Пока все в порядке. Впрочем, самое трудное впереди. До его приезда каких-то пять дней, и нити моей кружевной сети путаются все сильнее и безнадежнее. Клемента до сих пор в лазарете, притихла, но, боюсь, ненадолго. Немало часов я провел у ее койки в присутствии Виржини, со святой водой и ладаном наготове. Действие зелья слабеет, поэтому теперь игла в моем рукаве — залог нашего с Клементой согласия. Аки опытный лекарь, колю я ее, когда нужны крик и ругань, а она, полубессознательная, не разберет, наяву эта боль или в видениях.

С подобающей серьезностью я объявил, что Клемента одержима двумястами пятьюдесятью демонами, провел остаток утра в библиотеке, изучая труды по демонологии, а к полудню составил список их имен. Список этот я медленно, нараспев зачитал Клементе. Виржини слушала разинув рот, а одержимая билась и рыдала.

Я знал, что Жюльетта не станет снова угощать Клементу ипомеей, поэтому заранее припас семена. К вечеру Клемента начала приходить в себя, и я понял: нужна новая доза. Эйле меня не одобрит, только разве у нее есть выбор?

Мессу я, конечно, отменил и «работал» у себя в кабинете, спрятав «Метафизику» Аристотеля под обложкой «Молота ведьм». Думаю, службы без меня — тоска зеленая, но я прикинулся, что боюсь повторения безумной мессы с плясками.

Пока я «работал», с Клементой сидела Маргарита. Вопреки моему строжайшему запрету она разнесла страшную новость по всему монастырю. Разумеется, этого я и добивался. Запретные новости много интереснее обычных — преувеличенные и приукрашенные, они разлетаются быстрее семян одуванчика.

В первую очередь меня беспокоит Жюльетта. Тайну Нечестивой Монахини она рано или поздно раскрыла бы, но я все равно беспокоюсь. Говорят, девчонка — ее подружка и Жюльетта ей предана. Чего не скажешь о дикарке, которая за безделушку душу продаст и, что самое ценное, молчит. Но если она ухитрится раскрыть Жюльетте мои истинные намерения…

Ерунда, конечно. Перетта — существо недоразвитое, мозги как у дрессированной обезьянки. Впрочем, дрессировка удалась не сразу — две бессонные ночи я провел в склепе, чтобы избавить ее от беспочвенной боязни темноты, но сейчас она собачонкой ластится ко мне, складывает ладошки чашей, вымаливая угощение. Всерьез подумываю взять Перетту с собой, когда разберусь с делами. Дикарка принесет мне море пользы. А Жюльетта… Нет, о ней думать нельзя. К воскресенью мое коварство откроется ей в полной мере, и на прощение лучше не надеяться. С Переттой легче. Удивительная ловкость у нее от природы. Она любой фокус без труда покажет. В спальню проскользнет тише мыши — ни одна душа не проснется. Бегает быстрее лани, лазает как белка, проскользнет в любую щель. Я бы научил ее танцевать на канате. С моей Эйле никто не сравнится, но если немного поработать… Можно намазать ей мордашку соком грецкого ореха и выдать за дикарку из Канады. Зрители рекой потекут.

Воистину, из всех этих монашек спасать стоит одну Перетту.