Эпилог

Марк умер душной августовской ночью.

Роман, хотя и выполнил обещанное – помог медикаментами, деньгами, – на похороны не пошел. Друзья, пришедшие проститься с художником, могли неправильно понять присутствие рядом с вдовой широкоплечего верзилы. Роман и Марья и так все лето встречались часто: шло следствие. Да и девушка несколько раз приезжала к нему домой навестить сбежавших от ремонта тетушек. Успела подружиться с Настей, Алешей, благодарным за реабилитацию Алтуфьева, лично «поймавшего» свою беглянку…

Но встречи эти не приносили облегчения. Роман боялся даже намеком на чувства оттолкнуть Марию, и так переживающую трудные времена. Болезнь мужа – какие тут романы? – нервотрепка в следственных кабинетах, не до того ей, ох не до того… И дядя – «потерпи, Ромашка, закончит старые дела, оттает, вот тогда…».

А что – тогда?

Ожидание лишь больше распаляет…

И вот в конце октября Мария позвонила сама. Предложила встретиться в кафе…

Роман к ней не бежал – летел. Боялся думать – она позвала только узнать, как двигаются дела по поимке сбежавшего от следствия Шефилова. Дело о смерти Сергея выделили в отдельное производство, обвинительное заключение Луизы уже в суде… Но в отсутствие одного из обвиняемых дело двигалось туго (возможно, по нескольким причинам, у Шефилова достаточно влиятельных друзей, а у Романа и Марии один живой свидетель – Игнат Захряпин), неизвестно вообще, когда начнется процесс…

И Маша ждала. Ждала, когда закончатся ее неприятности, когда ее действия признают необходимой самообороной…

Савельев понимал. Но ждать – устал.

Они встретились в небольшом уютном кафе. Роман пришел чуть раньше и заказал кофе и пирожные…

– Я слышал, ты встречалась с Луизой? – спросил, когда подруга устроилась рядом на стуле.

– Встречалась. – Маша опустила голову и поболтала ложечкой в кофейной чашке. – Ее адвокат устроил свидание.

В кафе тихо играла музыка, бывшие беглецы сидели так близко, что почти соприкасались плечами, разговаривали шепотом… Девушка с отросшими рыжими волосами выглядела совершенно измученной – она ведь не только по судам бегала, еще и работала! Пробивалась сквозь плотный строй рекламных деятелей. И не позволила себе помочь. Ни Каплицкому – ему она просто отдала всю подготовленную Луизой работу, ни Туманову. (Игорь Николаевич не позвал ее обратно в офис, так как понимал – Мария будет вечным напоминанием любовного фиаско…)

Мария продолжала работать как вол. Каплицкий – интересно, с ведома Туманова или в пику? – направил к ней пару приятелей, и Марье пришлось даже нанимать штат из двух человек и крошечный офис… Теперь она – начальник.

Надолго ли? – читалось на ее лице. Убийство Сергея еще не признали самообороной. Но подводить заказчиков нельзя – пришлось нанять помощников и нести за них ответственность.

Невероятная девушка. Как сил и выдержки хватает?

Все эти мысли в одно мгновение проскочили в голове Савельева, захотелось дотронуться до тонкого запястья, погладить нежную кожу, успокоить…

Но нельзя.

Роман убрал со стола стиснутые кулаки.

– Как чувствует себя Луиза?

– Ужасно.

– Винит во всем тебя или извиняется?

– Пыталась объяснить, что никому не хотела зла. Представь, она действительно уверена, что делала мне доброе дело. Что просто очищала землю, застрелив подонка.

– Слушай, кстати, так и не спросил. А откуда она взяла пистолет? Шефилов дал?

– Откуда? Он обо всем узнал только в тот день, когда мы приехали. Пистолет достал племянник Вова.

– Помог в убийстве?

– Нет. Луиза боялась, что брат узнает и оторвет обоим головы. Она сказала Вове, что пистолет ей нужен для защиты от автомобильных угонщиков.

– Понятно, – протянул Роман и почему-то задал себе вопрос: а как бы сам он поступил, узнав, что его сестра кого-то застрелила и, возможно, скоро попадется?..

Да нет, все это бред. Савельев ни за что не стал бы выгораживать даже любимую сестру ценой трех жизней… За все надо платить самому, самой…

– А знаешь, Рома, – Мария вдруг улыбнулась другу, – ведь если бы не ты, не твоя подсказка, я бы ни за что не догадалась, что Покрышкина убила самая преданная из подруг…

– Да что ты? – искренне поразился Савельев.

– Точно, точно! Когда ты сказал: «Писала бы из тюрьмы письма», в голове как тумблер щелкнул, и все встало на свои места. И поведение Шефилова, и странное убийство Стаса – объединились.

– Объединились у нее, – совсем по-прежнему буркнул боксер.

– Да, да!

– А раньше о чем думала? «Луиза друг, Луиза то, Луиза сё»… – насмешничал. – Подвела железная чуйка?

– Подвела, – с улыбкой согласилась Маша.

– Потому и не рассказывала ничего? Боялась признаться, что тоже не права бываешь?

– Ты что! – Мария развеселилась и даже треснула приятеля кулачком по плечу. – Ты в самом деле подумал, что я не сознавалась из гордости?

– Ну да. А почему еще?

– Роман. Я суеверная. Вот посмотри. Стоило только раз о чем-то предположить – все получалось наоборот. Стоило только вроде бы до чего-то докопаться – все не так.

– А сколько слов, сколько трепыханий было, – подыгрывал Савельев.

– Вот-вот. Знаешь, как говорит моя мама, хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Вот я и завязала язык узлом. Зачем Небеса лишний раз провоцировать? Все было завязано на чистейшем везении. На желании одного человека выслушать, дослушать, докопаться. А дерни Каплицкий только бровью? Да меня выкинули бы из дома в тот же момент! Или Луиза. Не произнеси она магического – «ты врешь!», у меня не было бы повода доказывать первый случай плагиата, мгновенно испарились бы все доказательства. Да их и, впрочем, было – кот наплакал…

– А я-то думал… – притворно расстроенно протянул Савельев, – я-то думал, ты все предусмотрела, рассчитала…

– Конечно, рассчитала, – почти серьезно сказала Марья. – Но знаешь ли, любое везение требует серьезной подготовки. На пустом месте только некоторым везет, я не из числа…

– Значит – суеверная ты у нас? – Савельев очень близко, вплотную приблизил голову к щеке Марии.

– Ага. Ужасно!

– И какие еще у тебя недостатки?

– Я все делаю не вовремя…

Лицо Марьи поплыло навстречу, и Роман Владимирович понял, что, кажется, его сейчас будут целовать…

Зажмурился.