Клондайк.
6 января
Вот не привык днем спать, но иногда приятно. После дневного сна сам как периной битый, но если никуда лететь не надо, то можно и так пожить, не проблема. А я точно не собираюсь никуда ни сегодня, ни завтра.
Валялся в постели еще минут двадцать, пока встал, потом долго плескался под душем. Одевшись, спустился в подвал, подкинул угля в топку, чтобы дом был теплым, когда вернусь с празднества. С улицы, к слову, уже шум какой-то слышен. Где-то музыка играет, где-то сразу много народу гомонит. Это к нам со стороны Павших доходит, благо рядом.
Ну что, Хмель там вернулся? Позвонить? А на фига звонить, все равно же иду, так?
Тут в магазин позвонили. Я выругался.
Нет, я вовсе не такой нервный, но там же табличка специальная висит, в которой черным по желтому написано «Закрыто». Прямо так и написано, что подразумевает хотя бы, что звонить в эту дверь точно не надо.
Поднялся из подвала, отключил сигналку, глянул в домофон. Удивился. Пошел и открыл дверь, запустив в магазин Линева.
— Ничего, что я так нахально? — спросил он, заходя в помещение и расстегивая пальто.
— Смотря зачем, — пожал я плечами, закрыв дверь у него за спиной.
Уже знакомого телохранителя я увидел, но теперь он сидел в машине рядом с водителем.
— Могу предложить чаю или чего покрепче.
От Линева, к слову, уже потягивало алкоголем. Подозреваю, что на службе отметили.
— А что есть покрепче?
История склонна повторяться, смотрю. Открыл шкаф, показал содержимое. Он заглянул, явно подумал, потом показал на бутылку «Хай Уэста»:
— Это же бурбон?
— Он самый.
— Хороший?
— Самый лучший, наверное.
— Тогда точно попробую.
Налил ему. Налил себе. Отсалютовал бокалом. Заодно напомнил самому себе, что надо Дюпре заказать еще бурбона. Он тут хорошо расходится в представительских целях.
— Так чем обязан?
— Вы своего человека спасли, верно? — спросил Линев.
— Да, — не стал я скрывать.
Может, они уже наблюдение давно установили и Платона видели. Глупо врать.
— И кто его увез? Нет, я понимаю, что доказать вы не можете, но своя теория есть на этот счет?
— Жилин. Его люди.
— А ведь я лично тогда с ним разговаривал. И он мне обещал с вами вообще не пересекаться. Жадность. Очень он жадный. — Линев отпил виски, покатал во рту, проглотил, кивнул одобрительно: — Отлично. Кто возит?
— Мы.
— Заказ принять можете?
— Могу, но несколько недель займет.
— Я понимаю, — он присел на край стола, покачивая ногой в неуместно выпендрежном ботинке с серебряной пряжкой. — Точно Жилин? Уверены?
— Лично я на все сто. А что?
— Помните ту историю, когда вас вроде бы хотели сначала предупредить, а потом попытались убить в засаде?
Все же дошло до них в полной версии. Ну и интерес был понятен, там их беглый, с их слов, сотрудник был замешан.
— Разумеется.
— Есть теория, от кого конкретно пришло указание так изменить цели засады?
— Только теория. От Лиги пожелание пришло.
— А в Лигу слишком много пожеланий из Города поступает, — хмыкнул Илья. — То есть Жилин, в силу своей жадности, становится здесь агентом этого самого Города.
— Скорей агентом влияния, — я тоже приложился к бурбону. — А вот то, что у него подряд на охрану той же Поляны, — это вам прямая угроза. Потому что у него имеются бескрайние возможности для наблюдения за перемещениями тех, кто определяет политику Форта. Вы там же живете, верно?
— Там, — Линев смотрел в окно, словно изображая полное безразличие к предмету разговора. — Да, это не очень хорошо. Он и во многом другом начал мешать, но… баланс сил в Форте до сих пор непонятен. Даже мне. А Жилин за многое уже зацепился, и если пытаешься его двигать, сразу же где-то плачет маленький кролик… или большой дядя со своими интересами.
— И людей у него много, так?
— И это тоже. Он как-то незаметно разросся. А теперь практически все дальние перевозки контролировать начал.
— И контрабанду?
— Более чем возможно. Сами с ним как собираетесь дальше?
— Посмотрим, — осторожно ответил я.
Не просто же так Линев ко мне втихаря в гости приперся, верно? К чему он разговор ведет? И ведь точно знаю, что напрямую он никогда не выскажется, чтобы его за слова никто потом не подтянул.
— Он от вас не отступится. Я переоценил тогда свои возможности.
Ну да, конечно. Взял да и переоценил.
— Может, и так. Но проблемы будем решать по мере их поступления.
— Жилин — он одна большая проблема. Уже для всех. Если с ним что-то случится, никто не заплачет.
— Разве что его люди начнут искать того, из-за кого это все случилось. А людей у него много.
— Возможно. Но с людьми всякое случается. Иногда и искать некого.
— Это лишь означает, что тот, кто все сделал, располагал куда большими ресурсами, чем обычный обыватель, — я красноречиво оглядел торговый зал.
— Иногда навыки важней ресурсов, — усмехнулся он.
— Теория без практики мертва, сказал Суворов. Равно как и навыки без ресурсов.
— Всегда случаются… случайности. Идет человек по улице, вдруг кошелек под ногами. Поднял — а там куча денег. Ресурсы. Или какие-то полезные предметы, которые как раз нужны.
— Я понял, — осталось мне кивнуть и допить бурбон. — Остается уточнить — по какой улице гулять человеку, если у него вдруг появились свежие идеи?
— У вас есть мои координаты. Где-нибудь там. Кстати, — вдруг как бы спохватился он. — Мне ваш револьвер понравился. Неуклюжий немного, но интересный. Показал сотрудникам, а мне сказали, что у вас вообще много интересного. Чего больше ни у кого нет.
— Сейчас мало, — показал я на почти пустые стенды. — Перед праздником все разошлось.
— Ну так Платонов же вернулся? — чуть ехидно поинтересовался Линев. — Мы бы заказали.
— Заказали? — задумался я. — Все возможно. Кстати… тут, как говорится, на ловца и зверь… — я присел за прилавком и вытащил коробку с десятком парализаторов. — Держите, — я протянул патроны Линеву.
— Это что? — заинтересовался он.
— Платонов здесь. А вы заметили, что ни про какие трупы нигде ни слова не сказано?
— Да? Ну да. Вроде бы тихо.
— Испытайте на каком-нибудь злодее, которого не очень жалко. Есть такие?
— Такие у нас всегда есть, — уже заинтересованно сказал Линев. — А результат какой ожидается?
— Просто вырубит часа на два. И синяк будет, это резиновая пуля.
— Тоже ваше?
— Наше. Если понравится — можем даже совместно производить. Для Дружины. С этими пулями можно не валить хулиганящую публику на глушняк. Ваши же ходят с дробовиками, верно?
— Все ходят… — Линев задумался. — Я возьму, — сказал он. — Вот здесь список, — он вытащил конверт из внутреннего кармана пальто и протянул мне. — Что и почем мы хотим купить. Если мы что-то перепутали или предлагаете что-то заменить — звоните Кузьминку.
Я взял конверт, но вскрывать пока не стал, это явно не предполагалось из слов Линева. Он ясно дал понять, что сам ничего обсуждать не будет.
— Там сумма большая? Можем просто не потянуть имеющимися наличными.
— Когда решите, что сможете поставить, — звоните Кузьминку. Вам наличные доллары привезут, на всю сумму. Да, цены могут вас немного удивить, но вы нам нравитесь. А Жилин не нравится никому, к слову.
На этом он отставил стакан, пожал мне руку и пошел на выход.
Заперев за ним дверь, вскрыл пакет, выудил из него листок с распечатанной таблицей. Ничего сверхъестественного, все мое, все у меня бывает… только цена действительно удивляет. Сильно. Это примерно две моих розничных, а я ведь накидываю не стесняясь. То есть это много денег. И если мне дадут их долларами, то вообще многое упростится, так?
Ладно, можно идти. И уже привычно проверить, что в барабане «ругера» все шесть на месте.
Машин у паба собралось больше, народ точно первой звезды ждать не собирается. А морозец крепчает, крепчает. Завтра, похоже, станет еще холодней. Поэтому добежал до дверей паба по-скорому, просочился между двумя курящими и зашел внутрь, обнаружив бессменного Ивана за стойкой.
— Пришел? — спросил я его.
— Внизу. Сейчас поднимется. Пива?
— Давай! — махнул я рукой, устраиваясь за стойку.
Через дверь кухни были видны накрытые фольгой подносы с едой — готовятся к приему тех, кто столики заказал. А мы, значит, опять в подвал.
Иван налил бокал светлого, выставил передо мной. Я на часы глянул — почти восемь, можно начинать, в принципе, уже никаких норм приличия не нарушаю. А тут и Хмель появился из подвальной двери, с какой-то коробкой в руках, которую задвинул под стойку.
— Руководству! — отдал я ему честь, приложив руку к «пустой голове».
— Здоров, — Слава протянул руку через стойку. — Все, уже пришел? Или опять куда-то пойдешь?
— Уже не выставишь, упираться буду.
— Так, может, вниз спустишься? Я там уже все накрыл.
— Да я пока здесь посижу, там же нет никого. Ира здесь уже?
— Отдыхает, — он показал глазами на потолок. — С дежурства.
— Тогда скажи, когда у тебя будет пять минут поговорить приватно.
— Случилось что-то? — насторожился Хмель.
— Нет, — покачал я головой. — Нет, в смысле плохого ничего не случилось. А так да… гм… нечто интересное.
— Дай мне минут двадцать, самая беготня, ты видишь? Две девочки должны в помощь прийти, но пока нет.
— Да без проблем, у меня пиво есть.
Девочки пришли минут через десять. Сняли дубленки в подсобке, переобулись в легкую обувь. Хмель перепоручил их Ивану, который уже накрывал столики под тех, кто их заказал, а сам подошел ко мне. Налил себе половину бокала светлого, встал за стойкой напротив.
В зале было уже почти что пусто; те, кто пил до этого, сделали последний заказ, в большинстве своем его допили и расходились, а заказавшие еще не начали подходить. Так что говорить можно было спокойно. А насчет подслушки — Саня теперь тут через день все проверял.
— Ко мне Линев только что заходил, — сказал я, отставляя опустевший пивной бокал. — Сказал прямым текстом, что в Форте никто не заплачет, если Жилин сыграет в ящик.
— И насколько это… — Хмель вопроса не закончил, но я его понял.
— Я бы не стал это воспринимать как контракт. Тем более что мы контрактов не берем. Но это некая гарантия того, что многие будут смотреть в другую сторону.
Хмель задумался, покивал, сказал:
— Ну, если с этой точки зрения смотреть, то так и выглядит. А ты что думаешь?
— Что и раньше думал. Если мы Жилина не аннулируем, то жизни нам не будет. Он удила закусил и не остановится.
— Здесь всегда было некое подобие равновесия, — сказал Хмель задумчиво. — Всегда боялись большой войны друг с другом, людей не так тут много. Под эту боязнь некоторые стали уступчивыми, кто поумней, а некоторые, наоборот, начали наглеть, кто глупый и жадный. То есть Тема не вписывается в новую концепцию?
— Я думаю, тут больше работают связи Темы с Лигой. И через Лигу — с Городом. Это уже считается смертным грехом, как я понимаю.
— Как-то сомневаюсь, что Тема с Городом работает, — хмыкнул Хмель.
— А он и не работает. Он просто сотрудничает с Лигой, а те просят его сделать то или это. А вот оно как раз и в интересах Города. Тема же только деньги видит.
Да, Город — это особая статья. У Форта с ним отношения крайне сложные. Никак не могут ужиться дикий капитализм с почти что военным коммунизмом. А учитывая тот факт, что Город создался на основе большой войсковой части и военного же городка, плюс еще какого-то военного института, — сил у них много. И не бойся они больших потерь, давно атаковали бы Форт напрямую, но это не так просто. А теперь, после того как у гарнизона Форта и остальных стало резко прибавляться техники, а магическая школа Форта по-прежнему заметно мощней городской, городским только тайные операции и остались.
Линев с Кузьминком вообще-то именно этому и должны противодействовать. Все остальное уже их художественная самодеятельность.
— И как мы это сделаем?
— Придумаем, — пожал я плечами. — Выхода все равно нет. Он сам вывел нас на ситуацию «или мы, или он». Ладно, это еще не все.
— А что еще?
— Ко мне неожиданно заехал тот самый Марченко из Лисьих Выселок. Я рассказывал, помнишь?
— Дознаватель? — уточнил Хмель, взяв со стойки мой пустой бокал и подставив под кран.
— Он самый. Помнишь, как я сюда попал? Там же перестрелка была.
— Помню, — Хмель осторожно наливал пиво по стенке бокала.
— Тот Валентиныч, которого я тогда привалил, был кондуктором. Но Платон этого не знал, его просто попросили людей переправить с той стороны. Попросил некто Аркадий Шелепин, Марченко его как Аркашу Шелепа отрекомендовал. И Валентиныча Марченко тоже помнит, он крутился в Лисьих Выселках тогда. С ними было еще двое: некто Игорь Фомин и Витек Маломер, не уверен, что это фамилия. Погоняло скорее.
— Фомин… Игорь Фомин… — вдруг задумался Хмель, причем так, что пиво чуть через край бокала не перелилось. — Что-то знакомое…
— Марченко сказал, что Фомин из Выселок переехал в Форт. Там у них было что-то вроде профосюза, — я изобразил пальцами кавычки на манер Доктора Зло, — а крышевали их высельские. Но высельские свое село редко покидают, так что по области на них работают жилинские.
— Хм, — Слава задумался совсем тяжко, но не забыл поставить бокал на стойку. — Игорь Фомин, где-то я имя слышал совсем недавно… вот на днях буквально.
— В каком контексте?
— Не помню, — покачал он головой. — Но вспомню. Заклинило просто.
— Отвлекись, — посоветовал я. — Тогда само в голове всплывет. Нам еще Платона выспрашивать.
— Это без Ирины, — сразу сказал Слава. — Так что только завтра.
— Не вижу проблем, можно и завтра. Да, Линев мне большой заказ на оружие подогнал. И все по двойной цене. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Говорит о том, что они действительно не любят Тему, — предположил Хмель, и я с ним согласился.
