Глава 7
Так добрались до порога зала королевских приемов, навстречу вышел глерд Иршир, небрежным жестом отослал Терминса, как мальчика на побегушках, а мне сказал негромко:
— Идите рядом со мной. Держитесь достойно, головой не вертите, руками не размахивайте…
В огромной зале горят все люстры, свечи в стенах, все залито праздничным огнем, роскошь зала убивает, как и роскошь придворных, я бы ахал, если бы с детства не был равнодушен к красотам версалей и тутанхамоней.
Королева уже на троне, вельможи расправляют ей складки роскошнейшего платья, прикрывая носки туфель, глерд Иршир принес корону и бережно опустил на пышную прическу королевы.
Она поймала меня взглядом, а когда я приблизился и поклонился чуть–чуть, совсем не как преданный подданный, поморщилась и сказала едва слышно:
— Мой лорд–канцлер подобрал для тебя пару свободных глердств. Жди здесь, я за ним уже послала. А пока поприсутствуй на приеме… Встань слева от трона. Держись, как положено.
Я не знал, как положено, но догадаться не трудно: сделать постную морду, выпрямиться и ни на что не реагировать, чтобы все внимание было королеве.
Зал начал заполняться придворными. Как я понял, ждали в соседних залах, а теперь, когда начали впускать сразу с двух сторон, блестяще–парадное стадо хлынуло в сторону трона, там остановилось у края ковра, деликатно напоминающего о границе. Между толпой и троном должно быть достаточное пространство для тех, кто будет выходить вперед, красиво раскланиваться.
Справа от королевы встал Теренц Брандштетгер, высокий и крупный, с резкими чертами удлиненного лица, как бы подчеркнуто грубо и мощно вырезанного из камня.
Еще по прошлому визиту в королевство я знал, что он из древнейшего рода, который дал королевству великих полководцев, стратегов, дипломатов, канцлеров, потому не удивительно, что сейчас рядом с королевой, хотя есть ли у него какая–то должность, так и не слыхал.
На меня он даже не посмотрел, на пустое место не смотрят, красиво и осанисто взирал на заполненный зал, никого в отдельности не видя, а королева чарующе улыбнулась неимоверно толстому, добродушного вида толстяку, которого вытолкали в первые ряды.
— Благородный глерд Странмин, — проговорила она теплым голосом, — я наслышана о вашей помощи, которую вы оказали своим соседям! Это наводнение у них было просто ужасное!
Он поклонился, ухватил поданную ему руку и приложился толстыми губами.
— Ваше величество, — ответил он с некоторым укором, — это долг — помочь попавшему в беду. Тем более, соседу! Вы благодарите, а я начинаю думать, что я вообще–то злодей, а сейчас вот совершил добрый поступок, за который нужно поощрить…
Она улыбнулась, но ее улыбка тотчас погасла. Я проследил за ее взглядом, через зал идет в нашу сторону высокий, крупный мужчина в абсолютно черных доспехах, я узнал знаменитую черную бронзу, что крепче железа.
От него пахнуло недоброй мощью, придворные сразу начали убираться с его пути, образовав широкую просеку через весь зал к трону.
Я рассмотрел блестящую кирасу с незатейливым гербом, изображающим быка, поддевшего на рога льва, такой же блестящий, как кираса, и богато украшенный шлем держит на сгибе левого локтя, взгляд суров и прям, а лицо словно вырезано из камня.
Сразу бросил в мою сторону злой взгляд, потом метнул на королеву и снова посмотрел на меня. Лицо напряглось, словно увидел не совсем то, что намеревался.
Отвесил короткий поклон, голос его прозвучал подобно приглушенному грому:
— Ваше величество…
Королева выпрямилась, откинувшись на спинку трона, на герцога смотрит прямо и бестрепетно, все время помнит, умница, что хоть он и сильный самец, доминант и царь природы, но королева все–таки она.
— Герцог, — произнесла она несколько напряженным голосом, — вам что–то помешало переодеться с дороги?
Он снова коротко поклонился, тут же выпрямился и посмотрел хмуро и дерзко на женщину на троне.
— Вы дивно прозорливы, ваше величество, — ответил он прежним грохочущим голосом, от которого затрепетали язычки пламени свечей. — Я торопился доложить, ваше величество, что по надежным слухам банды Ром- мельса готовятся перейти в наступление и захватить ряд сел, прилегающих к их лесу…
— Сел или деревень? — переспросила она.
Он запнулся, ответил замедленно:
— Есть и села, хотя деревень больше. Но мы не должны отдавать и деревни… Возможно, до него дошли слухи о мятеже в столице, потому спешно перешел в наступление.
Она прервала властным голосом:
— Герцог, благодарю за безупречную службу королевству. Я подумаю над ответными мерами. А вы пока идите к себе, переоденьтесь и отдохните. Не пугайте наших нежных женщин блеском металла и запахом конского пота.
Он помедлил, глядя на нее пристально, она выдавила примирительную улыбку, и он пророкотал неспешно:
— Да, ваше величество. Дорога была долгой и трудной. Ваше величество?
— Герцог, — ответила она.
Я поглядывал, как он удаляется, громадный и с прямой спиной кадрового военного, и снова с его пути спешат убраться только что вошедшие в зал придворные.
— Умеет, — пробормотал я.
Она чуть повела в мою сторону глазом и поинтересовалась шепотом:
— Что?
— Давить, — ответил я совсем тихо, — продавливать. Дожимать. Но не тут–то было, ваше величество.
Она сказала тихо:
— Он уже многих подмял. Стой здесь, пока не закончится.
— Знамя Дейнджерфилда, — пробормотал я, — не успело упасть, верно? Его подхватили такие же цепкие руки?
Она не ответила, а Теренц, который еще и Бранд- штеттер, даже повернул голову и посмотрел на меня строго и угнетающе.
Я послушно умолк, к королеве начали подходить один за другим знатные глерды, некоторые прибыли из дальних окраин и только сегодня услышали о неудачном перевороте, эти с жаром поздравляли королеву, кое–кто просил за арестованных, на что королева заученными фразами напоминала о королевском суде, решает он, решает по справедливости, вмешиваться нельзя…
Так длилось пару часов, у меня уже затекли ноги, сюда бы диван, начал переминаться, а королева, словно ощутив мои терзания, подала знак застывшему в сторонке церемониймейстеру, очень высокому и статному, его длинная черная мантия сурово и величественно блещет золотом и драгоценными камнями, почти не уступая по блеску королевскому платью, что и понятно, представляет королеву.
Он выступил вперед, ударил о пол окованным в металл посохом и провозгласил мощным голосом, заполнившим зал до самых дальних уголков:
— Ее величество изволит сделать перерыв. Прием возобновится через три часа!
Королева поднялась, все в зале зашевелились: мужчины склонили головы, женщины присели, все в таком виде застыли и не двигались, пока Орландия двигалась к узкой двери, которую так легко защищать, ведущей во внутренние покои.
Кто–то тронул меня сзади за рукав и сказал тихо:
— Следуйте за ее величеством.
За королевой двинулся следом только Брандштетгер, закрывая ее со спины могучей фигурой, я выждал и пошел следом.
Извилистый коридор, где гвардейцы на каждом шагу, вывел к двери королевского кабинета. Я прошел между стражей, большая и просторная комната показалась тесной: в креслах сидят знатнейшие вельможи королевства с Мяффнером и Джуэлом во главе, так вот почему их не было на приеме, что–то здесь перетирают между собой, чтобы поставить королеву перед фактом.
Я переступил порог вслед за королевой. Сидящие в креслах начали подниматься, кое–кто с трудом, склонились в поклонах и стояли так, пока королева величаво не прошествует к столу и не сядет с той стороны в кресло, почти такое же блистающее, как и сам трон, что в зале приемов.
Меня подмывало сказать что–то веселое, типа «Без церемоний, ребята! Мы все свои», но неизвестно, куда посадят меня, может быть, на коврик у двери, как собачку, так что смолчал, а королева обвела всех придир
чивым взглядом, у всех ли поклоны установленного образца.
— Начинаем, — проговорила она медленно и властно, — заседание Тайного Совета. Представляю вам нового члена, Улучшателя Юджина. К сожалению, он не сможет участвовать в нашей работе, так как избрал жизнь вдали от столицы в уединенном имении… но этот пост останется за ним.
Я поклонился, высмотрел свободное место и сел, на меня почти не смотрят, что и понятно: в уединенные имения высылают только в ссылку, но, с другой стороны, таких не вводят в Тайный Совет… что–то непонятное с этим Улучшателем.
Королева обвела всех холодным взглядом.
— У кого–нибудь есть какие–то предложения? Нет?.. Тогда сообщу о некоторых перестановках в кабинете. Начальником городской стражи вместо примкнувшего к заговорщикам глерда Янкорда назначаю глерда Ир- шира, он выказал верность и с первых же минут оказал противнику яростное сопротивление…
Из кресла поднялся глерд Иршир, высокий и подчеркнуто крепкий в приталенном камзоле, от плеча до плеча три цепи, а на груди две крупные многолучевые звезды.
Поклонившись королеве, он сказал сильным голосом здорового и крепкого мужчины:
— Ваше величество… благодарю. И оправдаю доверие.
Когда снова опускался в кресло, я перехватил острый взгляд его холодных серых глаз. Я ощутил недобрый холодок по коже, глерд Иршир не кажется мне так уж расположенным к новому члену Тайного Совета.
— Заведующим Дипломатическим Столом, — отчеканила королева, — отныне будет глерд Джуэл. Как вы знаете, это умнейший политик, что видит на пять шагов вперед… Он настолько верен трону и блюдет интересы королевства, что склонен забывать о королеве, но это допустимый недостаток, искупаемый той пользой, что приносил и продолжает приносить королевству…
Глерд Джуэл поднялся и слушал молча, лицо сдер- жанно–благожелательное, я и раньше видел у него только это выражение, словно других вообще в запасе нет.
Дослушав до конца, он поклонился и произнес прочувствованно:
— Ваше величество… у меня просто нет слов благодарности.
Она перевела взгляд холодных расчетливых глаз на сидящего рядом с ним, тот сразу подобрался и смотрел на нее с почтительным испугом.
— Глерд Кливард, — произнесла она жестко, — я оценила вашу стойкость и вашу дальновидность. Только вы постоянно предупреждали, вызывая мое неудовольствие, о попытках Дейнджерфилда усилить свое влияние не только в армии, но и при дворе.
Глерд Кливард, уже на ногах, сдержанно поклонился.
— Ваше величество…
— Стол Хозяйствования ваш, — объявила она, — надеюсь, ваш опыт и проницательность будут там востребованы в полном объеме.
Он произнес ровным голосом:
— Благодарю, ваше величество. Я принимаю этот Стол и приложу все усилия, чтобы вы получили всю необходимую информацию, даже если она снова вызовет ваше неудовольствие.
Она посмотрела холодными рыбьими глазами, как он опускается в кресло, повернула голову и прошлась взглядом по притихшим придворным.
— Глерд Эллиан?..
Я смотрел и слушал, королева делает кадровые перестановки так, словно давно все решила, хотя предательство Дейнджерфилда оказалось все же неожиданностью и для нее, не предполагала, что назревающий заговор возглавит именно он.
Должности получили также глерд Баффи и даже Финнеган, наконец она сказала усталым голосом:
— Можете приступать к работе. А вы, глерд Мяффнер и дорогой Теренц… останьтесь… Улучшатель, а вы куда?
Я пробормотал:
— Спешу втихую убраться. Рядом с королевой, что в грозу у одинокого дерева…
— Вы разве что–то получили? — спросила она резко.
— Пока свою шкуру, — ответил я со смиренным ехидством.
— Короли не руководствуются чувствами, — произнесла она холодно, — потому не благодарю, что ты помог мне подавить дерзкий заговор в самом начале… мне и должны все помогать, я — королева!..
Я пробормотал:
— Еще бы. Вы удавитесь сказать «спасибо».
Она продолжала с тем же напором танковой колонны, которую ничто не остановит:
— Королями правят интересы страны и целесообразность, потому я готова тебя пожаловать своей милостью, если ты принесешь мне присягу верности…
Я прервал:
— Ваше величество, а сами вы верите в такую присягу?
Брандштеттер от такой неслыханной дерзости зашипел в ярости, выхватил меч из ножен, однако королева остановила его повелительным жестом.
— Дело не в том, — ответила она медленно и значительно, — во что верю я. Мир стоит на том, что обычаи должны блюстись.
— Хорошо, — ответил я, — клятву принесу. Но вы верите, что клятва, вырванная под угрозой казни, будет незыблема? Мне кажется, даже ваши законники сочтут клятву, полученную при таких обстоятельствах, не совсем обязывающей…
Она не спускала с меня завораживающего взгляда, Мяффнер помалкивает и только смотрит укоряюще, а Брандштеттер свирепо сопит, раздувает ноздри и то вытаскивает меч до половины клинка, то снова бросает в ножны.
— Отказ от клятвы верности, — произнесла она холодно, — влечет за собой немедленную смерть. Ты все понял верно.
Я ответил со вздохом:
— Хорошо–хорошо. Я даю клятву верности. Нужно поцеловать королевскую туфлю или это только у папы римского? Ах да, тут пап нет…
— Такой чести ты недостоин, — отрезала она. — Просто скажи вслух при этих глердах. Этого достаточно.
— Хорошо, — повторил я, — ва ассаляму алейкум, ва рахматтула, ва баракатуху. Чё, опять не так? Ну вы даете… Ну тогда своими словами, присягаю вам, ваше королевское величество, в моей, как видите, покорности и, если хотите, верности… Хотя, если честно, что–то не понял… разве берете такую присягу со всех слуг, крестьян, дроворубов, углежогов…
Брандштеттер злобно засопел. Королева смерила меня холодным взглядом.
— Еще не понял? Ты давно уже не слуга.
