11
Налет
14 августа, 13 часов 24 минуты
Джунгли Амазонии
Нату не спалось. Лежа у себя в гамаке, он знал, что должен отдохнуть перед следующим этапом путешествия. Пройдет всего час, и они тронутся в путь. Правда, кое-что до сих пор оставалось нерешенным. Пока пол-лагеря завалилось на боковую, другая его часть продолжала втихую спорить о разделении команды.
— Мы могли бы просто двигаться следом, — предлагал Зейн. — Не пристрелят же они нас, в самом деле?
— Нам следует считаться с приказами, — спокойно проговорил Коуве, хотя Натан знал, что профессору не больше представителя «Теллукса» улыбается быть выброшенным из отряда.
Нат повернулся к обоим спиной, хорошо понимая их досаду. Если бы его решили оставить в числе остальных, воякам пришлось бы вязать Натана по рукам и ногам, чтобы он не отправился дальше сам. Опустив голову, он вдруг увидел Келли, лежащую в гамаке с открытыми глазами. Она одна не противилась роспуску. Тревога за дочь прямо-таки читалась у нее на лице. Пока Нат рассматривал ее, она повернулась, и их взгляды встретились. Глаза Келли были припухшими от слез.
Нат оставил попытки уснуть и вылез из гамака, потом подошел к ней и сел рядом на корточки.
— Джесси поправится, — тихо сказал он.
Келли молча воззрилась на него, затем, превозмогая боль глухо произнесла:
— У нее эта самая болезнь.
Нат наморщил лоб.
— У страха глаза велики. Ведь нет никаких доказательств, что...
— Мне все и так видно — по лицу матери. Ей никогда не удавалось от меня что-то скрыть. Она знает, что за болезнь у Джесси, и пытается меня пожалеть.
Нат растерялся. Протянув руку под сетку, он молча положил ее Келли на плечо, про себя утешая и желая ей крепиться. Вслух же проговорил — тихо, но решительно:
— Если то, что вы думаете, правда, я добуду вам лекарство. Обещаю.
Его пылкая речь вызвала слабую улыбку. Келли пошевелила губами, а слова так и остались невысказанными. И все же Нат понял ее без труда. Она говорила «спасибо». Келли порывисто отвернулась, пытаясь скрыть слезы, что катились из глаз.
Нат поднялся, оставив ее наедине со своим горем. Увидев, как Фрэнк с Ваксманом держат совет, склонившись над распластанной на земле картой, он направился к ним. Оглянувшись на Келли, Нат повторил про себя обещание. «Я добуду лекарство».
Рассматриваемая карта оказалась топографической схемой местности. Капитан Ваксман провел по ней пальцем.
— Если идти отсюда строго на запад, рельеф поднимается в направлении перуанской границы. Но там нас ждет мешанина из скал и ущелий, сущий лабиринт. Заблудиться в нем проще простого.
— Нам придется выискивать вехи, оставленные Кларком, — сказал Фрэнк и поднял глаза, увидев приближающегося Ната.
— Вам следует держать вещмешок наготове. Скоро мы выступаем, чтобы успеть пройти как можно больше засветло.
— Буду готов в пять минут, — заверил Нат.
Фрэнк встал.
— В таком случае выдвигаемся.
Прошло полчаса — и команда была в сборе. Рейнджерский прибор радиосвязи «Сат-Ком» было решено оставить в лагере на случай, если другому отряду понадобится согласовать действия с бразильской армией, которой предстоит перебросить их обратно. Авангард будет поддерживать связь как и прежде — через спутниковую систему ЦРУ.
Нат взвалил на плечо дробовик и встряхнул рюкзак на спине, пристраивая его поудобнее. Согласно плану, идти предстояло быстро, с несколькими редкими привалами, пока не потемнеет.
Ваксман поднял руку, и группа устремилась в лес, возглавляемая капралом Воржеком.
Уходя, Нат оглянулся. Он успел попрощаться с друзьями — Коуве и Манни. Теперь за ними стояли двое десантников-телохранителей: капрал Йоргенсен и рядовая Каррера. Девушка подняла ружье. Нат в ответ помахал.
Сначала Ваксман планировал оставить капрала Грейвза, приняв во внимание смерть его брата Родни. На что Грейвз возразил: «Сэр, это задание стоило жизни моему брату и товарищам. Если позволите, я хотел бы пойти до конца. За его честь... Да и за всех наших братьев». Ваксман согласился.
Без лишних слов команда припустила по лесу. Из-за туч наконец-то показалось солнце, и влажное пространство под кронами быстро превратилось в парную. Не прошло и пяти минут, а лица путников уже лоснились от пота.
Нат шагал рядом с Фрэнком О'Брайеном. Каждые несколько ярдов тот стаскивал бейсболку и вытирал влагу, сбегающую струйкой с виска. Нат повязал на лоб носовой платок — защитить глаза от пота. Куда сложнее оказалось избавиться от докучливых черных мух и мошки, привлеченных солью и запахом.
И все-таки, несмотря на жару, духоту и непрерывный писк за ушами, двигались они споро. По подсчетам Ната, за пару часов было пройдено около семи миль. Пока углублялись к западу в джунгли, Воржеку все еще удавалось находить отпечатки ботинок на голой земле, хотя и с трудом — следы оказались наполовину залиты вчерашним дождем.
Перед Натом мелькала спина Окамото, который опять затянул свои фальшивые напевы. Натан вздохнул. Неужели и без того им мало невзгод?
На ходу Нат, как всегда, смотрел в оба — отслеживал любую опасность, из-за которой отряд мог потерять в темпе, будь то змея, огненная лиана или дерево-муравейник. Каждый поток переходился с особыми предосторожностями. Правда, никаких следов лягушкопираний они больше не встретили. Высоко над головой, на одной из ветвей Нат углядел трехпалого ленивца, совершенно равнодушного к незваным гостям. Он взирал на процессию через плечо, неторопливо передвигаясь вместе с людьми. Ленивцы кажутся медлительными и дружелюбными, но, будучи ранены, способны, по слухам, выпустить кишки любому, кто окажется рядом. Их когти-крюки остры, словно лезвия. Сейчас же обитатель леса продолжал свой неспешный променад среди крон.
Оборачиваясь, Нат краем глаза заметил, как с дерева в полумиле от них что-то сверкнуло, и задержался, чтобы рассмотреть необычный предмет.
— Что такое? — спросил Фрэнк, увидев, как Натан остановился.
Блик тотчас пропал. Нат тряхнул головой. Может, всего лишь мокрый лист дрогнул в солнечном луче?
— Ничего, — сказал он и махнул Фрэнку идти вперед, а сам остаток дня продолжал поглядывать через плечо.
Его не оставляло ощущение, будто за ними следят, шпионя откуда-то сверху; и чем ближе к закату клонился день, тем сильнее становились его подозрения.
Наконец он повернулся к Фрэнку.
— Меня кое-что беспокоит. То, что мы упустили из виду после первого нападения — там, в деревне.
— Что?
— Помните, Коуве утверждал, что за нами следят?
— Да, но он не был уверен на все сто. Какие-то сорванные фрукты и шорох в кустах по ночам. Ни следов, ничего определенного.
Нат глянул за спину.
— Предположим, профессор был прав. Если так, кто может выслеживать нас? Это не индейцы из деревни — они были мертвы задолго до того, как мы вошли в джунгли. Так кто же это?
Фрэнк проследил за его взглядом.
— Думаете, за нами все еще следят? Заметили что-нибудь?
— Нет, не совсем... Только странный блик на деревьях за нами. Наверное, померещилось.
Фрэнк кивнул.
— Все равно я пойду извещу капитана Ваксмана. Излишняя предосторожность не помешает.
И Фрэнк пошел вперед, догоняя командира отряда, который шел рядом с Олином Пастернаком.
Оставшись один, Нат вгляделся в окружающий сумрачный лес. Он вдруг засомневался, что пропустить всех вперед было так уж умно с его стороны.
* * *
17 часов 12 минут
Джунгли Амазонии
Манни вычесывал шкуру Тор-Тора, и совсем не гигиены ради — с этим ягуар отлично справлялся своим шершавым языком. Просто эта каждодневная процедура доставляла удовольствие им обоим. Манни почесал огромному коту брюхо, а тот ответил низким рыком. Биолог и сам был готов зарычать, но не так умильно-расслабленно. Мануэль ненавидел, когда его оставляли за бортом.
Услышав какой-то шорох поблизости, он оглянулся. Подошла Анна Фонг, антрополог.
— А мне можно? — спросила она, показывая на ягуара.
Манни слегка удивился. Он и раньше замечал, как она смотрит на ягуара, но думал, что ею двигал страх, а не любопытство.
— Конечно, — ответил он, похлопывая рядом с собой.
Анна села, и Манни вручил ей щетку.
— Больше всего он любит, когда чешут брюхо и холку.
Антрополог согнулась над вытянутой кошачьей фигурой. Протянув руку, она опасливо поглядывала на Тор-Тора, наблюдающего за ее действиями, затем не спеша опустила щетку и провела по густой шкуре.
— Он просто красавец. Дома в Гонконге я видела, как дикие кошки из зоопарка ходят взад-вперед в своих клетках. Как, должно быть, чудесно вырастить одну из них самому.
Манни нравился ее выговор — мягкий, с чуть неправильной дикцией и до странного вежливый.
— Чудесно, говорите? Да на него уходит весь мой домашний бюджет, не говоря уже о двух изодранных диванах и бог знает каком количестве ковриков.
Анна улыбнулась.
— И все-таки, думаю, он того стоит.
Манни в душе был согласен, но не спешил утверждать это вслух. Как-то не по-мужски было распространяться о Любви к своему мохнатому увальню.
— Скоро придется его выпускать.
Как ни пытался он это скрыть, Анна услышала горечь в его словах. Она заглянула ему в глаза, ободряя.
— Уверена, он все равно того стоит.
Манни робко улыбнулся. «Еще бы».
Анна продолжала массировать зверя, а Манни наблюдал за ней сбоку. Одну из прядей шелковистых волос она убрала за ухо. И еще Анна едва заметно морщила нос всякий раз, увлекаясь расчесыванием ягуарова меха.
— Все сюда! — прокричал чей-то голос, прерывая идиллию.
Они обернулись.
Стоявший поблизости Йоргенсен опустил рацию и качнул головой. Потом он повернулся лицом к собравшимся.
— Слушайте все. У меня есть две новости — хорошая и плохая.
Шутка не удалась — со всех сторон послышался недовольный ропот.
— Хорошая в том, что бразильская армия снарядила «вертушку», чтобы вывезти всех нас отсюда.
— А плохая? — спросил Манни.
Капрал нахмурился.
— Ее придется ждать еще пару дней. В регионе бушует новая чума, поэтому все вертолеты нарасхват. Так что сейчас наша эвакуация — дело третьестепенной важности.
— Два дня?! — повторил Манни, забирая у Анны щетку. В его тоне сквозило раздражение. — Мы могли бы еще идти и идти.
— У капитана Ваксмана на то были свои соображения, — пожал плечами Йоргенсен.
— А как же «команч», оставленный в Вауваи? — вклинился Зейн, развалившийся в своем гамаке и тихо покуривавший.
Рядовая Каррера ответила, не отрываясь от дела — чистки оружия.
— Это всего-навсего двухместный вертолет-истребитель. Кроме того, «команч» держат в резерве, чтобы в случае чего прикрыть основную команду.
Манни тряхнул головой и украдкой глянул на Келли О'Брайен. Она сидела в гамаке, устало глядя перед собой, ничего не замечая. Вот кому ожидание покажется сущим адом. Еще два дня потерять, прежде чем встретиться с больной дочерью!
Вдруг заговорил Коуве, стоявший у мощного бразильского ореха. Некоторое время он изучал грубые метки, вырезанные на коре Кларком, а теперь вопросительно склонил голову.
— Никому не кажется, что пахнет дымом?
Манни принюхался, но воздух вроде бы был чист.
Анна наморщила лоб.
— Я что-то чувствую...
Коуве обогнул основание ствола с чуть приподнятым носом. Даже после долгой разлуки с родными лесами индейское чутье не подвело профессора.
— Туда! — крикнул он остальным.
Группа сорвалась следом. Каррера поспешно собрала свою М-16, тут же взвалив на плечо.
К югу от лагеря, примерно в сотне футов от него, у самой земли плясали язычки пламени. Сквозь проемы в листве поднимался тонкий столб серого дыма, уходя к небесам.
— Я на разведку, — сказал Йоргенсен. — Всем оставаться с Каррерой.
— Я с вами, — добавил Манни. — Если там кто-то есть, Тор-Тор его унюхает.
Вместо ответа Йоргенсен отстегнул от пояса пистолет и передал его Манни. Они не без опаски зашагали в глубь леса. Манни подал знак рукой, и Тор-Тор потрусил впереди, вместо вожака.
У них за спиной Каррера приказала группе не разбредаться.
— Будьте начеку!
Манни потянулся за питомцем, идя вровень с Йоргенсеном.
— Огонь на земле, — прошептал он.
На подходе капрал подал знак действовать тихо.
Оба мужчины напрягли все свои чувства, высматривая едва заметное движение тени, выслушивая хруст веточки, выискивая приметы затаившейся угрозы. Сделать это оказалось непросто среди гомона птиц и обезьяньих серенад. Приближаясь к чадящим огням, Манни и рейнджер замедлили шаг.
Тор-Тор подошел к костру первым — взыграла любопытная кошачья натура. Но в нескольких ярдах от дымного пламени он вдруг приник к земле и зарычал, а потом попятился, не сводя глаз с огня.
Разведчики замерли. Йоргенсен предупреждающе поднял руку — ягуар что-то учуял. Он показал Манни пригнуться и занять оборонительную позицию, а сам отправился дальше. Манни затаил дыхание, наблюдая за тем, как капрал бесшумно крадется сквозь лес, осторожно переступая с оружием на изготовку.
Биолог же продолжал озираться по сторонам, глядя в оба и навострив уши. Тор-Тор опять очутился рядом. Теперь он сидел молча — желтые глазища горят, шерсть на загривке поднялась дыбом. Манни услышал, как кот недовольно зафыркал, и вспомнил его реакцию на помет каймана в ту ночь у реки. Он определенно что-то почуял... и это его напугало.
Выброс адреналина обострил и чутье хозяина. Настороженный поведением ягуара, Манни тоже начал различать странный привкус у дыма — металлический, едко-горький. Дерево так не дымило бы. Встав во весь рост, Манни собрался предупредить Йоргенсена, но тот уже подошел к огню. Бразилец заметил, что солдат, рассмотрев кострище как следует, вздрогнул от неожиданности. Он медленно обошел чадящий участок, держа винтовку дулом наружу. В лесу было спокойно, ничто не угрожало. Йоргенсен прождал полных две минуты и наконец подозвал Манни.
Облегченно выдохнув, Манни приблизился. Тор-Тор продолжал сидеть сзади, не желая подходить к костру.
— Поджигатели, похоже, сбежали, — сказал Йоргенсен. Он указал на огонь. — Думали нас напугать.
Теперь-то Манни увидел разметавшееся по земле пламя. Горело вовсе не дерево, а какая-то вязкая маслянистая масса, размазанная по расчищенной от листьев площадке. Масса давала слепяще-яркое, но холодное пламя. Поднимающийся дым имел тяжелый, приторный запах, словно курящийся мускус.
Однако ни дым, ни вид странного топлива не сковали бы Манни по рукам и ногам таким леденящим страхом, как сама форма кострища.
Среди оснований деревьев, в полумраке зеленой завесы полыхал ярким пламенем знакомый лентовидный завиток — знак бан-али, нанесенный чьей-то искусной рукой.
Йоргенсен потыкал массу носком ботинка.
— Какой-то горючий состав.
Затем другой ногой он забросал пламя землей, пытаясь его погасить. С Манни вдвоем они прошлись вдоль горящих линий узора и прибили огонь. Едва управились, Манни поднял глаза к небу, провожая уплывающий в предзакатное небо дымок.
— Нужно вернуться в лагерь, — сказал Йоргенсен.
Манни кивнул, и они зашагали обратно, под сень одинокого бразильского ореха. В лагере Йоргенсен рассказал о находке.
— Я свяжусь с полевой базой. Доложу, что тут у нас. — Он подошел к увесистому радиоузлу в рюкзаке и снял трубку. После недолгого молчания капрал выругался и бухнул трубку на место.
— Что там? — спросил его Манни.
— Мы прошляпили окно в канале «Сат-Кома» — опоздали на пять минут!
— И что бы это значило? — спросила Анна.
Йоргенсен махнул на радиоузел, потом ткнул пальцем в небо.
— Преобразователи с военного спутника теперь вне досягаемости.
— До каких пор?
— До четырех утра.
— А если связаться с другой командой? — спросил Манни. — По персональной рации?
— Так тоже пробовал. Радиус их действия всего шесть миль. Группа капитана Ваксмана слишком далеко от нас.
— Получается, мы отрезаны? — подытожила Анна.
— Только до завтрашнего утра, — мотнул головой Йоргенсен.
— А потом что? — Зейн нервно шагал взад-вперед, не пуская глаз с леса. — Мы не можем торчать тут еще двое суток, дожидаясь паршивого вертолета.
— Согласен, — произнес Коуве, глубоко нахмурившись. — Индейцы из деревни нашли точно такой знак на шабано в ту ночь, когда их истребили эти лягушкопираньи.
Рядовая Каррера повернулась к нему:
— Что вы хотите сказать?
Коуве сдвинул брови.
— Пока ничего... — Взгляд профессора привлекла заволокшая небо дымка. Лес до сих пор заволакивал горьковатый смог. — Знаю только, что нас пометили.
* * *
17 часов 33 минуты
Джунгли Амазонии
Никогда еще Фрэнк так не радовался заходящему солнцу. До привала оставалось совсем немного. После многочасовой ходьбы и бессонницы у него болел каждый мускул. Он еле переставлял ноги вслед за впереди идущим рейнджером. Сзади ковылял Нат.
Невдалеке кто-то вскрикнул:
— Ух ты! Вы только гляньте!
Волочившая ноги команда ускорила шаг. Фрэнк взобрался на небольшой пригорок и увидел то, что вызвало такое удивление у десантника: в четверти мили от них джунгли оказались затоплены водой. Ее поверхность сияла серебром в свете заходящего солнца. Озеро преграждало путь, разливаясь в обе стороны на многие мили.
— Это называется игапо, — произнес Нат. — Заболоченный лес.
— На карте его нет, — сказал капитан Ваксман.
Нат пожал плечами.
— Такие участки встречаются вдоль всей Амазонки. Они появляются и исчезают в зависимости от обилия дождей. Но если здесь так сыро далее к концу сухого сезона, стало быть, болото постоянное. — Нат вытянул руку. — Обратите внимание, как обрывается лес в этом месте — деревья погибли от непрерывного затопления.
Фрэнк и впрямь заметил прореху в зеленом покрывале. Все, что осталось от джунглей, — редкие стволы исполинов, растущие прямо из-под воды, и мириады кочек-островков. Зато сверху над заводью открывалось широкое небесное окно, такое ослепительно синее, что резало глаза после долгой дороги в зеленом полумраке.
Отряд осторожно спустился по длинному пологому склону, у подножия которого начиналось болото. Воздух здесь казался густым и живительным. Болотистые берега радовали глаз остролистыми бромелиевыми и крупными орхидеями. Жабы и лягушки заладили хором, да и птицы щебетали вовсю, словно норовили перекричать своих соседей-амфибий. У кромки воды рыбачили голенастые серые и белые цапли. Заслышав приближение чужаков, поднялась на крыло стайка уток.
В пятидесяти футах от границы с водой капитан Ваксман дал приказ остановиться.
— Мы прочешем берег на предмет очередной метки, но сперва нужно убедиться, что у воды безопасно. Сюрпризов мне больше не надо.
Нат выступил вперед.
— Да все будет нормально. Если верить Манни, те хищные твари — наполовину пираньи, а значит, не любят стоячей воды — предпочитают протоки.
Ваксман взглянул на него.
— Насколько мне помнится, пираньи не преследуют добычу по суше.
Фрэнк заметил, как Нат слегка вспыхнул и склонил голову.
Ваксман отправил капрала Ямира к самой кромке болота.
— Посмотрим-ка, что тут у нас.
Пакистанец поднял винтовку и пальнул из подствольного гранатомета в направлении отмели, чуть наискось. От взрыва поднялся гигантский водяной столб, всполошив птиц и обезьян на насестах. На прибрежные деревья обрушился дождь из ошметков водяных лилий пополам с болотной водой. Отряд выждал десять минут, но ничего не появилось — ни одной подозрительной твари, пытающейся напасть или скрыться.
Ваксман взмахом руки послал солдат вперед, на поиски нового дерева с посланием.
— Осторожнее. Держитесь подальше от воды и глядите в оба!
Долго ждать не пришлось. Следопыт Воржек уже в который раз крикнул во всеуслышание:
— Нашел!
Стоял он всего в десяти ярдах по правую сторону, неподалеку от края.
На пальмовом стволе, склонившемся над водой, виднелся знакомый лоскут синтетической ткани, пригвожденный колючкой к коре. Метка почти полностью совпадала с предыдущей — снова инициалы и стрелка на запад, аккурат в направлении болота. Отличалась она только датой.
— Пятое мая, — прочел Олин. — Двумя днями раньше.
— Похоже, Кларк шел отсюда. — Воржек стоял в нескольких шагах от ствола.
— Да, но стрелка указывает на воду, — возразил Фрэнк.
Он надвинул поплотнее козырек, чтобы в глаза не светило, и вгляделся поверх болота. Далеко вдали различались плоскогорья, однажды виденные им на топографической карте у капитана Ваксмана, — красноватая гряда скал в виде плато с зелеными шапками, разделенных поросшими лесом ущельями.
Капрал Окамото протянул Фрэнку бинокль.
— Попробуйте так.
— Спасибо.
Фрэнк поднес окуляры к глазам. Нат последовал его примеру. В поле зрения бинокля плато с их отвесными стенами виднелись отчетливее. С нависающих круч к лежащим у основания топям сбегали узкие водопады. У подножия скал клубилась водяная пыль, скрывая расщелину с заросшими склонами, уходящую прочь от болота к высокогорью.
— Наверное, болото питают эти ручьи с водопадами, — предположил Нат. — Оттого здесь круглый год влажно.
Фрэнк опустил бинокль и увидел, как капитан Ваксман сверяется с компасом.
Нат показал на дерево.
— Готов поспорить, стрелка указывает туда, где находится следующая метка. Кларк наверняка обошел болото кругом. — Натан окинул взглядом гигантскую топь. — И похоже, не одну неделю потратил.
Фрэнк уловил отчаяние в его голосе. Не иначе, как им придется бежать столько же.
Капитан оторвался от компаса и, прищурившись, оглядел болото.
— Если метка на той стороне, мы отыщем ее. — Он вытянул руку. — Проще потратить день на переправу, чем неделю бежать кругом.
— Но у нас больше нет моторок, — попытался возразить Фрэнк.
Ваксман снисходительно оглядел его.
— Мы же все-таки рейнджеры, а не бойскауты. — Он махнул в сторону леса. — Там полным-полно бурелома и целые акры бамбука. Возьмем из снаряжения веревки, нарежем лиан и сможем спокойно связать себе пару плотов. Это первое, чему нас учат, — обходиться подручными средствами.
Ваксман посмотрел на тот берег.
— Здесь не больше двух миль, я уверен.
— Отлично, — поддержал его Нат. — Скостим себе время для поисков.
— Тогда за работу! Закончить до темноты, чтобы всем выспаться и быть наготове: на заре выступаем.
Ваксман разбил всех на группы и роздал задания — доставить к болоту бревна на руках или волоком, нарубить бамбуковых жердей, нарезать лиан для обвязки.
Фрэнк помогал по мере необходимости и лишь удивлялся, глядя на стремительно растущую кучу стройматериала у берега. Очень скоро его набралось столько, что хватило бы на целую флотилию плотов. На сборку ушло еще меньше времени. Уложив параллельно два подходящих бревна, сверху устроили толстый настил из бамбуковых жердей, скрепляя все вместе веревками и лианами. Вскоре первый плот уже покачивался на отмели, спущенный по скользкой грязи.
Рейнджеры проводили его радостными возгласами. Нат понимающе усмехнулся, вырезая весла из бамбука и пальмовых листьев.
Еще немного — и готова вторая посудина.
Фрэнк смотрел на воду, где свеженький плот поравнялся с предшественником. Солнце садилось, расцветив небо на западе красно-оранжевыми всполохами и переливами цвета индиго.
Вокруг налаживалась лагерная жизнь — разгорались костры, вешались гамаки, готовился ужин. Фрэнк обернулся с намерением поучаствовать в общем деле, как вдруг заметил в небе темный мазок на ярком фоне заката. Он сдвинул брови и пригляделся.
Мимо прошествовал капрал Окамото с дровами в охапку.
— Могу я одолжить ваш бинокль? — спросил его Фрэнк.
— Само собой. Держите — вон он, в кармане куртки.
Солдат сдвинул поклажу.
Фрэнк поблагодарил его и взял бинокль. Окамото отправился дальше, а Фрэнк поднес окуляры к глазам. После секундных поисков он поймал темный штрих, стремящийся в небо. Что это, дым? Так или иначе, поднимался он с отдаленного высокогорья. Признаки поселения? Фрэнк проследил взглядом за изогнутой линией.
— Что видно? — спросил Нат.
— Пока не уверен, — Фрэнк показал на небо, — но, по-моему, это дым. Может, там еще один лагерь или деревня. Нат нахмурился и вынул бинокль.
— Что бы то ни было, оно движется прямо на нас.
Фрэнк присмотрелся. Нат был прав, и это было видно даже невооруженным глазом. Черная колонна изогнулась в их сторону. Фрэнк поднял руку.
— Чушь какая-то. Ветер же дует от нас!
— Знаю, — сказал Нат. — Просто это не дым. Что-то летит сюда.
— Пойду-ка я предупрежу капитана.
Вскоре все вооружились биноклями и задрали носы. Темная лента превратилась в плотное черное облако, несущееся точно на них.
— Что это за твари? — пробормотал Окамото. — Птицы? Летучие мыши?
— Не думаю, — возразил Нат.
Клубы «дыма» казались скорее разреженными, нежели плотными. Края их вздымались, струились и опадали. Облако стремительно надвигалось на лагерь.
— Что за чертовщина? — пробормотал кто-то из рейнджеров.
За считанные секунды облако пронеслось над их головами, едва минуя верхушки деревьев и заслоняя последние лучи солнца.
Воздух тотчас наполнился скрежещущим гулом. За многие дни в джунглях они не раз слышали подобный звук, но не такой громкий. У Фрэнка побежали по телу мурашки от гудения, граничащего с инфразвуком.
— Саранча, — сказал Нат, вытянув шею. — Целый легион.
Рой проносился мимо, снизу шурша по листве. Путешественники опасливо увертывались от насекомых, но те без остановки проносились мимо, стекаясь к востоку.
Когда туча над головами вильнула хвостом, Фрэнк опустил бинокль.
— Что это с ними? Миграция или вроде того?
Нат качнул головой.
— Нет. Такое поведение — полная бессмыслица.
— Все, улетели, — произнес капитан Ваксман к закрытию «авиа-шоу».
Нат поначалу кивнул, но потом поглядел на восток, прищурившись одним глазом.
— Да, но куда они направлялись?
Фрэнк проследил за его взглядом. Там, на востоке, осталась другая половина команды. У Фрэнка от страха перехватило дыхание. Келли!
* * *
7 часов 28 минуты
Джунгли Амазонии
На закате дня Келли услышала странный шум, вроде резкого жужжания или писка. Она обошла вокруг орехового дерева и прищурилась, пытаясь определить источник звука.
— Вы тоже его слышите? — спросил Коуве, встретив ее с тыльной стороны ствола.
Два рейнджера стояли поблизости с оружием на изготовку. Остальные столпились у лагерного костра, подбрасывая сушняк и куски бамбука — они захотели как можно ярче осветить все вокруг, едва заподозрили, что кто-то шныряет в окрестностях лагеря. Рядом с костром сложили огромную кучу дров, которой должно было хватить на всю ночь.
— Этот шум... Он становится громче, — прошептала Келли. — Что же это?
— Не могу сказать, — склонил голову Коуве.
Теперь жужжание слышали все. Оно стремительно нарастало, звуча все тревожнее. Люди то и дело поднимали глаза к небу.
Келли указала на розовое зарево к западу от них.
— Смотрите!
На фоне закатного солнца в небе вздымалась огромная тень — черная туча мчалась прямо на них, расползаясь на весь горизонт.
— Стая саранчи, — произнес Коуве тревожным от недоброго предчувствия тоном. — Иногда они так ведут себя в брачный период, но сейчас не то время года. Да и стаю таких размеров я вижу впервые.
— Они опасны? — спросил у него из-за спины Йоргенсен.
— Обычно нет. Вредят огородам и лесным фермам. Одна приличная стая способна объесть всю листву и урожай на участке за считанные минуты.
— А как насчет людей? — спросил Ричард Зейн.
— Практически безобидны. Питаются растительной пищей, но могут и укусить, если напуганы. Не больнее булавочного укола. — Коуве пригляделся к туче. — И все же...
— Что? — спросила Келли.
— Не нравится мне это совпадение. Рой появился после того, как мы нашли знак бан-али.
— Наверняка никакой связи нет, — шепнула Анна в сторону, где стоял Зейн.
Подошли Манни с Тор-Тором. Кот подвывал, вторя саранче, и нервно переступал рядом с хозяином.
— Профессор, вы считаете, эта саранча может быть сродни тем пираньям-мутантам? Новая опасность, еще одно нападение?
Келли посмотрела на биолога.
— Сначала метка в деревне, потом — пираньи. Теперь метка здесь, и появляется странный рой. — Коуве направился к рюкзаку. — Такие совпадения нельзя игнорировать.
У Келли возникла мрачная уверенность, что профессор прав.
— Что нам теперь делать? — спросил Йоргенсен.
Его сослуживица, Каррера, по-прежнему стояла на часах. Над их головами сливались две тени — передний фронт тучи растворился в ночном полумраке.
— Прежде всего — укрыться. — Коуве поднял глаза, сосредоточенно щурясь. — Они почти здесь. Все по гамакам! Плотно задерните москитные сетки и не позволяйте ткани прилегать к телу!
— Но... — запротестовал Зейн.
— Живо! — рявкнул на него Коуве и начал что-то выискивать в рюкзаке.
— Делайте, как он сказал! — скомандовал Йоргенсен, вскидывая бесполезное оружие на плечо.
Келли не пришлось понукать. Она быстро нырнула под сетку, радуясь, что успела все подготовить заранее. Запахнув отверстие, она придавила отворот камнем, чтобы зафиксировать марлевый полог. Завесившись, Келли забралась в гамак, прижала руки и ноги к телу и нагнула голову, чтобы та не касалась сетки. Оглядевшись вокруг, она заметила, что остальные точно так же окуклились. Каждый гамак висел этаким островком из полупрозрачной материи. Только один член команды до сих пор оставался снаружи.
— Профессор Коуве! — крикнул Йоргенсен со своего места.
Рейнджер начал выбираться из-под тента.
— Стоять! — велел ему Коуве, продолжая обыскивать рюкзак.
Йоргенсен замер в нерешительности.
— Вы что делаете?
— Готовлюсь клин клином вышибать.
Неожиданно пошел дождь с ясного неба. В кронах послышался знакомый звук — тяжелый стук капель по листьям. Только в этот раз не вода поливала их сверху. Крупные черные насекомые просачивались через густую листву и пикировали наземь.
Рой настиг экспедицию.
Келли увидела, как одно из существ приземлилось на ее полог. В нем было не меньше трех дюймов, а черный панцирь маслянисто поблескивал в свете костра. Насекомое трепетало тремя парами крыльев, стараясь удержаться на хлипком насесте. Келли сжалась в комок. Этот чудовищный «жук» не имел ничего общего ни с цикадами, ни с кузнечиками, которых ей доводилось встречать. Глаз у него не было. Вся его голова, казалось, целиком состояла из одних челюстей, щелкающих и скрежещущих в воздухе. При полной слепоте существо вовсе не было нечувствительным — сквозь отверстия в пологе то и дело просовывалась пара длинных усов, крутящихся, словно рамки лозоходца. Другие его сородичи плюхались на сетку со слабым хлопком, цепляясь за нее членистыми ногами.
Болезненный вскрик привлек внимание Келли к профессору. Тот по-прежнему стоял у костра, в пяти ярдах от нее, согнувшись в три погибели, с прихлопнутой саранчой на запястье.
— Профессор! — возопил Йоргенсен.
— Сидите на месте!
Коуве сражался с кожаным ремешком, перетягивающим один из кисетов. Келли увидела, как закровоточила рука бывшего шамана в месте укуса. Даже со своего места ей стало понятно, что рана глубокая. Она тихо взмолилась, чтобы твари не оказались ядовитыми, подобно пираньям. Коуве приблизился вплотную к огню, его кожа покраснела и лоснилась от жара. Однако эти же дым и пламя, похоже, удерживали рой на расстоянии.
Лес наводнился жужжанием и шорохом крыльев порхающей саранчи. С каждым мигом ее становилось все больше и больше.
— Они прогрызаются через сеть! — вскричал перепуганный Зейн.
Келли перевела взгляд на тех «жуков», что оказались поближе. Первый налетчик будто втянул обратно усы и действительно стал прогрызать защитную сетку, кромсая ткань бритвенно-острыми челюстями. Прежде чем он успел протиснуться внутрь, Келли шлепнула по навесу тыльной стороной руки и отшвырнула создание прочь. Убить не убила, зато сохранила сеть в некоторой целости. Затем Келли переключилась на тех, кто еще ползал снаружи.
— Сбивайте их! — крикнула она остальным. — Не дайте им шанса просочиться!
Поблизости раздался очередной вопль.
— Проклятье!
Вопил Манни. Послышался громкий шлепок, сопровождаемый новой порцией брани.
У Келли не было возможности осмотреть Мануэля, поскольку его гамак висел у нее за спиной.
— Вы как, целы?
— Один гад все же проскользнул! — отозвался Манни. — Осторожнее! Они здорово кусаются. Слюна жгучая — похоже, содержит пищеварительную кислоту.
Келли снова взмолилась, чтобы насекомые не оказались ядовитыми. Она изогнула шею, чтобы осмотреть Манни, но единственным, кого она смогла увидеть, был Тор-Тор, расхаживающий возле хозяйского навеса. На его шкуре копошились целые гроздья черных «жуков», отчего пятнистый узор стал казаться текучим. Ягуар не обращал на саранчу внимания — густой от природы мех защищал его лучше всяких приспособлений. Один «жук» приземлился ягуару на нос, откуда тут же был сбит лапой.
Жужжание крыльев заполнило все пространство лагеря. Монотонный скрежещущий гул начал выводить Келли из себя. Рой густел на глазах. Через пару минут стало невозможно различить происходящее по ту сторону навесов, словно их окутали клубы черного дыма. «Жуки» облепили все, пробивая челюстями дорогу к еде. Келли сосредоточилась на сбивании насекомых со своей сетки, но скоро поняла, что битву не выиграть. Твари ползли и сыпались отовсюду. Сражаться стало невмоготу — капли пота стекали со лба, попадали в глаза. Отбиваясь и сбрасывая виснущих на тенте «жуков», Келли все больше и больше впадала в панику. Она уже почти отчаялась, как вдруг представила себе Джесси на больничной койке, тянущую ручки к матери, которой нет рядом, зовущую...
— Чтоб вам сдохнуть!
И она принялась биться с удвоенной силой, намереваясь стоять до конца. «Нет, сейчас мне нельзя умирать. Нельзя умирать, не увидевшись с Джесси».
Ногу вдруг словно ожгло. Охнув от боли, Келли прихлопнула «жука» ладонью. На руку следом приземлился еще один — и был с отвращением отброшен. Третий закопошился в волосах. Защищаясь, она исторгла отчаянный вопль. Ее сетку прорвали. То там, то сям в лагере слышались новые крики. Туча накрыла их всех. Спасения не было.
«Джесси, — застонала Келли, сбивая саранчу с шеи. — Прости, детка». Ее запястья и лодыжки покрылись новыми укусами. Она тщетно брыкалась, плача от боли и горечи поражения.
Скоро стало трудно дышать. Келли кашляла, задыхалась. Глаза нестерпимо щипало. Вдруг ноздри заполнил резкий запах, приятно-смолистый, как от сырых сосновых поленьев в камине.
Что же случилось?
Сквозь слезы ей удалось разглядеть, как плотный рой развеялся, словно снесенный ураганным порывом. Прямо перед ней все яснее маячил лагерный костер. За ним Келли увидела Коуве, который размахивал над огнем большой пальмовой ветвью. Костер сильно дымил.
— Порошок ток-тока! — прокричал ей профессор. Все его тело усеивали кровоточащие следы укусов. — Средство от головной боли, а также отличный репеллент против насекомых, если поджечь.
Саранча, прежде льнувшая к сетке, отцепилась и улетела подальше от дыма. Келли смутно припоминала рассказ Ната о том, что индейцы жгут на бамбуковых факелах какой-то порошок для защиты садов от вредителей, и про себя поблагодарила их за находчивость.
Едва стая поредела до нескольких отбившихся особей, Коуве помахал остальным членам экспедиции и прежде всего — Келли.
— Сюда! — подзывал он. — Скорее!
Келли выбралась из гамака и, поколебавшись секунду, скользнула из-под навеса, порядком рваного и обтрепанного. Низко пригнувшись, она подбежала к костру. Следом за ней потянулись и остальные.
Дым шел густой и удушливый, однако саранча не спешила покинуть поляну. Над головами путешественников по-прежнему колыхалось и гудело черное облако. Сверху то и дело пикировали одиночные особи, с тем чтобы снова подняться вверх, сторонясь дыма.
— Откуда вы знали, что это сработает? — поинтересовался Йоргенсен.
— Я и не знал. Во всяком случае, не был уверен. — Коуве слегка отдышался и снова заработал пальмовым опахалом, объясняя по ходу дела: — Тот огненный знак бан-али в джунглях... Учитывая количество дыма и его сильный запах, рискну предположить, что он служил своего рода сигналом.
— Дымовым сигналом? — спросил Зейн.
— Нет, скорее запаховым, — поправил Коуве. — Что-то в составе дыма привлекло саранчу именно к этому месту.
— Вроде феромона какого? — хмыкнул Манни.
— Может быть. А попав сюда, насекомые, по плану, должны были уничтожить все живое на своем пути.
— Вы хотите сказать, что нам была уготована смерть, — рассуждала вслух Анна, — и саранчу сюда прислали специально?
Коуве кивнул.
— Да, как и лягушкопираний. Что-то, по-видимому, заставило их подобраться к деревне — может, очередная пахучая метка, приманка, которую пролили в воду и тем самым натравили на шабано. — Он покачал головой. — Точно не знаю. Верно одно: вот уже дважды бан-али призывают на нас ярость джунглей.
— И что же нам теперь делать? — спросил Зейн. — Порошка хватит до рассвета?
— Нет. — Коуве перевел взгляд на клубящуюся черную мглу, объявшую их со всех сторон.
* * *
20 часов 5 минут
Джунгли Амазонии
Нат устал спорить. Их с Фрэнком и капитаном Ваксманом переговоры тянулись уже добрых четверть часа, но так и не сдвинулись с мертвой точки.
— Нужно вернуться и разведать обстановку, — настаивал Нат. — Пошлите хотя бы одного — пусть проверит, как там остальные. За день он спокойно управится.
Ваксман вздохнул.
— Там всего-навсего саранча, доктор Рэнд. Нам насекомые не причинили вреда. С чего вы взяли, что остальные в опасности?
Нат нахмурился.
— Да, подтвердить свои слова я не могу. Говорю то, что чую нутром. Все-таки я прожил в джунглях целую жизнь и видел, как роится саранча. В этот раз что-то не так.
Сначала Фрэнк поддерживал Ната, но мало-помалу проникся рейнджерской тактикой выжидания.
— Думаю, нам стоит принять план капитана Ваксмана. Первое, что мы сделаем завтра, когда спутники будут пролетать над нами, — пошлем остальным сообщение и убедимся, что с ними все в норме.
— Кроме того, — вставил Ваксман, — так как нас, рейнджеров, теперь шестеро, я не намерен рисковать двоими ради этой аферы. Соглашусь лишь в том случае, если возникнет реальная угроза.
Нат сжал кулаки от досады.
— Я пойду сам.
— Я вам не позволю, — тряхнул головой Ваксман. — Вечно вы устраиваете переполох на пустом месте, доктор Рэнд. Вот увидите завтра, у них все отлично.
Нат лихорадочно соображал, чтобы как-нибудь обойти неумолимого капитана.
— Тогда дайте хотя бы рацию. Может, мне удастся дойти в зону слышимости, чтобы выйти с ними на связь. Какова область охвата ваших личных раций?
— Шесть-семь миль.
— Мы сделали примерно пятнадцать. Значит, мне будет нужно пробежать каких-то восемь миль, чтобы наладить контакт с остальными. Я смогу вернуться еще до полуночи.
Ваксман насупился.
Фрэнк заступился за Ната.
— Бросьте, капитан, план не такой уж безрассудный. По правде говоря, доктор предлагает компромисс.
Нат уловил во взгляде Фрэнка тревогу. Было видно, как в нем борются страх за сестру и осторожность. Что ни говори, тяжело поддерживать статус логически мыслящего командира в таких обстоятельствах.
— Я не меньше вас верю, что у них все в порядке, — гнул свое Натан. — Но бдительность никогда не бывает излишней, особенно если учесть то, что случилось пару дней назад.
Теперь и Фрэнк закивал.
— Разрешите же мне взять рацию, — нажимал Нат.
Ваксман измученно выдохнул.
— Одного я вас не пущу.
Нат подавил в себе торжествующий вопль. Наконец-то...
— Я отряжу с вами одного рейнджера. Не могу позволить себе потерять двоих.
— Отлично, отлично.
Фрэнк на радостях чуть не упал. Нат встретил его взгляд, полный признательности.
Капитан Ваксман крикнул за спину:
— Капрал Воржек! Два шага вперед!
* * *
20 часов 23 минуты
Джунгли Амазонии
Манни стоял у огня в общей компании, окутываемой дымной завесой. Запах жженого порошка держал саранчу на расстоянии, но снаружи рой клубился по-прежнему, словно рыхлый черный кокон, откуда было не выбраться.
У Манни кололо в глазах от долгого смотрения на пламя. Насколько еще хватит индейского средства? Дым как будто начал развеиваться.
— Держите! — воскликнула Келли за его спиной.
С этими словами она передала Манни двухфутовый обрезок бамбука из кучи хвороста и вернулась к работе, присев на колени бок о бок с профессором. Коуве начинял порошком ток-тока последний бамбуковый факел.
Манни нервно переминался с ноги на ногу — план индейца казался ему немного надуманным.
Покончив с последним обрезком бамбука, Келли и Коуве поднялись. Манни осмотрелся. Каждый участник стоял у огня в полном сборе и держал точно такую же палку.
— О'кей, — сказал Йоргенсен. — Все готовы?
Никто не ответил. Все взгляды излучали одно и то же: тревогу пополам с обреченностью.
Йоргенсен кивнул.
— Зажигайте.
Участники разом вытянули шесты и погрузили верхушками в пламя костра. Вместе с сухим бамбуком занялся и порошок. Когда самодельные факелы подняли, с их концов повалил густой дым.
— Тяните их не вперед, а вверх, — учил Коуве, демонстрируя на своем примере. — Отдыхать не придется.
Манни сглотнул, разглядывая колышущуюся впереди живую стену. На его счету было всего два укуса, но раны до сих пор саднило. Тор-Тор жался к нему и терся об ноги, чувствуя витающий в воздухе страх.
— Держитесь поближе друг к другу, — прошептал Коуве, когда отряд отправился прочь от спасительного огня, навстречу поджидающему людей рою.
Согласно плану, им предстояло прорваться сквозь тучу саранчи с помощью факелов тики с начинкой из порошка-репеллента. Под прикрытием их дымового шлейфа команда собиралась бежать из-под осады.
Вот как рассуждал Коуве при подготовке плана:
— Саранчу привлек сюда запах горящей метки бан-али. Если нам удастся покинуть эту область, мы, может быть, сумеем избавиться от насекомых.
План был рискованный, но выбирать не приходилось — запас порошка у бывшего шамана почти иссяк. Реши они остаться у лагерного очага, его хватило бы только на час или два. А саранча явно не собиралась покидать территорию. Поэтому уходить пришлось путешественникам.
— Пойдем, Тор-Тор.
Манни шагнул вслед за капралом Йоргенсеном. Чуть поодаль и сбоку плотной толпой семенили остальные, высоко подняв факелы.
Уши Манни заполнил монотонный гул роя. Он шел, всей душой желая лишь одного — чтобы расчеты Коуве оказались верны.
Затаив дыхание, горстка людей пробиралась вперед, к западу, туда, где скрылась вторая половина команды. То была их последняя надежда. Манни оглянулся. Приветливое пламя костра потускнело до слабого отсвета, когда рой позади них сомкнулся. По ногами хрустели отбившиеся от стаи «жуки».
Группа беззвучно вошла в лес. Тянулись минуты, но черному облаку саранчи не было ни конца, ни края. Экспедиция до сих пор не выбралась из ловушки. Саранча кишела повсюду — носилась с жужжанием в воздухе, усеивала стволы деревьев, барахталась в подлеске. Один только дым удерживал ее от нападения.
Манни почувствовал какое-то шевеление на штанине. Он посмотрел вниз и свободной рукой сбил существо прочь. «Жуки» наглели на глазах.
— Мы должны были оставить их позади, — пробормотал Коуве.
— Мне кажется, они нас преследуют, — заметила Анна.
Коуве чуть поотстал и прищурился.
— Похоже, вы правы.
— Что прикажете делать? — прошипел Зейн. — Факелов надолго не хватит. А если бегом? Глядишь и...
— Тихо! Дайте подумать! — шикнул на него Коуве. Он пригляделся к стае и забубнил себе под нос: — Почему они летят за нами? Почему не остаются там, куда их послали?
— Может, они вроде тех ядовитых пираний, — подала сзади голос Каррера, стоя с высоко поднятым факелом. — Добравшись сюда, они сели нам на хвост и будут преследовать, а дальше — либо мы, либо они.
Манни вдруг осенило.
— Раз так, почему бы нам не взять пример с бан-али?
— Что вы хотите сказать?
— Предложить мерзавцам кое-что поинтереснее нашей крови. Отвлечь их.
— Что, например?
— Тот же запах, который привел их сюда с самого начала. — Манни взбудораженно тараторил, рисуя огненный символ «ягуаров крови». — Мы с капралом Йоргенсеном погасили огонь, который испускал феромон, или как его — вместе с дымом, но горючее-то до сих пор цело. Оно там, в лесу.
Он вытянул руку.
Йоргенсен махнул головой.
— Манни прав. Если бы нам удалось запалить его снова... Коуве встрепенулся.
— То свежий дым отвлек бы саранчу и тем самым дал нам убежать.
— Вот-вот, — поддакнул Манни.
— Тогда за дело, — заключил Зейн. — Чего же мы ждем?
Йоргенсен выступил вперед.
— Наши факелы скоро прогорят, поэтому времени осталось мало. Нет нужды возвращаться всем вместе.
— О чем это вы? — спросил Манни.
Йоргенсен ткнул перед собой.
— Отправляйтесь вдогонку первому отряду. Я сам Вернусь и зажгу тот огонь.
Манни шагнул за ним следом.
— Я пойду с вами.
— Нет. Я не имею права подвергать опасности гражданское лицо. — Йоргенсен попятился. — К тому же один я дойду быстрее.
— Но...
— Тратим время и порошок, — оборвал капрал. Затем он повернулся к сослуживице. — Каррера, ваше задание — вывести всех отсюда. Ускоренным маршем. Я вас потом догоню, как только зажгу эту мерзость.
— Да, сэр.
Кивнув напоследок, Йоргенсен повернулся и затрусил назад, к лагерю, высоко воздев факел. Не прошло и нескольких секунд, как его силуэт растворился во тьме — капрала поглотил рой. Сначала лишь вспышки факельного пламени отмечали его путь, а потом и они угасли в живой пелене из черных порхающих тварей.
— Вперед! — возгласила Каррера.
Отряд повернулся и снова очутился на убегающей вдаль тропе. Манни изо всех сил надеялся, что капралу удастся осуществить задуманное. Оглянувшись в последний раз, он поспешил вдогонку за остальными.
* * *
Йоргенсен пробивался сквозь рой. Тот еще больше сгустился вокруг — один-единственный факел оказался неважной защитой. Несколько раз десантника жалили, но капрал был готов стерпеть и эту напасть. Как всякий рейнджер, он проходил испытания во всевозможных, подчас самых суровых условиях — горах, джунглях, болотах, снегах и пустынях.
Их готовили ко всему... Ко всему, кроме чертовой тучи плотоядных жуков!
С оружием на плече он вскинул повыше рюкзак, чтобы было легче бежать и укрываться от мельтешащего над головой роя.
Казалось бы, ему самое время запаниковать, но нет — какой-то необъяснимый задор гнал Йоргенсена вперед и вперед. Поэтому-то он и подался в рейнджеры — испытать себя на прочность в каком-нибудь зубодробительном деле. Скольким еще парням из миннесотских захолустий выпадал такой шанс?
Капрал вытянул вперед руку с факелом и ринулся напролом.
— Чтоб вам сдохнуть! — орал он саранче.
Держась лагерного костра точно маяка, Йоргенсен продвигался в тошнотворной пелене из черных «жуков». Вокруг него стлался факельный дым, источая аромат жженого порошка. Обойдя ствол бразильского ореха, Йоргенсен направился туда, где некогда обнаружили пылающий знак бан-али.
Сначала он сослепу пробежал мимо, но быстро сориентировался и вернулся назад.
— Слава богу.
Йоргенсен упал на колени перед тем самым местом, воткнул факел в рыхлую землю и, склонившись, принялся разгребать сор и барахтающихся насекомых со впитавшегося в почву смолистого топлива. Вся площадка была густо усеяна саранчой. Пару раз «жуки» жалили руку, сметавшую их прочь. Ближе к поверхности в нос ударял запах смеси — едкий и горьковатый. Профессор не ошибся: он действительно приманивал саранчу.
Быстрыми движениями Йоргенсен расчищал знак все больше и больше.
Он не знал, какого количества смолы будет достаточно, чтобы отвлечь рой, но не стал испытывать судьбу. Капралу вовсе не улыбалось возвращаться сюда еще раз. Ползая на коленях, он продолжал очищать знак липкими от пахучей смолы руками. Уже вскоре открылась добрая половина спиралевидного узора.
Довольный, капрал уселся на землю, вытащил газовую зажигалку и высек огонь. Потом он поднес зажигалку к смоле.
— Давай гори, милая...
Его желание сбылось — смола вспыхнула, и язычки резво побежали вдоль кривых линий и завитков свободной части символа. Даже больше: воспламенение оказалось столь бурным, что первая вспышка застала его врасплох, подпалив пальцы.
Йоргенсен швырнул зажигалку и отдернул руку — ладонь пылала.
— Вот дерьмо!
Липкая масса пристала к руке и вспыхнула от огня зажигалки. Капрал перекатился на бок и погрузил пальцы в землю, чтобы сбить пламя. При этом он ненароком зацепил локтем факел, и тот отлетел в кусты, прочертив в воздухе искрящуюся дугу. Йоргенсен чертыхнулся и схватил его, но было поздно: порошок, начинявший пустотелую верхушку бамбуковой палки, с шипением рассыпался по земле и кустам.
Конец факела все еще рдел в полутьме, но дым совершенно развеялся. Йоргенсен вскочил на ноги. Позади него сиял знак бан-али, обещая саранче скорую поживу.
— Ой, господи!
Келли услышала первый вопль, от которого все замерли на месте.
— Йоргенсен... — воскликнула Каррера, оборачиваясь.
Келли встала с ней рядом.
— Мы не можем вернуться, — сказал Зейн, порываясь продолжить путь.
Лес огласился вторым воплем — жутким, пробирающим до костей. Келли видела, как рой стремительно редел вокруг них, уносясь в направлении бывшего лагеря.
— Они улетают!
У ее плеча раздался голос профессора:
— Похоже, капралу все-таки удалось поджечь приманку.
Страшные, леденящие кровь, вопли участились и стали протяжнее. Казалось, ни один человек не мог так кричать.
— Ему надо помочь, — сказал Манни.
Каррера щелкнула карманным фонарем и навела его в сторону брошенного лагеря. В пятидесяти ярдах рой сгущался до такой степени, что даже деревья исчезли из виду, застланные черным туманом.
— Времени не хватит, — вполголоса ответила Каррера и вздернула свой факел — тот уже гас. — Мы не знаем, сколько времени выгадал нам Йоргенсен.
— Все равно, попытка не пытка, — огрызнулся Манни. — Вдруг он до сих пор жив?
Его как будто услышали — крики разом оборвались.
Каррера глянула на биолога и покачала головой.
— Смотрите! — вскричала Анна, показывая куда-то.
Чуть левее их от плотного роя, спотыкаясь, отделилась чья-то фигура.
Каррера осветила ее.
— Йоргенсен!
Келли ахнула и зажала рот ладонью.
Идущего было невозможно узнать. Облепленный с головы до пят копошащейся саранчой, он слепо брел вперед, выставив перед собой руки. Затем ноги рейнджера подкосились, и он, запутавшись в траве, рухнул на колени. Что еще ужаснее, при этом человек не выронил ни звука. Только протянутые руки, казалось, молили о помощи.
Манни пошел было в его сторону, но Каррера удержала бразильца.
В этот миг коленопреклоненная фигура скрылась в нахлынувшей на нее черной лавине.
— Слишком поздно, — сказала Каррера. — Да и наше время истекает.
Будто в подтверждение этих слов ее факел выбросил сноп искр и потух.
— Нужно убраться как можно дальше, покуда наш главный козырь при нас.
— Но... — заикнулся Манни и тут же замолк.
Ледяной взгляд десантницы осадил его. Ее слова прозвучали еще тверже:
— Я не допущу, чтобы Йоргенсен погиб понапрасну. — Она ткнула в сторону чащи. — Вперед!
Келли, уходя, обернулась. Рой все еще висел черной бесформенной тучей, скрывая в глубинах человека, который отдал жизнь ради их спасения. На глаза ей навернулись слезы; ноги онемели от усталости и отчаяния, на сердце легла тяжесть.
Несмотря на горечь потери, одна мысль не оставляла Келли ни на минуту. Дочь нуждалась в ней, как никогда. Перед глазами у нее стояло личико Джесси в постели, мучимой жаром. «Я приду, девочка», — твердила она про себя.
Впрочем, в глубине души Келли засомневалась, удастся ли ей выполнить обещание. Каждый шаг их лесного пути был отмечен чьей-то смертью. Грейвз, Де Мартини, Конжер, Джонс... А теперь еще и Йоргенсен... Она тряхнула головой, отказываясь терять надежду. Пока жива, пока в силах переставлять ноги, она найдет дорогу домой.
Следующий час путешественники прорывались сквозь лес, следуя маршруту, которым днем раньше ушла предыдущая группа. Факелы гасли один за другим, в ход пошли фонари. Рой, казалось, отстал. Быть может, все-таки удалось спастись и безглазые твари потеряли к ним интерес? Так или иначе, никто не осмелился выразить надежду вслух.
Манни вышагивал рядом с десантницей.
— А что, если мы разминемся с той командой? — тихо спросил он.
— Радиосвязь поддерживал Йоргенсен. Только с его помощью мы могли контактировать с внешним миром.
Келли не учла этого факта. Поскольку радио пропало, они оказались в полной изоляции.
— Мы их нагоним, — с железной уверенностью произнесла Каррера.
И никто не стал возражать — не хотелось.
Они пробирались сквозь темные джунгли, сосредоточившись лишь на дороге. Шли часы, и к картине физического истощения и всеобъемлющего страха добавилось истощение моральное, вызванное постоянной готовностью услышать знакомое жужжание саранчи среди ставших уже привычными воплей и завываний, доносящихся из ночных джунглей.
Потому-то все так всполошились, когда портативный микропередатчик, болтающийся на полевой куртке рядовой Карреры, вдруг зашипел от статики и исторг несколько слов, больше похожих на хрип:
— Это... как слышите... радиосигнал...
Все разом обернулись к Каррере и уставились на нее. Девушка вытащила из каски микрофон и поднесла ко рту.
— Говорит рядовая Каррера. Как слышно? Прием.
Рация надолго замолчала, однако затем вновь ожила.
— Вас слышу, Каррера. Говорит Воржек. Доложите ситуацию.
Рейнджер быстро описала произошедшее в сухом, профессиональном стиле. Келли, однако, заметила, как дрожали пальцы десантницы, прижимая к губам микрофон. Закончила Каррера доклад так:
— Следуем за вами. Через два часа рассчитываем на встречу.
Капрал Воржек ответил:
— Вас понял. Доктор Рэнд и я уже на пути к вам. Конец связи.
Каррера закрыла глаза и громко выдохнула.
— Все будет хорошо, — шепнула она в пространство.
Пока все шушукались в разрядившейся обстановке, Келли разглядывала чернеющий лес.
Где-где, а здесь, в Амазонии, ничего хорошего ждать не приходилось.
