Глава 25
Гэбриел должен был вернуться в сочельник.
Я места себе не находила. Шагая туда-сюда по гостиной, я пыталась отогнать не дававшую покоя мысль: Гэбриел вез с собой не только ангела, но и Анору. Нам наверняка предстоял разговор об их отношениях.
Руадан заварил для меня чай. Джона и Брук давно ушли: перевалило за полдень, но их до сих пор не было. Брук уговорила Джону поехать в Тулузу на поиски «приличных магазинов», и он, разумеется, уступил ее прихоти.
Несмотря на внешнюю невозмутимость, Брук очень переживала за Джону, и когда он явился целым и невредимым, на лице ее отразилось такое облегчение, что стало ясно: он очень ей дорог. Я почти не сомневалась, что настоящей причиной поездки в Тулузу были вовсе не магазины: Брук хотелось побыть с ним наедине.
После случая на реке Джона впал в задумчивость, и я вовсе не возражала, когда он решил уехать.
– Что-то Гэбриел задерживается… – сказала я Руадану.
– Думаю, вот-вот будет. Ты же знаешь, он везет одного из своих, а тот не обрадуется нашей компании.
– Гэбриел его предупредил.
– Я полагаю, он сообщил ему об Аноре, раз они путешествуют все вместе, а вот знает ли он об остальных – большой вопрос. У ангелов не принято знаться с вампирами, а уж бродить по свету и освобождать нашего брата…
Переминаясь с ноги на ногу, я боялась спросить.
– Руадан…
– Что?
Он стоял ко мне спиной и наливал кипяток в маленькую чашку.
– Сколько Гэбриел и Анора, ну… вы понимаете…
Наполнив чашку и поставив чайник на место, Руадан обернулся и облокотился на разделявшую нас стойку.
– Между ними ничего нет, поверь мне. Причин тому предостаточно.
Руадан достал из холодильника молоко и налил его в чай, а я намеренно громко отодвинула стул от обеденного стола, как бы приглашая Руадана сесть рядом.
Поколебавшись, он взялся за спинку.
– Вообще-то я не люблю обсуждать чужие дела и отношения…
Но, видимо, у меня на лице было написано, как сильно я хочу услышать, что ему известно, поэтому он все-таки сел.
– Я ведь рассказывал, что Гэбриел нас всех спас?
Я кивнула.
– Первой стала Анора. Случилось это больше полувека тому назад. Она не сразу приняла Гэбриела. Ей было невыносимо тяжело расстаться с Гуальтьеро. Очень долго она привыкала к новой жизни, которую предлагал ей ангел.
– Ради чего он старался? Пусть бы жила, как ей нравится.
– Попытайся она вернуться, ее бы уничтожили. Она ведь сбежала, не забывай. Гэбриел заботился о ней, помогал избавиться от связи, которая держала ее под властью Хозяина. В итоге она смирилась, но, похоже, неверно поняла, почему Гэбриел проявляет к ней такой интерес и принимает участие в ее судьбе.
Я почувствовала ком в горле. Осторожнее – Руадан не должен был видеть, насколько сильно меня волновала эта тема. Хотя он, конечно, был не глуп и понимал, что я испытываю к Гэбриелу определенные чувства.
– Они были вместе?
– Нет, никогда. Он ведь ангел – дитя света, а она дитя тьмы. Они несовместимы.
– Почему?
– Потому что любовь – свет. Ненависть и зло – тьма. Это противоположные полюса. Что бы Анора ни предпринимала, как бы ни добивалась Гэбриела, ничего не выйдет…
Мне стало трудно дышать. Джона считал меня темной, говорил, что я тоже была вампиром. Если он был прав, у нас Гэбриелом ничего не получится. Руадан ведь утверждал, что… Да нет же! Джона ошибался. Я не была вампиром.
Желудок болезненно сжался. После того, что Джона сказал мне там, у реки, меня постоянно грызла мысль о том, что в его словах есть доля истины.
– Но Анора не прекратила попытки! Она из тех, кого всегда манит запретный плод. Он отверг ее, и она влюбилась в него еще больше. Страсть, похоть – это все проявления мрака.
Я была не в настроении для проповедей и хотела вернуть разговор в интересующее меня русло.
– Анора повсюду вас сопровождает?
– И да, и нет. Она уходит, когда теряет терпение, но всегда возвращается. Мы ведь в некотором роде семья, которой она лишена. Аноре плевать, что ей нельзя быть с Гэбриелом, она не оставляет попыток его завоевать.
Ну и ну! Неужели ей мало одного отказа?
– Гэбриел говорит, что никто из вас не выбирал себе судьбу. Но он готов подарить спасение тем, кто захочет, – вспомнила я. – Но почему первой стала Анора? Как он разыскал остальных?
– Пей чай, девочка, а то остынет.
Послушно сделав глоток, я ждала ответа.
– Дело случая, честно говоря. Все, что я знаю, это то, что Гэбриел пытается загладить какую-то вину… – Руадан замолчал, судя по всему, не собираясь продолжать рассказ, поэтому мне пришлось его подтолкнуть.
– Руадан, уж мне-то можно рассказать, что случилось с Гэбриелом…
– Это не касается ни тебя, ни меня. Ты спросила, есть ли у него связь с Анорой, и я ответил, что нет. Почему это вообще тебя волнует?
Я залилась краской, и Руадан удивленно посмотрел на меня.
– Нет-нет, девочка, он, конечно, заботится о тебе, но ты неправильно поняла его намерения.
Руадан потянулся через стол и взял меня за руку, будто отец, утешающий дочку после очередной любовной драмы.
– Ничего такого я не говорила! – выпалила я.
– Ты милейшее создание, но я совершенно уверен, что у Гэбриела со смертной никогда ничего не будет. Он на это не пойдет. У него уже был подобный опыт, и очень горький.
Мне хотелось и дальше расспрашивать Руадана, но я боялась перегнуть палку.
– Я вообще не должен был обсуждать это с тобой. – Руадан посмотрел мне в глаза. – Ах, Чесси, я знаю далеко не все о жизни Гэбриела, но так переживаю за него… – Вампир задумчиво поглаживал подбородок.
– А что случилось с той смертной девушкой?
Руадан отвел глаза; похоже, разговор его утомил. Тогда я прошептала:
– Я тоже переживаю за него. Мне просто хочется понять…
– Гэбриел совершил роковую ошибку – он влюбился. Лишь однажды он упомянул о ней при мне. Он бродит по земле в поисках ее души. Ты спрашивала, как он нашел нас. Вот так и нашел. Он ищет сверхъестественную энергию. Даже не знаю, почему он решил, что ее душа до сих пор в этом измерении. Мне вот кажется, что она давно на небесах.
Руадан растерянно пожал плечами.
– Он искупает вину за то, что когда-то влюбился? Но что же тут плохого?…
– Гэбриел сказал, что убил ее, – мрачно произнес Руадан.
Я подавилась чаем. Руадан вскочил, опрокинув стул.
– Ох! Зачем я только это сказал…
Схватив вампира за руку и заглянув ему в глаза, я решилась на последний вопрос:
– Вы знаете, как ее звали?
Речь наверняка шла не обо мне. Руки и ноги вдруг налились свинцом. Ну почему в моей жизни все так сложно? Любой ответ Руадана мог означать и мою гибель, и спасение.
Я будто играла в русскую рулетку. Губы Руадана шевельнулись – защелкал, проворачиваясь, барабан. Я зажмурилась. Что дальше? Смертельный выстрел или пронесет?
– Знаю. Ее звали Лайла.
С этими словами Руадан поспешно удалился. Первая радость от того, что той самой смертной девушкой была я, быстро сменилась шоком.
С чего Руадан решил, что Гэбриел убил Лайлу, то есть меня? Ведь меня лишил жизни Этан. Какой-то абсурд! Хотя в последнее время абсурда в моей жизни хватало.
Прямо за кухонным столом я заставила себя заново пережить момент, когда я умерла, вспомнить, как я падала, как кровь заливала глаза.
Неожиданной яркой вспышкой в мое сознание ворвался Гэбриел. Он был рядом. Я поспешила спрятать от него лишние мысли.
«Ты вспомнила…»
Весь мир сошелся в одной точке, когда зазвучал голос Гэбриела.
«Меня убил он. Меня убил Этан».
В ответ лишь тишина. Сквозь сознание пронесся легкий ледяной ветерок. Я замерла.
«Скоро я буду с тобой».
Связь с Гэбриелом исчезла так же внезапно, как и появилась.
Руадан, наверное, перепутал. Я точно знала, что меня убил Этан. Я видела, я снова пережила собственную смерть. Руадан ошибался.
Я больше не могла оставаться на месте. Бегом спустилась к себе, быстро приняла душ, высушила волосы, слегка накрасилась. В голове вихрем крутились вопросы. Совсем скоро – сегодня! – я должна получить на них ответы. Первым делом я собиралась спросить, что у Гэбриела было с Анорой в мотеле.
Взгляд упал на столик с шахматной доской. Ход за Гэбриелом. Как же я раньше не заметила, что он готов был поставить мне шах? В том, что я проигрывала, не было ничего удивительного, жаль только, что проигрывала я так бесславно. Та Лайла, которую Гэбриел когда-то знал, наверняка играла лучше.
Я открыла комод и, перебирая вещи, мысленно поблагодарила Брук: она позаботилась о моем гардеробе при переезде. Белую блузку я надела с юбкой из бирюзового шифона. Благодаря Брук нашелся и подходящий кардиган. На неприлично бледные ноги я натянула тонкие колготки и надела балетки.
Ангел был совсем рядом. Раз он сумел связаться со мной, значит, ждать оставалось недолго, и я должна как следует подготовиться к серьезному разговору.
Открыв дверь, я окаменела: передо мной стоял Гэбриел.
Ноги подкосились. Его сияющие глаза смотрели прямо на меня. Широкая улыбка, знакомые ямочки на щеках. Мне показалось, что его появление выпустило из заточения дневное светило, яркие лучи которого проникли в мое окно и заиграли на его лице.
Откинув с моего лица прядь волос, он привлек меня к себе и прижал так крепко, будто мы не виделись миллион лет.
«Как же я соскучился, Лайла!»
Я вцепилась ему в футболку и сжимала белую ткань, сама не понимая, что движет мной – любовь или гнев. Гэбриел поцеловал меня ласково и властно. Он положил ладони мне на затылок и провел большими пальцами по скулам. Глядя на меня сверху вниз, глаза в глаза, он словно предлагал мне проникнуть сквозь сияющие окна в его душу.
Забыв обиды и тревоги, я растворялась, терялась во взгляде Гэбриела. Его руки медленно двигались, касаясь моих шеи, плеч, бедер… Теплая ладонь ангела проникла под тонкий хлопок блузки, легла мне на талию, еще сильнее прижала меня к нему. Дыхание мое стало прерывистым.
Взявшись за ремень его брюк, я тянулась вверх, встав на цыпочки. Как же он был мне нужен!
Гэбриел поднял меня, и я обвила его талию ногами, уперлась ладонями в грудь, почувствовала ровное и сильное биение его сердца. Его губы становились все требовательнее и настойчивее. Мы не могли больше ждать.
Я сняла с Гэбриела рубашку, ощутив цитрусовый аромат. Кристалл у меня на шее пульсировал ярким белым светом. Мы стояли, окруженные радужным сиянием, источником которого были мы сами.
Прервав поцелуй, Гэбриел опустил меня на пол, и впервые с момента нашей встречи я вернулась в реальность.
– Откуда взялось это сияние? – спросила я, переводя дух.
– Когда я расскажу тебе правду, – с грустной улыбкой начал Гэбриел, – ты, скорее всего, не захочешь меня больше видеть, не то что прикасаться…
Его волнение передалось и мне.
– Я боюсь за нас, – сказала я. – Ведь я тоже не все тебе рассказала…
Дурные предчувствия захлестнули меня. Мне показалось, что недосказанность и полуправда вот-вот омрачат и запятнают наше чудесное воссоединение.
– Давай прогуляемся, – предложил Гэбриел.
– Где ангел, которого ты привез?
– Он подождет. А наш с тобой разговор – нет.
Взяв меня за руку, Гэбриел быстрым шагом увел меня от дома к старой мельнице. Там он усадил меня на поваленное дерево и сам сел рядом.
Зимнее солнце пробивалось сквозь плотные молочно-белые облака. Вдали виднелись снежные вершины Пиренеев. Древние, прекрасные, удивительные – я словно пыталась позаимствовать у них немного силы. Я понимала, что если не признаюсь Гэбриелу сию минуту, то не признаюсь уже никогда.
– Гэбриел…
– Лайла…
Мы одновременно назвали друг друга по имени. Я не переставала удивляться, что даже думали мы одинаково.
– Гэбриел, я должна признаться тебе кое в чем, пока у меня хватает духу.
Наши взгляды встретились. Я была готова раствориться без остатка в манящей синеве его глаз, но только не сейчас.
Гэбриел ободряюще сжал мне руку в знак того, что готов услышать от меня все, что угодно. Как же он ошибался!
– Не знаю, с чего начать…
– Начни сначала.
Его нежность немного успокоила меня. Набрав воздуха, я решила сначала рассказать об Этане. Гэбриел знал его – тогда, давно, в первой жизни, но теперь многое изменилось. Возможно, так мне будет легче перейти к самому главному.
– Ладно. Той ночью, когда я нашла Джону, а затем на меня напал Элихио, в лесу был вампир, которого я тогда не узнала, а вот он, похоже, сразу понял, кто я такая. Во время нашего бегства мне было видение: я видела Чистокровных вместе с их войском. А тот вампир по какой-то неясной причине ушел от остальных. Позже я видела его в аэропорту и, наконец, на базаре в Мирпуа.
Гэбриел напрягся, как струна.
– Он подослал ко мне старуху с перстнем, и на перстне я увидела герб, напоминающий гравировку на кольце, которое я ношу на шее.
Я нащупала украшение и продолжила:
– Перстень увлек меня в события прошлого. И тогда я узнала вампира. Он появлялся в других моих видениях, но я не понимала, кто он. И вот одно из воспоминаний затянуло меня. Мы с юношей ссорились в конюшне. Он схватил меня, я упала и разбила голову. Вернуться в настоящее мне удалось в последние мгновения жизни.
Гэбриел был в смятении, но я предпочитала не замечать этого.
– Так вот, когда я пришла в себя, я увидела его рядом и вспомнила его имя – Этан. Он ведь тот самый жених, о котором ты упоминал. Я видела, как он дарил мне кольцо. – Сказав это, я накрыла ладонью украшение.
– Когда вы были женихом и невестой, Этан не был вампиром, – тихо произнес Гэбриел.
– Значит, это случилось с ним позже. Мне кажется, он не хотел убивать меня – это вышло случайно. Я помню, что мы были счастливы.
Гэбриел сильнее сжал мою руку.
– Родители все решили за вас. Этан был сыном местного сквайра, занимавшего более высокое положение в обществе, чем твоя семья. Ваши родители сговорились: твой отец предложил тебя сквайру в невестки, а сделку закрепил вот этим самым кристаллом, который вставили в оправу кольца. – Собравшись с мыслями, Гэбриел продолжил: – Этан был неплохим юношей. Вы вместе росли. Однажды ты сказала, что любишь его как брата, а когда встретила меня, поняла, что не можешь стать его женой…
– Потому что полюбила тебя…
Гэбриел грустно улыбнулся мне.
– Этан меня преследует. Он и сейчас где-то рядом. Он требует расплаты, а я не понимаю, за что.
– Почему ты так думаешь?
– Он сам успел сказать это, пока я не свалилась в заледеневшую реку.
Выпустив мою ладонь, Гэбриел резко повернулся и взглянул мне в глаза.
– Ты упала в реку? Зимой? – пораженно воскликнул он.
– Ничего страшного. Джона оказался рядом и вытащил меня. Все в порядке, честно… Проблема в другом.
Подробно рассказывать о падении и спасении я не собиралась: пока мне самой было не особо ясно, что и как случилось на реке.
– Только не считай меня сумасшедшей, ладно? Время от времени рядом со мной появляется девушка. Я не знаю, кто она, и никогда не видела ее лица, потому что оно скрыто тенью. Стоит мне увидеть ее, как все летит в пропасть, и сознание отключается. А потом я ничего не могу вспомнить: она как будто создает в моей памяти черные дыры. Когда меня убивал Фредерик, она тоже появилась: именно она растерзала его, я уверена.
Я пыталась вспомнить тот момент, но голова отозвалась тупой болью.
– Тише-тише, – успокаивал меня Гэбриел. Боль отступила, и я снова заговорила:
– А в Хеджерли ее видел Руадан. Он сказал, что она Чистокровная. Только я не могу понять: зачем Чистокровному вампиру защищать меня?
Гэбриел молчал. Повернувшись к нему, я прикусила губу и решилась сделать новое признание:
– А еще я целовалась с Джоной.
Ну вот. Сказала. И никаких объяснений. Гэбриел взял мои руки в свои и пристально посмотрел на меня.
– Я не хотела, чтобы так вышло. Мы были в ночном клубе, там ко мне привязался один тип, а Джона… он оказался рядом и помог. Я очень злилась на тебя, ведь думала, что ты там развлекаешься с Анорой. В общем… Глупость какая-то… С Джоной я теряюсь, становлюсь другой.
– Он вампир. Он способен незаметно воздействовать на тебя.
Гэбриел предложил мне достойное оправдание, но я не хотела лгать ни ему, ни себе.
– Вряд ли он использовал свои способности. Рядом с ним на меня что-то находит, и я поддаюсь необъяснимым порывам. Это было не в первый раз. И не в последний. Прости, – выпалила я, сгорая от стыда.
Гэбриел не произнес ни слова, но руки мои все же не отпустил. Затем он сказал:
– Это Джона перешел черту, Лайла. Не ты. Он воспользовался твоей уязвимостью. А ведь я доверял ему…
Я хотела сказать еще что-то, но заметила, как пульсирует вена на шее Гэбриела. Глаза его сверкнули.
– Я убью его!
Он вскочил, тяжело дыша. Я со страхом смотрела на него. Никогда прежде я не видела Гэбриела в таком бешенстве. Это был не он.
– Не надо, Гэбриел, не надо! – вскрикнула я, притягивая его к себе. Наши взгляды встретились, и он сразу смягчился и сел рядом.
– Прости меня. Мы все решим, – сказал он с грустной улыбкой.
Я не хотела причинять ему боль. Я любила его…
– Тогда, в клубе, он спас меня после того, как сам пил кровь стриптизерши…
– Что?!
– Поведение Джоны расстроило меня. Я ушла, а ко мне пристал тот тип…
Предстояло совершить еще одно признание – ничуть не легче предыдущего. Но я была настроена решительно.
– Я отключилась, а когда пришла в себя, тот тип – его звали Брэдли – уже был мертв.
Я попыталась установить с Гэбриелом ментальный контакт, но он закрылся от меня, наверное желая обдумать мои откровения.
– Джона сказал, что его убила я. Но я ведь не такая, я не могла этого сделать!
Увидев слезы у меня на глазах, Гэбриел прижал меня к себе, обнял и успокаивающе погладил по спине.
– Не понимаю, какую игру затеял Джона, но я уверен: ты не убивала того парня.
Я хлюпала носом.
– Не злись, пожалуйста. Я понимаю, что обидела тебя, но Джона действительно помогал мне. Он присматривал за мной, защищал.
Гэбриел ободряюще пожал мне руки.
– Это я должен был находиться рядом и защищать тебя. Прости, что мне пришлось уехать.
Он поцеловал меня в лоб и вытер мои слезы.
– Лайла, я должен сказать тебе что-то очень важное.
Он произнес это так серьезно, что, подняв на него глаза, я приготовилась к худшему, ожидая, что он признается в своей связи с Анорой.
– Это касается нашей первой встречи…
Чей-то голос перебил Гэбриела:
– Извините, что прерываю эту трогательную сцену… На меня с интересом смотрел какой-то мужчина. Он стоял всего в нескольких футах. И у меня возникло жуткое ощущение дежавю. Я никогда раньше его не видела, но мне казалось, что я знаю его. Он был даже чем-то похож на меня. Молочно-белая кожа, глаза необычного голубого оттенка, почти как у меня. А еще незнакомец явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он напоминал рыбу, выброшенную на берег.
Передо мной стоял ангел, которого привез Гэбриел. Кто же еще?
Гэбриел поднялся: неожиданное появление гостя его озадачило и не обрадовало. Я тоже встала.
– Азраэль, это Чесси.
Гэбриел назвал меня вторым именем, а значит, он еще не вполне доверял Азраэлю.
– Рад познакомиться.
Он протянул мне руку, а когда я протянула свою, прищурился. Когда наши пальцы соприкоснулись, меня как будто током ударило, по коже побежали мурашки. Сознание наполнилось ярким светом, взорвался гигантский фейерверк серебряных и золотых огней.
Отдернув руку, я пошатнулась. Мне нужна была опора, чтобы не упасть. Гэбриел успел подхватить меня. Так мы и стояли, обнявшись, ожидая, что скажет ангел, ведь выражение его лица ничего не объясняло.
Наконец он улыбнулся.
– Похоже, я твой Создатель. Или, если угодно, Отец.
Я растерянно посмотрела на Гэбриела: он тоже ничего не понимал.
