Хмель.
3 января
Разбуженный резким стуком в дверь, я первым делом схватился за лежавший у кровати обрез, другую руку столь же машинально сунул под рубашку, нашаривая на цепочке с крестиком подзаряженный вчера чародеем амулет.
Вновь постучали; я сбросил остатки сна и осторожно выглянул в окно. На парковке перед домом обнаружилась пара внедорожников с включенными проблесковыми маячками: уазовские «патриот» и «хантер». Несколько человек обступили расстрелянный «кайенн», кто поднялся на крыльцо бара, видно не было.
Спать я предусмотрительно лег в одежде, поэтому сейчас просто обулся и спустился вниз.
— Кто там? — крикнул, не рискуя приближаться к входной двери.
— Хмелев, открывай! — послышался в ответ раздраженный голос начальника отдела контрразведки.
Ого! Григорий Алексеевич собственной персоной пожаловал!
Я отложил дробовик на стойку и отпер дверь. Внутрь немедленно прошел Кузьминок и незнакомый седоусый громила.
— Один? — спросил конопатый, оглядывая бар.
— Не шуми, люди спят, — предупредил я, включая верхний свет.
Контрразведчики посмотрели на обрез и лежавший тут же жезл «свинцовых ос», но ничего по этому поводу говорить не стали. Седоусый выставил на стол кожаный портфель и ушел к обступившим расстрелянный автомобиль коллегам. Мы остались с Кузьминком один на один.
— Слушай, налей воды, — попросил он, снимая дубленку.
— Может, пива?
Кадык конопатого судорожно дернулся, и он поспешно отказался:
— Воды!
— Тогда чай?
— Неси.
Я ушел на кухню, вернулся с чайником, термосом и двумя чашками.
— Салат? Третье число, испортиться не успел.
— Воздержусь, — отказался Кузьминок, самостоятельно наливая себе чай. Махом выпил, налил еще.
Я уселся напротив и наполнил собственную кружку.
— Узнали что-нибудь?
Григорий внимательно глянул на меня.
— Ты нам точно все рассказал? — спросил он, выкладывая из портфеля уже заполненные дознавателем протоколы.
— Абсолютно, — уверенно соврал я.
— И почему же тогда тебя пытались убить?
— Сам удивляюсь, — спокойно откинулся я на спинку лавки. — Знаете, Григорий Алексеевич, меня удивляет, что вы это дело себе забрали. Шпионам стрелять меня без надобности, ясно ведь, что это какие-то местные отморозки шалят.
— Но ты не знаешь кто?
— Понятия не имею. Просто я вспугнул их своей суетой, наверное…
— Ах, вспугнул! — загадочно улыбнулся Кузьминок, подался вперед и враз согнал с губ улыбку. — На Восточные ворота зачем ездил?
Обдумывая варианты ответов, я отпил крепкого чая, потом улыбнулся:
— Почему нет?
— Представляться сотрудником контрразведки — противозаконно.
— Представляться и ссылаться — разные вещи. Никаких законов я не нарушал.
Теперь уже пришла очередь Григория обдумывать мои слова.
— Старший смены сказал, тебя интересовала машина с отходами? — произнес он некоторое время спустя. — Почему?
— Нет никакого резона держать Платонова в Форте. Похитители не могли не знать, что его станут искать. Через Юго-восточные его вывезти не могли. Через Западные ворота, по вашим словам, никто не проезжал. Через Восточные ворота вывозили отходы. Логично проверить машину, не так ли?
— А если Платонов просто кому-то помешал?
— Убили бы. Но если убили — зачем прятать труп?
— Возможно, — вздохнул конопатый. — И что ты собирался предпринять дальше?
— Я? Ничего. Собирался поставить вас в известность, но не успел.
— Хотел бы поставить — поставил, — пробурчал контрразведчик, перебирая бумаги. — И мы бы с бригадой мусоровоза побеседовали еще вчера.
— Так побеседуйте, в чем проблема?
— Проблема в том, что никого из них застать дома не удалось, — зло глянул на меня Григорий. — Охранники жили в служебном общежитии — на вахте сказали, что вечером за ними пришел водитель, больше они не возвращались.
Я вздохнул.
— Боюсь, и не вернутся.
— Или они никак не связаны с похищением и просто ушли в загул. На работу им только завтра.
— Зачем вы здесь, Григорий Алексеевич? — не выдержал я. — Почему не пробиваете регистрацию «кайенна», не устанавливаете личность владельца, не отслеживаете его связи…
— Самый умный, да? — хмыкнул контрразведчик. — Машина не зарегистрирована, на сервисах тоже не засветилась. Убитых опознать пока не удалось, документов при них не было.
— Как не зарегистрирована? — удивился я. — Как-то же ее ввезли…
— Система «ниппель», — пожал плечами Григорий. — Ввезти можно что угодно, но пока нормально не оформишь и пошлины не оплатишь — обратно не вывезешь. Эту — не оформили.
— Безобразие.
— УАЗ твой тоже до сих пор не оформлен.
— Бывает.
Кузьминок только головой покачал. А вот меня его визит начал понемногу напрягать.
С какой стати он приехал? Какого черта ему от меня надо?
Тут на улице послышался шум автомобильного двигателя; я подошел к окну и увидел, что на парковке остался только один из внедорожников. «Хантер».
— Когда «порш» увезете? — спросил.
— Днем эвакуатор пришлем, — сообщил контрразведчик. — Счет сам оплатишь.
Я протестовать не стал. Если дело обойдется одной только оплатой вывоза «кайенна» — считай, легко отделался.
— Есть еще ко мне вопросы? — спросил я, понемногу теряя терпение.
— Есть, — спокойно подтвердил конопатый и потребовал: — Присаживайся.
Для начала Кузьминок изрядно погонял меня по старым показаниям — не в попытке подловить на противоречиях, а проясняя для себя детали, — потом составил хронологию моих перемещений за день.
Я не выдержал и зевнул.
— Неужели этим должен заниматься начальник контрразведки? Нет толковых исполнителей?
Григорий потер покрасневшие глаза и потребовал:
— Собирайся.
— Что значит — собирайся?
— Посетим владельца машины с отходами.
— Вы же не верите в их причастность к похищению?
— Не столь важно, во что я верю, а во что не верю. Мы должны отработать все версии.
— Я вам зачем?
— А кто всю эту кашу заварил?
Я несколько даже напрягся, но протестовать не стал. Просто смысла не видел. К тому же — почему бы и не поучаствовать? Возможно, что-то новое для себя почерпну.
Только бы еще понять, что Гриша задумал. С какой стати ему везти меня на промзону? И почему собирается ехать туда сам? Не по рангу начальнику отдела контрразведки землю топтать. В чем его интерес?
Решив прояснить эти вопросы по дороге, я поднялся в спальню, взял куртку, а заряженный патронами сорок пятого калибра револьвер убрал из кобуры в сумочку и уже вместе с ней спустился вниз. По пути разбудил Ивана и попросил запереть за нами дверь.
К этому времени Кузьминок сложил бумаги в кожаный портфель, мы вышли на улицу и погрузились в «хантер». Григорий уселся рядом с водителем, я забрался на заднее сиденье, к седоусому контрразведчику. Машина плавно тронулась с места и покатила на промзону.
Черт, я там зачем?!
Некогда промзона представляла собой скопище заброшенных цехов, в которых работала от силы пара десятков кустарных мастерских, теперь же ее огородили бетонным забором с колючей проволокой поверху, и работников на территорию запускали исключительно на трех проходных. Сама промышленная площадка была разделена на несколько изолированных друг от друга секторов.
Все это я знал из бесед с Бородулиным, но даже и близко не представлял масштабов происшедших здесь за последние годы изменений. Когда проезжал по соседним улочкам, в глаза в первую очередь бросалась разруха заброшенных корпусов и пустые оконные провалы цехов. Из общей апокалиптической картинки выбивались разве что дымящиеся трубы. На деле территория промзоны оказалась довольно ухоженной; хватало на улицах и транспорта, и спешивших на работу людей.
В свое время, еще в нормальном мире, мне доводилось бывать на разных заводах, и тут по сравнению с ними жизнь просто кипела. Возникал даже вопрос — что здесь в таких объемах производят? Нет, «Фабрика», понятно, курятиной и свининой весь Форт снабжает, а остальные предприятия?
Первый пропускной пункт «хантер» проехал, не останавливаясь. Дальше потянулся окруженный цехами микрорайон, а вскоре дорогу перегородили закрытые ворота. Там Кузьминку пришлось предъявить документы, и мы поехали дальше. Но вот на территорию затерянного в лабиринте проездов лабораторного корпуса автомобиль уже не пропустили, пришлось выбираться из теплого салона на мороз.
В горле немедленно запершило из-за стоявшего в воздухе неприятного запаха, и я обратил внимание на темно-серый, словно бы даже пыльный снег. Алхимический выброс, не иначе. Не удивлюсь, если и магический фон повышенный.
— Пошли! — окликнул меня Григорий, но сразу обернулся: — Оружие и все амулеты в машине оставь. Не пропустят.
— Интересно девки пляшут, — оскорбился я, но распоряжение выполнил. Убрал в сумочку с револьвером и «Чешую дракона», и ключи, в кольцо которых был залит «Щелчок».
— Ничего не забыл? — уточнил Григорий.
— Нет.
— Тогда идем! — заторопился Кузьминок и прошел на пропускной пункт с единственной дверью, за которой оказался узенький коридор длиной в пару шагов. Я последовал за контрразведчиком, и на затылке сразу зашевелились волосы. Сложилось даже впечатление, будто обшаривают невидимые руки.
Встретивший на выходе охранник попросил следовать за ним и повел нас через внутренний дворик. Я шел, не столько глазея по сторонам, сколько наблюдая за контрразведчиком. Тот, такое впечатление, никогда здесь раньше не был и теперь тщательнейшим образом запоминает увиденное. Про меня он просто забыл.
И это было очень кстати, поскольку на глаза вскоре попался мужичок с окладистой рыжевато-серой из-за беспрестанного курения бородой, и я не удержался от удивленного присвиста. И только когда дымивший папиросой в окружении коллег Бородулин выкинул окурок в коробку с песком и скрылся за одной из дверей, сообразил, что меня привезли в ту самую лабораторию, где он варил для нас свой «левак».
Простое совпадение? Не уверен.
Охранник отпер своей ключ-картой дверь административного блока, мы поднялись на второй этаж и оказались в превращенном в приемную холле.
— Контрразведка, — представили нас секретарше.
— Проходите, вас ожидают, — разрешила строгого вида тетенька, ни молодая, ни старая.
Охранник предупредительно распахнул обитую искусственной кожей дверь, сам в кабинет руководителя проходить следом не стал и остался в приемной.
Кузьминок уверенно шагнул через порог, но сразу сбился с шага, словно чем-то донельзя удивленный. Я не успел вовремя сориентироваться, и он ловко пропустил меня вперед, словно не желая оказываться в предстоящей беседе на первых ролях.
В кабинете нас дожидались двое. За столом сидел представительной наружности господин в дорогом костюме. Когда попытался разглядеть его, невесть с чего разболелась голова и заломило глаза — точно не человек передо мной, а магическая аномалия вроде иллюзорной елки.
Второй стоял у выходившего во двор окна, и с ним никаких неожиданностей не случилось. Высокий, широкоплечий дядька лет под шестьдесят, с открытым лицом и мощными руками. Рядом с уголками глаз и рта залегли глубокие морщины, под густыми светлыми бровями прятались колючие глаза.
Этот показался мне знакомым. Не сам по себе — типаж. Доводилось по работе разные предприятия посещать; если это не начальник службы безопасности, готов свою шляпу съесть. Точнее — шапку.
Пока же я ее просто стянул с головы и машинально пригладил волосы ладонью.
— А Эдуард Харитонович… — неуверенно протянул Кузьминок.
— Эдуард Харитонович? — переспросил сидевший за столом господин. — Эдуард Харитонович занят. Мы за него.
— Замечательно, Евгений Максимович. Так даже лучше, — улыбнулся контрразведчик, легко подавив мимолетную неуверенность. — Виктор Борисович, как служба?
Дядька у окна улыбнулся уголком рта.
— Идет, — просто ответил он и сразу перешел к делу: — Мне не совсем понятно, по какой причине контрразведка интересуется нашими сотрудниками. Если к ним есть какие-то претензии по работе, это функционал особого отдела промзоны. А если они замешаны в чем-то сами по себе — к чему ваш визит сюда?
— А если и то, и другое? — не растерялся Кузьминок. — Что, если сотрудники режимного предприятия совершили правонарушение во время выполнения должностных обязанностей? Как быть в этом случае? Расследование уголовных преступлений, в частности похищений, находится вне рамок ваших полномочий. И мы не стали бы вас беспокоить, если бы смогли просто допросить подозреваемых. Но они пропали. Скрываются.
Я сунул шапку в карман и принялся расстегивать куртку. Тот факт, что особый отдел промзоны не подчиняется контрразведке, изрядно удивил, зато становились понятны истинные мотивы Кузьминка. Ох, уж эти ведомственные разборки…
— Похитили? — хмыкнул Виктор Борисович. — Кого похитили? И почему этим занимается контрразведка?
— Персоналии не важны, а занимаемся мы этим, поскольку деятельность потерпевшего входит в сферу нашего внимания.
— И есть доказательства вины наших сотрудников?
Григорий при этих словах повернулся ко мне:
— Вячеслав Владимирович, расскажите, к каким выводам вы пришли.
Но тут улыбнулся сидевший за столом уник. Точно — уник. Ходячая аномалия, у меня только от магических аномалий так голова раскалывается.
— Так понимаю, Вячеслав Владимирович, не ваш штатный сотрудник?
— И даже не сексот, — не полез я за словом в карман. — Я компаньон потерпевшего.
— И к каким же выводам вы пришли? Поделитесь, будьте любезны, — скептически улыбнулся начальник особого отдела, но человек за столом неожиданно его перебил:
— Не надо, — махнул рукой Евгений Максимович. — Только зря время потеряем.
— И? — уточнил Кузьминок.
— Можете посмотреть личные дела. Это все. Если вы задержите подозреваемых, представитель особого отдела должен присутствовать на допросе. Любые расспросы касательно лаборатории недопустимы.
— Подождите, — опешил Григорий. — Чего такого секретного могут знать двое охранников и водитель-экспедитор?
— Хотите посмотреть их личные дела? — нахмурился начальник особого отдела.
— Да!
— Так мы договорились?
Кузьминок мрачно глянул в ответ, но игра в гляделки была недолгой, и он сдался.
— Договорились!
— Читайте! — указал Виктор Борисович на картонные папки на краю стола.
— Здесь?!
— Здесь.
Конопатый контрразведчик побагровел от возмущения, а вот я спокойно взял верхний скоросшиватель, открыл его и сразу отложил в сторону. Так же поступил со вторым и третьим.
Евгений Максимович на миг прикрыл глаза, потом наклонил голову и улыбнулся:
— Узнали кого-то?
Он сходу догадался, что меня интересовали фотографии подозреваемых, и не ошибся — так оно и было на самом деле.
Как ему это удалось? Он ведь ничего не знал о похищении. Да я и сам ничего не планировал, просто накатило вдруг озарение.
— Что такое? — насторожился Кузьминок.
Я невесело усмехнулся.
— Говорят, контрольный выстрел в голову нужен, чтобы помешать медиумам порыться в мозгах убитого, — многозначительно произнес потом. — Если это так, нам чертовски не повезло.
— Не понял? — уставился на меня Григорий.
— Вот этот, — похлопал я по средней папке. — Стрелок с заднего сиденья.
В своих словах я нисколько не сомневался. Более того, помимо этого опознал и парня с заточкой: им оказался водитель-экспедитор.
Кузьминок раскрыл папку и спросил:
— А второй? Никого не узнаешь?
— Видели, что от его головы осталось?
Конопатый деловито развернул к себе телефонный аппарат и принялся крутить диск. Никто не сказал ему ни слова. Евгений Максимович, при всей своей невозмутимости, несколько потерялся от такого поворота событий, да и начальник особого отдела показался сбитым с толку.
Они хотели не дать контрразведке залезть в свои дела, но мое заявление выбило почву у них из-под ног. Возможно даже — табуретку. Если они замешаны в похищении, расследование и в самом деле может закончиться виселицей. У нас провинившихся вешают без оглядки на былые заслуги — круговорот элит в природе, как он есть.
— Внуков, ты? — произнес в трубку Григорий. — Кто-то остался у квартиры Остапенко? Отлично, пусть заходят. И комнату в общежитии обыщите. По результатам отзвонись.
Тут Евгений Максимович и Виктор Борисович переглянулись и потребовали у Григория объяснений с таким видом, будто действительно имели право требовать объяснений у контрразведки, но конопатый от них только отмахнулся. Он явно почувствовал себя на коне и, когда зазвонил телефон, быстро схватил трубку и едва ли не выкрикнул:
— Кузьминок слушает! — выслушал сообщение и опустил трубку обратно уже без былого задора. — Остапенко убит, — оповестил он нас.
— Ваши постарались? — помрачнел начальник особого отдела.
— Нет, уже нашли мертвым. Два выстрела в грудь, контрольный в голову. Соседи ничего не слышали, — покачал Григорий головой и уставился на меня. — Кто-то обрубил все концы.
— Ну… не все, наверное, — неуверенно произнес я. — Должны у них друзья остаться. Коллеги опять же.
— Личные дела мы забираем! — объявил Кузьминок. Возражать ему не стали, тогда контрразведчик спросил: — Вывоз отходов у вас по графику происходит?
— Понятия не имею, — признался Евгений Максимович. — Сейчас уточню.
Он переговорил с кем-то по телефону и пригласил в кабинет заочно уже знакомого мне Фомина. Потом откинулся на спинку кожаного кресла и побарабанил пальцами по лакированной столешнице.
— Игорь Даниилович, тут товарищи вывозом отходов интересуются, — объявил он, когда в кабинет вошел моложавый мужчина в неброской спецовке.
— А что такое? — удивился Фомин, который мог сойти совсем за пацана, если бы не морщинки в уголках глаз и рта.
— Просто отвечайте на вопросы! — потребовал Григорий.
— Какие? — растерялся Игорь Даниилович. — Не слышал никаких вопросов! — огрызнулся он.
— Успокойся, Игорь, — попросил начальник особого отдела.
— Да я спокоен!
Кузьминок скрипнул зубами, но сдержался и спросил:
— Как организован вывоз отходов?
— Что конкретно вас интересует?
— График.
— Первого числа каждого месяца.
— Первого? — удивился Кузьминок, потирая кривой нос. — Вчера было второе.
— А позавчера первое января, — фыркнул Фомин. — Нормально людей первого января на выезд отправлять? И кому потом в случае Чэ-Пэ отвечать?
— Когда перенесли выезд? — уточнил я.
Игорь Даниилович прищурился, но ответил без заминки.
— Заранее. Точную дату не назову, но на ворота мы отправили заявку еще в декабре.
Григорий сделал пометку у себя в блокноте, явно намереваясь проверить это заявление, и поинтересовался размерами контейнеров.
— Точно не скажу, надо мерить, — пожал плечами Фомин.
— Человек поместится?
— Поместится.
— А заменить содержимое реально?
Игорь Даниилович прыснул от смеха, остальные вежливо улыбнулись.
— Григорий Алексеевич, вам сюда просто попасть было? — спросил начальник особого отдела. — Да и вывозим мы их из Форта вовсе не просто так, они немного… ядовитые, видите ли…
— А чему вы веселитесь? — вызверился Кузьминок. — Это не мои подопечные к похищению человека и попытке убийства причастны! Не мои! Ваши! Вы за подбор персонала отвечаете!
— Надо еще во всем разобраться…
— Я за подбор персонала не отвечаю, могу я идти? — заторопился Игорь Фомин. — Мне работать надо.
— Иди, — отпустил его Евгений Максимович и обратился к нам: — Господа, что-то еще?
Контрразведчик выразил желание переговорить с сотрудниками лаборатории, которые могли общаться с покойными. Для беседы нам выделили приемную директора, где я сразу занял удобный угловой диван, но во время допросов не дремал, а листал личные дела мертвецов. Заодно слушал, как Григорий расспрашивает местных работников. Начальник особого отдела, занявший место секретарши, следил за ходом беседы не менее внимательно и выражал протест всякий раз, когда речь заходила о производстве.
Никто ничего полезного сообщить не смог. В итоге мы распрощались с нашими не слишком гостеприимными хозяевами и в сопровождении все того же неразговорчивого охранника спустились на первый этаж.
— Как получилось, что здешний особый отдел вам не подчиняется? — уже на улице спросил я контрразведчика.
— Он никому не подчиняется, — в сердцах высказался Кузьминок и махнул рукой. — Забей!
Мы забрались в машину, и я первым делом проверил сумочку с револьвером; все оказалось на месте.
— И что теперь? — уточнил у Григория, цепляя отводящий пули амулет на цепочку с крестиком.
— Ну что ты, Хмелев, как маленький? — вздохнул Кузьминок. — Ты же сам сказал, что надо отследить связи. Сами по себе в такие дела не влезают, кто-то из этой троицы был связан с нехорошими людьми. Охранники к нам недавно попали, но стажировались в Патруле, могли там с кем-нибудь знакомство свести. Остапенко, водитель-экспедитор, раньше в охранной конторе Жилина работал — не в «Поляне», в «Жилин-Сопровождение». Надо узнать, почему уволился, возможно, за ним что-то с того времени тянется.
Я кивнул, но без особого энтузиазма. Личные дела работников — это одно, а на деле попробуй их связи вычисли и обработай! У Платона столько времени точно нет.
Тем временем внедорожник тронулся с места и покатил меж разной степени обветшалости цехов, Григорий выдернул из крепления тангенту автомобильной рации, но связаться с участком не сумел из-за помех.
— Оружие отследить не получится? — спросил я тогда.
— Обрез не отследить. Чаромет старый, Братство такой хлам со складов тоннами распродавало при переезде, — разочаровал меня Григорий. — Нет, можно, конечно, по комиссионкам пройтись… Да, отправлю людей, хуже не будет. И по маршруту надо контейнер поискать…
Контрразведчик явно разговаривал сам с собой, и я встревать с расспросами не стал. И так ясно, что один из контейнеров с отходами должны были подменить, и провернули это уже после выезда с промзоны.
— Тебя куда сейчас, в бар? — спросил Кузьминок, когда автомобиль подъехал к Центральному участку.
— Был бы премного обязан, — улыбнулся я. — Как-то нет желания пешком через полгорода топать.
— Отвези и возвращайся, — приказал Григорий водителю, а сам выбрался из машины вместе с сидевшим рядом со мной на заднем сиденье подчиненным.
«Хантер» тронулся с места и покатил прочь от Центрального участка.
К моменту моего возвращения в бар расстрелянный «кайенн» уже увезли, только на дороге остались россыпи битого стекла, обломки пластика, пятна машинного масла и брызги крови.
Надо бы песком присыпать, чтобы не так заметно было. Нечего посетителей распугивать.
Впрочем, посетителей в баре, несмотря на ранний час, оказалось с избытком, и, разумеется, основной темой разговоров была вчерашняя перестрелка. Но это не страшно, пару дней поговорят и забудут. Не такое уж и происшествие великое по меркам Форта.
Куда больше меня удивило, что разносили пиво и протирали столы две симпатичные девчонки, рыженькая и шатенка, а Иван с гордым видом собственника стоял за стойкой.
— Здравствуйте, дядя Слава! — поздоровались со мной добровольные помощницы.
Я улыбнулся в ответ, пожал руки знакомым завсегдатаям, но ни с кем разговаривать не стал и подошел к Грачеву.
— Подруг эксплуатируешь? — усмехнулся, расстегивая куртку.
— Сами напросились, — пожал тот плечами и тихонько хохотнул: — Обещали прикрыть…
Я только головой покачал.
Хотя — почему нет? Девчонки проходят обучение в Гимназии, кто знает, на чем именно они специализируются? К тому же элементарные навыки самозащиты прививаются будущим колдунам сразу после зачисления, а по мере роста способностей они дополнительно шлифуются и улучшаются. Постоять за себя гимназисты могли, при этом в прямом криминале оказывались замешаны весьма и весьма нечасто. Слишком уж просто было вычислить заклинателя по остаточным следам его ауры и обрывкам заклинаний. Никакие отпечатки пальцев не нужны.
— Как скатались? — спросил Иван, протирая пивную кружку.
Я пожал плечами.
— Даже не знаю. Митя наверху?
— Нет, — покачал головой Грачев. — За машиной пошел. Сейчас уже подъехать должен.
— Как он вообще?
— Контуженный. В глазах сосуды полопались, но в госпиталь идти не хочет. Говорит, само пройдет.
— Рассосется, ага.
— Да ему Саня каких-то таблеток дал.
— Гордеев не возвращался?
— Не было.
Я вздохнул и поднялся на второй этаж. Убрал в шкаф куртку, револьвер вытащил из сумочки и сунул в нацепленную сзади на ремень брюк кобуру. Потом посмотрел на свое отражение в зеркале, задумчиво потер длинную щетину на подбородке, но решил не бриться и спустился вниз. Выгонять из-за стойки Ваню не стал, надел фуфайку, нахлобучил ушанку и с метлой, лопатой и ведром песка вышел на улицу.
Осколки стекол «буханки» смел в одну кучу с обломками «кайенна» и побросал в снег на обочине, потом засыпал песком масляные и кровавые пятна, заодно обработал тротуар и дорожку к бару.
Свежий воздух прочистил голову, и как-то даже особо не хотелось возвращаться в тепло; я задумался, не сходить ли за ломиком, но в этот момент с Красного проспекта вывернул УАЗ «Хантер» в бело-синей раскраске Дружины.
Автомобиль заехал на парковку, и с пассажирского места на улицу выбрался Владимир Ханин.
— Весело живешь, Хмель! — рассмеялся он. — Никого еще не убил сегодня?
— День только начинается.
— Это верно. — Начальник отдела собственной безопасности встал рядом и огляделся по сторонам. — Здесь все случилось?
— Здесь, — подтвердил я.
Владимир Михайлович покачал головой.
— Весело живешь, — повторил он, потом посмотрел на меня и спросил: — А не просветишь меня, из-за чего весь сыр-бор начался? Что за человечек этот такой золотой, твой поставщик? Непростой ведь человек, так?
Я поморщился. Иной раз обращаться за помощью в Дружину себе дороже выходит. Даже если помогут, что вовсе не факт, потом такие условия сотрудничества выкатят, хоть на стену лезь. Пивоварню отжать не получится, есть не менее серьезные покупатели, с которыми при всем желании не договориться, но вот прижать к ногтю важного поставщика и дальше диктовать свои условия — это запросто.
— Фальстарт, — поморщился я.
— Извини? — не понял меня дружинник.
— Фальстарт. Человека еще не нашли, а уже под меня копать начинаете? Зря.
— Плохого же ты мнения обо мне, — прищурился Ханин.
— Да ладно! — махнул я рукой. — А насчет Платонова поинтересуйтесь у Кузьминка Григория Алексеевича. Деятельность моего поставщика, как оказалось, наша доблестная контрразведка курировала. Курировала, курировала да не выкурировала.
Дружинник никак не выказал своего разочарования, лишь удивился:
— Зачем тогда меня дергать было? Обратился бы сразу к Кузьминку!
— А я знал, кто там кого курирует? У меня с вами деловые отношения, не с контрразведкой.
— Хорошо, — кивнул Ханин, — уточню. — Он хлопнул меня по плечу: — Береги себя, Слава, — и вернулся к автомобилю.
Когда УАЗ выехал с парковки, я с облегчением вытер со лба пот — неужто отбрехался? — собрал инструмент и вернулся в бар.
Инструменты и фуфайку вернул в подсобку, потом спросил Ивана:
— Ты нормально или сменить?
— Нормально.
— Тогда посплю немного. Разбудите, как Митя вернется.
Голова и в самом деле была тяжелой; из-за вчерашней нервотрепки толком не выспался, да и Кузьминок ни свет ни заря разбудил. Сделав на кухне пару бутербродов, я накачал себе бокал пива и поднялся в спальню. Наскоро перекусил, разулся и улегся в кровать.
Проснулся рывком, сначала не понял, что насторожило, потом сообразил — скрип входной двери. Но прежде чем успел дернуться, раздался знакомый голос.
— Ну ты даешь, Хмелев! — фыркнула Ирина, проходя в спальню. — Меня два дня не было — уже баб каких-то завел!
— Ты о чем, дорогая? — не понял я спросонья подругу.
— Что за девицы внизу?
— А! Эти! Это Ивана.
Ирина сняла шубу и бросила ее на стул, оставшись в обтягивающем трикотажном платье до колен.
— Какая именно? — полюбопытствовала он. — Рыженькая?
— Обе.
— Обе?! — заинтересовавшаяся Ирина забралась на кровать и улеглась рядом, решив, видимо, на время сменить гнев на милость. — Шутишь?
— Делать больше нечего.
— О времена, о нравы!
— И не говори. — Я обнял подругу и уткнулся лицом в ее светлые волосы, от которых шел аромат моих любимых духов.
— Погоди! — высвободилась Ирина. — У меня смена в двенадцать начинается. Зайдешь за мной?
Я сразу заподозрил подвох и вздохнул.
— Опять на аппарат потащишь?
— Ты против?
— Просто смысла не вижу.
— Заходи, у меня переночуешь.
— Аргумент, — вздохнул я, откровенно радуясь, что успел прибраться на улице, а Ивану хватило ума держать язык за зубами. — Ладно, зайду. Если ничего срочного не случится.
На улице послышался шум автомобильного двигателя, я встал с кровати и выглянул в окно. На парковку перед баром заехал пикап, белый и битый жизнью додж «рэм». Из него выбрался Дмитрий, заметил меня в окне и помахал рукой.
Я помаячил в ответ, что вижу его, посмотрел на часы и обернулся к Ирине.
— Давай пообедаем, и мы тебя в госпиталь закинем.
— Мы?
— УАЗ сломался, — спокойно пояснил я, — а Митя на своем пикапе подъехал.
— Куда-то собрались?
— Не знаю даже пока. По делам надо скататься, а то весь график полетел.
Мы спустились на первый этаж и заняли свободный стол, ближайший к стойке. Дмитрий уже успел снять верхнюю одежду и сидел за ним с нацепленными на нос темными очками.
— Нормально все? — спросил он меня.
— Потом поговорим, — предупредил я и оглянулся на Ирину, которая отошла познакомиться с гимназистками.
— Совсем ничего? — помрачнел телохранитель кондуктора.
— Вчерашних стрелков вычислили, контрразведка их связи проверяет.
Тут к столу подошла Ирина, я предложил ей присаживаться, сам ушел на кухню и, не обращая внимания на укоризненный взгляд тети Маши, быстро загрузил поднос закусками.
— Сейчас горячее будет, — предупредила стряпуха.
— Это просто поздний завтрак, — усмехнулся я и вернулся в зал.
Перекусили быстро и никаких серьезных вопросов за столом не обсуждали, потом я поднялся в спальню за верхней одеждой, оделся сам и взял шубу Ирины. Только спустился — и меня окликнул Иван.
— Дядя Слава, вас к телефону.
Я взял трубку — звонил Гамлет.
— Надо поговорить, — заявил он.
Тон Датчанина мне не понравился, но выяснять подробности по телефону было не лучшей идеей, поэтому посмотрел на часы и предупредил:
— Буду у вас через пятнадцать минут.
— Отлично.
Гамлет повесил трубку, я неопределенно улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд Ивана, потом помог Ирине надеть шубу и спросил Дмитрия:
— Заедем в госпиталь?
— Давай, — сразу поднялся тот из-за стола.
Мы вышли на улицу, и девушка фыркнула, увидев двухдверный пикап с глубокой бороздой вдоль всего левого борта.
— Ну и как мы уместимся?
— Да уж уместимся как-нибудь! — рассмеялся я.
И в самом деле — уместились, автомобиль был трехместным. Первым делом отвезли Ирину в госпиталь, затем вернулись на Красный проспект и без лишней спешки покатили мимо офисных пятиэтажек к «Ширли-Муры».
— Получается, пока просто ждем? — спросил Дмитрий, выслушав мой рассказ.
— Получается, ждем, — подтвердил я. — Посмотрим, что еще Гамлет скажет.
На деле я сильно сомневался, что он скажет хоть что-то хорошее. Сомневался — и оказался прав.
Когда, оставив на входе оружие, поднялся в кабинет над танцевальным полом, Датчанин стоял у выходившего на него окна и пил минералку.
— Знаешь, Хмель, ты меня удивляешь, — обернулся ко мне среднего роста худощавый кавказец, — просишь отыскать человека, ничего о нем не сообщаешь…
Я вздохнул, заранее готовясь к наезду и попытке подмять под себя моего поставщика, но все оказалось даже хуже.
— Вот ты почему не сказал, что твой Платон отстегивал Семере? Я начинаю расспрашивать людей, а оказывается, влез на чужую поляну!
— Ссылайся на меня, — только и сумел сказать я, поскольку первый раз слышал об отношениях Платона с одной из самых влиятельных банд Форта. Хотя — почему нет? Дань с легального бизнеса, если платить только за одежду и ввезенные в Форт автомобили, была не столь уж высока. Основные источники дохода Серега не афишировал.
— Сослаться на тебя? — поморщился Гамлет. — Хмель, если меня попрекают тем, что я залез на чужую поляну, это не повод позволять залезать чужакам на свою.
— Десять процентов скидки на следующий месяц? — предложил я.
— На весь первый квартал, — отрезал Датчанин.
Я для виду помялся, потом вздохнул.
— По рукам!
— По рукам.
Но видно было, что Гамлет все еще раздражен.
— Не знал, что он платит Семере, — попробовал я оправдаться. — Мы не настолько близки.
— Иди, — буркнул Датчанин.
Я отошел к двери и спросил:
— Никаких зацепок?
— Нет.
Я спустился на первый этаж, забрал у охраны оружие и вышел на улицу.
— Ничего? — спросил Дмитрий, когда я забрался на пассажирское место.
— Нечего. Да нет Платона уже в Форте, даже не думай.
Телохранитель кондуктора вздохнул и завел двигатель.
— Надо на заправку заехать, — сказал он, взглянув на приборную панель, и встрепенулся. — Погоди! Слава, ты сказал, машина не зарегистрирована и на сервисах не засветилась?
— Так и есть. А что?
— Откуда она у простых охранников? Кто-то им ее подогнал либо за помощь в вывозе Платона, либо за твое убийство.
— И что с того?
— Куда первым делом едет человек, перегнав машину в Форт? — спросил Дмитрий.
Я только плечами пожал.
— Понятия не имею.
— На заправку! — заявил телохранитель кондуктора, который знал об этом не понаслышке. — Если мы еще в нормальном мире до упора заправляемся и канистры наполняем, то обычные перегонщики на бензине экономят. В Северореченске он дороже, и по дороге тоже, поэтому заливаются по минимуму. А в Форте — сразу на заправку.
— Вот оно как, — хмыкнул я. — Поехали?
— Поехали!
Porsche Cayenne — машина приметная, не могла она в Форте долго незамеченной кататься. Могут припомнить.
Для начала заехали на заправку неподалеку от бара, в гаражах, но там никто пижонского внедорожника не припомнил, да оно и понятно: работала эта точка с перебоями, обычно все ездили на заправку у промзоны, где мы заливали бензин вчера. Туда и отправились.
Пока Дмитрий возился с «пистолетом», я зашел в контору и рассчитался с кассиром.
— Уважаемый, а не мелькал здесь черный «порш кайенн»? — спросил, не спеша убирать бумажник в карман.
«Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу» — главный принцип выживания в Форте, но людское любопытство и алчность дадут инстинкту самосохранения сто очков вперед.
Кассир средних лет, упитанный, но не толстый, знал меня в лицо и потому не стал отмалчиваться, вместо этого поинтересовался:
— А что?
Я поманил его пальцем к окну и указал на глубокую царапину, протянувшуюся вдоль всего борта пикапа.
— А вон че.
— Лихо!
— Лихо было на обочину вылететь. Чуть не убились!
— Теперь ищете морду начистить? — спросил кассир, возвращаясь за прилавок.
— Поучить человека правилам дорожного движения хотим. Так мелькал, нет?
Кассир кивнул.
— Заезжал на днях. Но водилу не знаю, первый раз видел…
— Как выглядел?
— Смуглый такой, чернявый. С бородкой. Толком не разглядел, не до того было.
Бородатых в бригаде мусоровоза не было, поэтому я выудил из кармана червонец и выложил его на прилавок.
— Может, он просто не в твои смены заправлялся?
Взгляд кассира метнулся к золотому кругляшу.
— Чего не знаю, того не знаю, — покачал он головой. — Поговорите с Витей Цаплиным, может, он подскажет.
— Витя Цаплин?
Кассир указал на стеллаж с питьевой водой, чипсами и прочей снедью.
— Витя как раз продукты выставлял, это его точка, когда «порш» подъехал. И он потом минут пять с водителем лясы точил. Может, просто языками зацепились, а может, и знакомы.
Я перестал прижимать червонец к прилавку.
— А Витю где найти?
— У него лавка во дворах у Южного бульвара…
Кассир объяснил, как отыскать магазинчик Цаплина, я пообещал не ссылаться на него и направился на выход.
— Есть зацепка! — обрадовал Дмитрия.
Мы погрузились в пикап и покатили к Южному бульвару.
Лавка Вити Цаплина пряталась на одной из боковых улочек. Просто помещение на первом этаже жилого дома с неброской вывеской, заметенным снегом крыльцом и парой окон. Судя по натоптанным следам, лавка была открыта.
— Подожди в машине, — попросил я. — Сам с ним поговорить попробую.
— А что там говорить? — возмутился Дмитрий. — Только время тратить…
— Мы не Дружина и не бандиты, — усмехнулся я, — и не станем играть по их правилам. Да и бандиты, если не полные беспредельщики, с разговоров начинают.
Диму мои слова нисколько не убедили, но на своем он настаивать не стал, только буркнул:
— Если что — зови.
Я выбрался из пикапа, огляделся и без лишней спешки поднялся на крыльцо. Толкнул дверь, и та распахнулась под легкий звон подвешенных к потолку колокольчиков.
Магазинчик оказался заставлен стеллажами со всяким барахлом, в глубине помещения за столом сидел мужчина средних лет не самого богатырского телосложения, с выдвинутой вперед нижней челюстью записного упрямца.
— Чем могу помочь? — оторвался он при моем появлении от разгадывания кроссворда.
— Я ищу одного человека…
— Здесь не справочная, — сразу отрезал продавец и вновь склонился над сборником кроссвордов.
Я хмыкнул, демонстративно достал блокнот и зашелестел страницами.
— Товарища Цаплина могу увидеть?
От обращения «товарищ» мужчину явственно передернуло. «Товарищ» — это нечто из прошлой жизни. Дружинники такие шуточки просто обожают.
— Слушаю вас, — ответил продавец после явственной заминки.
— Виктор Цаплин?
— Да, я Виктор Цаплин. А вы кто такой?
Ничего не ответив, я закрыл блокнот и поинтересовался:
— Много за выкладку товаров на заправках платите?
— Вам какое дело? — вспылил Цаплин, выведенный неожиданным вопросом из себя. Да иначе и быть не могло — торговля автомобильным топливом полностью контролировалась Дружиной, и без одобрения ответственного сотрудника торговля на заправке сопутствующими товарам продолжалась бы до первой проверки.
— Раз спрашиваю, значит, есть, — пожал я плечами.
— Идите-ка вы отсюда! — угрожающе поднялся Цаплин.
Я был выше него и сильнее, и совершенно точно мог парой ударов выбить из упрямца дух, но вместо этого спокойно продолжил гнуть свою линию.
— Отдел собственной безопасности Дружины в курсе вашей договоренности? Там не любят, когда деньги проходят мимо.
Виктор насупился и повторил:
— Уходите!
— Точно можете себе это позволить? Как думаете, на сколько подскочит аренда?
Цаплин поджал губы, потом сдался:
— Чего вы хотите?
Он явно колебался, стоит ли вообще со мной разговаривать, поэтому я давить на него не стал и отдернул с окна занавеску.
— Ищу человека, который пропахал нам борт, — уже привычно соврал, указав на пикап.
— Это не я! У меня даже машины нет! — испуганно воскликнул продавец. Вид у стоявшего рядом с доджем Дмитрия был откровенно недобрым.
— Черный «порш кайенн», — сказал тогда я. — Ищем его водителя.
— Я тут при чем?
— А ты его знаешь. Назовешь — останешься при своих. Не назовешь — кто с тобой придет побеседовать, я уже сказал. В итоге потеряешь больше всех. Поверь, расходы на грунтовку и покраску не идут ни в какое сравнение с тем оброком, который на тебя накинут поверх текущих платежей.
Цаплин колебался недолго.
— Я этот «кайенн» только раз видел, — сообщил он. — За рулем был Боря Тулин по кличке Мигель.
— Кто такой?
— Закупается в Лисьих Выселках разной мелочевкой и тащит своим ходом Форт. А тут на «порше» прикатил.
— То есть машина не его?
— Нет, конечно! Перегонял для кого-то.
— Для кого?
— Спросите чего полегче!
Не верить собеседнику оснований не было, поэтому я перешел к делу.
— Где искать этого Мигеля?
— В «Стрелке». Это кабак неподалеку, на следующем перекрестке налево повернете — и сразу вывеску увидите. Он обычно там зависает, пока деньги к концу не подходят.
Цаплину не терпелось избавиться от меня, и я не стал навязывать ему свое общество дольше необходимого. Попросил парой слов описать внешность Мигеля и поспешно покинул магазин.
Ну хоть какая-то зацепка появилась…
Мимо бара «Стрелка» мы проехали, решив не привлекать к себе лишнего внимания и не останавливаться прямо напротив питейного заведения. Дмитрий припарковал пикап на углу дома, полностью перегородив при этом заезд во двор. Но в любом случае он остался у машины, я отправился в кабак один. Пистолет, как и прежде, болтался в сумочке, я только вытащил из кармана ключи, в кольцо которых был залит «Щелчок» — примитивное заклинание, при активации способное ударить с силой кузнечного молота. Или тише, если вдруг возникнет такая необходимость.
Покрутив кольцо вокруг пальца, я выставил амулет на минимальную силу и распахнул с трудом подавшуюся дверь бара. Шагнул через порог, огляделся и сразу увидел сидевшего в дальнем углу парня, подходящего под описание. Невысокий, смуглый, с черной бородкой.
И тут я допустил просчет. Я привык вести дела с людьми если и не законопослушными, то, по крайней мере, адекватными, поэтому сразу направился к Тулину. Вот так взял — и пошел к нему, прямо от входной двери.
— Борис? — улыбнулся, встав напротив, и в тот же миг Мигель перевернул на меня стол с немудреной закуской и метнулся прочь.
Едва не упав, я оттолкнулся от соседнего стола, выругался и рванул вслед за беглецом, но тот успел юркнуть в какую-то дверь и захлопнуть ее за собой.
Я дернул ручку — заперто.
— Эй! Ты чего?! — заорал кто-то за спиной, но я ничего и слушать не стал; со всей силы приложил ногой по краю дверного полотна. Что-то хрустнуло, зазвенел по полу оторванный засов. Сунув ключи в карман, я достал револьвер, и бармен со своей бейсбольной битой быстро присел за стойку.
Очередным пинком я распахнул дверь, за ней никого не оказалась, только пустой коридор. Рванул по нему, проскочил мимо небольшой кухоньки, и тут впереди лязгнуло железо. За поворотом обнаружилась открытая дверь черного хода, я выбежал на улицу и увидел лишь спину во всю прыть мчавшегося прочь Мигеля.
На свою беду тупой ублюдок выбрал не тот выход со двора и даже пикнуть не успел, когда навстречу ему из-за угла выступил Дмитрий. Телохранитель кондуктора сбил беглеца подножкой, перевалил на живот, привычно заломил руки за спину. Когда я подошел к ним, он уже закончил обшаривать карманы Мигеля, перевернул его обратно на спину и распахнул пуховик.
— Чисто, — сообщил Митя, выпрямляясь.
— Видит бог, я этого не хотел, — вздохнул я, стоя над Тулиным с револьвером в руке. Мне и в самом деле совершенно не хотелось устраивать разборки с выбиванием правильных ответов и зубов, но Мигель своим бегством лишил всякого выбора. Действовать требовалось быстро.
— Не надо, — просипел Тулин. — Не убивайте!
— Для кого «порш» перегонял? — спросил Митя.
— Ничего не знаю ни про какой «порш»!
— Убегал зачем?
Мигель промолчал.
— Услышал, что «порш» при попытке убийства засветился, так? Машина приметная, такой другой в Форте нет, — догадался я. — Так?
— Меня убьют!
— Лучше позже, чем раньше, — угрожающе произнес Дмитрий, поднимая ногу для удара.
Получить массивным ботинком по лицу Тулину совсем не хотелось, он закрылся руками и зачастил:
— Я не знаю! Не знаю для кого! Оставил «кайенн» на площади Павших. Запер и оставил. Такой уговор был!
— Плевать на уговор, платил тебе кто?
— Ну… — замялся Мигель, вытирая с лица снег.
— Говори!
— Меня убьют!
Я не выдержал и с металлическим щелчком отвел спицу курка.
— Кто?!
— Серега Симаков! — Мигель сорвался на крик.
— Не ори, — потребовал я. — Под кем Симаков ходит?
Торговлю машинами давно поделили между собой несколько группировок, одиночки в этом бизнесе надолго не задерживались.
— Под Жилиным, — выдохнул Борис.
— Под Жилиным? — хмыкнул я, складывая в единое целое доступные фрагменты мозаики. — Ну ладно, — и протянул Мигелю руку. — Извини, брат. Ничего личного, недоразумение вышло.
Тулин принял помощь и поднялся на ноги.
— Ну вы даете! Недоразумение?!
К этому времени на заднее крыльцо кабака уже вышел бармен, и Мигель почувствовал себя уверенней, но я не дал ему разойтись.
— Мало извинений? — придвинулся вплотную, не разжимая крепко стиснувшую его кисть руку. — Уверен?
— Н-нет-нет, все в порядке.
Бармен сообразил, что стрельбы не предвидится, спустился с крыльца и деловито уточнил:
— Молодые люди, за сломанную дверь и разбитую посуду кто платить будет?
Я достал бумажник и выудил из него золотую пятирублевку. Кинул ее бармену и указал на Мигеля.
— Остальное с него.
Мы с Дмитрием зашагали к пикапу, и телохранитель кондуктора усмехнулся:
— Твоя щедрость не знает границ!
— Забей! — отмахнулся я. — Смотри, опять Жилин возник! Водитель-экспедитор, которого дома застрелили, раньше на него работал!
— Оп-па! Его люди на нас засаду в прошлом году устроили, не забыл?
Я не забыл. И почему-то мне начало казаться, что главные наши неприятности еще впереди…
