Глава 10
– Мы тогда были парой, да? – спросила я после долгого молчания.
Гэбриел ответил не сразу: он отпустил мою руку, подвинул стул.
– И да, и нет. В первую же нашу встречу ты пленила меня, сразу и навсегда.
– Я? Пленила?
Как в такое поверить? Ведь я всегда думала, что во мне нет ничего особенного, а вот Гэбриел… Мало кто сравнится с ним.
– Да, ты. А что тебя так удивляет? Ты была наивна и жизнерадостна. Все в тебе привлекало меня. Какие только предлоги я не изобретал, чтобы встретиться с тобой и хоть немного побыть рядом! Но даже в те времена существовали некоторые… сложности. – Улыбка Гэбриела погасла, на лбу появились тревожные морщины.
– Из-за того, что ты ангел?
– Да, в том числе. Но ты не знала, что я ангел. Я собирался все тебе рассказать, но опоздал.
Он понурился.
Может, и зря, но я попыталась достучаться до Гэбриела в надежде, что он еще не закрылся после совместного путешествия в прошлое. Реакция последовала немедленно.
– Что ты делаешь? – спросил он по-прежнему мягко, хотя я видела, как ему тяжело.
– Хочу разобраться. Почему ты скрываешь, что было дальше?
– Есть вещи, которые тебе не нужно видеть, и по своей воле я их тебе никогда не открою.
Наверное, Гэбриел пытался защитить меня, но на деле обижал. Ведь речь не только о его жизни, но и о моей. Я имею право знать все, а не те жалкие отрывки, которые он считает нужным мне показать.
Гэбриел пришел в себя, и к нему вернулась обычная невозмутимость.
– Тогда было много непростых ситуаций. К чему снова проходить через них? Я всего лишь хотел, чтобы ты увидела, как мы вдвоем были счастливы. Ты стремишься получить ответы на все свои вопросы, но на сегодня достаточно.
Я хотела было возмутиться, но уговаривать Гэбриела бесполезно: если сегодня он собирался поделиться со мной лишь этим, так тому и быть. Куда правильнее поблагодарить его за возвращенные чувства и воспоминания.
– Выходит, придется заново учить тебя играть в шахматы.
Я ответила улыбкой, и Гэбриел кивком указал на готовые к бою фигуры. Его лицо снова стало радостным.
– В двенадцать Руадан отправляется с тобой на экскурсию по поселку, так что в нашем распоряжении пара часов.
– И ты столько лет хранил их? – поразилась я. Я глаз не могла оторвать от белого коня.
– Да, все эти годы я их прятал.
Гэбриел расстегнул кардиган и закатал рукава: нас ждал нелегкий труд.
– Начнем с названий фигур, согласна?
Целый час он рассказывал мне, как называются фигуры, как ходит каждая из них. Правила игры казались мне совершенно незнакомыми, однако иногда я, будто по наитию, переставляла фигуры по всем правилам.
Гэбриел посвящал меня в секреты шахматного мастерства, но меня постепенно начали одолевать совсем другие мысли. Когда мы встретились, я была смертной. Затем я умерла и возродилась, но уже совсем не той девушкой, в которую он когда-то влюбился. Я поменялась и сама не знала, сколько во мне осталось чистоты и наивности от той первой Лайлы.
Как же осторожно Гэбриел переставляет фигуры. Я была готова наблюдать за ним вечно, но он, взглянув на часы, объявил об окончании сегодняшнего урока.
Когда он начал убирать шахматы, я взяла коня и, проведя пальцами по прохладной отполированной кости, сама уложила его на место.
Обняв меня за талию, Гэбриел провел меня из библиотеки прямо в кухню, где терпеливо ждал Руадан.
– Ну как, Чесси, к прогулке готова?
– Конечно. Уверена, мне понравится. – Накинув пальто и взяв сумку, я повернулась к Гэбриелу: – А чем ты будешь заниматься?
Вопрос я задала, чтобы выяснить: сегодня он тоже будет контролировать меня?
– Руадан за тобой присмотрит. А у нас с Майклом кое-какие дела.
Ясно: Руадану, в отличие от Брук, он доверяет. А еще ему нужно убедиться, что Чистокровные с вампирами не дышат нам в затылок.
– Хорошо, – ответила я, благодарно взглянув на него.
На выходе из кухни Гэбриел окликнул меня и бросил яблоко. Я поймала его одной рукой.
– На случай если захочешь перекусить.
Проголодаться я не успела – с аппетитом у меня вообще были проблемы, – но яблоко в сумку бросила.
Даже у ворот я чувствовала Гэбриела: он неохотно отпускает меня, но понимает, что так будет лучше, хоть ему это и не по душе. Кроме того, у них с Майклом свои планы.
Мы с Руаданом шли по дороге: до поселка предстоял долгий путь. За короткое время, проведенное в компании вампиров и ангела, я хорошо усвоила, что они предпочитают держаться подальше от соседей и не афишируют свою личную жизнь. Зато у меня есть шанс получше рассмотреть Руадана. Выглядит на сорок пять с небольшим, одет элегантно: твидовый пиджак, брюки со стрелками и кожаные туфли. Аккуратная эспаньолка, темные волосы подернуты на висках сединой, брови черные и густые, кожа бледная, щеки усеяны тусклыми веснушками.
Болтая о всякой чепухе, мы незаметно добрались до церквушки на местном кладбище. Пока мы осматривали ее, Руадан рассказал, что его воспитали в ирландской католической традиции.
– И после всего вы до сих пор верите в бога? – спросила я вампира, когда мы шли по проходу между скамьями.
Любуясь витражами, он ответил:
– Моя вера только укрепилась. Чистокровные явились из ада, Гэбриел сошел к нам с небес.
У алтаря Руадан склонил голову в молитве, и только затем мы ушли.
Гулять зимой по кладбищу было жутковато, но Руадан не спешил: читал мне надписи на старинных надгробиях.
– Удивительно: я разменял второй век и все еще жив, а они лежат здесь, – задумчиво произнес он, глядя на меня сверху вниз. Крупный и высокий, футов шесть ростом, Руадан выглядел очень внушительно. – Но таков порядок вещей, Чесси. Ты постареешь и однажды умрешь. Так и должно быть.
Вампир произнес эти слова с неподдельным смирением, но как мало он знал обо мне: ведь я гораздо старше него, и мне суждена вечная жизнь.
С кладбища мы свернули на узенькую улочку, прошли мимо огромного особняка, который выглядел так, точно построили его еще во времена Тюдоров.
– В начале двадцатого века здесь была школа, а потом здание перешло к частному владельцу.
Посмотреть было на что: одноэтажный дом с громадными окнами всем своим видом напоминал об ушедшей эпохе. Мне показалось даже, я слышу веселый смех детишек, которые носятся по двору в ожидании урока.
На другой стороне улочки за низенькими оградами тянулся ряд коттеджей – все, как один, с террасами, выкрашенные белой краской. Маленькие, но очень милые. Вдоль главной дороги строения жались друг к другу, но на других улицах дома становились больше и стояли свободнее. Мы вышли к старой вывеске, которая жутко скрипела, раскачиваясь на ветру: на ней была изображена конская голова, окруженная надписью «Белая лошадь».
– Местное злачное заведение, – сообщил Руадан.
Мы поравнялись со входом, и я залюбовалась фасадом. Одноэтажное кирпичное здание походило скорее на частный дом, нежели на специально построенное увеселительное заведение. Состарившиеся от времени черные балки каркаса и белые стены, у которых под гигантскими зонтами рядами стоят деревянные скамьи. Разумеется, в такой холод никто на них не сидел, зато внутри, судя по доносившемуся оттуда шуму, посетителей собралось предостаточно.
Руадан предложил зайти и на воскресный ланч. Я согласилась, и он по-джентльменски открыл передо мной первую из двух дверей. Честно говоря, есть особо не хотелось, но я успела продрогнуть – надо было хотя бы немного посидеть в тепле.
Переступив порог, я вспомнила о том, как жила совсем недавно. Приятные впечатления от здания и идиллические мысли о дружно обедающих семействах сразу же сменились ощущением холода и одиночества, которые я всегда испытывала, работая в подобных местах.
Народу набилось порядочно. За высокой деревянной стойкой замученный бармен безуспешно пытался принять заказы сразу от пяти перекрикивающих друг друга посетителей. В камине ярко горели дрова, и тепло окутывало уже с порога. Особый уют создавали низкие потолки – Руадан совсем немного не доставал макушкой до длинных потолочных балок.
– Иди прямо по залу и направо, там еще пара дверей, а за ними – павильон с обогревателями. Думаю, там у нас больше шансов найти свободное место.
– Хорошо.
– Что тебе взять?
– Что угодно – я не привередлива.
– А выпить не хочешь?
– Только сок, – ответила я, протискиваясь сквозь толпу у стойки.
Действительно, в дальнем конце павильона оказался свободный столик, который я и заняла. Через прозрачную пластиковую стенку были видны холмы. В облетевшем фруктовом саду дети играли с собаками, катались на привязанных к ветвям веревочных качелях. Очаровательно и по-деревенски, как и должно быть в идеальном английском пабе.
Помахав мне рукой от входа, Руадан подошел и опустился за столик. Водрузил на него декоративную солонку с цифрой «6», затем подал мне стакан клюквенного сока, а перед собой поставил пинту «Гиннеса».
Как любопытно!
– А что, вы пьете и едите как нормальные люди? – не удержалась я.
– Пьем, но не едим. Правда, спиртное действует на нас значительно сильнее, чем на обычных людей вроде тебя. А вот с пищей незадача. Но тебе повезло: у меня за плечами долгие годы тренировок, – рассмеялся он и отпил из кружки. Над губой у него остались усы из белой пены, и я, рассмеявшись, вытерла их салфеткой.
– Ну, Чесси, расскажи, откуда ты? Кто твои родители?
Я ответила не сразу. Руадан понравился мне с первого взгляда, и врать ему было стыдно, поэтому я решила говорить как можно правдивее, просто опуская некоторые подробности.
– Да рассказывать-то особо нечего. Я сирота. Сколько себя помню, живу сама по себе. Работала в пабе в Крейео, однажды наткнулась на Джону по пути домой. Ну, остальное вам и так известно.
– Какой же это дом? Чуть больше ракушки! Такая милая девочка и в такой развалюхе!
Точно, ведь Руадан ездил за моими вещами! Как я могла забыть?
– Ну, семьи у меня нет, заработок небольшой, а тут подвернулось какое-никакое жилье. А вы? Думаю, ваша история гораздо интереснее, – сменила я тему разговора, но Руадану, судя по тому, как он напрягся, это не понравилось.
– Что ж, я родом с Изумрудного острова, как ты уже догадываешься. – Он прервался, чтобы отхлебнуть пива. – Меня обратили в немолодом возрасте. Десять лет я служил Гуальтьеро, пока не встретился с Гэбриелом. Он освободил меня и помог восстановить человеческую природу.
Лицо Руадана сделалось печальным. А ведь казалось бы, мысль о спасении должна вызывать совсем другие чувства? Я подалась вперед, ожидая продолжения.
– Гэбриел спас меня, но приспособиться к новой жизни оказалось нелегко. У меня оставались жена и дочь… Гэбриел предупреждал, что вернуться к ним – огромный риск. Предупреждал, что я не готов, но я не послушал его.
Руадан замолчал. Настаивать было бестактно, но я не удержалась.
– Вам удалось с ними попрощаться?
– В некотором роде… Гэбриел оказался прав: у меня не хватило сил, чтобы победить инстинкт. – Он устало потер глаза.
– Но ведь вашей вины здесь нет, – прошептала я. – Вы не выбирали себе такую судьбу.
Руадан моргнул, и в его глазах заплясали зеленые искры. Он явно справлялся со своими порывами лучше, чем Джона.
– Конечно, ты права. Но чем влачить такое существование, я бы лучше покончил с ним. Однако не могу: я в долгу перед Гэбриелом – он рисковал собой ради меня.
– Это единственная причина, по которой вы продолжаете жить?
– Да. Я помогаю ему освобождать других. Надеюсь, такая помощь станет для меня своего рода искуплением грехов. Хотя я точно знаю, что потом расплатиться придется сполна и за все, что я натворил. Но мой долг – помогать Гэбриелу во всем.
Мысль о том, что такой мудрый и добрый человек однажды просто исчезнет с лица земли, не укладывалась в голове.
– То есть вы продолжаете жить только ради него?
– Да, когда Гэбриел перестанет нуждаться во мне, я попрошу его покончить со мной. Ведь я – воплощение зла, как и все мы. И неважно, по чьей воле мы стали такими. Злу в этом мире не место. Мы – и наши создатели, Чистокровные, – порождение Ада. Я очень надеюсь, что сумею отправить их обратно во Мрак, из которого они явились, прежде чем меня не станет.
– Даже своего Гуальтьеро? Вы с ним еще связаны?
В его зрачках полыхнуло пламя и тут же погасло.
– Особенно Гуальтьеро. Если бы мне выпал шанс избавить мир от одного из них, я бы не колебался ни минуты. И я молюсь, чтобы получить этот шанс.
Его последние слова были резкими и твердыми, как удары клинка. Мы сидели молча. Я чувствовала, как безмерна вина Руадана и невыносимы муки его совести – словно его потеря легла тяжестью и на мое сердце.
Наконец принесли ланч: несколько отбивных из ягненка, жареный картофель, йоркширский пудинг и овощи с густой коричневой подливой. Внезапно я поняла, что успела проголодаться.
– Выглядит аппетитно! Здоровая пища для здоровой девушки! – воскликнул Руадан.
Я принялась за ягнятину: она оказалась потрясающе вкусной, хотя мне пришлось заставлять себя глотать мясо, приготовленное с кровью.
Руадан притронулся к моему плечу.
– Знаешь, ты очень похожа на мою дочь.
Я сдержанно улыбнулась. Он убрал руку.
– А как вы встретились с Гэбриелом? – тихо спросила я, хотя в забитом до отказа зале стоял неумолкающий гул, и вряд ли кто-то мог нас подслушать.
– Он сам нашел нас. Всех нас. Первой он спас Анору. Вскоре после нее – меня. – Откинувшись на спинку стула, Руадан сосредоточенно разглядывал стакан с пивом, будто видел в нем что-то очень интересное. Все так же не отрывая от него взгляда, он вдруг сказал: – Гэбриел думает, что тебя ищут Гуальтьеро со своими армиями.
Неожиданный поворот.
– Мы с ним доверяем друг другу. Пока он не готов рассказать мне все, но это значит, что на то есть причины. Гэбриел сообщил, что они ищут тебя, но зачем – неясно. Мы все начеку, посменно патрулируем поселок. Ты очень много значишь для Гэбриела.
Последняя фраза прозвучала как факт, не подлежащий сомнению. Я подцепила морковь на вилку и стала жевать – мне нужно было обдумать его слова. Через некоторое время я сказала:
– Что ж, думаю, так оно и есть.
Мой ответ, похоже, удовлетворил Руадана. Больше ни о чем серьезном мы не говорили.
Из-за стола я еле встала. Руадан расплатился у стойки, и мы вышли на улицу.
Мой проводник предложил побродить по поселку, чтобы освежиться после такой плотной трапезы. Я не возражала: было приятно пройтись по свежему, хотя и морозному воздуху. Пожалуй, пальто от Шанель выглядело здесь несколько претенциозно, зато я не мерзла, пока мы шли километр за километром: через поля, среди деревьев и вдоль реки.
К шести вечера начало смеркаться. Мы гуляли уже почти четыре часа. Подавив зевок, я прикрыла рот ладонью.
– Боже милостивый, я тебя совсем загонял, да? Забыл… Отвык от компании смертных. У тебя, наверное, ноги устали.
Я собиралась ответить, да так и осталась стоять с открытым ртом, глядя на Руадана.
– Что случилось? – удивился он.
В темноте его фигура светилась, почти как звезды на ночном небе.
– А-а, это… Мы созданы из мрака и в темноте становимся сильнее, – объяснил он.
– А Гэбриел?
– Он рожден из света, его питают солнечные лучи. На земле его дар обретает силу c восходом солнца и ослабевает на закате.
Что ж, логично. Неважно, днем или ночью, постичь Гэбриела было невозможно. Никогда я не встречала никого, подобного ему. У меня подгибались колени, когда я вспоминала его лицо.
– Пора возвращаться, он ждет тебя.
– Сколько нам до дома? – спросила я, втайне надеясь, что мы ушли не слишком далеко.
– Немного. Справишься или подвезти? – хитро предложил Руадан.
– Как-нибудь дойду.
Через полчаса в поле зрения показался особняк, и в конце концов я сдалась, позволив вампиру оставшуюся часть пути донести меня на руках. Стоявший в дверях Гэбриел встретил нас широкой улыбкой.
– Доставил в целости и сохранности, – весело сказал Руадан, передал ему меня и ушел.
– Хорошо провела время? – спросил Гэбриел, и на его щеках появились ямочки.
Я бессильно повисла у него на руках и томно приложила руку к виску, изо всех сил изображая кисейную барышню, попавшую в беду.
– Кто бы мог подумать, что придется спасаться из когтей вампира, который чуть не уморил меня прогулкой, – рассмеялась я и уткнулась ему в шею.
Гэбриел держал меня, как пушинку.
– Ну что ж, теперь ты спасена: вырвана из когтей и вернулась домой. Чем тебя порадовать?
В моей голове пронеслась масса вариантов, но я решила пока не раскрывать карты. Поэтому, спрыгнув на пол и сбросив пальто, произнесла одно-единственное слово:
– Чаем!
