8
Деревня
13 августа, полдень
Джунгли Амазонии
Насупившись, Нат взял фал и закрепил его на мангровом дереве.
— Осторожно, — предупредил он пассажиров лодки. — Здесь трясина. Смотрите под ноги.
Он помог Келли перебраться за борт и встать на самый твердый участок берега, сам по колено в грязи и промокший везде, где только возможно.
Подняв голову, он подставил лицо мелкой мороси, опускающейся из затянутого тучами неба. Ночью разразилась гроза — сплошным каскадом воды, который за последний час распылился плотной воздушно-водяной взвесью. Путешествие проходило безрадостно. Все утро по очереди откачивали воду из лодок. Нат здорово обрадовался, когда капитан устроил обеденный привал. После того как все с его помощью выбрались из лодок, он вскарабкался по скользкому берегу на твердую землю. Повсюду вокруг лес ронял слезы — они капали, сочились, сбегали струями с листьев высоко над головой. Профессора Коуве, казалось, ненастье не беспокоило. Наскоро соорудив куль из пальмовых листьев, он направился в лес на поиски съестного, сопровождаемый мокрым как мышь капралом Йоргенсеном. Судя по кислому выражению лица рослого шведа, прогулка его отнюдь не привлекала. Но капитан Ваксман настоял, чтобы никто, даже бывалый Коуве, не расхаживал по лесу в одиночку.
В лагере по-прежнему царило уныние. Вчера к ним дошла весть о том, что с телом Джеральда Кларка, возможно, «путешествовал» возбудитель неизвестной заразы. Майами и окрестности института, где изучали останки, объявили карантинными зонами. Бразильское правительство также поставили в известность, после чего по всей Амазонии были организованы карантинные центры. Пока болезни подвергались только дети, старики и некоторые взрослые с крайне ослабленным иммунитетом. Здоровые люди проявляли устойчивость. Однако многое все еще оставалось загадкой — природа возбудителя, схемы передачи, лечебные протоколы.
Для решения этих вопросов в институте «Инстар» оборудовали герметичный бокс.
Нат посмотрел на Фрэнка и Келли. Фрэнк обнял сестру за плечи — она все еще была очень бледна. Всю их семью, включая дочь Келли, вместе с семьями других сотрудников изолировали внутри института. Симптомов болезни пока ни у кого не нашли, но на лице Келли читалась тревога.
Нат отвернулся, оставив их наедине, и продолжил путь.
Единственным отрадным обстоятельством было то, что за последние сорок восемь часов никто из членов команды не пал жертвой джунглей. После утраты капрала Де Мартини два дня назад каждый держал ухо востро, памятуя о предупреждениях Ната и Коуве насчет опасностей леса, отдавая дань опыту жителей здешних мест.
Теперь, выходя на берег из лодки или после купания, они проверяли отмели на предмет зарывшихся в ил сомов и электрических угрей. Коуве учил, как избежать встречи со скорпионами или змеей. Никто больше не надевал по утрам ботинки, не вытрясши их как следует.
Нат патрулировал лагерь, кружа по периметру в поиске прочих опасностей — огненных лиан, муравейников, змеиных гнезд. Это становилось привычным делом.
Он заметил двух новых участников, прибывших заменить пропавших товарищей. Те собирали дрова. Оба были первогодками-рядовыми, только что откомиссованными рейнджерами: бронебойного вида гигант с сильным бронкским акцентом, а с ним, что удивительно, женщина — один из первых рейнджеров в юбке. Ее звали Мария Каррера. Лишь недавно, всего полгода назад, в особые войска начали зачислять девушек, после принятия в конгрессе поправки к списку десяти ограничений. Но и теперь новые рекрутши не имели права выходить на передовую и обычно направлялись на задания вроде этого.
Предыдущим утром новички прилетели с перевалочной базы из Вауваи, спустившись по канатам из зависшего над лагерем «Хьюи». Вслед за ними отправились баки с горючим и дополнительными припасами.
То был последний заброс — больше их не предвиделось.
С этого утра команда выйдет из зоны досягаемости грузовых вертолетов, то есть лишится воздушной поддержки. По правде говоря, даже сегодня они пролетели немногим меньше четырехсот миль. Единственной машиной, способной добраться до них даже сейчас, был маленький черный «Команч». Но и тот можно было использовать только в экстренных случаях, вроде эвакуации раненого участника или при необходимости нанесения воздушного удара. Отныне они предоставлены сами себе.
Закончив проверку, Нат вернулся в центр лагеря. Капрал Конджер сгорбился над кучей веточек, выстроенных шалашиком, и пытался спичкой поджечь сухие листья внутри, однако упавшая капля моментально все погасила. Техасец ругнулся и с отвращением выбросил спичку.
— Все отсырело начисто. Возьму химсредство — оно-то должно загореться!
— Отставить, — бросил капитан Ваксман, стоявший чуть дальше. — Встанем и пообедаем так, без огня.
Манни простонал неподалеку — он вымок до нитки. Единственный член команды, которому досталось еще больше, был Тор-Тор. Ягуар понуро топтался рядом с хозяином. Уши его поникли, со шкуры капало. Нет жальче зрелища, чем мокрая кошка, даже двухсотфутовая.
— Пожалуй, я могу помочь, — подал голос Нат.
Все взгляды устремились на него.
— Есть одна старая индейская хитрость...
Он отошел в лес, разыскивая особенное дерево, которое заметил еще во время обхода. Манни и капитан Ваксман потянулись за ним. Нат быстро нашел высокий ствол с характерной бороздчатой серой корой и, вытащив мачете, пробуравил кору. Из раны стала сочиться густая ржаво-бурая смола. Он обмакнул в нее палец и поднес к носу Ваксмана.
Капитан понюхал.
— Пахнет скипидаром.
Нат похлопал по стволу.
— Это называется копал, от ацтекского слова копалли, что значит «смола». В лесах Центральной и Южной Америк виды этого семейства встречаются повсеместно. Смолу используют для самых разных целей — лечения ран, избавления от поноса, борьбы с простудными явлениями. Ее даже научились применять в современной стоматологии.
— Стоматологии? — переспросил Манни.
Нат воздел липкий палец.
— Если тебе когда-нибудь ставили пломбу, считай, до сих пор держишь ее во рту.
— А нам-то что со всего этого? — спросил Ваксман.
Нат встал на колено и пошарил среди прелых листьев у корней дерева.
— Копал богат углеводородами. Собственно, его даже исследовали в качестве возможного источника горючего. Самый обычный двигатель будет работать на нем лучше и дольше, чем на бензине. — Тут Нат нашел, что искал. — А индейцы знали о его свойствах еще задолго до нас.
Он встал и протянул застывший ком размером с кулак, затем насадил его, словно гриб, на тонкий деревянный колышек.
— Можно спичку?
Капитан Ваксман вытащил одну спичку из водонепроницаемого пенала.
Нат чиркнул ею по коре и поднес пламя к верхушке смоляного комка. Тот моментально вспыхнул ярким голубым пламенем. Нат выставил факел перед собой и зашагал к потухшему кострищу.
— Индейские охотники веками пользовались этим веществом для разведения костров в непогоду. Горит часами, служит растопкой для слегка влажных дров.
Остальные зачарованно уставились на пламя. Фрэнк и Келли подошли в тот момент, когда Нат пристраивал пылающий ком среди листьев и веточек. Очень скоро дрова занялись, поднялось яркое пламя.
— Здорово придумал, — похвалил Фрэнк, грея руки у огня.
Обернувшись, Нат увидел, что Келли смотрит на него со слабой улыбкой. Впервые за последние сутки она улыбнулась.
— Я тут ни при чем, — пробормотал Нат, откашлявшись. — Скажите спасибо индейцам.
— Быть может, скоро мы так и сделаем, — неожиданно вставил Коуве из-за спины.
Все повернулись.
Им навстречу спешили профессор и капрал Йоргенсен.
— Мы нашли деревню, — объявил взволнованный Йоргенсен, указав в направлении, откуда они только что пришли. — Всего в четверти мили отсюда. Она заброшена.
— Или кажется таковой, — вставил Коуве, многозначительно глядя на Ната.
Нат задумался. Те ли это индейцы, что тайно следят за ними? В его душе затеплилась надежда. Все время, пока шли дожди, он волновался, что след Джеральда Кларка попросту смоет водой. Сегодняшняя гроза лишь предвещала наступление амазонского сезона дождей. Времени оставалось все меньше. Зато теперь...
— Деревней займемся немедленно, — сказал капитан Ваксман. — Только сначала я должен отобрать троих, чтобы все там разведать.
Коуве поднял руку.
— Было бы лучше, если бы мы действовали менее агрессивно. Индейцы и так уже знают о нашем присутствии. Полагаю, именно поэтому они покинули деревню.
Капитан приготовился возразить, но Фрэнк жестом остановил его.
— Что вы предлагаете?
Коуве кивнул в сторону Ната.
— Давайте сначала мы сходим... вдвоем.
— Ни в коем случае! — взорвался Ваксман. — Без охраны я вас не пущу.
Фрэнк снял шапочку с эмблемой «Ред сокс» и вытер лоб.
— Думаю, нам стоит послушать профессора. Если мы ввалимся вооруженными до зубов, это только отпугнет индейцев, а нам требуется их содействие. Хотя мне, как и капитану, не нравится отпускать вас одних.
— Тогда втроем, — отозвался Нат. — Только пусть наш охранник держит ружье за спиной. Даже в обособленном племени хорошо знают, что это такое.
— Мне бы тоже хотелось пойти, — вставила Анна Фонг. Ее черные волосы липли к лицу и плечам. — С женщиной отряд будет выглядеть менее враждебно. Налетчики обычно не берут с собой женщин.
— Доктор Фонг права, — кивнул Нат.
Капитан Ваксман поморщился. Он явно был не расположен отправлять кучку гражданских в неизвестное стойбище.
— Тогда должна пойти я.
Все взгляды обратились на рядовую Карреру, новую десантницу. Темнокожая девушка-латино с короткими темными волосами поражала своей красотой. Она повернулась к капитану.
— Раз женщины считаются менее воинственными, я лучше всех подхожу для задания, сэр.
Ваксман нехотя согласился.
— Отлично. Я принимаю предложение профессора Коуве но с условием, что остальные силы будут находиться в радиусе сотни ярдов от их местоположения. И еще мне нужна постоянная радиосвязь.
Фрэнк посмотрел на Ната и Коуве. Те кивнули.
— Стало быть, вперед.
Келли следила за разделением лагеря. Нат, Коуве, Анна Фонг и рядовая Каррера уже вывели моторку на стремнину, а капитан Ваксман отобрал троих рейнджеров и повел их ко второй «калоше». Они будут грести в сотне ярдов позади первой лодки, держась на безопасном, но достаточном для быстрого удара расстоянии. Вдобавок еще трое отправятся следом по суше во главе с капралом Йоргенсеном. Их отряд займет позицию рядом с деревней. Готовясь к миссии, они раскрасили лица в лесной камуфляж.
Манни попытался примкнуть к уходящей группе, однако Ваксман его осадил.
— Прочие гражданские ждут здесь!
После такого решения Келли оставалось лишь смотреть, как другие собираются в путь. Двое десантников — новоприбывший Эдди Джонс и капрал Том Грейвз — получили приказ охранять лагерь. Когда отряды ушли своим чередом, Келли услышала, как Джонс буркнул капралу Грейвзу на ухо:
— Не помню, чтобы мы нанимались пасти чертовых овец.
Капрал не ответил, неподвижно глядя сквозь морось, видимо, все еще горюя по брату Родни.
Оставшись одна, Келли пошла туда, где стоял Фрэнк. Формально командующий операцией, он свободно мог оговорить себе место в одной из групп прикрытия, но предпочел дождаться их в лагере. Келли понимала, что вовсе не страх, а тревога за сестру держала его на месте.
— Олин поймал канал связи со спутником, — произнес Фрэнк, беря Келли под руку. — Можем дозвониться домой, как только захочешь.
Она кивнула. Недалеко от костра, под брезентовым пологом, скорчился Олин перед ноутбуком и спутниковой тарелкой. Он деловито стучал по клавишам, напряженно хмуря лоб. Ричард Зейн стоял рядом, наблюдая за его работой.
Наконец Олин поднял голову.
— Готово, — произнес он.
Келли уловила легкий русский акцент, почти незаметный для тех, кто слышал его впервые. Олин попал к ним из КГБ, где когда-то, еще до развала коммунистического строя, работал в отделе компьютерного слежения. Он попросил у США политического убежища всего за месяц перед падением Берлинской стены, а техническое образование и знание русскоязычных программ помогли ему устроиться на какую-то третьестепенную должность при Управлении науки и технологии ЦРУ.
Фрэнк усадил Келли в складное кресло за монитором ноутбука. С тех пор как узнали об инфекции, она настояла на проведении двух конференций ежедневно, оправдывая это тем, что обе стороны должны получать самую свежую информацию. На самом деле она просто хотела знать, все ли в порядке в семье. Отец, мать, дочь Джесси — все находились в эпицентре событий.
Келли уселась, искоса поглядывая на Олина. При нем ей всегда становилось не по себе. Быть может, потому, что он работал на КГБ, в то время как отец на ее памяти всегда служил в ЦРУ. А может, всему виной был шрам, что бечевкой тянулся по его горлу от уха до уха. Олина представили им как безобидного русского хакера. Но если так, откуда у него взялся этот жуткий шрам?
Олин показал на экран:
— Через тридцать секунд нас подключат.
Келли смотрела на маленький экранный таймер, отсчитывающий мгновения перед встречей. Когда время вышло, на экране появилось отцовское лицо. Одет он был обыкновенно, галстук ослаблен, без пиджака.
— Ты похожа на мокрую крысу, — прозвучало с экрана.
Слабо улыбнувшись, Келли провела рукой по волосам.
— Сезон дождей начинается.
— Оно и видно, — усмехнулся отец. — Как там дела?
Фрэнк подался вперед, чтобы попасть в фокус. Он вкратце пересказал, что удалось обнаружить. Пока он говорил, Келли прислушалась к гулкому визгу Натовой моторки. Водяная гладь и нависшие над ней заросли вытворяли фокусы с акустикой. Казалось, лодка все еще близко, но потом звук неожиданно прервался. Должно быть, они добрались до деревни.
— Приглядывай за сестрой, Фрэнк, — напутствовал отец.
— Обязательно.
Теперь настала очередь Келли.
— Как мама и Джесси? — спросила она, держа кулаки под мышками.
Отец ободряюще улыбнулся.
— Просто отлично, как и все мы. Весь институт. У нас пока не обнаружили ни одного случая. Угрозу заражения свели к минимуму, а в западном крыле института устроили семейное общежитие. Кругом столько сотрудников «Медеи», что круглосуточная помощь нам обеспечена.
— Как Джесси все это переносит?
— Как шестилетка, — пожал плечами отец. — Сначала немного боялась переезжать. Теперь освоилась, скачет вовсю с детьми других сотрудников. Впрочем, почему бы тебе не спросить у нее?
Келли села ровнее; на экране появилось лицо дочери, машущей ладошкой.
— Привет, мам!
На глаза навернулись слезы.
— Привет, милая. Тебе там весело?
Дочка с живостью закивала, забираясь деду на колени.
— Мы ели шоколадный торт, а еще я каталась на пони!
Отец, посмеиваясь, добавил поверх внучкиной головы:
— Здесь неподалеку небольшая ферма — тоже попала в карантинную зону. Вот они и привели с собой пони, чтобы детвора не скучала.
— Здорово. Жаль, меня с вами не было.
Джесси заерзала на месте.
— А знаешь еще что? К нам придет клоун и будет делать из шариков разных зверей.
— Клоун?
Отец шепнул в сторону.
— Доктор Эмори из гистопатологии. Чертовски талантливый малый.
— Я его попрошу, и он сделает мне обезьянку, — сказала Джесси.
Келли смотрела на лица родных, позабыв обо всем.
После недолгой беседы на тему клоунов и пони Джесси спустили с колен.
— Миссис Грамерси вот-вот проводит тебя на занятия.
Джесси надулась, но сопротивляться не стала.
— Пока, милая! — крикнула Келли на прощание. — Я тебя люблю!
Дочка снова замахала всей рукой.
— Пока, мам! Пока, дядя Фрэнки!
Келли еле сдержалась, чтобы не прислониться к экрану.
Джесси ушла, и лицо деда заметно помрачнело.
— Есть новости похуже.
— Что?!
— Поэтому мать не пришла. Пока мы ухитряемся контролировать ситуацию, эпидемия во Флориде разгорается. За ночь в клиниках Майами замечено еще шесть случаев, а в окружных больницах — вдвое больше. Зону карантина расширили, но мы не уверены, что успели оградить от инфекции остальные районы. Наша мать и другие по всей стране отслеживают новые сообщения.
— Боже мой, — выдохнула Келли.
— За прошедшие двенадцать часов число случаев возросло до двадцати двух с восемью летальными исходами. По прогнозам лучших эпидемиологов, через каждые полдня цифры будут удваиваться. Собственно в Амазонии волна смертей докатилась до полутысячной отметки.
Келли принялась подсчитывать, бледнея с каждой секундой Фрэнк крепко сжал ее руку. Всего несколько дней — и США число случаев возрастет до десятков тысяч.
— Президент только что подписал приказ о мобилизации Национальной Гвардии во Флориде. По официальной версии, мы имеем дело со вспышкой южноамериканской, весьма опасной формы гриппа. Все, что касается его проникновения в Штаты, держат в секрете.
Келли отстранилась от экрана, словно так было спокойнее.
— Врачебный протокол уже приняли?
— Не совсем. Антибиотики и противовирусные, похоже, бессильны. Все, что мы можем предложить, это симптоматический уход — внутривенные вливания, жаропонижающие препараты, болеутоляющие. Пока мы не знаем причины, борьба идет с отставанием. — Отец наклонился к экрану. — Вот почему ваша работа решает все. Если вы выясните, что случилось с агентом Кларком, то сможете раскрыть тайну и этой болезни.
Келли кивнула.
Фрэнк ответил севшим до хрипоты голосом:
— Сделаем все, что в наших силах.
— Тогда я, пожалуй, пойду и не буду вас отрывать.
Сдержанно попрощавшись, отец отключил связь.
Келли посмотрела на брата. Она увидела, что по одну сторону от него стоит Манни, а по другую — Ричард Зейн.
— Что мы наделали! — сокрушался Манни. — Может, стоило послушать того шамана из Вауваи — сжечь тело Кларка после смерти...
Зейн покачал головой и промямлил:
— Это не помогло бы. Болезнь так или иначе вырвалась бы из леса. Как СПИД и все остальное.
— О чем вы? — спросила Келли, повернувшись на сиденье.
— СПИД появился тогда, когда в джунглях Африки проложили скоростное шоссе. Мы потревожили древние экосистемы, сами не зная, во что ввязались.
Келли отодвинула кресло.
— Значит, нам и предстоит остановить это. Джунгли породили СПИД, но они же и дали лучшие лекарства против него. Семьдесят процентов препаратов против СПИДа получено из тропических растений. Раз новая чума появилась из джунглей, почему бы лекарству не найтись там же?
— Надо еще суметь отыскать его, — поправил Зейн.
Сидящий в стороне ягуар неожиданно зарычал. Он обернулся и затих, навострив уши и вглядываясь в лежащие позади джунгли.
— Что с ним такое? — спросил Зейн, чуть попятившись.
Манни пошарил взглядом в полумраке дождевого леса, а Тор-Тор тем временем издал низкий предупредительный рык.
— Он поймал запах... Что-то там есть.
* * *
Нат шел по узкой тропе по направлению к маленькой индейской деревне, состоявшей из одной круглой галереи, посередине открытой солнечным лучам. Приближаясь к постройке, он не услышал обычных для шабано звуков. Ни перебранок хойа, ни женских воплей за дележкой бананов, ни детского смеха. Стояла неестественная, зловещая тишина.
— Без сомнения, строили яномамо, — шепнул он Коуве и Анне Фонг. — Хотя размеры маловаты. Рассчитано не больше чем на тридцать жителей.
Рядовая Каррера шагала позади, держа винтовку дулом вниз, и еле слышно бормотала что-то в рацию.
Анна во все глаза смотрела на шабано.
Нат успел одернуть ее на пути сквозь небольшую дверь галереи, ведущую в саму деревню.
— Вам доводилось бывать среди яномамо?
Анна покачала головой.
Нат прикрыл рот ладонями.
— Клок, клок, клок! — прокричал он. Потом, уже тише, пояснил для нее: — Какой бы заброшенной ни казалась деревня, никогда не приближайтесь к яномамо без предупреждения. Это верный способ получить стрелу в спину. Они привыкли сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы.
— А что, нормальная тактика, — пробормотала Каррера позади.
После того как они целую минуту простояли у входа, Коуве произнес:
— Нет здесь никого. — Он показал за спину. — Ни каноэ у реки, ни сетей, ни рыболовных снастей, ни воплей переполоха у эбисов.
— Эбисов? — переспросила десантница.
— Серокрылых трубачей, — разъяснил Нат. — На вид вроде уродливых кур. Индейцы используют их как пернатых дворняжек. Они всегда поднимают галдеж при чьем-нибудь приближении.
Рейнджер кивнула.
— Значит, без кур нет и индейцев. — Она медленно обернулась, изучая окружающий лес, постоянно начеку. — Дайте мне пойти первой.
С оружием на изготовку она остановилась у ближнего входа, затем согнулась и нырнула головой под полог. Секунду спустя девушка проскользнула за бамбуковый косяк, стараясь держаться вдоль стены из банановых листьев, и крикнула остальным:
— Все чисто, но старайтесь не отставать.
Каррера направилась к центру круглой постройки. Винтовка, как посоветовал Нат, висела вниз дулом. Среди яномамо заряженный лук со стрелой, нацеленной на соплеменника, считался призывом к войне. Нат не знал, насколько жители деревни знакомы с современным оружием, но на всякий случай решил не рисковать.
Он, Коуве и Анна вошли внутрь шабано. По периметру располагались ячейки, принадлежащие отдельным семьям, разделенные между собой завесами из табачных листьев, сосудами из тыкв-горлянок и корзинами. С потолочных балок свешивались опустевшие плетеные гамаки. Пара каменных чаш валялись в центральном проеме. На земле виднелись пятна рассыпанного крахмала из маниоки.
Какая-то цветная вспышка заставила их вздрогнуть — оказалось, промелькнувший мимо попугай, вспорхнувший с кучи побуревших бананов.
— Не нравится мне это, — буркнул Коуве.
Нат понял, что он имеет в виду, и кивнул.
— Почему? — спросила Каррера.
— Когда яномамо переходят с места на место, они обычно сжигают свои старые шабано или, по крайней мере, забирают все мало-мальски пригодное. — Коуве повел рукой вокруг. — Взгляните на эти корзины, гамаки, украшения из перьев... Они бы их не бросили.
— Что нее вынудило их уйти в такой спешке? — спросила Анна.
Коуве медленно покачал головой.
— Что-то такое, чего они испугались.
— Может, мы? — Анна огляделась. — Думаете, они догадывались о нашем приходе?
— Если здесь были индейцы, уверен, они не просто догадывались — они знали. Индейцы глаз не спускают со своего леса. Но я не думаю, что они бежали из-за нас.
— Почему? — спросил Нат.
Коуве ступил за порог одной из ячеек.
— Очаг давно остыл. — Он ткнул кучу бананов, на которой кормился попугай. — Наполовину сгнили. Яномамо так едой не разбрасываются.
Нат понял.
— По-вашему, деревню оставили задолго до нашего прихода?
— С неделю назад, осмелюсь предположить.
— А куда они пошли? — спросила Анна.
Коуве замер на месте, а потом медленно повернулся.
— Трудно сказать. Впрочем, есть кое-что, что может оказаться немаловажным.
Он глянул на Ната — проверить, заметил ли он.
Нат, насупившись, оглядел брошенные пожитки. И тут его осенило.
— Оружия нет.
Среди оставленной утвари не было ни единой стрелы, лука, дубины или мачете.
— Что бы ни обратило их в бегство, — заговорил Коуве, — они прежде всего спасали свои жизни.
Рядовая Каррера придвинулась ближе.
— Если вы правы и это место давно опустело, мне нужно связаться с отрядом.
Коуве согласился. Она отошла в сторону, бормоча что-то по рации.
Коуве беззвучно поманил Ната в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз. Анна занималась изучением жилых ячеек, роясь в забытых вещах.
Коуве прошептал:
— Эти яномамо не могли за нами следить.
— Тогда кто?
— Какая-то посторонняя группа... Даже не знаю, индейцы ли. Думаю, пришло время уведомить Фрэнка и капитана.
— Думаете, то, что вспугнуло индейцев, теперь у нас на хвосте?
— Не уверен, но если страх перед ним смог прогнать яномамо из дому, мы тоже должны опасаться его, чем бы оно ни оказалось.
Мелкий дождь затих. Пелена облаков начала расходиться, сквозь нее наконец пробились сверкающие лучи полуденного солнца. После стольких часов, проведенных во мгле, солнечный свет ослеплял.
Где-то вдалеке Нат услышал, как взревел двигатель другой моторки. Скоро здесь окажутся капитан Ваксман и его рейнджеры.
— Вы уверены, что стоит им рассказать? — еще раз спросил Нат.
Но прежде, чем профессор успел что-то сказать, Анна вскочила, указывая на небо к югу от них.
— Посмотрите, сколько там птиц!
Нат глянул туда, куда она показала. Множество птиц поднималось с ветвей — просушить крылья и продолжить поиски пищи. Однако в полумиле к югу над пологом клубилась огромная стая черных птиц, густая, как туман. Тысячи птиц.
Боже правый!.. Нат подбежал к десантнице.
— Одолжите бинокль?
Глаза девушки были тоже прикованы к странному зрелищу. Она отстегнула от куртки миниатюрный бинокль и передала его Нату. Затаив дыхание, тот поднес линзы к глазам. Несколько секунд он наводил аппарат на резкость. В окулярах бинокля стая птиц перестала быть однородной, превратившись в скопление крупных и мелких особей. Многие дрались между собой, атакуя друг друга. Несмотря на видовые различия, всех их роднило одно.
— Стервятники, — произнес Нат, опуская бинокль.
Коуве встал рядом.
— Так много...
— Грифы-индейки, желтоголовые, есть даже кондоры.
— Надо пойти и разведать, — отозвался Коуве.
В его глазах Нат увидел тревогу, как и у остальных. Пропавшее племя... стервятники... Знамение, леденящее душу.
— Нельзя, пока не прибудет отряд, — возразила Каррера.
Рев моторки становился все громче, пока не оборвался где-то совсем рядом. Несколькими минутами позже капитан Ваксман и с ним трое рейнджеров входили в шабано. Рядовая Каррера быстро ввела остальных в курс событий.
— Вторую группу я отправил назад, в лагерь, — сказал капитан Ваксман. — Они приведут остальных. А пока осмотрим, что имеем.
Он ткнул в сторону трех рейнджеров: рядовой Карреры, капрала Конжера и старшего сержанта Костоса.
— Я хочу пойти с ними, — сказал Нат. — Я лучше других знаю эти места.
После недолгого молчания капитан Ваксман вздохнул.
— Разрешаю. — И махнул им, чтобы отправлялись. — Будьте на связи.
Уходя, Нат расслышал, как Коуве приблизился к Ваксману.
— Капитан, я должен вас предупредить кое о чем...
Нат пригнулся и миновал низкий лаз из шабано, радуясь избавлению. Ваксману вряд ли понравится, что они с Коуве молчали о чужих разведчиках в окрестностях лагеря. Нат был просто счастлив переложить оправдания на дипломатичного профессора.
Выйдя в джунгли, двое солдат — Конжер и Костос — устремились вперед, бросив Карреру плестись вслед за Натом, замыкая ряды.
Они трусцой продвигались сквозь мокрые заросли, с опаской ступая по скользкой грязи и сырым слежавшимся листьям. Мелкий ручей сбегал вниз к реке, по которой они прибыли, словно указывая дорогу. Старая охотничья тропа стелилась параллельно ручью, идти по ней было быстрее и приятней. Нат вдруг увидел следы на тропе — давние следы, почти смытые дождем. Кто-то прошел босиком. Он показал их Каррере.
— Наверное, индейцы побежали туда.
Она кивнула, велев двигаться дальше.
Нат продолжал размышлять над увиденным. Паника паникой, но зачем бежать по земле, когда можно воспользоваться рекой?
Разведгруппа взбиралась по тропе против тока ручья. Несмотря на бешеный темп, Нат по-прежнему не отставал от десантников. Лес вокруг сделался неестественно тихим, почти безмолвным, и это нагнетало тревогу. Нат пожалел, что оставил обрез в лагере.
Он так увлеченно выслеживал индейцев и выискивал скрытые опасности, что чуть не пропустил самого важного. Зато увидев, остановился как вкопанный.
Рядовая Каррера едва в него не впечаталась.
— Вот черт! Надо сказать остальным.
Двое других солдат топали дальше, не замечая возникшей заминки.
— Уморился? — насмешливо спросила Каррера.
— Нет, — отозвался Нат, переводя дух. — Глядите.
На тонкой ветке болтался мокрый желтый лоскуток — маленький вылинявший квадратик размером с пол-игральной карты. Нат его снял.
— Что это? — спросила Каррера, заглядывая ему через плечо. — Что-нибудь индейское?
— Не похоже. — Он пощупал материю. — По-моему, полиэстер. Синтетика.
Он осмотрел ветку, где висел лоскуток. Сучок был обрублен, а не сломан. Когда Нат разглядывал срез, его внимание вдруг привлекли грубые отметины на древесном стволе.
— А это что такое? — Он протянул руку и отер воду с коры. — Надо же...
— Что там?
Натан отошел, чтобы показать увиденное спутнице. Глубокие порезы на коре складывались в зашифрованное послание.
Каррера с пониманием присвистнула и наклонилась к стволу.
— Похоже, Дж и К в нижней части...
— "Джеральд Кларк", — объявил Нат. — Подпись. Видимо, стрелка показывает, откуда он пришел, или, по крайней мере, где нужно искать следующее послание.
Каррера посмотрела на ручной компас.
— Юго-запад. Все верно.
— А что насчет чисел — семнадцать и пять?
Десантница наморщила лоб.
— Может, число, записанное по военному образцу? Сначала день, потом месяц.
— Получается, семнадцатое мая? Почти три месяца назад.
Обернувшись, Нат уже собирался возразить, когда Каррера подняла ладонь. Другой рукой она прижала к уху рацию. Через мгновение она заговорила.
— Прием. Мы на подходе.
Нат вопросительно поднял бровь.
— Конжер и Костос, — пояснила она. — Наткнулись на трупы.
Ната вдруг замутило.
— Пойдемте, — сухо проговорила она. — Им нужно узнать ваше мнение.
Он кивнул и отправился дальше. Каррера у него за спиной на ходу докладывала капитану о находке.
Нат мельком глянул на свою руку и спохватился, что все еще сжимает клочок полинявшей материи. Вспомнилось вдруг, что Джеральд Кларк вышел из леса босой, в одних брюках. Может быть, он разорвал рубашку, чтобы отмечать деревья с посланиями? Оставил им вроде цепочки из хлебных крошек, ведущей туда, откуда он пришел?
Нат потер лоскуток между пальцев. Впервые за четыре года ему довелось получить ощутимое доказательство того, что хотя бы кто-то из команды отца уцелел. Сам Нат не смел надеяться, что отец до сих пор жив. Более того, он даже не рассматривал такой вариант. Только не сейчас, после стольких лет, когда он почти смирился с утратой. Обрести отца и потерять его снова — этого ему точно не вынести. Нат на миг задержал взгляд на клочке и сунул его в карман.
Тропа уходила все дальше, а он все думал о том, удастся ли обнаружить другие такие же метки. Он понятия не имел о том, что его ждет, но в одном был твердо уверен: поиски не прекратятся, пока он не узнает всей правды об отцовской судьбе.
Каррера чертыхнулась за его спиной.
Нат обернулся и увидел, как она зажимает рот и нос ладонью. Только теперь он почувствовал смрад, разносящийся в воздухе, — запах гниющей плоти.
— Мы здесь! — раздался голос, принадлежащий, как выяснилось, сержанту Костосу. Бывалый рейнджер стоял всего десятью ярдами дальше. Тщательно закамуфлированный, он почти не выделялся на пестром лесном фоне. Нат подошел ближе и замер, потрясенный ужасающим зрелищем.
— Господи Иисусе, — выдохнула Каррера, подойдя следом.
Капрал Конжер, молодой техасец, стоял чуть поодаль с платком на лице, в самом центре побоища. Он размахивал винтовкой, отгоняя грифов, окруженный тучами роящихся мух.
Вся земля была усеяна трупами. Они лежали на тропе, под деревьями, на берегу ручья — мужчины, женщины, дети. Судя по виду, индейцы, что трудно было утверждать наверняка, глядя на растерзанные лица, конечности, обглоданные до костей, вывалившиеся наружу внутренности. Здесь явно успели поживиться крупные падальщики, оставив мухам, мертвоедам и червям довершать начатое. Только небольшие размеры тел выдавали в них яномамо, беглецов из деревни. Судя по масштабам бойни, все ее жители полегли здесь.
Нат закрыл глаза. В его памяти всплывали знакомые образы, лица индейцев, среди которых он жил, — маленькой Тамы, благородного Такахо... Он неудержимо бросился прочь от тропы и скорчился над ручьем. Тяжело дыша, Нат пытался сдержать подступающий к горлу ком, но напрасно — желудок свело в рвотном спазме. Его вывернуло прямо в поток, разлившийся от последних дождей. Он еще долго стоял, уперев руки в колени и тяжело дыша, пока Костос не рявкнул на него сзади:
— Эй, Рэнд, мы не можем весь день тут торчать. Как полагаете, что тут случилось? Битва с другим племенем?
Нат не отходил от воды, боясь, что желудок снова взбунтуется.
Рядовая Каррера подошла к нему, участливо положила руку на плечо.
— Чем раньше закончим, — тихо сказала она, — тем раньше уйдем.
Натан кивнул, сделал последний глубокий вдох и усилием воли прошел туда, откуда открывался вид на побоище.
— Ну, что скажете? — спросила Каррера.
Подавляя тошноту, Нат ответил вполголоса:
— Похоже, они бежали ночью.
— Почему вы так думаете? — спросил Костос.
Нат взглянул на сержанта, затем ткнул ногой в палку, лежащую возле одного из тел.
— Видите — факел. Верхний конец подгорел. Деревня пустилась в бега в полной темноте.
Он осмотрел тела, пытаясь восстановить ход этой жуткой резни.
— Когда на них напали, мужчины попытались защитить женщин и детей, а когда они погибли, женщины взяли оборону на себя — хотели спастись бегством вместе с детьми. — Нат указал на женский труп подальше в лесу — тело матери, сжимающей мертвого ребенка. — Враг подошел со стороны ручья. — Его рука дрогнула, направленная в сторону груды мужских тел на берегу и в воде. — Видимо, их застали врасплох. Они не успели как следует защититься.
— Мне все равно, в каком порядке их убивали, — оборвал его Костос. — Главное, кто это сделал?
— Не знаю, — ответил Нат. — Нигде нет следов стрел или копий. Правда, противник мог подобрать их после атаки, чтобы восполнить арсенал или замести следы. По таким изувеченным телам невозможно определить причину повреждений, будь то оружие или когти падальщиков.
— Значит, иными словами, у нас ни одной паршивой зацепки...
Костос тряхнул головой и развернулся. Сделав пару шагов в сторону, он заговорил в рацию.
Нат вытер промокший лоб. Его передернуло. Что, черт возьми, здесь случилось?
Наконец старший сержант подошел к остальным и громко сказал:
— Слушай новый приказ. Велено подобрать одно тело, из тех, что обглоданы меньше остальных — доктору О'Брайен на изучение, — и возвращаться в деревню. Есть желающие?
Когда никто не ответил, Костос недобро ухмыльнулся.
— Ладно. Почему-то я так и предполагал.
Он указал на Карреру.
— Не отвести бы вам этого болезного в лагерь? У нас тут мужская работа.
— Есть, сэр. — Каррера поманила Ната к тропе, после чего они вместе спустились в деревню. Отойдя так, чтобы их не услышали, она еле слышно буркнула: — Вот ведь гад...
Нат молча согласился, хотя, по правде сказать, был страшно рад покинуть место побоища. Пусть Костос думает что хочет. Жаль только Карреру. Сам он мог лишь вообразить, что приходилось терпеть женщинам на службе в мужской организации.
Остаток пути проделали в тишине. На подступах к шабано различались знакомые голоса. Натан ускорил шаг. Как хорошо будет вновь оказаться среди живых!.. Он надеялся, что там догадались развести костер. Огибая шабано, Нат встретил Эдди Джонса, рядового, стоящего на страже у входа. За ним расположилась пара рейнджеров, живописно отражаясь в реке.
* * *
Когда они с Каррерой подошли к дверям, Эдди Джонс их поприветствовал, а потом не удержался и выпалил:
— Братцы, вы не поверите, кого мы отловили в джунглях!
— И кого же? — спросила Каррера.
Джонс ткнул большим пальцем на вход.
— Сами гляньте!
Каррера махнула прикладом, отправляя Ната вперед.
Внутри шабано, посреди открытого дворика собралась небольшая толпа. Манни с Тор-Тором стояли чуть в стороне. Завидев Ната, Манни помахал рукой, но в лице не переменился. Остальные о чем-то спорили на повышенных тонах.
— Он мой пленник!
Капитан Ваксман стоял в компании трех рейнджеров, каждый из которых целился в кого-то, скрытого за группой гражданских.
— По крайней мере, развяжите веревки, — отвечала Келли. — Думаете, легко старику сидеть с перетянутыми ногами?
— Если хотите содействия, — поддакнул Коуве, — так вам его не добиться.
— Сейчас он мне все расскажет, — произнес Ваксман с явной угрозой.
Фрэнк встал у него на пути.
— Я все еще командую операцией, капитан. И я не намерен терпеть издевательств над пленными.
Нат тем временем прошел внутренний двор и присоединился к остальным. Анна Фонг посмотрела на него испуганными глазами. Ричард Зейн стоял немного поодаль, довольно ухмыляясь. Он кивнул Натану.
— Прятался в джунглях. Котяра Манни помог нам его отловить. Слышали бы вы, как он орал, когда ягуар прижал его к дереву.
Зейн сделал шаг в сторону, и Нат наконец увидел пленника. Низкорослый индеец скорчился в пыли со связанными пластиковой лентой руками и лодыжками. Его длинные седые волосы до плеч выдавали в нем одного из старейшин. Он сидел напротив остальных, бормоча что-то себе под нос. Его взгляд перебегал с винтовочных дул на Тор-Тора, прохаживающегося взад-вперед неподалеку.
Нат прислушался к бормотанию. Язык яномамо. Он придвинулся ближе и услышал шаманский наговор, оберег против злых духов. Нат понял, что перед ними, несомненно, шаман. Пришел ли он из деревни? Неужели уцелел в резне?
Взгляд индейца неожиданно уперся в Ната, ноздри раздулись.
— Смерть коснулась тебя, — произнес он на родном наречии. — Ты знаешь. Ты видел.
Нат понял, что старик, должно быть, почувствовал трупный смрад, исходящий от его одежды и тела. Он сел на колени перед индейцем и спросил на языке яномамо:
— Хайя. Дедушка, кто вы? Вы из этой деревни?
Тот покачал головой, насупив брови.
— Эта деревня помечена шавари — злыми духами. Я пришел сюда, чтобы отдаться в руки бан-али. Но было поздно.
Споры вокруг прекратились. Все следили за их разговором. Келли прошептала сзади:
— Никто до вас не мог из него слова вытянуть, даже профессор.
— Зачем вы ищете встречи с «ягуарами крови», бан-али?
— Хочу спасти свою деревню. Мы ослушались их — не сожгли тело набе, белого человека со знаком раба бан-али. Теперь всех наших детей поразило их колдовство.
Внезапно Нат понял. Белый, отмеченный бан-али, это, несомненно, Джеральд Кларк. Если так, то...
— Вы из Вауваи.
Старик кивнул и сплюнул в пыль.
— Будь проклято это место. Будь проклят тот день, когда мы ступили за ворота этой деревни набе.
Нат догадался, что перед ним был тот самый шаман, который пытался лечить заболевших детей, а потом поджег деревню в надежде защитить остальных. Как шаман и признался, он потерпел неудачу. Зараза продолжала распространяться среди детей его племени.
— А почему вы выбрали эту деревню? Как вы сюда добрались?
— Я проследил по следам набе и нашел его каноэ. Увидел роспись и понял, что он приплыл отсюда. Мне знакомы все здешние тропы. Я пришел искать встречи с бан-али, отдать им себя. Умолять, чтобы сняли заклятье.
Нат опустился на землю. Мучимый виной, шаман пришел принести себя в жертву.
— Но я опоздал. Я застал в живых лишь одну женщину. — Он посмотрел туда, где случилась резня. — Я дал ей воды, и она поведала мне о гибели деревни.
Нат резко выпрямился.
— Что он сказал? — спросил капитан Ваксман.
Нат отмахнулся.
— Что же произошло?
— Три луны назад охотники нашли белого человека, больного и отощавшего до костей. Увидели знаки. Испугавшись, что он придет в деревню, они отобрали все его пожитки, заперли в клетку и оставили далеко в лесу, собираясь держать там, пока не заберут «ягуары». Охотники приносили еду и ухаживали за ним, боясь причинить вред тому, кто принадлежал бан-али. Но набе становилось все хуже. Потом, с новой луной, заболел один из сыновей охотников.
Нат кивнул. Зараза начала распространяться.
— Шаман объявил их проклятыми и потребовал смерти набе. Они должны были сжечь его тело, дабы умилостивить гнев бан-али. Однако на следующее утро клетка белого человека оказалась пуста. Решив, что его взяли бан-али, они поначалу утешились. Только потом обнаружилась пропажа каноэ, но было уже поздно.
Индеец понизил голос.
— Через несколько дней сын охотника умер, и болезнь перешла на других. А неделю назад одна из женщин пошла в сад за бананами и, вернувшись, увидела рисунок на внешней стене шабано. Неведомо, кто его сделал. — Индеец качнул головой в юго-западную часть постройки. — Он все еще там — знак бан-али.
Нат прервал рассказчика и обернулся к остальным. Он быстро пересказал все, что узнал от индейца. По ходу рассказа глаза членов экспедиции округлялись все больше и больше. Потом капитан Ваксман послал Йоргенсена осмотреть стену. Пока дожидались, Нат убедил Ваксмана разрезать путы на запястьях пленного шамана. Капитан согласился, поскольку тот уже пошел на сотрудничество. Через несколько минут шаман сидел на земле с флягой в руках и пил чуть не взахлеб.
Келли присела рядом с Натом.
— С точки зрения медика, его история не лишена смысла. Держа Кларка на расстоянии, племени удалось почти полностью его изолировать. Но с развитием болезни то ли он сам стал заразнее, то ли охотник, чей сын заболел первым, как-то ухитрился ее подхватить. Так или иначе, вспыхнула эпидемия.
— И племя запаниковало.
У них за спиной в дверях показался Йоргенсен, хмурый, как туча.
— Старикан прав. На стене кое-что намалевано. Один в один татуировка агента Кларка. — Он брезгливо поморщил нос. — Правда, пахнет она, словно рисовали поросячьим дерьмом или вроде того. Вонь жуткая.
Фрэнк помрачнел и обратился к Нату:
— Поспрашивайте шамана, может, удастся выяснить еще что-нибудь.
Нат кивнул и повернулся к индейцу.
— Что произошло после того, как нашли символ?
Шаман скривился.
— Племя пустилось в бега той же ночью, но... что-то настигло их по дороге.
— Что именно?
Тот насупился.
— Женщина, рассказавшая все это, была при смерти. У нее начался бред. Что-то о реке, которая поднялась, чтобы их поглотить. Они повернули обратно, но что-то пробралось по ручью и отрезало им путь назад.
— Что? Кто отрезал им путь? Бан-али?
Шаман отхлебнул из фляги.
— Нет, судя по ее словам.
— Кто тогда?
Старик заглянул Нату в глаза, чтобы тот убедился в его искренности.
— Джунгли. Она сказала, что джунгли поднялись из реки и напали.
Пришла очередь Натана хмурить брови.
Шаман пожал плечами.
— Остальное мне неизвестно. Женщина умерла, и ее дух отошел, чтобы воссоединиться с духами племени. Через день — сегодня — я услышал, как вы поднялись по реке, и пошел посмотреть, кто такие. — Он глянул через плечо на ягуара Манни. — Меня выследили. Запах смерти пристал ко мне так же, как к тебе.
Нат уселся на пятки и окинул взглядом Манни. Биолог держал Тор-Тора на поводке — зверь ощетинил загривок и возбужденно метался из стороны в сторону, одержимый страхом.
Остальное перевел Коуве:
— Это все, что он знает.
Ваксман подозвал Йоргенсена, и тот перерезал путы на лодыжках старого шамана.
— Что скажете? — спросила Келли, по-прежнему сидящая рядом.
— Не знаю, — пробормотал Нат, вспоминая усеянный трупами лес вверху по тропе.
Он-то решил, что нападение началось с той стороны ручья; однако, если верить рассказу очевидицы, враг таился в самом ручье.
В беседу включился Коуве:
— Эта история тесно переплетается с легендой о бан-али. Говорят, они способны повелевать джунглями.
— Но кто мог напасть из ручья и убить всех туземцев? — недоумевала Келли.
Коуве медленно покачал головой.
— Не представляю.
Их внимание привлекла суета у дверей. В шабано протиснулся старший сержант Костос, волоча за собой носилки. Поверх лежало мертвое тело. Тело одной из жертв.
У них за спиной раздался пронзительный вопль индейца.
Нат обернулся.
Шаман пятился к стене с выпученными от страха глазами.
— Уберите проклятье! Вы призовете на нас бан-али!
Йоргенсен попытался обуздать старика, но, несмотря на возраст, индеец был поджарым и мускулистым. Он вырвался из его рук, перебежал к другой хижине и, взбираясь по гамаку, как по лестнице, поднялся на кольцевидную крышу шабано.
Один из десантников прицелился.
— Не стреляйте! — воскликнул Нат.
— Отставить, капрал, — приказал Ваксман.
Шаман остановился на крыше и повернулся к стоящим внизу.
— Мертвые принадлежат бан-али. Они своего не оставят, увидите!
С этими словами шаман нырнул с крыши вниз и растворился в лесу.
Ваксман послал ему вдогонку двух рейнджеров.
— Зря время тратите, — поморщился Коуве. — От страха он так спрячется, что вам его не найти.
Профессор как в воду глядел. Шамана больше не видели.
Для расследования причины смерти погибшего индейца Келли ближе к вечеру отгородила себе в шабано рабочий уголок, где и принялась за дело. Нат повел капитана и Фрэнка к дереву, на котором Джеральд Кларк оставил координаты пути.
— Как пить дать, написал перед поимкой, — произнес Фрэнк. — Бедняга. Так близко подобраться к цивилизации — и угодить в плен, а потом под замок. — Фрэнк покачал головой. — Почти на три месяца.
По возвращении в шабано они застали команду за приготовлениями: на ночь разжигали костры, выставляли патрули, готовили ужин.
Назавтра планировалось распрощаться с рекой и дальше идти пешком, придерживаясь пути Джеральда Кларка.
Солнце уже садилось, а на столе появились готовые рыба и рис, когда Келли наконец выбралась из своего передвижного морга. Устало зевая, она опустилась на раскладной стул и, глядя в огонь, сообщила:
— Насколько мне удалось выяснить, он умер от отравления. Остались свидетельства мучительной агонии — прокушенный язык, признаки судорог спинных мышц и конечностей.
— Чем же он был отравлен? — спросил Фрэнк.
— Для анализа потребуется целая токсикологическая лаборатория. Я даже не знаю, как яд попал в тело. Может, с дротиком, стрелой или копьем. Не будь тело так разодрано падальщиками, я, может, и смогла бы дать определенный ответ.
Нат смотрел на закат, прислушиваясь к обсуждению. Он вспомнил слова исчезнувшего шамана: «они своего не оставят» — и задумался над резней у тропы и болезнью, поражающей все новые жертвы здесь и на его родине. У него появилось тягостное предчувствие, что последний час уже не за горами.
Назад: Действие третье Естественный отбор
Дальше: 9 Ночное нападение
