Глава 20
Леди Кларк
Когда мы вновь увидели Комбесайд, он был погружен в состояние глубокой и устойчивой меланхолии. Возможно, частично из-за погоды – стоял сырой сентябрьский день, в воздухе уже улавливались признаки осени – и отчасти, безусловно, из-за полуопустевшего дома. Комнаты на нижнем этаже были заперты, ставни закрыты. В маленькой комнате, куда нас провели, пахло сыростью и затхлостью.
Сноровистая больничная сиделка пришла к нам туда, подтягивая накрахмаленные манжеты.
– Мсье Пуаро? – живо спросила она. – Я – сестра Кэпстик. Я получила письмо от мистера Кларка с уведомлением о вашем приезде.
Пуаро осведомился о состоянии здоровья леди Кларк.
– Вообще, не столь плохо, как предполагалось. Нельзя надеяться на сильное улучшение, разумеется, но некоторые новые методы лечения немного помогли ей. Доктор Логан вполне доволен ее состоянием.
– Но ведь это правда, что ей не поправиться, не так ли?
– О, мы никогда так не говорим, – ответила сестра Кэпстик, слегка шокированная такой прямотой.
– Полагаю, смерть мужа явилась для нее сильным потрясением?
– Видите ли, мсье Пуаро, для нее потрясение было не столь сильным, каким могло бы оказаться для человека, находящегося в полном здравии и рассудке. Леди Кларк сейчас воспринимает все туманно.
– Извините за такой вопрос: не были ли они с мужем сильно привязаны друг к другу?
– О да, они были счастливой парой. Он очень беспокоился за нее, бедняга. Это всегда трудно для доктора, знаете, поддерживать ложными надеждами. Боюсь, это мучило его поначалу.
– Поначалу? А потом в меньшей степени?
– Привыкаешь ко всему, не так ли? И потом, у сэра Кармайкла была его коллекция. Хобби – это большое утешение для мужчин. Иногда он отправлялся на распродажу, после чего они с мисс Грей занимались пересоставлением каталога и переустройством музея.
– О да, мисс Грей. Она уехала?
– Да. Мне жаль, что так вышло, но женщины склонны к разным фантазиям, когда они больны. И бесполезно спорить с ними. Лучше смириться. Мисс Грей это очень задело.
– Всегда ли леди Кларк чувствовала неприязнь к ней?
– Нет, пожалуй, она не чувствовала неприязни. Собственно, я думаю, что она ей поначалу даже нравилась. Но не стоит сплетничать. Моя пациентка еще поинтересуется, о чем я говорила с вами.
Она провела нас в комнату на втором этаже. Леди Кларк сидела в большом кресле у окна. Она была болезненно худощава, а лицо было серым, изможденным, как у тех, кто мучается сильными болями. Взгляд ее был слегка отвлеченным, мечтающим, а зрачки были размером с булавочную головку.
– Это мсье Пуаро, которого вы желали видеть, – произнесла сестра Кэпстик бодрым голосом.
– О да, мсье Пуаро, – отрешенно повторила леди Кларк.
Она протянула руку.
– Мой друг капитан Гастингс, леди Кларк.
– Здравствуйте. Так мило, что вы оба тут.
Мы сели, повинуясь ее неясному жесту. Наступила тишина. Казалось, леди Кларк впала в дремоту.
Наконец с небольшим усилием она поднялась.
– Это по поводу Кара, не так ли? По поводу смерти Кара. Да-да. – Она вздохнула, но все еще отрешенно покачивала головой. – Мы никогда не думали, что так обернется… Я была уверена, что уйду первой… – Она на одну-две минуты задумалась. – Кар был очень крепок, удивительно для своих лет. Он никогда не болел. Ему было почти шестьдесят, но выглядел скорее на пятьдесят… Да, очень крепок…
Она снова впала в дремотное состояние. Пуаро, будучи знаком с действием определенных лекарств и тем, как они создают впечатление бесконечности времени, ничего не говорил.
Внезапно леди Кларк произнесла:
– Да, это хорошо с вашей стороны, что вы приехали. Я просила Франклина. Он сказал, что не забудет вам сообщить. Я надеюсь, что Франклин не собирается сглупить… Он так доверчив, несмотря на то что довольно повидал мир. Мужчины таковы… Они остаются детьми… Франклин, в частности…
– У него импульсивный характер, – заметил Пуаро.
– Да-да… и очень рыцарский. Мужчины помешаны на этом. Даже Кар…
Ее голос сорвался.
Леди Кларк лихорадочно покачала головой:
– Все так туманно… От тела одни неприятности, мсье Пуаро. Я озабочена только тем, утихнет боль или нет, – ничто больше не имеет значения.
– Я знаю, леди Кларк. Это одна из трагедий жизни.
– Я от этого так глупа. Я даже не могу вспомнить, что хотела сказать вам.
– Что-то связанное со смертью вашего мужа?
– Со смертью Кара? Да, возможно… Сумасшедшее, несчастное создание – я имею в виду убийцу. В наши дни сплошного шума и суматохи люди не выдерживают. Мне всегда было жаль сумасшедших – их головы, должно быть, так одурманены. И потом, когда их припрут, – это, должно быть, так ужасно. Но что еще остается делать? Раз они убивают людей. – Она от боли тихонько покачала головой. – Вы еще не поймали его? – спросила она.
– Нет, еще нет.
– Он, должно быть, в тот день слонялся здесь.
– Вокруг было столько прохожих, леди Кларк. Сейчас пора отпусков.
– Да… Я забыла… Но они держатся у пляжей, они не поднимаются к дому.
– Прохожие в тот день к дому не подходили.
– Кто так говорит? – неожиданно резко спросила леди Кларк.
Пуаро слегка опешил.
– Ваши слуги, – ответил он, – мисс Грей.
Леди Кларк произнесла очень отчетливо:
– Эта девушка – лгунья!
Я приподнялся со стула. Пуаро бросил на меня быстрый взгляд.
Леди Кларк продолжала, ее речь теперь звучала лихорадочно:
– Я не люблю ее. Она мне никогда не нравилась. Кар превозносил ее. Постоянно говорил, что она одинокая сирота. Ну и что, что сирота? Говорил, что она храбра и такой хороший работник.
– Прошу, не распаляйте себя, дорогая, – вмешалась сестра Кэпстик, – вы не должны утомляться.
– Я сразу же отправила ее! Франклин имел наглость предположить, что она мне подойдет. Действительно, подошла! «Чем скорее от нее не останется следа, тем лучше», – вот что я сказала! Франклин – дурак! Я не желала, чтобы он связывался с ней. Он – мальчишка! Бестолковый! «Я выдам ей жалованье за три месяца, если ты хочешь, – сказала я. – Но она уйдет. Я не желаю, чтобы она оставалась в доме и дня!» Только болезнь способна удержать мужчин от возражений. Он сделал так, как я сказала, и она ушла. Ушла как мученица, полагаю – с еще большей сердечностью и храбростью!
– Ну, не распаляйтесь, дорогая. Вам нельзя.
Леди Кларк отмахнулась от сестры Кэпстик.
– Вы были одурачены ею так же, как и все остальные.
– О! Леди Кларк, нельзя так говорить. Я полагала, что мисс Грей – замечательная девушка, такая романтическая на вид, словно героиня романа.
– Вы все выводите меня из себя, – немощно произнесла леди Кларк.
– Ну она же ушла. Ушла прочь.
Леди Кларк беспомощно покачала головой, но не ответила.
Пуаро спросил:
– Почему вы сказали, что мисс Грей – лгунья?
– Потому что так оно и есть. Она сказала вам, что к дому не подходили незнакомые люди, не так ли?
– Да.
– Очень хорошо. Я видела своими собственными глазами, из этого окна, как у переднего крыльца дома она разговаривала с совершенно незнакомым мужчиной.
– Как выглядел этот человек?
– Обыкновенный человек. Ничего особенного.
– Джентльмен или ремесленник?
– Не ремесленник. Убогого вида человек. Не могу вспомнить. – Внезапно по ее лицу пробежала гримаса боли. – Прошу вас… теперь… уйти… я немного устала… сестра…
Мы поняли и удалились.
– Странная история, – сказал я Пуаро, когда мы ехали обратно в Лондон, – про мисс Грей и незнакомца.
– Видите, Гастингс? Я вам говорил: всегда что-то можно узнать.
– Почему девушка солгала, сказав, что никого не видела?
– Думаю, на то есть семь разных причин, – одна из них наипростейшая.
– Нагоняй? – предположил я.
– Возможно, это и повод для вашей сообразительности, но нам нет смысла волноваться на этот счет. Проще всего узнать ответ, спросив ее саму.
– Предположим, она нам опять солжет.
– Вот это уже будет на самом деле интересно… и заставит думать.
– Это ужасно – предположить, что девушка может оказаться связанной с сумасшедшим.
– Верно… я не думаю, что это так.
Я размышлял еще несколько минут.
– Симпатичная девушка переживает тяжелые времена из-за всего этого, – наконец выговорил я со вздохом.
– Отнюдь нет. Выбросьте из головы эту мысль.
– Но это так, – настаивал я, – все против нее только из-за того, что она симпатичная.
– Вы говорите глупости, друг мой. Кто против нее в Комбесайде? Сэр Кармайкл? Франклин? Сестра Кэпстик?
– Леди Кларк определенно настроена против нее.
– Друг мой, вы полны чувством сострадания к прекрасным молодым девушкам. А я чувствую сострадание к пожилым леди. Возможно, что леди Кларк имела ясный взгляд на вещи и людей, а ее муж, мистер Франклин Кларк и сестра Кэпстик были слепы, как летучие мыши… и капитан Гастингс тоже…
– У вас зуб на эту девушку, Пуаро.
К моему удивлению, он внезапно заморгал.
– Может, мне нравится ссаживать вас с вашего романтического конька, Гастингс. Вы всегда верный рыцарь – готовы прийти на помощь – дамам, разумеется.
– Как вы нелепы, Пуаро, – ответил я, не в силах удержаться от смеха.
– Ну хорошо, нельзя же быть трагиком все время. Мне все интересней и интересней наблюдать за развитием личностей в связи с трагедией. Мы имеем три семейные драмы. Первая в Андовере: трагическая жизнь миссис Ашер, ее борьба, ее поддержка мужа-немца, преданность племянницы. Одно это может составить целый роман. Потом в Бексхилле: счастливые, преуспевающие отец с матерью, две дочери, сильно отличающиеся друг от друга, – маленький пупсик и сильная, упорная Меган с ясным интеллектом и бесстрастным желанием правды. И еще один персонаж: уравновешенный, собранный молодой шотландец, но со своей страстной ревностью и поклонением умершей. Наконец, дом в Черстоне: умирающая жена, муж, поглощенный своей коллекцией, но с растущей симпатией и нежностью к красивой девушке, которая сочувствует и помогает ему; далее, младший брат – энергичный, привлекательный, интересный, очаровательно романтический после дальних странствий.
Поймите, Гастингс, при обычном ходе событий эти три отдельные драмы никогда бы не соприкоснулись. Перипетии жизни, Гастингс, – тут я никогда не перестану удивляться.
– Вот и Паддингтон, – только и произнес я.
Как только мы добрались до Уайтхэйвн-Мэншенс, нам сообщили, что какой-то джентльмен ожидает Пуаро.
Я думал увидеть Франклина Кларка или, возможно, Джеппа, но, к моему удивлению, это оказался не кто иной, как Дональд Фрэзер. Он выглядел смущенным, и его косноязычие было заметно еще сильнее, чем обычно.
Пуаро не стал допытываться о цели его визита, а вместо этого предложил сандвичи и бокал вина. До появления сандвичей Пуаро монополизировал ход разговора, объясняя, где мы были и о чем говорили с больной женщиной. Мы еще не доели сандвичи и не пригубили вина, а он уже придал разговору личностный характер.
– Вы приехали из Бексхилла, мистер Фрэзер?
– Да.
– Есть ли успехи с Милли Хигли?
– Милли Хигли? Милли Хигли? – Фрэзер с удивлением повторил это имя несколько раз. – А, та девушка! Нет, я ничего там еще не предпринимал. Это…
Он остановился, заламывая руки.
– Я не знаю, зачем пришел к вам! – взорвался он.
– Я знаю, – сказал Пуаро.
– Вы не знаете. Откуда вам знать?
– Вы пришли ко мне потому, что вы кому-нибудь что-то должны сообщить. Вы оказались правы. Я тот самый человек. Говорите!
Уверенность Пуаро принесла результат. Фрэзер взглянул на него с чувством признательного послушания.
– Вы так думаете?
– Черт возьми! Я уверен в этом.
– Мсье Пуаро, вы знаете что-нибудь о снах?
Я был готов услышать от него что угодно, но только не это.
Пуаро, однако, не был озадачен.
– Знаю, – ответил он, – вам что-то приснилось?..
– Да. Я полагаю, вы скажете – это вполне естественно, что мне должно сниться… это. Но это не обычный сон.
– Нет?
– Мне снилось это три ночи подряд, сэр… Мне кажется, я схожу с ума…
– Расскажите мне…
Лицо Фрэзера стало мертвенно-бледным. Глаза его вылезли из орбит. Между прочим, он действительно выглядел сумасшедшим.
– Все время одно и то же. Я на пляже. Ищу Бетти. Она потерялась – просто потерялась, понимаете. Мне надо ее найти. Мне надо отдать ей ее пояс. Он у меня в руке. И потом…
– Да?
– Сон меняется… Я больше не ищу. Она там, передо мной, – сидит на пляже. Она не видит, как я приближаюсь… это – о, я не могу…
– Продолжайте. – Голос Пуаро звучал авторитетно, твердо.
– Я подхожу сзади нее… она не слышит меня… Я обвиваю поясом ее шею и затягиваю, о, затягиваю…
Агония в его голосе была страшной… Я стиснул ручки своего кресла… Так реально представлялись вещи.
– Она задыхается… она мертва. Я задушил ее – и вот ее голова откидывается назад, и я вижу ее лицо… и это Меган, не Бетти!
Он откинулся назад, весь бледный и дрожащий. Пуаро налил еще стакан вина и подал ему.
– Что означает этот сон, мсье Пуаро? Почему он приходит ко мне? Каждую ночь?..
– Выпейте вина, – приказал Пуаро.
Молодой человек выпил и спросил более спокойным голосом:
– Что это означает? Я… я не убивал ее, не так ли?
Что ответил Пуаро, я не знаю, потому что в эту минуту я услышал, как почтальон постучал в дверь, и автоматически вышел из комнаты.
То, что я вынул из почтового ящика, заставило меня забыть необычное откровение Дональда Фрэзера.
Я поспешил обратно в гостиную.
– Пуаро, – воскликнул я, – оно пришло! Четвертое письмо!
Он вскочил, выхватил его у меня из рук, достал свой нож для разрезания бумаг и вскрыл его. Он разложил письмо на столе.
Мы трое прочли его вместе.
«Опять безуспешно? Фи! Фи! Чем же вы и полиция заняты? Забавно, а? И куда мы отправимся за медом дальше?
Бедный мистер Пуаро. Мне вас так жаль.
Раз вам поначалу не удалось, пытайтесь, пытайтесь, пытайтесь снова.
Нам предстоит дальний путь.
Типперэри? Нет – это будет позже. На букву Т.
Следующий небольшой инцидент произойдет в Донкастере 11 сентября.
Пока.
ABC».
