27 октября, 06 часов 45 минут

по центральноевропейскому времени

Хармсфельдское нагорье

Батория, поплотнее запахнув соболиное манто вокруг своего стройного тела, остановилась в еще окутанном темнотой лесу. Край неба на востоке уже начал светлеть. По тревожным взглядам, которые ее обеспокоенные спутники бросали в эту сторону, она поняла, что до восхода солнца остается не более четверти часа.

Воздух сделался жгуче-холодным, словно ночь мобилизовала весь холод перед атакой на наступающий день. Облачка белого пара от горячего дыхания слетали с губ Батории — так же как и из пасти волка. Ни у кого из ее сопровождающих не было заметно ничего подобного. Они оставались такими же холодными и недвижимыми, как лес, в котором они стояли, но не все они были одинаково спокойными.

— Мы должны идти. И немедленно.

Тарек неожиданно возник рядом с ней; рот его скривился, когда он прорычал ей эти слова. Его брат Рафик неотступно, как на коротком поводке, следовал за ним, его губы все еще были распухшими после того соприкосновения с Баторией.

Батория покачала головой. Пока не поступило ни единого слова от наблюдателя, оставленного ею возле мотоциклов. Сангвинисты не возвращались назад прежним путем — но для нее это не было неожиданностью. Батория была уверена, что это место было не тем кроличьим садком, который кролики покинули бы с охотой. Она нутром чувствовала это.

— Никогда не лезь к животному в нору, — посоветовала Батория.

Она не отрывала глаз от двери бункера. Магор нашел среди валунов нору. Она была чуть больше барсучьего логова, но острейшее чутье парней из компании Тарека определило источник запаха, привлекшего волка.

Икаропсы.

Батория представила себе вонючее скопище, появляющееся из этой дыры каждую ночь. Что-то ведь породило орду крылатых тварей, и это что-то должно быть все еще находиться там.

Ее помощники с ожесточением расширяли дыру, выкапывая землю, которую нацисты использовали для сокрытия потайной двери. Когда слой земли был снят, обнаружилось, что мыши проделали своими когтями ход в каменном основании рядом с крышкой люка, через которую выбирались из бункера на свои ночные прогулки.

При таком открытом доступе в бункер открыть люк изнутри не составит никакого труда, что послужит приглашением тем, на кого она охотится, выйти на поверхность именно этим путем.

— Мы перебьем их, как только они выйдут из двери, — объявила Батория.

— А если они дожидаются рассвета? — Тарек метнул быстрый взгляд на восточный край неба, цвет которого уже сделался серо-стальным.

— Если они не вылезут оттуда до восхода солнца, мы сами проникнем в бункер, — обнадежила его Батория. Ее мужчины будут сражаться яростнее, если перед ними будет дилемма: взять бункер или умереть. — Будем ждать до последнего момента.

Шестеро ее стрелков-арбалетчиков застыли на месте по трое с каждой стороны от нее, серебряные стрелы наготове. Арбалетная стрела увеличенного размера имеет не только более тяжелый серебряный наконечник, но и намного тяжелее обычной пули; плюс к этому стрела почти всегда остается в теле, а не проходит через него, практически не причиняя вреда.

Батория больше не могла рисковать, ведя игру против Руна Корца.

Голова Тарека повернулась в сторону двери. Все ее воинство приготовилось.

Батория не слышала ничего, но знала, что слух у них особо острый.

Дверь бункера двинулась вперед, открываясь все шире и перемещаясь над только что расчищенным для этого местом.

Три сангвиниста, выйдя из люка, ступили на землю, и среди них Рун Корца.

Батория насчитала еще трех человек, идущих позади них и еще не вышедших из бункера. Один из этих людей, по всей видимости раненый, покоился на руках другого. Но одно обстоятельство не поддавалось никакому объяснению, а сюрпризы и неожиданности Батория не переваривала. Аббатство покинуло всего пятеро, и следы лишь пяти человек были обнаружены у кромки воды.

Тогда откуда взялся этот шестой?

Неужто Корца обнаружил кого-то живого в этом бункере?

Тогда Батория вспомнила про икаропсов. Эти таинственные существа тоже обитали в бункере?

Она подняла вверх руку, подавая своему воинству знак дождаться, пока все не выйдут из бункера. Но последние трое все еще оставалась внутри, что показалось ей подозрительным.

Корца, посмотрев вниз на землю, опустился на колени, ясно увидев, что люди Батории раскопали поверхностный слой почвы. Прежде чем он успел высказать пришедшие ему в голову подозрения, Батория опустила руку.

Свист арбалетных стрел смешался со звоном тетив, туго натянутых между концами луков. Залп, предназначавшийся идущему впереди сангвинисту, пригвоздил его к толстому стволу стоявшей позади древней сосны. Он сразу стал пытаться освободить себя, но струйки дыма уже заструились из ран, растекаясь по холодному ночному воздуху.

Арбалетчики дали второй залп; все стрелы попали в ту же цель, пронзив грудь, горло и живот.

Сангвинист корчился в туманном мареве, поднимающемся от его собственной кипящей крови.

С одним преподобным было покончено.

Теперь надо было убить Корцу.