спешно вводит все свое войска в Ула- мрию и захватывает трон своего врага. Одновременно ее величество королева Орландия дает приказ нашим покинуть крепости и перегородить Антриасу путь к от–ступлению. Это мягкий вариант, ваше величество!
Его глаза расширились, он прошептал, не веря сво–им ушам:
— Мягкий? А какой тогда жесткий?
— Войска Нижних Долин, — сказал я, — наносят удар в спину армии Антриаса. Ваше величество, каким бы он ни считал себя великим полководцем, но с арми–ями трех королевств ему не справиться!
Он в волнении сжимал и разжимал кулаки, вздыхал и задерживал дыхание, выдыхая потом с такой силой, что будь за рабочим столом, заморился бы ловить и подбирать с пола разлетающиеся бумаги.
— Никто не предаст? — спросил он, не глядя на меня. — Простите, глерд, но я рискую больше всех.
— Вы подвергаетесь больше всех опасности, — уточнил я. — Удар направлен на ваше королевство, однако опасности подвергаются все. Захватив Дронта–рию, Антриас тут же развернется и захватит Нижние Долины. Думаю, и с Опалоссой долго не задержится, если король Плаций и не выполнит условий договора. Просто Антриас… это Антриас. Сам не остановится. Потому мы все должны действовать вместе. Иначе про–падем поодиночке.
Он помолчал, медленно повернул голову, выпро–стал из–под одеяла огромные руки. Я с сочувствием смотрел, как он сжал и разжал пальцы.
— Совсем не болит, — проговорил он с детским из–умлением. — Вы что… великий лекарь?
Я покачал головой.
— Ваше величество, это не лекарство. Просто обез–боливающее. К сожалению, боль завтра вернется.
Он заметно помрачнел.
— Жаль. Тогда нужно успеть хотя бы распорядить–ся. Страна должна быть готова к вторжению.
— Никому не говорите, — попросил я, — что вашу боль облегчил я.
Он тускло скривил губы.
— Хотите всегда смотреться только умелым бойцом? Не возражайте, я же вижу. Нет–нет, никому не скажу.
